Geum.ru

Лекции по дкб селищева А. С

Вид материалаЛекции

Содержание


Литва страдает от падения евро. Потому что ее валюта привязана к доллару
Утро вечера мудренее
Александр Беккер. Просветительская миссия
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   14

Литва страдает от падения евро. Потому что ее валюта привязана к доллару14


Вильнюс. В то время как падение евро евро стимулирует деятельность экспортеров стран Европейского валютного союза, экспортеры Литвы — страны, изо всех сил стремящейся стать частью объединенной Европы, — страдают от слабости единой европейской валюты.

Проблема заключается в том, что курс национальной валюты Литвы был зафиксирован в 1994 г. на отметке 4 лита за доллар. Поэтому с начала 1999 г. до недавнего времени курс лита рос по отношению к евро вместе с курсом доллара, сдерживая экспортные поставки в страны Европейского союза. После кризиса в России в 1998 г. многие литовские экспортеры переориентировались на Запад, но слабый евро стал препятствием для ускорения экономической интеграции Литвы с Западной Европой.

«Если Литва собирается присоединиться к Европе, нам нужна европейская валюта», — говорит Антанас Андруленис, президент компании по производству холодильников Sneige. Прошлогодние убытки из-за падения евро он оценивает в 10 млн литов ($2,5 млн).

А компания по производству кинескопов Ekranas, на которую приходится 4% всего литовского экспорта и которая сумела увеличить экспорт в Западную Европу с 3% от общего объема продаж в 1995 г. до 85% в 1999 г., с начала 1999 г. была вынуждена снижать цены пять раз (в общей сложности на 20%). В январе — апреле 2000 г. доходы компании упали на 4 млн литов ($1 млн).

Проблема Литвы в достаточной мере уникальна для стран Центральной и Восточной Европы, желающих войти в ЕС и в перспективе перейти на евро. Интегрируясь в Европейское экономическое сообщество, они отказались от привязки национальной валюты к доллару, а крупнейшие валюты региона — чешская крона в 1997 г., словацкая крона в 1998 г. и польский злотый в апреле 2000 г. — стали плавающими. Латвийская валюта привязана к корзине валют из доллара и евро, эстонская — к евро (поначалу — к немецкой марке). Валютный режим отражается на экономических отношениях: в I квартале 2000 г. на страны ЕС пришлось 45% литовского экспорта, тогда как в Латвии этот показатель составил 54%, а в Эстонии — более 60%.

Литва зафиксировала курс лита относительно доллара, чтобы справиться с инфляцией, которая в начале 1990-х гг. превышала 100% в год. «Приоритетом тогда была стабилизация валюты. Никто не думал, что столь быстрая интеграция с Европой станет возможна, а евро тогда вообще не существовало», — говорит Гитанас Науседа, советник президента крупнейшего частного банка страны Vilnaus Bank. Другие официальные лица вспоминают, что для фиксации лита была выбрана не марка, а доллар — из-за его популярности и исторической антипатии литовцев к немцам.

Правительство рассматривает вопрос об изменении валютного режима (впрочем, этот вопрос в последние пять лет подымался уже не раз), намереваясь привязать лит к евро. Но сейчас, когда евро пошел вверх, это может оказаться неудачным решением. Поэтому, по словам заместителя председателя Центрального банка Арвидаса Крегдзе, изменения произойдут только в условиях стабильности на валютном рынке и после укрепления евро. (WSJ).

Утро вечера мудренее15


Несмотря на регулярные встречи российских и белорусских представителей, работа над проектом единой валюты для двух государств пока продвигается очень медленно. Но в этом, возможно, есть некий умысел со стороны Банка России. По словам одного из участников последней встречи, Белоруссия этот раз даже не просила у ЦБ кредит на стабилизацию валюты.

Видимо, в Центробанке считают, что за время долгих переговоров братья-славяне свыкнутся с позицией российской стороны и примут ее как свою. А пока подтянут свою финансовую систему к российской.

