Законодательством
| Вид материала | Закон |
- Федеральный закон, 206.57kb.
- Таможенный кодекс таможенного союза, 3720.5kb.
- 1. Таможенное регулирование и таможенное законодательство России, 467.22kb.
- Российская федерация федеральный закон технический регламент о безопасности зданий, 522.3kb.
- Статья Единая таможенная территория таможенного союза и таможенная граница, 6526.38kb.
- Принят Государственной Думой 23 декабря 2009 года Одобрен Советом Федерации 25 декабря, 534.31kb.
- Памятка для налогоплательщика по состоянию, 304.22kb.
- Принят Государственной Думой 23 декабря 2009 года Одобрен Советом Федерации 25 декабря, 521.15kb.
- Министерства внутренних дел республики беларусь, 2960.14kb.
- Конституцией Российской Федерации и законодательством. Использование военнослужащими, 928.5kb.
11.02.2009
10
— Не помня себя от пылающего в груди вожделения, я ринулся в кусты и рухнул к ногам зеленоглазой богини, стыдливо мявшей небесно-голубой шелк, струящийся по задумчивому лону.
— О, прекрасноокая Афродита, внемли мольбе твоего коленопреклоненного обожателя, — вскричал я, — оставь стыдливость, сбрось покровы и подари моей страждущей душе покой и наслаждение.
— Ажурные пальчики смущенной богини разжались, и невесомый шелк, трепетно обласкав перламутр бедер, пал к ее ногам, но подхваченный озорным Зефиром взметнулся к ее зардевшемуся лицу и, осыпая невесомыми поцелуями ее волнующуюся грудь, исчез в багровеющих листьях старого клена.
— Ах! — вскрикнула богиня, тщетно пытаясь удержать ветреного любовника, но не успело горькое разочарование замереть на ее блестящих губах, как его сменило наивное изумление, заискрившееся в глазах.
— У таитян, о, несравненная, есть легенда о том, что во время солнечного затмения Солнце и Луна занимаются любовью....
— Однако Шахразаду застало утро, и она прекратила дозволенные речи.
Воздев глаза к потолку, Вадим Набоков шумно вздохнул и упал на кушетку.
— Ну, как? По-моему, очень даже ничего. В следующей жизни, я непременно стану женщиной! И не обыкновенной сладострастной устрицей на двух ногах, а... — блаженно улыбнулся Вадим и зажмурился, будто кот на солнце. — Нет, вы не представляете, какой умопомрачительной гетерой буду я!
— Ты закончил, эротоман несчастный?!
— Понял, графиня, — Набоков сложил руки на груди: —Кто не писает вдвоем, тот — дурак или шпион.
— Прекрати развращать мою подругу своими пошлыми откровениями!
— А разве это еще возможно?
— Да вы поэт! — Варвара подмигнула Лауре и, едко щурясь, спросила. — Вам понравилось?
— Вы — да, а ваш бойфренд — нет. Простите, но меня, как-то с самого детства, возбуждают исключительно женщины, а не другие аспекты межполовых отношений, даже через объектив, поэтому я никогда не смотрю порнографию. Впрочем, не хотел бы распространяться на эту тему, я просто выполнял заказ вашей очень любознательной наперсницы, — снова вздохнул Набоков и закрыл глаза. — Кстати, что за псих позвонил мне в кутузку?
— Наш первый клиент! — надменно поджала губы Лаура, ее неприятно удивило и, более того, ей не понравилось, что Вадим вдруг не пустился в пространное описание прелестей ее подруги, что он обычно любил делать после знакомства или с ее коллегой, или с кем-то из актрис, или с новым предметом своего неуемного вожделения, чем часто доставлял ей почти эстетическое наслаждение: «Ко всем прочим твоим «недостаткам», Дрюндель, у тебя еще и язык хорошо подвешен».
— Так это он в милицию позвонил? — Словно почувствовав внезапно возникшее в кабинете напряжение, Варвара нервно передернула плечами.
— Какая разница кто, кому и куда звонил? Кто такой и что хотел?
