Geum.ru

Законодательством

Вид материалаЗакон

Содержание


В случае нарушения авторских прав наступает гражданская, уголовная и административная ответственность в соответствии с законодат
Подобный материал:
  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   19





ФЕДОР ЛАНДРИН


КОЛЕНО

ЭММАНУЭЛЬ


эротический триллер


Москва 2009

Колено Эммануэль: Эротический триллер. – Москва., 2009. – 173 с.


После шумного успеха своего первого романа о сексуальном маньяке, актриса одного из московских театров Варвара Вьюжинская мечется по Москве в поисках сюжета нового романа, но тот ускользает.

Отчаявшись, она соглашается на неожиданное предложение своей подруги известного театрального критика Лауры Боярдо и присоединившегося к ним модного фотографа Вадима Набокова («Тяжелое падение» и «Ослепленный тенью») и создает вместе с ними агентство «ЗЕФИР» по расследованию современных и исторических загадок и легенд…

И первое же расследование, заказанное им не вполне адекватным персонажем Никодимом Парамоновым, повергает их в круговерть странных, на грани реальности, событий и опасных приключений, связанных с поисками останков погибшего в Бородинской битве французского генерала Дюрана, являвшегося хранителем перстня с рубином – магического талисмана одного из тайных обществ.


Настоящее произведение и никакая его часть не могут быть воспроизведены в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами без письменного разрешения владельца авторских прав.

В случае нарушения авторских прав наступает гражданская, уголовная и административная ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.





Роман был написан в режиме реального времени

на сайте автора FLANDRIN.RU


© Федор Ландрин. Колено Эммануэль. Эротический триллер. 2009.


06.02.2009


«Да пошел ты!» — Варвара ударила кулаком в грудь попытавшегося обнять ее Олега Грубера и выбежала со сцены в явном недоумении: почему очевидное «козел» застряло в горле.

Больше ничего, кроме жалившего лопатки злорадного шепота, что у нее совсем поехала «крыша» и что она превратилась в гламурную шлюху, трахающуюся с богатыми мужиками, Варвара не помнила...

В солнечную действительность последнего майского дня ее вернули нудное блямканье колокольчиков и утробный голос: «Внимание! Произвел посадку самолет авиакомпании «Аль Италия», прибывший рейсом 596 из Рима. Встречающих просят пройти в правое крыло аэровокзала. Attention please...»

Варвара оторвала взгляд от подрагивающей коричневой жидкости на дне пузатой рюмки, рассеянно огляделась и даже не удивилась, что вдруг очутилась в баре зала вылета аэропорта «Шереметьево-2»: в том экзальтированном состоянии, в котором она выскочила с репетиции нового и, как ей казалось, очередного дрянного спектакля, она вообще могла бы оказаться в другом городе и не вспомнить, как это с ней приключилось.

Она ненавидела себя в такие моменты, но сейчас у нее не было сил даже на это.

Ее зарябивший от внезапно навернувшихся слез взгляд соскользнул с мерцающих в зеркалах бутылок на узкую руку, накрывшую пустую коньячную рюмку, сидевшей с другой стороны стойки незнакомки с шоколадными волосами и пестрой челкой, похожей на хвост экзотической птицы, но не прическа, а переливающиеся капли крови на ногтях длинных пальцев этой женщины, скорее всего иностранки и, видимо, ее ровесницы, заставили Варвару невольно поежиться.

Этой ночью, лежа рядом с раскинувшимся Андреем — ее последним любовником, бизнесменом средней руки и форменным придурком, когда перед самым рассветом она окончательно решила расстаться с ним и вышла на кухню попить водички, то отражающийся в лезвии широкого ножа малиновый корпус китайского термоса, тоже поверг ее в мимолетную оторопь, от которой зашлось сердце.

Словно откликнувшись на ее полный суеверного ужаса взгляд, «окровавленные» пальцы незнакомки взлетели вверх и смахнули с ее глаз радужную челку.

