Социально-историческое и социально-философское осмысление социальной действительности
| Вид материала | Реферат |
- В российской федерации, 264.11kb.
- А. Г. Войтов философское основание теории (Осмысление проблемы) Учебное пособие, 8348.79kb.
- Лекции (18 ч.), 167.34kb.
- Программа вступительного экзамена в магистратуру по направлению 540400 Социально-экономическое, 367.11kb.
- А. В. Зберовский Сократ и афинская демократия социально-философское исследование, 25715.56kb.
- Ос о новом уровне социального знания, предполагающего генерацию нового поколения учебно-методического, 736.96kb.
- Задачи курса: Сформировать представление о социальной политике как одном из основных, 328.7kb.
- Психологические аспекты социально-профессиональной реабилитации, 69.95kb.
- Программа социально-психологического исследования (методологический и процедурный разделы)., 49.61kb.
- 2. о социально-экономической ситуации в Республике Беларусь, Могилевской области, 383.62kb.
| Раздел 5: СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ОБЩЕСТВА УДК: ВЗАИМОСВЯЗЬ САМООЦЕНКИ ВНЕШНОСТИ И МОТИВАЦИИ АФФИЛИАЦИИ В ЮНОШЕСКОМ ВОЗРАСТЕ А.В. Сарбай Гродненский государственный университет имени Янки Купалы, г.Гродно, Беларусь Физический образ Я играет весомую роль в целостном представлении человека о самом себе и в характере его взаимодействия с другими людьми. В подростковом и юношеском возрасте самооценка внешности приобретает особое значение и определяет многие стороны жизни человека. Мотивационная сфера личности, в свою очередь, является ядром личности, которое также имеет отношение к регуляции поведения и деятельности человека. Мотивацию можно определить как совокупность причин психологического характера, объясняющих поведение человека, его начало, направленность и активность. К основным социальным мотивам традиционно относят мотив аффилиации и мотив власти. Мюррей в 1938 г. описывал мотив (потребность) аффилиации следующим образом: «Заводить дружбу и испытывать привязанность. Радоваться другим людям и жить вместе с ними. Сотрудничать и общаться с ними. Любить. Присоединяться к группам» [2]. В нашем эмпирическом исследовании была предпринята попытка обнаружить, имеется ли связь между самооценкой внешности и мотивацией аффилиации в юношеском возрасте. Исследование проводилось на базе факультета психологии УО «Гродненский государственный университет имени Я.Купалы». Выборка составила 80 человек и в основном состояла из девушек. На первом этапе испытуемым было предложено описать и оценить свою внешность следующим образом: высокая оценка – полностью удовлетворен своей внешностью, средняя – частично удовлетворен, низкая – полностью не удовлетворен. Результаты анализа свободных описаний внешности девушками показывает, что ее значимыми характеристиками являются: рост, цвет и длину волос, цвет глаз, телосложение, состояние кожи, фигуру и т.д. Некоторые описания имеют критический характер, в них испытуемые критикуют свою внешность или некоторые ее черты (состояние кожи, особенности телосложения, рост). 39% испытуемых полностью удовлетворены своей внешностью, 61% – частично удовлетворены. Лиц, которые полностью не удовлетворены своей внешностью, не выявлено. Характерно, что в самоописаниях кроме оценки своей внешности многие дают аргументацию в пользу той либо иной оценки. На следующем этапе исследования с помощью модификации теста С. А. Будасси «Нахождение количественного выражения уровня самооценки» изучалась самооценка внешности. Методика включает в себя 20 слов, характеризующих внешность человека. Испытуемым необходимо было оценить их с точки зрения значимости каждой из них для себя. В результате были получены следующие данные: у 47% респондентов доминирует адекватная самооценка внешности, завышенная самооценка внешности выявлена у 29% испытуемых, а у 24% преобладающей явилась заниженная самооценка внешности. Вследствие анализа данных и подсчета показателя частотности было установлено, что для данной выборки приоритетно значимыми являются такие элементы внешности как: фигура и лицо, глаза, волосы, грудь и кожа. Наименее значимыми оказались такие характеристика как: уши, брови, пальцы. Благодаря математическо-статистической обработке результатов, а именно проведению корреляционного анализа по Спирману была выявлена связь между уровнями самооценки внешности по методике и самооценкой внешности в самоописаниях (R=0,267239, p=0,05). Таким образом, можно сказать, что данная