— Сперва он представился Никодимом Парамоновым, потом коленом Эммануэль... — Но, заметив хмурое облачко, пролетевшее по лицу подруги, Варвара смолкла.
— И все?
— Нет, дальше он рассказал, где и как Варвара потеряла девственность. В Крыму, кажется?
Теперь уже Варваре не понравился этот откровенно вызывающий пассаж Лауры, она вдруг почувствовала, что та затеяла какую-то игру, но какую именно пока не понимала и потому насторожилась.
— Экстрасенс, что ли?
— Вряд ли, хотя все может быть. Короче, Варваре стали приходить письма с запахами из прошлого, он взял последнее и рассказал, что и как произошло.
— Причем, не распечатывая, — опередив подругу, вставила Варвара, пытаясь увести разговор в другую сторону, не затрагивающую подробности той благословенной ночи.
— И пока мы на улице перекуривали эту поэтическую эпитафию ее девственности, — Лаура заметила сверкнувший в глазах актрисы яростный блеск, но спокойно, даже с какой-то издевкой, мелькнувшей в ее холодном взгляде, проигнорировала его, — этот Парамонов поговорил с тобой, а затем вдруг заказал нам найти останки наполеоновского генерала Дюрана, дух которого якобы еще витает в Москве.
— Дюран? Тот самый, которого после Бородино закатали в бочку с ромом, чтобы отвезти тело во Францию?
— Вот удивил, так удивил! Откуда такие подробности, Дрюндель?
— Не помню, графинюшка, где-то читал. То же самое сделали с генералом Мораном после Аустерлица.
— То есть ты хочешь сказать, что нам стоит взяться за это дело? — Лаура встала из-за стола и подсела к другу. — Эй, ты где?
— Вот уже несколько минут я тщетно пытаюсь представить колено Эммануэль, вернее, Сильвии Кристель.
— А так? — Варвара закатала левую штанину.
Вадим приподнялся на локтях и посмотрел на колено Варвары.
— Да, в определенных ракурсах вы действительно напоминаете Сильвию, но не коленями. Между прочим, дорогие мои дамы, того литовского придурка, что облил «Данаю», тоже возбуждали женские колени, поэтому предлагаю отправиться в ближайшую тратторию и хорошенько поужинать.
— Ты неисправим! Не поверишь, Варвара, женщины вызывают у него исключительно плотские желания.
— А должны вызывать какие-нибудь другие? Тогда прошу пардону, графинюшка.
— Да ну тебя к черту! — Лаура ударила кулачком Вадима по плечу, вернулась к своему креслу и, подхватив со стола сигареты, закурила.
— Простите, но я обещала заехать к Франческе.
— Так в чем же дело? Пока я буду смывать с себя отвратительные миазмы кутузки, вы благополучно заедете за своей итальянкой... Нет?
— Она испанка, — поправила Варвара и вопросительно взглянула на подругу, но лишь чуть выгнула бровь и, отойдя к широкому окну, задернула вертикальные жалюзи. — А собственно, откуда...
Нет, определенно Вадим Набоков ей нравился, что бы там про него не рассказывала Лаура.
— Хорошо, вы заедете за своей испанкой, и мы все вместе отправимся в тратторию. Там и обсудим ваши творческие планы.
Вадим бодро встал и направился к выходу, переглянувшись, подруги поспешили за ним.
Заперев офис, они вышли на улицу.
— Послушайте, Варя, — садясь на заднее сиденье «Синди», начал Вадим и, перехватив удивленный взгляд актрисы, улыбнулся. — Ладно, на брудершафт выпьем вечером. И все-таки, мне кажется, что вы зря поддались на уговоры моей чересчур авторитетной, но иногда не в меру экзальтированной подружки, ничего путного из вашей затеи с агентством «чудесных превращений и исторических загадок» не получится, психи одолеют, типа вашего Парамонова, про маньяков я уже не говорю.
— Молчи, провокатор! — Повернувшись, Лаура легонько шлепнула старинного друга по щеке.
11
Однако Франчески в гостинице не оказалось.
— Вы — Вьюжинская? — Остановил портье расстроенную Варвару, когда та собралась выйти, и протянул ей конверт. — Госпожа Терн оставила вам письмо.
