Анализ кризиса в пилотных регионах 5 Уровень развития и структура экономики пилотных регионов 5 Кризисные тенденции в экономике 7 Состояние рынка труда 9 Динамика доходов и потребления в 2009 год
| Вид материала | Документы |
- Проект мониторинга готовности пилотных оу области к реализации фгос ноо, випкро, апрель, 553.54kb.
- Технологии мониторинга рынка труда, 31.07kb.
- Анализ фондового рынка России и влияния финансового кризиса на экономику страны, 299.69kb.
- В кризисные моменты их развития, 447.6kb.
- Отраслевая целевая программа наименование отраслевой целевой программы: «развитие пилотных, 344.07kb.
- Евгений Гонтмахер, д э. н., проф. Обязательное социальное страхование: сценарии развития, 313.1kb.
- Развитие рынка нематериальных благ: особенности и тенденции в постиндустриальной экономике, 314.06kb.
- Информация о выполнении мероприятий, направленных на увеличение доходной базы консолидированного, 77.31kb.
- Мезоэкономический уровень рынка труда в современной экономике: институциональный подход, 200.43kb.
- Современное состояние строительного комплекса спб. Выход строительного бизнеса из кризиса, 119.65kb.
2. Влияние экономического кризиса на региональные системы здравоохранения
Можно выделить следующие характерные черты влияния экономического кризиса на систему здравоохранения в рассматриваемых регионах.
1. Кризис оказал сильное негативное воздействие на одноканальное финансирование. Об этом подробнее написано в разделе про бюджетную политику. Здесь же отметим, что данное влияние было обусловлено двумя факторами.
Во-первых, в 2009 году регионы столкнулись с формальным запретом включать в тариф на ОМС дополнительные расходы, пусть даже и передавая на это определенные средства, при несбалансированной программе государственных гарантий. В кризис же сбалансированные программы имело считанное число регионов. В этой связи крайне интересен опыт Республики Бурятия по преодолению данного ограничения. Руководством региона было принято решение не отказываться от проводимых в сфере здравоохранения реформ, а часть средств направить не непосредственно в систему ОМС, а через целевые межбюджетные трансферты муниципальным образованиям, которые должны были распределяться по тем же принципам, что и взносы в ОМС (например, подушевое финансирование первичного звена). Такое «переформатирование» одноканального финансирования в сложившейся ситуации представляется полностью оправданным. В аналогичной ситуации в Вологодской области процесс перехода на одноканальное финансирование был повернуть вспять. В 2009 году среди учреждений, переведенных на преимущественно одноканальное финансирование, фигурируют только ГУЗы, которым из ОМС дополнительно оплачиваются хозяйственные расходы, МУЗы по окончании пилотного проекта перестали финансироваться через одноканальную систему.
Во-вторых, это собственно нехватка финансовых ресурсов, зачастую игнорируемая или даже не замечаемая региональными властями. Как было показано в разделе про бюджетную политику, в 2009 г. снизились взносы работодателей на ОМС, сократилась поддержка из Федерального фонда обязательного медицинского страхования. В этой связи во время кризиса сфере здравоохранения могли объективно потребоваться дополнительные ресурсы. С этой проблемой столкнулись как регионы, проводившие радикальные реформы в рассматриваемой сфере, так и более консервативно настроенные. При этом излишние надежды на то, что переход на одноканальное финансирование может сделать «урезание» расходов абсолютно безболезненным, как правило, не оправдывались. Более того, в условиях дефицита территориальной программы госгарантий чрезмерно радикальный переход к одноканальному финансированию мешал «в ручном режиме концентрировать» ресурсы на наиболее социально востребованных видах медицинской помощи (например, скорая помощь). В частности, в Калининградской области передача финансирования скорой помощи в систему ОМС привела к тому, что неожиданно образовавшийся дефицит по программе госгарантий негативно сказался на предоставлении данной медицинской услуги41.
В этой связи оптимальным выходом является не отказ от реформирования системы здравоохранения и переход к методам «ручного управления», а соизмерение темпов реформирования с возможностями системы к адаптации, в том числе и с помощью оптимизации расходов. Более быстрые и радикальные преобразования обязательно должны носить комплексный характер, а также требуют тщательной подготовки и финансовых резервов не только для «покупки реформы», но и для сглаживания социальной напряженности в случае сбоев при ее проведении.