связь свидетельствует о том, что выявленные значимые элементы внешности являются объектами самооценки внешности у девушек на данном возрастном этапе. На следующем этапе исследования испытуемым была предложена методика А. Мехрабиана «Тест-опросник для измерения мотивации аффилиации» (ТМА). Методика предназанчена для диагностики двух обобщенных устойчивых мотивов личности, входящих в структуру мотивации аффилиации: стремление к принятию (СП) и страх отвержения (СО). Комбинация обеих частей опросника дает четыре типа мотивации: высокий мотив «стремление к принятию» – низкий мотив «страх отвержения», низкий мотив СП – высокий СО, низкий СП – низкий СО, высокий СП – высокий СО. В зависимости от 4 типов мотивов были выделены 4 группы респондентов и установлена корреляционная связь между мотивом «стремление к принятию» и самооценкой внешности (R= -0,23, p=0,05). На данном этапе данные находятся на стадии окончательной обработки и описания, но даже предварительные результаты дают возможность говорить о том, что связь между самооценкой внешности и мотивацией аффилиации существует. Литература
УДК 314(075.8) СЕКСУАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ И УСТАНОВКИ СТУДЕНЧЕСКОЙ МОЛОДЕЖИ ГОРОДА МОГИЛЕВА А. В. Боровский, О.Н Меркулова Могилевский государственный университет имени А.А. Кулешова, г.Могилев, Республика Беларусь Для анализа особенностей сексуальных ценностей студенческой молодежи города Могилева было проведено социологическое исследование в период с октября 2008 г. по март 2009 г. с помощью метода анкетного опроса. В проведенном исследовании было опрошено 319 респондентов, из которых 53% девушек и 47% юношей. Все респонденты – студенты в возрасте от 17 до 26 лет из 3-х вузов г. Могилева: МГУ им. А.А. Кулешова, БИП–Институт правоведения и Белорусско-Российский университет. Респондентам было предложено оценить основные мотивы вступления в сексуальную связь по критерию приемлемости/неприемлемости. Так «секс как случайность» признали приемлемым 66,7% юношей и только 17,8% девушек, неприемлемым 19,3% парней и 70,4% девушек. «Секс назло» сочли приемлемым 20% юношей и 10,1% девушек. В целом же 71,5% студентов сочли подобный мотив неприемлемым. «Секс как оплату» приемлют лишь 2,4% девушек, в то время как этот мотив считается приемлемым для 30,7% парней. Видимо, молодые люди снова более лояльно подошли к сексу как средству достижения определенных целей. «Секс для продолжения рода» сочли неприемлемым 9,5% девушек, в то время как такую же оценку репродуктивной функции секса дали только 3,3% юношей..«Секс как средство привязать к себе» сочли приемлемым почти половина юношей (47,3%), в то время как девушек, давших такой же ответ было чуть ли не в 2 раза меньше (27,8%). Не приемлют данный мотив 37,3% парней и 53,3% девушек. Следует отметить, что парни вообще куда больше готовы счесть приемлемым ненасильственный мотив вступления в половую связь, моральная составляющая этого процесса их волнует куда меньше, чем девушек. Чтобы точнее определить, как же воспринимают студенты приобретение сексуального опыта, им был задан вопрос «Как на Ваш взгляд сексуальные опыт влияет на человека?». Большая часть респондентов (51,7%) ответили, что сексуальный опыт делает человека более раскрепощенным, 30,1% посчитали, что сексуальный опыт повышает самооценку, 11,9% вовсе думают, что сексуальный опыт никак не влияет на человека. Следующий вопрос также касался сексуального опыта и звучал следующим образом «Как Вы считаете, может ли опыт сексуальных отношений быть поводом для гордости?». 10,7% ответили «да, безусловно», 36,4% – «нет», а 52,7% сочли, что секс может быть поводом для гордости, но только для «тихой». Таким образом при всей важности секса для студенчества большинство считает, что опытом сексуальных отношений не надо гордиться. При ответе на вопрос «Если у Вас уже есть опыт сексуальных контактов и возраст Вашего сексуального дебюта» некоторые не смогли ответить, а если и отвечали, то в таком стиле: «да» или «это слишком интимный вопрос». Чтобы узнать ценность целомудрия среди студенчества респондентам был задан следующий вопрос «Как Вы считаете, должна ли девушка до брака быть девственницей?» Оказалось, что большая часть современного студенчества к этому относится безразлично (46% парней и 58,6% девушек ответили, что «для них это не важно»). Но при этом желательность девственности невесты высказали 38,7% юношей и 23,7% девушек. Таким