Пока Варвара читала письмо, портье осторожно пододвинул ей блокнот с логотипом гостиницы.
— Простите, можно автограф? — заискивающе склонил голову портье, когда актриса закончила читать письмо.
— Что? Да-да, конечно. Кому?
— Оленьке Ивановой.
Расписываясь, Варвара увидела у компьютера свою перевернутую, разломленную книгу и улыбнулась затертости обложки.
— И как? — кивнула она на книгу.
— Чтиво, конечно, но оторваться нельзя! Эротика очень красивая.
— Ваша?
— Нет, как раз Оли, мы с ней... — Портье вдруг смутился, но все же добавил: — ...пожениться хотим. Осенью.
— Хотите еще автограф? Только никому-никому не говорите, кто на самом деле автор. Ладно?
Изумленный и польщенный портье с нескрываемым восторгом протянул актрисе книгу.
— А к Франческе Терн, она моя школьная подруга, никто не приходил?
— Нет, но когда она ушла, ее спрашивал какой-то мужчина, лет сорока.
— Лысый с усами?
— Нет, серый, стриженный ежиком. Честно говоря, он мне не понравился, одет, правда, сносно, но взгляд бешеный, будто дырку в тебе хочет прожечь.
В письме Франческа написала, что пока сама хочет справиться с нахлынувшим потоком воспоминаний, поэтому пусть Варя не обижается, если она пару-тройку дней не будет ей звонить. Однако Варваре показалось, что подруга просто отписалась и что, если бы не случайная встреча в аэропорту, то Франческа вообще вряд ли бы стала ее разыскивать.
— И чему ты удивляешься, двадцать лет прошло, — пробормотала Варвара, поднимаясь на лифте к Лауре.
— Оказывается, этот Дюран был тяжело ранен при Бородине, но умер уже в Москве, — сказала Лаура едва Варвара вошла в квартиру. — А где твоя одноклассница?
— Просила несколько дней ее не беспокоить, хочет сама справиться со своими воспоминаниями.
— Вполне естественное желание, не понимаю, почему ты вдруг расстроилась.
— Думаю, здесь дело сложнее: она приехала, чтобы найти своего бойфренда. К тому же у нее вчера вечером было очень скверное настроение.
— Ты ничего не придумываешь? Может, она просто устала?
— Нет, я его фотографию случайно видела. Он, как я подозреваю, русский и, скорее всего, из наших, театральных. Вы готовы?
— Йес, ыт из!
Варвара вздрогнула, увидев, как из сумрака будуара, словно призрак, возник Вадим Набоков в классическом джинсовом костюме индиго и черной шелковой рубашке.
— Дрюндель, ну тебя! — отмахнулась Лаура. — Так же и описаться можно, или ты не знаком с физиологическими особенностями женского организма.
— Я быстренько посмотрю почту? — И не дожидаясь разрешения, Варвара прошла в кабинет-будуар, где у Лауры стоял компьютер.
Длинное письмо издательницы, как всегда начинавшееся с претензий, она читать не стала, не стала она смотреть и отклики на книгу, но последнее письмо, отправленное, как она сразу догадалась из гостиницы, Варвара вскрыла: извиняясь, портье сообщал, что через десять минут после ее отъезда пришла Франческа в сопровождении того странного мужчины с бешеным взглядом, собрала вещи и выехала из гостиницы.
«... Не буду вас пугать, уважаемая госпожа Вьюжинская, но мне показалось, что ваша подруга сделала это не по своей воле. Да и вела она себя довольно странно, как наркоманка. Еще раз, извините за беспокойство, но я посчитал своим долгом сообщить вам об этом. Преданный вам Василий Перепелкин».
— Что случилось? — как обычно выгнула бровь Лаура, когда бледная Варвара, нервно покусывая нижнюю губу, вернулась в гостиную.
— Какой-то мужчина увез Франческу в неизвестном направлении.
— Господи, ты вся дрожишь! — обнял ее за плечи Вадим.
— Сейчас пройдет.
— Может, это ее бойфренд, о котором ты говорила? — аккуратно оттеснив Вадима, хозяйка заглянула в глаза подруги.