Устыдившись, Варвара отвернулась, но что-то во взгляде зеленых, почти изумрудных глаз шоколадной женщины, но еще больше в невероятной линии носа и надгубья, показалось ей знакомым, и она повела плечами от едкого холодка, пронесшегося по спине.

Отвернувшись, Варвара вдруг поняла, что капли крови на ногтях — это всего лишь маникюр, залпом выпила свой коньяк и, молча протянув бармену «пятисотку», кивнула, однако, когда тот хотел налить ей еще коньяку, она накрыла рюмку ладонью и качнула головой в сторону незнакомки, та неожиданно нежно улыбнулась, чем привела Варвару в пугающие, засосавшее под «ложечкой» замешательство, и, чтобы справиться с накатывающимся наваждением, и без того преследовавшим ее весь день, она резко встала и, встряхнувшись, двинулась к выходу.

«Лесбиянка, наверное».

На миг задержавшись в дверях, Варвара выкрутила рукой замысловатый крендель и, нарочито покачивая бедрами, не спеша пошла к эскалатору, ведущему в зал прилета, перед входом в который оставила свою красную «малышку Синди» («Ситроен С3»).


2


Выйдя в сизый давящий сумрак площадки выезда она пропустила черный лимузин и, на ходу доставая из маленькой черной сумочки ключи, направилась к своей любимой «малышке».

— Варя!

Варвара застыла на полушаге, острые мурашки снова пронеслись колючей волной по спине, и медленно обернулась.

Все так же нежно улыбаясь, на краю тротуара стояла, будто не решаясь подойти, шоколадная незнакомка, поправляя мерцающую челку.

Ноги Варвара подкосились, и она едва не упала, но успела опереться рукой на капот «Синди».

— Варя! Вьюжинская!..

— Мы знакомы? — облизывая губы, прохрипела Варвара, когда незнакомка все же подошла к ней, взяла ее за руки и, продолжая улыбаться, поцеловала в щеку, чем привела актрису в еще большее смятение. — Или нас сблизил дождь?

Это была фраза из пьесы, с репетиции которой она сбежала и в которой должна была играть одну из главных ролей, роль Джулии — тридцативосьмилетней актрисы, жуткой оторвы, терроризирующей мать и дочь своим вздорным и неуравновешенным характером.

— Франческа. Ну же! — Не выпуская рук Варвары, незнакомка заглянула в ее глаза, но не найдя там отклика, добавила: — Мария Франческа. Нет?

Варвара отрицательно покачала головой и вдруг просияла.

— Господи, вы — Франческа Терн?

— Да, это мой литературный и сценический псевдоним.

— Потрясающе! А я как раз репетирую Джулию в вашей изумительной пьесе «С днем рождения, Камилла!» Ой, как замечательно, что вы приехали, мне с вами надо очень о многом переговорить. Например, я не понимаю...

— Подожди, Варя, подожди, мы все еще успеем с тобой обсудить пьесу и твою роль, я только-только прилетела. Так ты тоже стала актрисой?

— К несчастью...

— Почему к несчастью?

— Потому что…— пожала плечами Варвара и, досадуя на себя, слегка прикусила нижнюю губу: «Опять эта дурная привычка!»

— Ясно, вопрос лишний и ни к месту, потом расскажешь. И все-таки тебе ни о чем не говорит фамилия дель Боске?

— Дель Боске? Кажется, это тренер мадридского «Реала». Нет?

Андрей Маракасов, ее любовник, от которого она сегодня без прощаний, но главное, без сожаления ушла ранним утром и долго бродила среди старых кленов заброшенного парка графа Разумовского, был ярым фанатом «Реала» и. прежде всего, как он его называл, «божественной семерки» Рауля, поэтому Варвара невольно была посвящена во все перипетии, происходившие последние годы в королевском клубе.

— Был несколько лет назад. А больше это тебе ничего не напоминает?

— Машка?! Ты?!

— Как у нас в России раньше говорили, собственной персоной!

— Боже мой! А я смотрю и думаю, почему она меня так разглядывает, даже подумала, ты лесбиянка. Сколько же лет прошло?