образом, необходимо отметить, что ценность девственности все еще сохраняется, по крайней мере, большая часть опрошенных сочтет это скорее плюсом, нежели минусом. Чтобы выяснить специфику сексуальной культуры респондентам был задан ряд вопросов, характеризующих их мировоззрение по поводу отношения к различным типам сексуальных связей. На вопрос: «Ваше отношение к добрачным половым связям?» неприемлемым вести половую жизнь до брака признали лишь 0,9%. Естественной добрачную половую жизнь признали 43,3% парней и 21,9% девушек. Внебрачные половые связи и сексуальную измену неприемлемой признают 48,7% парней и 41,4% девушек. Отношение к гомосексуальным связям резко критическое у 63,3 % парней и только 35,5% девушек, признали их естественными. В целом следует отметить, что в специфике сексуальной культуры студенчества можно отметить не однородность этой культуры. И эта неоднородность проявляется прежде всего в существовании различных сексуальных ценностей и установок юношей и девушек. Резюме В данном исследовании приведен анализ сексуальных ценностей и установок студенческой молодежи г. Могилева на материалах проведенного социологического исследования. Summary In the given research the analysis of sexual values and installations of students youth of Mogilev, based on the materials of carried sociology research is carried out. УДК 316.6 ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ КАК СОЦИАЛЬНО- ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН Г.Н. Коледа Гродненский государственный университет имени Янки Купалы, г.Гродно, Республика Беларусь Различные виды окружающей среды во многих отношениях имеет социальный смысл. Они создают контекст социальной деятельности, их оценивают индивиды и группы, они являются средством индивидуальной и социальной идентификации. Люди имеют психологические взаимоотношения со средой своего сообщества, которая, в конечном счете, влияет на их идентичность и благополучие. Социальная идентичность складывается из отдельных идентификаций и определяется принадлежностью человека к различным социальным категориям. Территориальная идентичность является одной из составляющих социальной идентичности в виде результата отождествления «Я – член территориальной общности». Предполагается, что для каждого индивида при фиксированном наборе образов территорий механизм идентификации постоянен. Каждый индивид обладает образом «Я – член территориальной общности», который вместе со способом соотнесения (сравнения, оценивания, различения и отождествления) образа «Я» и образов территориальных общностей образует механизм территориальной идентификации [4]. Место проживания важно как для отдельных индивидов, так и для групп, потому что оно связано с автобиографиями и совокупными историями. Непрерывность своей истории, а, следовательно, восприятия интегрированного «Я», можно усилить через качество и целостность среды, в котором мы живем. Несмотря на то, что территориальная идентичность является важной составляющей образа социального мира, в психологических исследованиях описание феноменологии территориальной идентичности фрагментарно и непоследовательно. Эта проблема является относительно новой областью исследований для психологии социального познания, однако некоторые аспекты получили освещение в ряде психологических работ. Территориальная идентичность имеет трехкомпонентную структуру, которая представлена когнитивным, аффективным и ценностным компонентами, связанными между собой [7]. Основное содержание когнитивного компонента территориальной идентичности составляет описание расположения местности по отношению к другим территориям, описание расположения района по отношению к другим районам города, деревням и «когнитивная карта место проживания». Такое содержание свидетельствует об адаптационной и ориентировочной функциях территориальной идентичности. Образ района для испытуемых выступает как образ места конкретной жизнедеятельности – совершение покупок, воспитание детей, отдых. Расположение района по отношению к месту работы/учебы, транспортная доступность обеспечивают адаптацию, отражают статус района в глазах испытуемых [5]. Свидетельства о ценностном компоненте территориальной идентичности представлены в исследованиях, посвященных психологической значимости определенных мест для детей, подростков и взрослых. Наибольшее значение имеет место, в котором индивид проживает с детства: сравнение с ним происходит на эмоциональном, а