Протоиерей владислав свешников очерки христианской этики
| Вид материала | Реферат |
- Русской Православной Церкви, касающихся вопросов христианской этики, нравственных проблем,, 34.88kb.
- Протоиерей Серафим Соколов. История Христианской Церкви (начиная с 4-го века) Глава, 356.72kb.
- Вопросы для подготовки к зачету по дисциплине «основы этики», 58.69kb.
- План Теологическое обоснование морали в средневеково-христианской этике. Моральная, 159.26kb.
- Протоиерей Григорий Дьяченко Борьба с грехом Благословение Свято-Троице-Серафимо-Дивеевского, 777.44kb.
- Высшие богословские курсы при мпда, 235.39kb.
- Терехович Владислав Эрикович, 2222.79kb.
- Первая треть XIII в.) (примерный план раскрытия темы), 37.28kb.
- Протоиерей Евгений Левченко, иерей Александр Егоров, Лаптев Л. Г., академик, проф, 62.51kb.
- Курс «Основы религиозной культуры и светской этики» Модуль «Основы светской этики», 68.6kb.
168
Но во всех случаях - и психических заболеваний, и психопатоподобных состояний - зависимость больных и по внутреннему строю и по поведенческим формам от нарушений нравственного характера очевидна. Поэтому оконча-тельное исцеление этих больных невозможно, помимо нравственного исцеле-ния, которое объективно может быть осуществлено только силою Божией, наи-более естественно реализуемой в условиях Церкви.
Картина нравственного состояния лю-Нраестеенные
дей наших дней, включающая систематиче-
особенности <-
ское описание того осооенного уродства,
человека которое в нравственном отношении пред-
«лютого» времени ставляет собой душевная болезнь, необхо-
дима по следующим обстоятельствам. При сравнении ее с общим знанием о греховном содержании жизни, можно увидеть, с одной стороны, некоторую стабильность нравственного бытия, главных ос-нований и проявлений греха. Но с другой стороны, по некоторым конкретным особенностям обнаруживается и определенная линия исторического нравст-венного развития. Правда, при оценке такой тенденции, в свою очередь, может обнаружиться тенденциозность, в зависимости от позиции лиц, рассматриваю-щих историческую нравственную ситуацию.
Так, сторонники идей нравственного прогресса найдут немало историче-ских аргументов, свидетельствующих о постоянном линейном нравственном усовершенствовании человечества. Напротив, сторонники ретроградной линии нравственной деградации найдут немало аргументов в свою пользу. Едва ли здесь целесообразно подробно разбирать тенденции и перспективы нравствен-ного развития человечества. Кратко же можно сказать, что аргументы в свою пользу находят представители прямо противоположных позиций не только по своей тенденциозности, но и потому, что аргументы на самом деле имеют ме-сто и с той и с другой стороны. И это только означает, что историческая карти-на обладает сложным, нелинейным характером, а если и линейным, то линия эта не прямая, а скорее имеет построение синусоиды, со своими, вполне объяс-нимыми взлетами и падениями.
169
И все же следовало рассматривать характер нынешней нравственной си-туации, во-первых, для того, чтобы соеременный человек более ясно видел, в чем ему каяться; а во-вторых, для того чтобы показать, что нравственное разви-тие человека подвело его к той черте, которая указана в Слове Божием и назы-вается - "конец света" .
Слово Божие достаточно ясными чертами описывает нравственное со-стояние человека "накануне" конца света. Другое дело, что это "накануне" мо-жет длиться неопределенную по долготе историческую эпоху. Более того, само Слово Божие и нравственная история мира предусматривает возможности ва-риантов, при которых некоторый духовно-нравственный подъем хотя бы и не всего человечества (десять праведников на город по уговору Авраама с Богом -Быт. 18,23-33) отсрочит приближение этой черты. Но если эта нравственная ха-рактеристика последнего времени будет достаточно стабильной и ей не найдет-ся в мире нравственного противоядия и противовеса, - конец неизбежен, и не просто потому, что это предсказано, но, прежде всего, потому что мера целесо-образности существования человечества будет исполнена; в дальнейшем бытии мира нет нужды: выбраны для иного существования все праведники, все - для кого Закон Божественной правды стал их личным законом.