— Двадцать один год, без малого.

— На премьеру приехала?

— Не совсем, вернее, не только. Об остальном потом.

— Боже мой, какая же я дура! Тащи свои вещи, я отвезу тебя в гостиницу, а заодно и Москву покажу. Или ты остановишься у кого-нибудь из родственников?

— У меня здесь нет родственников, они теперь все живут в Мадриде и Валенсии. Ну, я пошла?

Франческа еще раз поцеловала свою школьную подругу, с которой с третьего по седьмой класс сидела за одной партой, и пошла за оставленными в офисе авиакомпании вещами: прилетев, она решила не торопиться и приглядеться, принюхаться к Москве здесь в аэропорту, но счастливый случай свел ее с безоблачным и незапятнанным детством, хотя она давно не верила в случайности.

— Эй! Профи?

Варвара обернулась и увидела в шаге от себя раскачанного пегого блондина с водянистыми голубыми глазами, бесцеремонно разглядывающего ее.

— Не поняла?

— Сколько, говорю?

— Ах, ты об этом! Триста час, две штуки за ночь! — И не долго думая, Варвара ударила блондина ногой в пах.

С хриплым воплем «У, сука!» парень упал на колени, схватившись руками за отбитые причиндалы.

— Денег нет, а туда же! Что за клиент нынче пошел, все конкретно на халяву оттопыриться хотят!

Сделав небольшой кружок по стоянке, Варвара подъехала к выходу из аэропорта.

К ней бросился охранник, следивший за парковкой, но Варвара, высунувшись в окно, крикнула ему: «Сейчас подружка придет», — однако тот лишь хитро подмигнул ей и протянул руку за мздой, но в этот момент к машине подошла Франческа с темно-синим чемоданом на колесиках и черной сумкой для костюмов на плече.

Она отодвинула охранника, положила на заднее сиденье чемодан, накрыв его сумкой, сунула в нагрудный карман опешившего парня пять евро и, сказав: «Проваливай, пока цел!» — села рядом с Варварой.

— Узнаю подружку!

— А с ними иначе нельзя! — Франческа кивнула на все еще корчившегося на стоянке блондина. — Твоя работа?

— Две штуки баксов предлагал, — трогаясь, лукаво улыбнулась Варвара.

— И ты отказалась?

— Я сегодня не в форме. — Варвара оглянулась и кивнула на чемодан Франчески. — И все?

— Остальное авиакомпания доставит завтра в гостиницу. Послушай, тебе никто не говорил, что ты похожа на Эммануэль?

— Ты Сильвию Кристель имеешь в виду? Нет, не говорили, хотя у меня даже родинка под левой грудью на том же месте, если помнишь.

Франческа пристально посмотрела на подружку и нежно провела длинным пальцем по ее щеке.

— Прохладная, как шелк…

— Куда едем? — смутившись, Варвара отвернулась, привычно покусывая нижнюю губу.

— В Москву, в Москву! Пушкарев переулок, знаешь, где это?

— Еще бы, у нас там филиал. Давно в Москве не была?

— Как уехала, так и не была.

— Но с русским у тебя полный порядок. Кстати, что за странный маникюр, я даже испугалась. И почему Франческа?

— Потому, что мои полные имя и фамилия Мария Франческа дель Боске. Здесь была Маша, там — Франческа. В Мадриде мама второй раз вышла за шведского коммуниста Никласа Терна, поэтому и появилась Франческа Терн. Кстати, этот коммунист был жуткий извращенец.

— Приставал?

— И все норовил зайти сзади. Ты до сих пор Вьюжинская? И замужем не была? Странно, такая красивая… и нежная.

До Москвы они доехали молча, обе были потрясены не столько встречей, сколько вдруг так ярко вспыхнувшими юношескими чувствами.

— Дорогая госпожа Франческа Терн, позвольте мне от имени театральной общественности столицы предложить вам легкий круиз по вечерней Москве, а затем отправиться на ужин к самому авторитетному критику нашей страны и моей подруге Анне Лауре Боярдо графине ди Скандиано.