не на когнитивном уровне. Установлено, что оценка места определяет эмоциональные состояния, которые человек чаще переживает в данном месте, а также чувства и переживания, которые окрашивают воспоминания об этом месте[2], [3]. Базовыми для эмоционального компонента территориальной идентичности являются позитивные переживания комфорта и безопасности. Они переживаются как радость и удовольствие, соразмерность среде и соответствие ей, как ощущение фундаментальности и защищенности. На эти базовые переживания накладываются более сложные чувства: гордость, ощущение уникальности своей местности, чувство преемственности и истории. Базовые чувства могут различаться по интенсивности – от спокойной умиротворенности до экзальтированного «райского наслаждения». Более сложные переживания встречаются в более насыщенной среде – в месте, где произошли основные, наиболее значимые события жизни данного конкретного человека, его семьи, либо там, где можно «прикоснуться к истории ». Негативные переживания противопоставлены базовым положительным эмоциям – вместо комфорта и безопасности человек переживает дискомфорт, беспокойство и стресс. Место проживания осознается как чужое – одно из немногих, такое, где одиноко и неприятно. Такие переживания характерны лицам, проживающих в своей местности либо недавно, проходящих процесс адаптации, либо более 10 лет. Во втором случае дискомфорт и беспокойство являются переживаниями психологического неблагополучия в целом [5]. Динамическая составляющая территориальной идентичности включает в себя четыре процесса: процесс непрерывности, поддержание самооценки, процесс самоэффективности и процесс различения. Процесс непрерывности идентичности во времени предполагает конструирование образа группы не только в настоящем, но и в прошлом, и в будущем. Поддержание самооценки состоит в осмыслении того, каким образом групповое членство способствует поддержанию высокой самооценки личности. Самоэффективность предполагает деятельность индивида в качестве члена группы, использование группового членства в качестве критерия в повседневном взаимодействии. Процесс различения – это межгрупповое сравнение и выделение отличительных признаков группы. Эти процессы являются основанием сохранения территориальной идентичности во времени и при изменении окружающей среды [5]. Выделяются факторы, влияющие на формирование территориальной идентичности: длительность проживания, возраст, профессиональная деятельность, уровень образования, размер поселения, социокульные особенности. Процесс формирования образа местности имеет поступательный характер: сначала осваивается свое жилище, затем территория двора, улицы, районы. Формирование территориальной идентичности связано с социализацией, под которой понимается совокупность всех социальных и психических процессов, посредствам которых индивид усваивает систему знаний, норм и ценностей, позволяющие ему функционировать в качестве члена общества [6],[8]. Различные территориальные единицы оказывают непосредственное влияние на формирование территориальной идентичности. Основными видами проживания являются город и деревня. В частности, в Беларуси численность городского населения на 2008 год составляет 73,9%., а сельского 26,1% [9]. Выделяются следующие общие черты городского образа жизни: дифференцированность, «центральность», мобильность, разнообразие, выбор, интегрированность. В историографическом анализе развития городов как средства становления субъектности, проведенном Э.В. Сайко, отмечается влияние развития городских поселений на разделение общества и выделение в нем новых социальных групп, а также на процессы социализации, индивидуализации, идентификации субъектов[1]. Характеристикой города как фактора социализации является специфический городской образ жизни, выражающийся в преобладании деловых, кратковременных контактов в межличностном общении, высокой мере избирательности в эмоциональных привязанностях. Выделяется многообразие стилей жизни, культурных стереотипов, ценностных ориентации. Наблюдается слабый социальный контроль за поведением человека и значительная роль самоконтроля вследствие наличия разнообразных социальных связей и анонимности [2],[1]. Для сельских поселений характерен процесс формирования идентичности поколений в результате усвоения конкретной культуры. Сохраняется превалирование общедеревенского «мы» над индивидуальным «я», что позволяет культуре быть устойчивой. В современных