Наиболее полная, хотя и лаконичная нравственная характеристика людей последнего времени дана св. апостолом Павлом во 2-ом послании к Тимофею "В последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблаго-дарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздерж-ны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сласто-любивы, нежели Боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрек-шиеся". (2 Тим. 3,1-5). Современный читатель, прочитав это пророчество апо-стола, может воскликнуть: "Да это же про нас". Но с этим надо разобраться.
Едва ли было такое время, когда какой-нибудь внимательный читатель, наблюдающий за состоянием нравственности его времени, не смог бы восклик-нуть то же самое: "Да это же про нас". И таким образом про любое время можно было бы сказать: "последнее время". И в некотором существенном смысле это так и есть, потому что на заре христианства апостол Иоанн Богослов сказал:
170
"Дети! Последнее время" (1 Ио. 2,8), - а с тех пор прошло почти две тысячи лет. Но эти две тысячи лет на самом деле и есть - последнее время. С рождеством Христовым и началось последнее время. И другого времени на этой земле уже не будет. Но стихии разгорятся, и земля погибнет, "и будет новая земля и новое небо" (Откр.21,1). И там будет новое время.
Слово Божие говорит о последних временах в специфическом смысле, как о временах, непосредственно предшествующих пришествию антихриста; и эта нравственная характеристика не только наиболее существенная для этих времен, но и определяет само их наступление. Т.е. пока в нравственном отно-шении человечество не будет к ним вполне готово, они и не наступят. И в этом смысле, кажется, на первый взгляд и непонятно, что же такого уникального со-держится в нравственной характеристике апостола Павла. Можно ли, зная ис-торию, представить, например, такие времена, когда среди людей не было бы самолюбия, или сребролюбия, или невоздержания, или жестокости. Необходи-мо всмотреться в эту характеристику и по возможности сопоставить с текущи-ми днями. И тогда будет видно следующее. Если апостол Павел перечисляет нравственные особенности, хотя и греховные, но, по-видимому, вполне зауряд-ные, такие как те же сребролюбие, или неблагодарность, или недружелюбие, можно полагать, что степень «заражения» этими грехами должна быть совсем необычной. Степень - и по количеству «зараженных» грехом людей, и по ин-тенсивности «зараженности».
И в этом отношении, если внимательно рассматривать нравственное со-стояние общества в наше время - конец XX века, то можно обнаружить, что, конечно, процесс нравственной деградации идет, и довольно быстро, но нерав-номерно. Если некоторые, наиболее "традиционные" грехи, хотя и развиваются, но с "нормальной" скоростью (такие, как сребролюбие, невоздержание); - то другие, если судить по литературе прошлых времен, сравнительно малоразви-тые, ныне раскрываются с большой скоростью. К таким относятся, например, непокорность родителям, нелюбовь к добру, предательство.
Здесь можно отметить, например, что в России, начиная с 20-х годов, предательство даже признано было официальной народной добродетелью (сту-качество, Павлик Морозов). Можно предполагать, что, рисуя нравственный
171
портрет человека "лютого времени", св. апостол Павел пророчески раскрывает свое знание того, что почти все человечество в целом будет пронизано этим греховным комплексом, а уровень пронизанности каждой личности будет при-ближаться к уровню душевной болезни.
Но в этой достаточно полной и яркой характеристике человека последне-го времени все же некоторые черты выделяются особенно рельефно из тради-ционно нравственной картины - и не только количественно. Когда апостол на-зывает такие пороки, как неблагодарность, нечестивость, недружелюбность, непримиримость, понятно, что эти черты были и в его время. Это ясно хотя бы потому, что существовали их имена, а относительно неблагодарности сущест-вует даже целый евангельский рассказ, об исцелении Спасителем десяти про-каженных, из которых только один - одобренный Спасителем - возвратился, чтобы воздать славу Богу. Но все же, как показывает опыт изучения историче-ской нравственности, эти особенности хотя и были известными, но по нравст-венным установкам - неприемлемыми.