Белорусы движутся к этой цели семимильными шагами. Еще начале года рыночный курс белорусской валюты был втрое выше официального. Теперь же разница составляет всего 26%.

При таких темпах Белоруссия действительно может, как и планирует, к октябрю перейти на единый курс и «привязаться» к российскому рублю.

Правда, тогда договориться насчет того, чтобы передать ЦБР функции единого эмиссионного центра, будет сложно — формально обе валюты станут равны. Не случайно по этому вопросу никакого прогресса пока нет. Из-за этого дату введения единой валюты отодвинули с 2005 г. на 2008 г. Но Центробанк никуда и не торопится.

Александр Беккер. Просветительская миссия16


Белорусские власти, стремящиеся к экономической интеграции с Россией и готовые с 2005 г. признать своей валютой российский рубль, недовольны российской налоговой реформой и запланированным на 2001 г. бездефицитным бюджетом.

«Для нас приемлемы более высокие ставки налогов, а некоторый дефицит баланса даже стимулирует экономическое развитие Белоруссии», — заявил вчера министр финансов союзной республики Николай Корбут. Он произнес это в Центре стратегических разработок на Якиманке, где проходил семинар «Россия — Белоруссия: приоритеты экономического сотрудничества». Семинар оказался представительным. Его вели министр экономического развития и торговли Герман Греф и первый зампред правительства Белоруссии Андрей Кобяков. Попарно с докладами выступали первый зампред ЦБ Татьяна Парамонова и первый зампред Нацбанка Белоруссии Павел Каллаур, первый замминистра финансов Алексей Улюкаев и упомянутый Корбут. Разговор шел об этапах экономического сближения двух стран. Российские руководители легко обходились без бумажки и на память сыпали цифрами. Их визави строго держались текста. Каллаур широкими мазками набросал этапы перехода двух стран к единой валюте. Уже в следующем году обменный курс белорусского рубля будет регулироваться исключительно спросом и предложением. Еще через год республика добьется практически европейского дефицита бюджета. Затем ограничит 15% -ный ежегодный прирост денежной массы и 10% колебания курса своей валюты относительно российского рубля. Все это позволит к 2004 г. привязать белорусский рубль к российскому, а к концу 2005 г. сделать последний единственным средством расчета союзного государства.

Парамонова, однако, говорила о таком сценарии лишь как о «возможном». Она трезво оценивает уровень законодательства в соседнем государстве, состояние экономики и платежного баланса. Увязывая курсовую политику с фискальной и денежно-кредитной, Парамонова, видимо, не убеждена, что за два года Белоруссия «сгонит» инфляцию с 87% до 25%, а дефицит бюджета с 9% до 1%. Эмиссионная политика Нацбанка Белоруссии фактически находится в руках президента Александра Лукашенко и регулируется не столько законами экономики, сколько волевыми решениями. Практика кредитования дефицита бюджета ресурсами Нацбанка не отменена.

Сколь непросто будет состыковать экономики двух стран в единое экономическое пространство, косвенно подтвердила скрытая полемика Улюкаева и его белорусского коллеги Корбута. Российский замминистра финансов просветил славянских братьев относительно содержания и смысла утвержденного Налогового кодекса и проекта бездефицитного бюджета на 2001 г. Но когда очередь дошла до Корбута, он деликатно напомнил о специфике белорусской экономики. В частности о том, что местные предприниматели якобы не отторгают более высокие, чем в России, ставки налогов. А еще Корбут сказал, что бездефицитный бюджет — не догма, а некоторый дефицит вовсе не вредит национальной экономике. Особенно если его поможет покрыть Россия. «Деньги есть в России, а вот чтобы они пошли к нам…» — мечтательно произнес как бы от себя Корбут, закончив читать доклад. «Белорусский коллега имеет право на собственные взгляды, — заметил на это Улюкаев, которого “Ведомости” попросили прокомментировать выступление Корбута. — Но экономическая политика союзного государства возможна только на здоровых принципах». Сколько времени уйдет на просветительскую миссию и реальное оздоровление, никто на семинаре не сказал.