сельских поселениях под влиянием сильного социального контроля за жизнью и поведением человека, содержание которого определяется специфической социально-психологической атмосферой, проявляется в формировании своеобразных сочетаний: «совести» и «бессовестности», «лихого воровства» и «угрюмой бережливости» и даже «скряжничества», «тотального двоедушия». Влияние города на сельское население осуществляется в результате миграционных процессов сельской молодежи, уехавшую на учебу или работу в близлежащие города, но приезжающую домой на выходные и праздники. Все это влияет на социально-психологическую атмосферу села: происходит определенная переакцентировка ценностей жизни между реальными ценностями, доступными для реализации в условиях села, и ценностями, свойственными собственно городу, которые могут быть для сельского жителя лишь ценностью-эталоном, ценностью-мечтой, а могут стать и становятся стимулом для переезда в город [2]. Обозначенные аспекты феноменологии территориальной идентичности послужили теоретической основой проводимого нами эмпирического исследования особенностей территориальной идентичности городских поселков Гродненской области. Литература
Резюме В работе предпринята попытка охарактеризовать феноменологию территориальной идентичности: рассмотрена структура, факторы и особенности ее проявления. Summary In the given work attempt to characterize phenomenology of territorial identity is undertaken: the structure, factors and features of its display is considered. УДК: ГЕНДЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИЙ УЧАЩИХСЯ КОЛЛЕДЖА С РАЗЛИЧНЫМ ЛОКУСОМ КОНТРОЛЯ И.В.Мелько Гродненский государственный университет имени Янки Купалы, г.Гродно, Республика Беларусь Формирование ценностных ориентаций является неотъемлемой частью развития личности. В кризисные периоды развития возникают новые ценностные ориентации, новые потребности и интересы, а на их основе перестраиваются и качества личности. Формирование ценностных ориентаций – длительный процесс, но именно юношеский возраст рассматривается как период интенсивного формирования ценностных ориентаций личности [1]. Система ценностных ориентаций в юношеском возрасте не только определяет содержание ведущей деятельности, но и задает вектор развития личности. В этот период существенное развитие ценностно-смысловой сферы, так как юность ставит перед личностью задачу самоопределения, усвоения общественно выработанной системы ценностей и осознания на этой основе смысла своего существования [3]. Для изучения гендерных особенностей ценностных ориентаций учащихся колледжа с различным локусом контроля нами была использована методика М.Рокича, которая основана на ранжировании списков терминальных и инструментальных ценностей, а также методика «Локус контроля» (Дж.Роттер), предназначенная для изучения типа локализации субъективного контроля личности. Цель исследования состояла в изучении гендерных особенностей ценностного сознания учащихся колледжа с различным локусом контроля. В исследовании приняли участие 20 юношей и 20 девушек в возрасте 16–18 лет. В ходе сопоставления данных по дифференциации групп испытуемых по фактору локуса контроля, с учётом половых различий, мы получили результаты, говорящие о том, что локус контроля у юношей носит экстернальный характер, а у девушек напротив – экстернальный. В результате обработки полученных данных по методике М.Рокича, были установлены иерархические структуры терминальных и инструментальных ценностей юношей и девушек. Высший ранг (1-й) присваивался ценности, набравшей наибольший средний балл, а низший (18-й) – ценности, набравшей соответственно самый наименьший. Для проверки значимости взаимосвязей между ценностными ориентациями юношей и девушек мы воспользовались коэффициентом ранговой корреляции Спирмена (использовался пакет математико-статистических методов STATISTIKA6.0.) [2]. Полученные данные позволяют представить иерархическую структуру основных ценностей девушек с учетом локуса контроля. Наиболее значимыми терминальными ценностями у девушек являются: «наличие хороших и верных друзей» (6,05), «любовь» (6,6) и «здоровье» (6,7). К ценностям-целям, которые девушки присвоили последние места, относятся: «счастье других» (13,1), «развлечения» (11,9) и «познание» (11,6). Наиболее значимыми инструментальными ценностями у девушек являются такие ценности как: «аккуратность» (4,75 – здесь и далее среднее