— Она года три назад приезжала на премьеру спектакля моего бывшего мужа Хосе Луиса Чека Понсе, между прочим, выпускника режиссерского факультета ГИТИСа, мастерской Петра Фоменко.

— Да, что ни говори, мир тесен. А сейчас обратите ваш изумрудный взор направо и насладитесь гримасами нашей рыночной экономики.

— Господи! Неужели в Москве столько проституток?!

— И не только в Москве. 

 


3

 

— Прости, Варя, но, по-моему, твой «любимый» Фоменко совершенно дутая фигура, миф. Мои знакомые, абсолютно не театральные люди, с таким воодушевлением начали смотреть по ТиВи его ретроспективу, но после третьего спектакля, как отрезало: одни и те же трюки, беспрерывный монтаж аттракционов, за которым напрочь утрачивается смысл, такое ощущение, что он с ним вообще не в ладах.

В свои сорок три Анна Лаура Боярдо, потомок старинного итальянского рода графов ди Скандиано, осевшего в России в конце восемнадцатого века, все еще была безукоризненно красива.

Высокая, с хрупкой талией и длинными, предлинными ногами, с роскошными пепельными волосами, отливающими бронзой, темно-серыми глазами под разлетом крутых бровей, прямым, четко очерченным носом, тонкими, но не злыми губами, и тихим завораживающим голосом, она производила на мужчин неотразимое впечатление, однако никто из поклонников не задерживался в ее жизни надолго.

«Я так и не нашла мужчину, которого бы не пугала умная женщина», — как-то, в редкий для нее момент откровенности, грустно сказала она Варваре, на что та мгновенно откликнулась: «А ты притворись дурой!» — и тут же получила в ответ круто выгнутую бровь, так Лаура обычно выражала степень своего недоумения.

— К сожалению, в данный момент театр меня не интересует, почему распространяться не буду, по крайней мере, сегодня. — Франческа встала из-за большого круглого стола под старинным оранжевым абажуром в центре гостиной Лауры Боярдо. — Рада была познакомиться и огромное спасибо за гостеприимный прием, но четыре часа перелета дают о себе знать.

— Красивый костюм. «Унгаро» или «Маккуинн»? — поинтересовалась хозяйка, провожая гостью в прихожую.

— «Кензо» из последней деловой коллекции. Еще раз спасибо, все было очень вкусно.

— Ну что вы. Я все это заказала в соседней траттории. Варя, думаю, сегодня тебе лучше переночевать у меня, во-первых, есть разговор, а во-вторых, твой, извини, унитазник уже разыскивает сбежавшую невесту со своими бритоголовыми псами.

— Как скажешь, но сначала я отвезу Машу, то есть Франческу в гостиницу.

Почти весь вечер Варвара молчала, на нее вдруг нахлынули воспоминания, она с детства была скрытной девушкой, но отнюдь не сентиментальной, однако всплывший в памяти эпизод на чердаке пионерского лагеря, перед самым отъездом Франчески в Испанию, приятно будоражил ее, а молниеносные взгляды из-под мерцающей челки школьной подруги нежно покалывали кожу.

— Брысь! — крикнула Варвара и, угрожающе горбясь, ринулась к своей машине, которую пытались вскрыть двое малолеток. — Вот такая у нас теперь жизнь, дорогая подружка, одни без устали торгуют телом, а другие воруют.

— А в Мадриде тепло, двадцать восемь, — садясь в машину, поежилась Франческа. — «Унитазник», это кто?

— Бойфренд. Сорокалетний придурок, занимается поставками итальянской сантехники. Но сегодня я от него ушла, встала в пять утра, попила водички и ушла. Надоел до чертиков. И как я с ним три года прожила?

— Пушкарский это далеко?

— Да нет, на Сретенке. За пять минут долетим.

И действительно, минут через семь, покружив по темным переулкам, Варвара остановилась у входа в частную гостиницу.