Чем дальше по времени - тем более обратная картина. Сами слова, обо-значающие соответствующие нравственные понятия и явления (как в позитив-ном, так и в негативном значении) все чаще уходят в небытие. Так, если бы су-ществовал современный частотный словарь по нравственности, такое слово, как нечестиеость (равно как и противоположное ему - благочестиеость), воз-можно, не встретилось бы ни одного раза. Благочестие просто еышло из круга нравственных проблем! А это значит, что уже вполне царит нечестивость. Точ-но также в обществе уже все меныпе жалоб на неблагодарность и недружелюб-ность, но это не потому, что благодарность и дружелюбие - постоянные гости в современном мире, а потому, что к их исчезновению люди становятся все более равнодушны. И если непримирительность еще задевает людей, то лишь потому, что она крайне затрудняет социальное общение.
Но в этом апостольском портрете обращают не себя внимание и нравст-венные особенности, становящиеся лишь теперь все более понятными. Это ха-рактеристики, относящиеся скорее к нравственной стороне духоеной жизни, чем к традиционным нравственным ценностям. Первая из этих характеристик устанавливает обратную зависимость между боголюбием и сластолюбием: «бо-
172
лее сластолюбивы, чем боголюбивы». Понимая сластолюбие в мирском смыс-ле как поиск всяческого удовольствия, можно отметить, что этот поиск и в тео-ретическом отношении у многих представителей западноевропейской филосо-фии (гедонизма) стал признаваться как ведущий принцип нравственной жизни. В житейской же практике - тем более. Замечательно, однако, не простое указа-ние этого признака апостолом наряду с другими, но его обратная сеязь с бого-любием. Теоретически - это тоже понятно: реальное боголюбие умеряет поиск удовольствия, и пока не перейдена в обществе некоторая нравственная черта, степень его еще не катастрофична. Но эта граница как бы разрушается в какой-то момент с двух сторон: с одной стороны, резко усиливается стремление к на-слаждению, с другой - слабеет внутренний строй благочестия, и, наконец, поиск сластолюбия сметает последние остатки боголюбия. Так, к примеру, на глазах участников XX века в чрезвычайной степени возросли две греховные линии, еще довольно реально сдерживающиеся остатками христианской нрав-ственности почти до середины нашего века: разводы и аборты. Обе эти линии -продолжения и проявления сластолюбивой страсти блуда.
Что же касается внутреннего строя благочестия, то апостол отмечает су-щественную характеристику, оказывающую влияние на особенное искажение нравственности людей последнего времени: "имеющие вид благочестия, силы же его отвергшеся" (2Тим.З,5). И здесь апостол имеет в виду не простое лице-мерие в религиозной жизни, которое есть вещь очень обычная и понятная, и до-вольно часто встречающаяся. О сознательном - с какими бы то ни было целями - лицемерии и говорить не стоит по его примитивной, дешевой и глупой оче-видности. Апостол здесь пишет о духовно-нравственном непонимании, которое особенно печально, потому что им могут быть охвачены люди подлинно рели-гиозные и по-своему преданные Богу и Церкви. Это внутренняя черта людей духовно недалеких, которых, по пророчеству апостола, к концу времен будет становиться особенно много. Обладающие (и обладаемые) ею люди не способ-ны понять ни глубину вероучения, преимущественно же в его связи с нравст-венной жизнью; ни открывающихся при этом понимании подлинных основ че-ловеческой личности, восстановленной и освобожденной от тлена, ни собст-венной своей внутренней жизни. Поэтому они в области религиозной довольст-
173
вуются довольно поверхностным исполнением обрядов, а в области нравствен-ной - внешним приятием (почти ветхозаветного характера) некоторого реестра нравственных норм. Потому для таких людей даже смысл слова "благочестие" остается закрытым.