значение), «образованность» (5,8), «воспитанность» (6,15). К ценностям-средствам, которые девушки присвоили последние места, относятся: «непримиримость к недостаткам в себе и других» (12,3), «высокие запросы» (12,2), «эффективность в делах» (11,85). Аналогично терминальным ценностям были распределены по 18-ступенчатой ранговой шкале и инструментальные ценности девушек. Анализируя полученные данные можно сделать вывод, что девушки-интерналы проявляют способность к выбору средств, адекватных поставленным целям. Выбор этих ценностей свидетельствует о том, что для девушек значимыми являются ценности социального взаимодействия. Полученные данные в полной степени подтверждают высокий уровень их субъективного контроля. Следующий шаг нашего исследования, состоял в определении иерархии ценностных ориентаций юношей с учетом локуса контроля. Наиболее значимыми инструментальными ценностями у юношей являются: «воспитанность» (6,8), «ответственность» (7) и независимость (8). К ценностям-средствам, которые юноши присвоили последние места, относятся: «чуткость» (14), «широта взглядов» (12) и «рационализм» (12). Наиболее значимыми терминальными ценностями у юношей являются: «здоровье» (2,95), «интересная работа» (5,2) и «активная деятельная жизнь» (6,85). К ценностям-целям, которым юноши присвоили последние места, относятся: «уверенность в себе» (13,75), «творчество» (13,05) и «счастье других» (12,9). Подводя итог, можно сказать, что для юношей-экстерналов наиболее важными и регулирующими являются ценности социальной успешности. Сравнительный анализ ценностных ориентаций юношей и девушек с различным локусом контроля, обнаруживает, что в терминальных ценностях юношей и девушек не существует взаимосвязи (rs=0,026), а в инструментальных взаимосвязь есть (rs=0,575). Использование метода определения ранговой корреляции Спирмена, позволяет утверждать, что ценностные ориентаций юношей и девушек различаются между собой. Литература 1. Ананьев, Б.Г.Человек как предмет познания / Б.Г.Ананьев. – Спб., 2001. – С. 146. 2. Сидоренко, Е.В. Методы математической обработки в психологии / Е.В.Сидоренко. – СПб. : ООО «Речь», 2002. – 350 с. 3. Сурина, И.А. Ценностные ориентации как предмет социологического исследования. / И.А.Сурина. – М., 1996. – 36 с. УДК 316.6 СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ АДАПТАЦИЯ СТУДЕНТОВ С РАЗЛИЧНЫМ СОЦИОМЕТРИЧЕСКИМ СТАТУСОМ В УЧЕБНОЙ ГРУППЕ Д. М. Зезюлевич Гродненский государственный университет имени Янки Купалы, г.Гродно, Республика Беларусь Социально-психологическая адаптация – это вхождение человека в систему внутригрупповых отношений, выработка образцов поведения и мышления, которые отражают систему ценностей и норм группы, приобретение, закрепление и развитие умений и навыков межличностного общения. Она отражает то, насколько комфортно личность чувствует себя в группе. Адаптированный субъект склонен к большей самостоятельности, отстаиванию своей точки зрения, стремится к лидерству, готов к конструктивным способам разрешения внутригрупповых противоречий, воспринимает себя и группу более оптимистично [1]. Социометрический статус выступает как показатель включенности личности в групповые отношения и степени ее эмоционального принятия другими членами группы [2]. Проблема становления студенческого коллектива, формирования его социометрической структуры в связи с процессами социально-психологической адаптации личности к изменившимся условиям общения и деятельности крайне слабо изучена и требует тщательного теоретического и эмпирического изучения. Целью исследования явилось выявление особенностей социально-психологической адаптации студентов с различным социометрическим статусом в учебной группе. В исследовании приняли участие 74 студента первого курса юридического факультета ГрГУ им.Я.Купалы. Использовались методика диагностики социально-психологической адаптации Роджерса, Даймондса [3] и социометрия [2]. В ходе исследования было проведено тестирование 3-х студенческих групп. Для статистической обработки применялись коэффициент ранговой корреляции Спирмена и критерий Краскела-Уолесса. При изучении социометрической структуры групп были получены следующие результаты: изгои – 1,40% (1 человек), принимаемые – 39,2 % (29 человек), предпочитаемые – 40,5 % (30 человек), звезды – 18,9 % (14 человек). Результаты подтверждают имеющиеся представления о неоформленности социометрической структуры учебной группы на первом году обучения, слабом уровне