Она прошла вместе с Франческой в забронированный той небольшой «люкс», который ей не понравился, но предложить подруге переночевать у себя она не решилась, тем более что ее ждала Лаура с очередным «серьезным» разговором.

— Ладно, завтра придумаем что-нибудь получше. Ты, кстати, надолго к нам? Премьера будет не раньше, чем через месяц.

— Не знаю, Варя, ничего не знаю. Визу взяла на полгода, а там посмотрим.

— Что-то случилось?

— Не пытай, а? Для сегодняшнего дня и так чересчур много событий. — Франческа поцеловала Варвару и подтолкнула к двери. — Спокойной ночи.

Уже в коридоре Варвара вспомнила, что забыла оставить подруге свои координаты, и вернулась.

Когда она без стука вошла в номер, Франческа, выложив несколько пакетов с вещами из чемодана, лежала на кровати и смотрела в потолок.

— Прости, я забыла оставить тебе свои координаты.

Но Франческа даже не двинулась. Тогда Варвара подошла к письменному столу и записала свои адрес и телефоны на розовом листке гостиничного блокнота.

— На всякий случай я записала и телефон Боярдо. Спокойной ночи.

Она хотела поцеловать подругу, но та, отвернулась, накрыв рукой лежащую на груди фотографию. Однако Варвара успела заметить, что под прозрачным голубым небом, на фоне горной гряды, обнимая за талию счастливо улыбающуюся Франческу, стоял не менее счастливо улыбающийся крепкий, лысоватый мужчина с пышными усами. Его лицо показалось ей знакомым, но мгновения не хватило, чтобы закрепить первое впечатление, и образ усатого мужчины испарился из ее памяти.


4

 

«Вот это наворот! Так и надо писать, чтоб не успевали сообразить где, кто, зачем и кого!» — подумала Варвара, прокрутив в голове события прошедшего дня, и хотела развернуться, чтобы ехать к Боярдо, но вместо этого тихо покатила по знакомому переулку.

Проехав мимо филиала театра, она остановилась у трехэтажного здания, на первом этаже которого располагалось издательство, которое три месяца назад издало ее первый роман под казавшимся ей теперь странным и претенциозным названием «Злой волшебник по прозвищу «Макияж», триллер о сексуальном маньяке, переодевавшемся женщиной...

 

 

07.02.2009

 

Остановив машину, Варвара выглянула в окно, пытаясь уловить упоительный аромат неожиданного и ошеломившего ее успеха, и вдруг со всей очевидностью поняла, что роившийся где-то в подсознании новый роман, сюжет которого, несмотря на прилагаемые усилия, она никак не могла уловить, стал причиной всех настигших ее в последние дни проблем и неурядиц.

Однако внезапное явление из далекого прошлого школьной подруги, казалось, разорвало серую пелену, застилавшую ее сознание, и в воображение один за другим устремились еще незнакомые, но уже близкие ей лица мужчин и женщин, промелькнул даже коричневый силуэт узкомордой колли.

Варвара подмигнула светящемуся окну второго этажа, который полностью занимал известный телешоумен Леонид Парфенов, отпустила тормоз и тут же резко ударила по нему: из соседней подворотни выбежала худенькая блондиночка в разодранном на груди красном пуловере и задранной черной юбке и, одергивая ее на бегу, метнулась в сторону Сретенки.

Следом за ней из сырого сумрака выскочила иссиня-черная брюнетка в длинном бежевом плаще и бросилась вдогонку за девушкой, но оступилась и, вскрикнув, упала на мостовую.

Варвара хотела выйти из машины, чтобы помочь упавшей, но та, тихо чертыхаясь, поднялась сама, и каково же было изумление актрисы, мгновенно превратившее в леденящий душу ужас, когда под распахнувшимся плащом она увидела обнаженного мужчину с волосатой грудью и огромной возбужденной плотью.

Злобно сверкнув маленькими глазами в окружении лилово-перламутровых теней, он поправил съехавший парик, подразнил ее кровавым языком и, прихрамывая, скрылся в подворотне.