— Судя по описанию, нет.
— Тогда, может быть, какой-нибудь родственник?
— Нет у нее здесь родственников, все давно в Испанию укатили. Ну да бог с ней! В конце концов, она девушка взрослая и, надеюсь, знает, что делает. Шампанского хочу. И брудершафт тоже.
Сверкнув глазами, Варвара дерзко взглянула на Вадима и решительно двинулась к двери.
12.02.2009
12
В траттории они плотно поужинали и естественно выпили, и на брудершафт тоже, поэтому Набоков вызвался проводить Варвару домой, несмотря на ее вялые, но притворные протесты и красноречивые взгляды Лауры.
— Она тебя ревнует, что ли?
— Ей недоступно это чувство, по крайней мере, по отношению ко мне. Все гораздо проще и сложнее одновременно. Несколько лет назад с нами случилась, скажем так, довольно странная история: мы вдруг видели одинаковый сон и, более того, стали участниками удивительных и мистических приключений, почти как у «Индианы» Джонса, хотя в тот момент Лаура летела в «Боинге» с театрального фестиваля в Париже на высоте десять километров, а я безмятежно спал с прелестной юной моделью в ее квартире, той, что осталась ей от матери.
— На Новорязанской?
— Угу.
— Скажи, только честно: ты ней спал?
— Нет, и не собираюсь. Самообладание не мой стиль.
— В каком смысле?
— Потом как-нибудь объясню, — нахмурился Набоков. — Вечер слишком хорош, чтобы его портить рассказом о каком-то старом, почти забытом сне.
Вдруг Варвара заметила в конце улицы черный «Хаммер» Маракасова и метнулась к ограде дворца графа Разумовского.
— Что случилось? — подойдя к ней, спросил немного удивленный Вадим и огляделся.
— Обними меня. — Голос Варвары дрогнул.
Набоков обнял девушку за плечи, и та, всхлипнув, прильнула к его груди.
— Так нечестно, дорогая моя, — отстраняясь, Вадим взглянул на прячущую глаза Варвару. — Неужели ты думаешь, я не помню, где снимал небольшой репортаж об интимной жизни одной очень привлекательной, но нервной актрисы, ставшей модной писательницей?
— Он злопамятный.
— Не бойся, он даже не обратил на нас внимания.
— Я вчера от него ушла.
— И я ушел бы. Не расстраивайся, в жизни всякое случается, и такие вещи тоже. Правда, лично я предпочитаю уходить первым.
Рука Вадима скользнула на талию девушки, и они медленно пошли дальше по тихой улочке, к чернеющей на перекрестке островерхой церкви, спустились в небольшую, затянутую муторным туманом ложбину, поднялись на крутой холм и свернули на улицу, ведущую к станции метро «Бауманская», неподалеку от которой и жила Варвара.
У подъезда она снова прильнула к Вадиму, словно хотела раствориться в нем, и невесомо поцеловала в ямочку шеи.
Он чувствовал, что его очаровательная спутница решила наперекор всем разумным и неразумным доводам, слепо подчинившись инстинкту, согрешить, и согрешить на полную катушку, чтобы таким тривиальным образом освободиться от довлеющей над ней неопределенности.
— Ты жалеть не будешь, я тоже, но на этом все и закончится. — Вадим поцеловал девушку в лоб.
— Почему?
— Слишком просто, а потому не нужно.
— Ты влюбился?
— Еще нет, но...
— ... но все возможно? Ой, как здорово!
Варвара закружилась, но Вадим, прихватив за талию, остановил ее.
— Я сказал: еще нет, и вряд ли влюблюсь.
— Ты сказал «но»!
— Не придирайся к словам. Главное, смысл, а не форма сказанного. Все, иди, иначе...
— ... иначе тебе придется принять приглашение на чашку кофе? Да?
— Какой же ты еще ребенок! Но я, извини, не педофил.
— Как вы, мужики, умеете все портить!
Варвара порывисто достала из сумочки ключи и, не попрощавшись, вошла в подъезд, но на площадке между первым и вторым этажом, вдруг резко развернулась, сбежала вниз и открыла дверь, но Набоков уже растаял в слезящейся прохладе ночи.