дифференциации членов группы по статусным категориям. В результате обработки не было получено статистически значимых различий в уровне показателей социально-психологической адаптации членов группы с различным социометрическим статусом. Показатели социально-психологической адаптации свидетельствуют о достаточно высоком уровне приспособления первокурсников (62,2% – средний уровень, 37,8% – высокий уровень). При этом наблюдается высокая степень самопринятия (12,1 % – среднее значение, 87,9 % – высокий уровень) при низком уровне принятия других (85,1% – низкий, 14,9% – средний уровень). Практически все студенты достаточно комфортно чувствуют себя в группе (45,9 % – средний уровень, 54,1% – высокий уровень эмоционального комфорта). Наблюдается равномерное распределение студентов, склонных подчиняться и доминировать в группе (9,5% и 13,5% от общего числа членов группы); большинство занимает нейтральное положение; 13,8% первокурсников склонны к излишне оптимистичному восприятию, уходу от проблемных ситуаций; для 13,5% характерна излишняя критичность восприятия. Полученные результаты говорят о положительной динамике социально-психологической адаптации первокурсников с различным социометрическим статусом, ориентированности студентов на собственные силы и возможности в процессе приспособления к изменившимся условиям общения и деятельности. Литература
Резюме В статье представлены результаты исследования социально-психологической адаптации первокурсников в студенческой группе. Summary New empirical results that show the level of social adaptation of the students in the groupe are given in the article. УДК 316.6 ФЕНОМЕНЫ СОЦИАЛЬНОЙ ЛЕНОСТИ И КОМПЕНСАЦИИ В СТУДЕНЧЕСКИХ ГРУППАХ Е.С. Белоус Гродненский государственный университет имени Янки Купалы, г.Гродно, Беларусь Социальная леность и компенсация представляют собой исторически универсальные феномены, проявляющиеся в жизнедеятельности малых групп. Открытый М.Рингельманом в конце 19 века эффект социальной лености состоит в снижении индивидуального вклада в общую деятельность группы, когда индивиды полагают, что их собственная деятельность «затеряется в общей массе» и не является необходимой и значимой в достижении успеха группой, а также в условиях отсутствия возможности получить оценку персональных усилий [2]. В исследованиях К.Уильямса и С.Карау в конце ХХ века выявлено, что если люди оказываются заинтересованными в результатах групповой деятельности, «имидже» группы и при этом воспринимают других членов группы как ненадежных, не желающих прилагать должных усилий или неспособных к ее качественному выполнению, они стараются компенсировать недостаток вкладов других членов группы увеличением своих собственных усилий (социальная компенсация) [3]. Нами был проведен эксперимент по исследованию проявления эффектов социальной лености и компенсации в группах студентов-психологов 1–4 курса. Гипотеза состояла в том, что эффекты социальной лености и компенсации характерны для сложившихся студенческих групп 2,3,4 курсов. В исследовании приняло участие 124 студента 1–4 курсов и 6 преподавателей факультета психологии ГрГУ им.Я.Купалы. Были использованы следующие методы: наблюдение учебной деятельности студентов в ходе лекций и семинаров, интервьюирование студентов и преподавателей, диагностика мотивов учебной деятельности студентов с помощью методики изучения мотивационной сферы личности В.Э.Мильмана [1], учет посещаемости лекций и семинаров, изучение документации. В ходе исследования нами выявлены следующие факты: в группах первокурсников, находящихся в стадии становления, социальная леность проявляется лишь у 3% от общего числа членов группы, в то время как в сложившихся группах студентов 2–4 курсов этот эффект представлен в пределах диапазона от 21,8 до 71,4% студентов группы. По результатам психодиагностики и интервьюирования студенты, проявляющие социальную леность, имеют высокий уровень мотивации поддержания жизнеобеспечения, комфорта, безопасности, общения и активности во внеучебной сфере, а также статусно-престижную мотивацию среднего уровня. При этом в студенческих группах 3,4,5 курсов существуют студенты (от 13,3 до 17,9% от количества членов группы), которые прикладывают дополнительные усилия по посещению и подготовке к занятиям для того, чтобы компенсировать незаинтересованное и нерадивое отношение сокурсников к учебной деятельности. Данные студенты имеют высокий уровень мотивации познавательной и творческой активности, а также статусно-престижную мотивацию выше среднего. Т.о. сформулированная нами гипотеза подтвердилась. Профилактика социальной лености может состоять в следующем: - создание рейтинго-модульной системы оценивания индивидуальной работы студента, поскольку в данном случае каждая форма учебной деятельности (посещение, подготовка к занятию, конспектирование источников литературы, решение задач, написание эссе, рецензий, рефератов и т.п.) оценивается и влияет на итоговую оценку; - формирование мотивации познавательной и творческой активности студентов с помощью психолого-педагогических средств. Литература