Очнулась Варвара на тихой улочке у ограды полуразрушенного дворца графа Разумовского, подняла все еще сверкающие ужасом глаза и обомлела: она приехала к элитному дому, в котором жил Андрей Маракасов.

— Господи, да что же это творится сегодня! — навзрыд всхлипнула она, прыгнула в машину и помчалась к желтой церкви на излете улицы, спустилась на перекресток в неглубокой ложбине и, повернув налево, растворилась в пепельной мгле извилистой улицы поднимающейся к площади, неподалеку от которой она жила в двухкомнатной квартире, оставленной ей родителями, которые после выхода на пенсию безвылазно жили в деревне под Владимиром.

Едва заехав в свой двор, она увидела черный «Хаммер» Маракасова, быстро развернулась («слава Богу, ее не заметили») и на полной скорости понеслась к Курскому вокзалу, где на тесной улочке жила Лаура Боярдо.

Понимая, что Андрей со своими охранниками может поджидать ее и здесь, Варвара оставила свою «Синди» на Садовом кольце у офиса «Альфа-банка», надела поверх джинсового костюма синий сатиновый халат, валявшийся в багажнике, и, нахлобучив на голову старый берет, двинулась к дому Лауры, изображая пьяную дворничиху.

Предчувствия ее не обманули.

Во дворе она заметила сначала «Ауди А8» Андрея, а потом и его самого: нервно посасывая сигару, он прогуливался вокруг разбитой чаши фонтана.

— Фигушки тебе, не достанешь! — злорадно пробормотала Варвара и, набрав код дверного замка, проскользнула в подъезд.

— Ты куда, шалава подзаборная! — глухо рыкнул консьерж, стриженный «ежиком» парень в черном комбинезоне, отрываясь от телевизора, схватил за шиворот направившуюся к лифту Варвару и, дав ей пинка коленом, столкнул с лесенки, ведущей к тяжелой входной двери.

— Спятил, идиот! — сдернув берет, свирепо рыкнула Варвара.

— Извините, я вас не узнал, — отступая, пролепетал консьерж.

— Не узнал он! Да кто в ваш подъезд без ключа или кода может войти, а?!

— Виноват, не допер.

— Не допер он! — пробурчала Варвара, вызывая лифт.

— Еще раз извините.

— Да пошел ты, козел! — И ее обрадовало, что долгожданное «козел» наконец-то вылетело из нее. 

 

 

5

 

— Но самое отвратительное, что у него даже в уголках глаз были нарисованы серебряные стрелки, как у моего «Макияжа».

— А ты как хотела, дорогая моя? Иначе и не могло быть. Ну, не встретила бы ты его сегодня, он явился бы завтра, такие вещи это дело времени. Сон разума порождает чудовищ. Ты придумала маньяка, вот он и явился своему создателю. Поэтому не вижу повода отказываться от нашей затеи.

— Ага, и все психи, маньяки и извращенцы города Москвы и ее окрестностей мигом сбегутся к нам.

— По крайней мере, в наше агентство будут приходить люди со своими настоящими историями, и тебе не надо будет мучительно придумывать сюжет для нового романа, а раз это реальные люди то, явившись однажды, они уже больше никогда не испугают тебя. И потом для них ты будешь благодетелем: люди сходят с ума вовсе не от одиночества, а от того, что их никто не хочет услышать.

— Ясно, сплошное грузилово: сумасшедшие сводят с ума нормальных, а мы с тобой будем им в этом потворствовать. Прекрасно, будто у меня нет других проблем, один театр чего стоит, а уж про нового главрежа и говорить нечего.

— Вот именно нечего! Поэтому и не забивай себе голову. Все равно он нахапает своего и сгинет в небытие, его же не искусство интересует, а, как сейчас говорят, бабло. Таких «психов» от театра каким был твой Андрей Александрович теперь днем с огнем не сыщешь, вывелись как вид.