Апостол показывает и нравственную причину отхода от внутреннего бла-гочестия, а также отказа от всякого благочестия людей последнего времени: "Здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху" (по-славянски, более точно - "чеше-ми слухом"). Причем эта характеристика абсолютно точна и в индивидуальном, и в социальном отношении. Как отдельные индивидуальности, так и народные массы в последние времена более всего любят, чтобы учение "чесало им слух", и потому возникает такое большое число приверженцев любых социальных учений, в основе которых лежит материалистическая безответственность и яко-бы восстановление попранной справедливости; националистических учений, льстящих слуху удовлетворением национальной гордости (кого угодно - от че-ченцев до великороссов); либерально-демократических учений, льстящих слуху возможностью плюралистической распущенности и развития культа индивиду-альности.
Но неприятие здравого учения по причине нравственной и умственной чесотки имеет далеко не только интеллектуальный характер и последствия. По-следствия раскрываются, прежде всего, в нравственной сфере: по причине от-сутствия подлинного внутреннего благочестия, нравственный мир, ограничен-ный внешними признаками, оказывается непрочным.
Эта наиболее полная нравственная характеристика людей последнего времени может быть дополнена и несколькими иными чертами из Евангельско-го Писания, эмоционально дополняющими сказанное апостолом Павлом и рас-ширяющими характеристику "апокалиптических людей". Так в словах апостола Петра о них - "наглые ругатели, поступающие по собственным похотям" - ниче-го существенно добавляющего к характеристике апостола Павла не содержится, но последующие слова: "и говорящие: где обетование пришествия Его? ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, все остается так же" - рас-крывают столь хорошо знакомую по наблюдениям удалую молодежную бес-
174
печность, которой так свойственно закрывать от своего ума и сердца основные вопросы бытия.
Бездумная нравственная беспечность людей последнего времени еще бо-лее существенно раскрывается у св. апостола и евангелиста Луки (17,26-30): "И как было во дни Ноя, так будет и во дни Сына Человеческого: ели, пили, жени-лись, выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и пришел потоп и погубил всех. Так же, как было во дни Лота: ели, пили, покупали, продавали, садили, строили; но в день, в который Лот вышел из Содома, пролился с неба дождь огненный и серный и истребил всех. Так будет и в тот день, когда Сын Человеческий явится". Заурядность этих двух бытовых картинок - "во времена Ноевы" и "во времена Лотовы" - в сопоставлении с непонятными и тревожными последними временами ("так будет и во дни Сына Человеческого") не должна обманывать. Здесь дело не только в совершенной и всепоглощающей преданно-сти житейской суете, которую в лаконичных словах живописует Сам Сын Че-ловеческий. Хотя и это не так уж мало. Но вспомним дни Ноевы: "И помышле-ния людей были злы на есякое время". И более подробное описание погрязших в страшных грехах современников Лота - содомян - ничуть не лучше этого страшного нравственного библейского лаконизма: "Злы на всякое время".
Нравственным фоном этого "зла на всякое время" и оказывается именно всепоглощающая суета - совсем не безобидная, потому что она совершенно за-крывает духовное небо и заставляет человека не вспоминать о своем предна-значении, об образе Божием, который он носит, о высоких нравственных по-тенциях личности. Таким образом, в последние времена будет чрезвычайное возрастание зла на фоне всепоглощающей житейской суеты. И эта необыкно-венно характерная и убедительная нравственная картина показывает тот этиче-ский предел, от которого уже почти безразлично - насколько опуститься ниже, потому что, когда перейдена эта черта, и в личном и в социальном опыте -только особенное чудо может заставить начать движение вверх.
Слово Божие определяет и основную причину такого чрезвычайного нравственного падения, причину лежащую не столько в нравственных особен-ностях, сколько в крайнем расстройстве духовного мира человека "лютого" времени: это расстройство состоит в том, что собственно духовные реальности
175
перестают пониматься и восприниматься: при искаженных общих установках вместо духовных реальностей будут приниматься душевные, то есть психоло-гические и поэтические. (Уже и теперь, не правда ли? - духовной пищей назы-вают театр, беллетристику, кино и прочее). Апостол Иуда пишет: "Душевные, не имеющие духа" (1,19), а св. Павел добавляет: "почитающие дух безумием" (ІКор. 2,19).