— Дура ты, Вьюжинская! — пробормотала она и стала подниматься на второй этаж, где за бронированной дверью, установленной ее соседкой, главным врачом местной поликлиники, располагалась ее квартира под магическим номером «семь».
Едва Варвара вставила ключ в замок, как ее, словно сачком, накрыла невидимая горячая сетка, голова закружилась, и она потеряла сознание.
13
Пришла в себя Варвара от того, что кто-то осторожно водил мешочком со льдом по ее плечам и шее.
Она открыла глаза и поняла, что они завязаны, и еще она почувствовала, что раздета, но не совсем, а до нижнего белья.
— Эй, вы кто? — заерзав на жестком стуле, просипела она и испуганно облизнулась, но вместо ответа услышала, как на пол упал мешок со льдом, и мужчина, а горьковатый аромат «Хьюго Босс» не оставлял в этом сомнений, бесшумно, будто был босиком или в носках, вышел из-за спины Варвары и, остановившись шагах в трех от нее, принялся рассматривать свою пленницу.
— Послушайте, милый мужчина, мне зябко, — робко сказала Варвара, она знала, что надо говорить и действовать мягко, без нажима, чтобы не провоцировать маньяка. — Может, вы чем-нибудь накроете меня?
Однако похититель даже не шелохнулся.
— Тогда отнесите меня в постель, осуществите свое тайное и страстное желание, и я спокойно уйду. Вам даже глаза не надо будет мне развязывать.
Снова молчание.
«Господи, да что же это такое! — отчаянно подумала Варвара и попыталась сориентироваться в показавшемся ей пустым пространстве, и еще ее смутил едва уловимый масляный запах, какой обычно бывает в мастерских художников. — Господи, с ума сойти можно! Вот псих, он картину с меня пишет, что ли? Нет, непохоже, тишина какая-то, даже дыхания не слышно».
— Эй, вы где? В конце концов, это становится неинтересно, к тому же я действительно замерзла.
Мучитель вдруг сорвался с места, чем напугал Варвару, которая невольно сжалась, подтянув ноги к животу, но тот в резанувшем по натянутым нервам пронзительном скрипе дверных петель, видимо, выбежал в другую комнату и спустя несколько уничтожающих мгновений вернулся, таща что-то громоздкое и тяжелое.
Не дойдя до девушки, он бросил это что-то на пол и пхнул ногой, и Варвара поняла, что ее мучитель принес матрас.
«Боже мой, началось! Расслабься и, главное, не кричи, девочка моя, это еще больше их заводит. Пусть трахнет, бог с ним, только бы не убил!»
Однако похититель снова убежал в другую комнату и принес еще что-то тяжелое и, тихо чертыхаясь, долго устанавливал рядом с матрацем, но не выдержал и бросил на пол — судя по жесткому грохоту, это было что-то деревянное или пластмассовое.
«Плохо, кажется, он нервничать начинает!»
13.02.2009
И тут Варвара почувствовала, как похититель сел на колени у ее ног, судорожно вздохнула и замерла.
Он осторожно взял ее левую ногу, нежно погладил икру прохладной, казалось, бескостной рукой и начал надевать шелковый чулок.
— Вы с ума сошли! Зачем вам это надо? Я все могу сделать сама!
Похититель на миг застыл, а затем продолжил, нежно лаская ногу, надевать чулок, но, дойдя до колена, остановился.
— Это вы, Парамонов?!
Невольно возбужденная Варвара хотела ударить своего похитителя правой ногой, однако тот увернулся и спокойно начал надевать второй чулок, но, снова дойдя до колена, остановился, встал за ее спиной, поднял за плечи и легонько подтолкнул к матрацу.
Нащупав ногой матрац, она покорно опустилась на колени и легла: подавленная случившимся, Варвара совершенно упустила из вида, что руки у нее свободны, и что она может сопротивляться.
Похититель подошел к ней, встал на колени и осторожно раздвинул ее ноги, медленно провел по внутренней стороне бедер подрагивающими пальцами, будоража пленницу обжигающей изморозью прикосновений, — у Варвары перехватило дыхание, — и вдруг отпрянул.