— Представляешь, они пустили по театру слух будто я трахаюсь за деньги с каким-то крутым бизнесменом. Ну, как же: машина новая, тряпки, бриллианты. Абсолютно никакой фантазии, придурки! Но больше всех старается эта креветка Олеся, она затерроризировала меня моим же романом, советует прочитать. У нее, видите ли, местами аж дух захватывало и мурашки стаями ползали по телу.

— Да бог с ними. Ты хотела написать роман? Ты его написала. Ты внесла в свою жизнь беспорядок? Внесла. Ты поняла, что еще жива? Поняла. Так за чем же дело стало?

— Легко сказать, да трудно…

— Оставь ты эти сантименты. Сейчас я тебе покажу одну исключительную вещь, после которой у тебя не останется никаких сомнений в нашей затее.

Лаура вышла в свой нежно сиреневый кабинет-будуар и, спустя минуту, разложила перед хлюпающей подругой, раздавленной встречей с реальным маньяком, десять больших черно-белых фотографий.

Пробежав по ним взглядом, Варвара подняла моментально набухшие слезами глаза на Лауру и, закусив губу, чтобы не расплакаться, бросилась в прихожую, но хозяйка успела поймать ее руку и снова усадила за стол.

— Твой Набоков постарался?

— Других друзей, которым можно было доверить своих подруг, у меня нет, но отнюдь не к сожалению.

— И тебе не стыдно? Зачем ты это сделала?

— Глупенькая, никого не интересует, с кем и как ты занимаешься сексом, это всего лишь наглядная демонстрация, скажем так, некоторых, весьма перспективных технических возможностей. В данном случае важно другое, как использовать подобные вещи для нашего дела.

— Негативы у тебя?

Лаура молча пододвинула Варваре пакет, из которого та извлекла завернутые в пластик негативы, подтянула к себе массивную хрустальную пепельницу со встроенной зажигалкой и подожгла их.

— Успокоилась?

— Прости, но раз уж так случилось, и я вынуждена остаться у тебя, то скажи мне, идиотке, какое отношение вся эта мерзость имеет к тому... Короче, мы вроде бы договорились адюльтерами не заниматься.

— Повторяю, это только демонстрация, не более того. У тебя что-нибудь с ней было?

Лаура любила и умела резко менять тему разговора, чем обычно заставала собеседников врасплох, и те, сами того не желая, выкладывали нужную ей информацию.

— Ему понравилось? — уколола в ответ Варвара.

— Не знаю, мы не обсуждали эту тему.

— Ой, темнишь, подруга. Кстати, почему ты его все время скрываешь от меня?

— Не говори глупости, у него студия в соседнем доме. Просто Вадим с глубокого детства жуткий бабник, а ты, насколько помню, не большая любительница одноразовых приключений. Или я что-то упустила? И все-таки она иногда на тебя так смотрела, что даже меня мороз по коже пробирал.

— В седьмом классе, на чердаке пионерского лагеря, во время «мертвого» часа...

— Странно, мне это и в голову не приходило, но он убедил меня, что ты похожа на Эммануэль, в смысле — Сильвию Кристель.

— У меня и родинка на том же месте, под левой грудью.

И Варвара подтолкнула Лауре фотографию, где она в белой шелковой рубашке с обнаженной грудью сидела на подоконнике, склонив в задумчивости голову, словно хотела разгадать тайну мироздания, прячущуюся в пушистом облаке, парящем над ее покатым лоном.

— Действительно похожа. Ладно, пора спать, — вставая, нарочито потянулась Лаура. — Утро вечера мудренее.

— Э, дорогая, да ты ревнуешь! Неужели он влюбился?

— У него этот ген в ДНК отсутствует. Не сомневайся, проверено. И неоднократно.

Сбив фотографии в стопку, Варвара начала рвать их, но ту, где она сидела на подоконнике, отложила.

— Когда встречаемся? У меня до двух репетиция, потом я хотела заехать к Маше.

— Успеешь ты со своей Машей наговориться, в три, в офисе. Все, отстань от меня, иди лучше в душ.