Резюме В статье представлены результаты исследования динамики эффектов социальной лености и компенсации в студенческих группах. Summary New empirical results that show the level of social loafing and compensation in the student’s groupe are given in the article. УДК 347.61:316 (476.6) РАСПРЕДЕЛЕНИЕ РОЛЕЙ И ДОМАШНИХ ОБЯЗАННОСТЕЙ В СОВРЕМЕННОЙ БЕЛОРУССКОЙ СЕМЬЕ И.М. Анацкая Гродненский государственный университет имени Янки Купалы, г.Гродно, Беларусь Проблема трансформации ролевых отношений в семье является важнейшей стороной современной перестройки внутрисемейных отношений. Традиционные роли, при которых женщина вела домашнее хозяйство, рожала и воспитывала детей, а муж был хозяином, часто единоличным собственником имущества, и обеспечивал экономическую самостоятельность семьи, изменились [3, с. 39]. Все это привело к тому, что подавляющее большинство женщин стали участвовать в производственной, политической деятельности, экономическом обеспечении семьи и принимать равное, а иногда ведущее участие в принятии семейных решений. Это существенно изменило характер функционирования семьи [1, с. 243]. Сегодня семьи организуют свои домашние обязанности и связи с социальным окружением различным образом. Контраст между «ортодоксальными» семьями и семьями, в которых двое работающих, служит иллюстрацией данного вида различий [2, с. 65]. Это вызывает огромное количество вопросов, связанных с распределением супружеских ролей и домашних обязанностей. Ответы на них мы попытались получить, исследуя представления жителей г.Гродно о распределении ролей и обязанностей в их семьях. Согласно проведенному социологическому исследованию большинство опрошенных граждан считает, что в современной семье должен быть глава – 64,7% респондентов. Представления же о том, кто должен быть главой семьи и кто фактически ей является, крайне запутаны. Если большинство современных мужчин и женщин придерживаются позиции традиционной патриархальной семьи с мужчиной во главе – 39,7% респондентов, то на практике это скорее эгалитарные семьи с равноправным распределением власти – 43,0% респондентов. Второе место занимают традиционные семьи, где главой является мужчина – 29,0% респондентов. Существуют различия и по поводу власти женщин в семье: если с мнением о том, что главой семьи может быть женщина согласны 6,7% респондентов, то в реальности женщина имеет куда больше власти – 19,0% респондентов считают, что женщина является главой их семьи. Если говорить о том, кто принимает решения в семье, то здесь люди предпочитают совместно решать данные вопросы, не перекладывая ответственность на одного из супругов. Одним из наиболее болезненных вопросов современной семьи является распределение хозяйственно-бытовых обязанностей между супругами. Так, по данным социологического исследования было выявлено, что 31,6% опрошенных респондентов делят домашние обязанности на «женские» и «мужские» и 53,9% опрошенных не делят. Мужчины главной своей обязанностью по дому считают вынос мусора и работу по ремонту дома и бытовой техники, а женщине остается всего ничего – готовка еды, уборка, стирка и глажение белья, воспитание детей, покупка продуктов питания. В целом распределение домашних обязанностей является, пожалуй, наиболее консервативной областью семейных отношений. Таким образом, современная семья – это семья конгломерат, которая сочетает в себе элементы и традиционной и эгалитарной семей, где роли и домашние обязанности распределяются в симбиозе двух этих форм. Литература
Резюме Статья посвящена анализу распределения ролей в белорусской семье, формированию ролевых представлений граждан г.Гродно о распределении внутрисемейных прав и обязанностей. Summary The article evaluates the status of the modern family and distribution of roles of its members within its structure. |