2. Кризис нанес удар по новой системе оплаты труда. В регионах, чья доходная база резко сократилась во время кризиса, а соответствующие финансовые резервы не были созданы, роль стимулирующих надбавок резко сократилась (особенно это справедливо для Вологодской области). В том числе, это связано с резким увеличением доли выплат, дотягивающих заработную плату до МРОТ. Таким образом, сокращение стимулирующего фонда происходит из-за необходимых выплат по МРОТ, и оплата низкоквалифицированного персонала “съедает” стимулирующие выплаты высококвалифицированным специалистам. Однако именно стимулирующий фонд ориентирует работников на достижение результата, что является одним из основных достоинств НСОТ и сокращение этого фонда сводит на нет идею новой системы.
3. Воздействие кризиса на отрасль в рассматриваемых регионах было крайне неоднородным в основном зависело от изменения бюджета сферы здравоохранения, так как именно состояние бюджета является определяющим внешним условием реформирования. При этом крайне важным является предыдущая история проведения реформы в регионе.
В наиболее комфортном положении оказались регионы, проводившие реформу до кризиса и не испытавшие существенного сжатия бюджетных ресурсов в данной сфере. В этих регионах реформирование продолжилось намеченным курсом (Пермский край, Республика Бурятия, Томская область, Тюменская область). Кризис, конечно, оказал негативное воздействие на данные территории. Например, в Пермском крае снизилось привлечение частного сектора к реализации программы госгарантий. Из-за экономического кризиса деятельность групповой частной врачебной практики в краевом центре, частных кабинетов офтальмолога, невролога, эндокринолога и кардиолога была приостановлена. Основной причиной этого является тот факт, что основной доход частный сектор планировал получить не от государственного и муниципального заказа и средств ОМС, а за счет оказания дополнительных платных услуг. Из-за сокращения спроса на данные услуги их деятельность стала низкорентабельной. Однако влияние кризиса в данных регионах было во многом смягчено накопленными резервами (оптимизированные расходы, высокие заработные платы и т.д.).
В случае проведения радикальных реформ и одновременного сжатия бюджетных ресурсов в данной сфере могла обостриться социальная обстановка (Калининградская область). Однако те регионы, которые активно проводили реформу до кризиса (Калининградская область, Пермский край, Томская область, Республика Бурятия) продолжили осуществлять намеченные преобразования, например:
- в Пермском крае именно в 2009 году был осуществлен переход на полное фондодержание в масштабах всего края;
- в Калининградской области в систему ОМС было переведено финансирование скорой помощи и лечение социально значимых заболеваний;
- в Республике Бурятия были введены взаиморасчеты между муниципальными АПУ и стационарами в рамках полного фондодержания;
- в Томской области был подготовлен переход на новую систему оплаты труда (введена в 2010 году).
Если бюджетные ресурсы уменьшаются, а до этого власти не проводили реформирование отрасли, то кризис может играть роль спускового крючка для оптимизации расходов. Однако форсированное реформирование системы без негативных социальных последствий требует значительных финансовых ресурсов (сбалансированная программа госгарантий, вложение в оборудование офисов врачей общей практики и т.д.), которые во время кризиса не появились. Это обусловило тот факт, сжатие бюджетных ресурсов при отсутствии опыта в проведении масштабных реформ привело не к началу этих реформ, а к урезанию расходов в ручном режиме. Так, власти Вологодской области, как было отмечено выше, свернули переход на одноканальное финансирование, однако провели ряд мер по «урезанию расходов в ручном режиме»:
1) падение доходов заставило власти жертвовать ФАПами (их численность сократилась в 2009г. с 630 до 590 (т.е. на 6%), в 2010г. планируется сократить еще 40 ФАПов). Такое сокращение ФАПов лишь отчасти обусловлено объективными изменениями в системе расселения;
2) в 2009 году по сравнению с 2008 годом сокращены объемы медицинской помощи (в натуральном измерении):
- амбулаторно-поликлинической помощи – на 6,4%;
- стационарной помощи – на 17,3%;
- дневных стационаров – на 16,7%.
Если сокращение расходов на стационар представляется вполне обоснованным (данный процесс шел в области достаточно давно, и кризис лишь ускорил данный процесс), то сокращение объемов амбулаторно-поликлинической помощи в 2009 году при ее наращивании в 2010 году может рассматриваться исключительно в логике «затягивания поясов в трудный период». При этом отсутствие институциональных реформ при одновременно увеличении планов по оказанию амбулаторно-поликлинической помощи в 2010 году позволяют сделать вывод о том, что все надежды власти возлагают на кратковременность кризиса, и на то, что его окончание позволит вернуться к докризисным бюджетным ограничениям.