— Согните ноги в коленях и лягте на левый бок, — явно не своим, более низким голосом приказал похититель, но Варвара не услышала знакомой парамоновской мягкости, и это ее страшно напугало. — Теперь чуть поднимите правую руку и потянитесь ею к воображаемому солнцу и постарайтесь увидеть кончики своих пальцев.
Похититель отошел на пару шагов и долго рассматривал Варвару, хотя ей показалось, что он смотрит вовсе не на нее, а на что-то стоящее справа и позади.
— Бред! — с досадой пробормотал он и громко добавил: — Ложитесь на спину, поднимите ноги и согните в коленях, будто хотите принять...
Не договорив, похититель мрачно хмыкнул, поднял с пола то, что бросил рядом матрацем и осторожно положил на замершую в ожидании худшего девушку: и, как только холодная пластмасса коснулась вибрирующего тела Варвары, она поняла, что это манекен.
— Обнимите его!
«Вот гад, он еще и «выкает»! — И, пребывающая в состоянии близком к обмороку, Варвара обняла манекен дрожащими руками.
Похититель снова отошел и опять долго рассматривал странную композицию, потом вдруг, скрежеща зубами, кинулся к взвизгнувшей от ужаса девушке и в ярости швырнул манекен в сторону, поднял трясущуюся Варвару и, посадив на стул, бросил на колени ее одежду.
— Сами одеться сможете?
— А чулки?
— Оставьте себе.
— Спасибо, — прошелестела Варвара и стала ощупывать свою одежду. — Всю жизнь мечтала о шелковых чулках…
— Вы что-то сказали?
— Нет, ничего! — обмирая, прошептала Варвара. — Я одеваюсь.
14
— Конечно, могла, но не стала этого делать. Сама же знаешь, главное, их не провоцировать, тем более я почти сразу поняла, что он не будет меня насиловать, женщина это чувствует на уровне инстинкта.
— А дальше?
— Дальше... Когда я оделась, он подошел сзади, надел что-то вроде шейного корсета, чтобы я не могла повернуться, и снял с глаз повязку. Это был громадный чердак, нет, скорее, подвал сталинского дома, меня еще поразили потолки, метра четыре не меньше, и все пространство заставлено картинами, я даже ахнула, но буквально в следующий момент поняла, что это копии, хорошие, даже великолепные, но копии. Понимаешь, было в них что-то, не знаю даже как сказать, неживое, что ли.
Вдруг запиликал домофон, и Варвара, вздрогнув, посмотрела на Лауру, к которой приехала после того, как странный, теперь казавшийся загадочным, похититель высадил ее у дворца Мусина-Пушкина на Разгуляе
— А вот и Вадим!
— Зачем ты его позвала?!
— Прости, он все-таки мужчина, а в подобных ситуациях у них мозги работают гораздо лучше наших.
— Это почему?
— Эмоций меньше. К тому же он прирожденный бабник и лучше нас тобой разбирается в мужских заморочках.
— И все равно — зря. Он теперь будет чувствовать себя виноватым, что не проводил меня до квартиры.
— Я тебя умоляю! Это чувство ему незнакомо, — выгнула бровь Лаура и подошла к входной двери: — Вадим? — услышала знакомое «Федя» и нажала кнопку домофона
Когда Набоков вошел, Лаура приложила палец к губам, тот кивнул и, молча пройдя в гостиную, сел на диван, под пейзажем Левитана, закинул ногу на ногу и замкнул позу сплетенными на коленях руками.
Варвара мельком взглянула на него и залпом допила коньяк.
— Так на чем мы остановились? — присаживаясь к столу, спросила хозяйка и на мгновение наигранно задумалась. — Ах да, на картинах.
— О каких картинах?! — Варвара растерянно уставилась на подругу, но тут же, словно опомнившись, продолжила прерванный рассказ: — Так вот, это была только и исключительно «Даная» Рембрандта, их там было, наверное, штук пять, причем разных размеров, и очень много этюдов частей ее тела.
— И все это молча?
— Не совсем. Конечно, по большей части он угрюмо вздыхал и только в самом конце, перед тем, как снова завязать мне глаза, вдруг завопил дурным голосом: — Я думал, я это он! Но я всего лишь жалкий подмастерье!.. Найдите его, Варвара, вы сможете, я знаю! Пусть он снова напишет ее!
— «Данаю»?
— А других картин я не видела, он же меня корсетом сковал.
— Да, странно, очень странно. Кстати, а тебя не удивило, что он назвал тебя по имени?
— Нет. Тогда нет, а сейчас… Короче, потом он снова завязал мне глаза, посадил в машину и отвез на Разгуляй.
— И ты не знаешь, где это происходило?
— Нет, но где-то недалеко. Мы ехали, наверное, минут пять, не больше, туда-то я ехала без сознания.
— Насколько я догадываюсь, — Лаура мимолетно переглянулась с продолжавшим хранить молчание Набоковым, — в милицию ты заявлять не будешь?
— Но ведь со мной ничего не произошло.
— Как знаешь, но на твоем месте... — пожала плечами хозяйка.
— Успокойтесь, графинюшка. — Присев к столу, Вадим погладил Лауру по руке. — Ты хороша на своем месте, так что не дергайся. Итак, он предложил тебе найти ни больше ни меньше, как нынешнее воплощение Рембрандта Харменса ван Рейна?
— А его вопль можно трактовать как-то иначе?
— Да нет. Однако надо ведь не только найти его, но чтобы он при этом оказался еще и художником, а не поваром в каком-нибудь японском ресторане. Или вообще женщиной, матерью троих детей. Да, и почему он так уверен, что теперешний Рембрандт живет сейчас в России, а не где-нибудь в Австралии?!
— Ой, забыла! Когда он меня высаживал, то бросил как бы случайно, что «Рембрандт» был свидетелем того, как тот безумный литовец облил «Данаю» кислотой.
Лаура повернулась всем телом к Вадиму и выгнула, но уже испуганно бровь.
— А что ты меня так смотришь, будто ежа проглотила?! Между прочим, по тому залу еще и парочка иностранцев бродила…
— Дрюндель…
— Ой, я тебя умоляю, Лаура! — оборвал подружку Вадим. — Я тогда был в соседнем зале, и потом у меня наверняка что-нибудь ёкнуло.
— Ты рассказывал, что упал в обморок.
— Если помнишь, графинюшка, я люблю приврать. Живот прихватило это точно, но скорее от страха. И не забывай, я всего лишь фотограф, а не живописец. К тому же, кроме самого «Рембрандта», надо найти и «Данаю», вернее, модель на нее похожую. Нет, вы как хотите, но я бы за это дело не взялся. Вот найти бочку с генералом Дюраном, это совсем другой случай, это реально! Потом разыскать его родственников и сорвать с них приличный куш.
— А может, это все-таки Парамонов? — Голос Лауры вдруг задрожал.
— Сколько можно повторять: это не он! И запах совсем другой! Чего-чего, а запахи я никогда не путаю. А вот то, что Парамонов предсказал историю с коленом, действительно напрягает.
— В смысле? — подскочила на месте Лаура.
— А в том смысле, что этот безумец надел на меня серые шелковые чулки и заставил принять позу Сильвии Кристель в фильме «Любовник леди Чаттерлей», когда та впервые отдалась садовнику. Нет, надо обязательно с ним встретиться.
— И как ты намереваешься с ним встретиться, он даже контактного телефона не оставил?
— Пожалуй, есть один вариант. Вадима в помощь дашь?
— Он не моя собственность! — фыркнула Лаура, она почувствовала, что подруга объявила ей небольшую, но не смертоносную войну.
— Послушайте, дорогие мои девочки, время пять утра. Давайте-ка, разбредайтесь по койкам. Утро вечера, как говорили наши замечательные предки, мудренее. А я тут с вашего позволения хлопну коньяку и прикорну на диване.
Проводив подруг в спальню, — они решили сегодня лечь вместе, — Вадим вернулся в гостиную, постоял у пейзажа Левитана и, погасив свет, не раздеваясь завалился на диван.