Окончательное же нравственное следствие такого состояния - лишение главного качества образа Божия - любви, которая хоть в искаженном виде, но оставалась в человеке. "Будут предавать и возненавидят друг друга... и по при-чине умножения беззаконий охладеет любовь" (Мф. 24,10,12) У святых писате-лей, занимавшихся нравственной характеристикой последних времен, ситуация раскрыта еще более детально, хотя, разумеется, основные черты описания - те же. Подробности же имеют более мистический, чем нравственный строй и, главным образом, связывают нравственную характеристику, завершающую ис-торию человечества, с приходом антихриста.
Антихрист - главное лицо последнего акта чело-Антихрист
веческой истории. Он не может явиться в результате
и «его» нароо простого насильственного действия, хотя бы и дли-
тельного. Только когда дух и нравственный строй
общества в целом будут соответствовать этому «зверю», как его называет Апо-
калипсис; - когда, иными словами, почва для него будет подготовлена, он явит-
ся, и зло начнет свой последний бой. Бой, в котором его ожидает последнее по-
ражение. Но перед этим поражением, оно соберет обильный урожай «своих».
Что касается нравственного характера антихриста, то Слово Божие рас-крывает его в еще более лаконичных чертах, чем нравственный строй «его» на-рода. Так, тайновидец Иоанн главным образом находит одно, резко характери-зующее его слово: «зверь». Эта «звериность» антихриста отличает крайнюю степень жестокости этой личности. То есть резкое преобладание той зоологиче-ской стороны его природы, которая отделяет его от духовной заданности чело-века как образа Божия и вынуждает остатки его духовной направленности иска-
176
зиться до чистого психологизма. В его личности совершается переход от ду-ховного содержания к чисто родовому, где преобладают плотские похоти и ин-стинкты, относящиеся, прежде всего, к питанию и продолжению рода. Но если о человеке известно со времен Аристотеля, что это животное кроткое и общест-венное (и эти слова повторил св. Василий Великий), то зверь, по определению, есть существо дикое и индивидуалистическое - даже когда звери для общих своих интересов собираются в стаи. Таким образом, понятно, что, определяя природу антихриста через слово «зверь», св. Иоанн Богослов подчеркивает его зоологические инстинкты, дикость и необузданность в стремлении их осущест-вить и крайний индивидуализм, доходящий до полного противопоставления себя народу (вместе с тем - и хитрое понимание необходимости опираться на этот народ для осуществления своих целей).
Его животность, состоящая в предательстве всех духовных начал, должна иметь свое ментальное выражение в полном отрицании Бога, в атеизме, в пол-ном отрицании всех религий. Но поскольку религиозный инстинкт в людях до конца не может быть уничтожен, что видно из их стремления к поиску истины, хотя бы и ложно выраженному, то после того, как будет подготовлена почва в виде синкретической религии, «как бы» объединяющей религиозные чаяния всех людей, он совершит окончательную подмену, заставив всех подчиняться ему с религиозным поклонением, «яко Богу». Такого рода репетиции с культом человека «яко Бога» история XX века знала уже немало.
Итак, животность антихриста будет реализовываться как зоологический атеизм с одновременным поиском способов иллюзионного религиозного по-клонения ему - как у него, так и у его народа, одурачиваемого им и желающего быть одураченным (Фокусник всегда желает дурачить, а зрителю хочется ве-рить в реализм фокуса). Но такая иллюзионная подменность может реализовы-ваться лишь в условиях совершенно искаженной общечеловеческой ментально-сти, в которой ведущее место должны будут занять рационализм и материа-лизм, с одной стороны и магические ожидания - с другой.
Рационализм - как чрезвычайно плоская и упрощенная (по сравнению, например, с интуитиеизмом) система падшего надмевающегося и самодо-
177
вольного "лжеименного " разума, способного лишь на очень неглубокие и да-леко не всегда точные проникновения в сущность истины.
Материализм - как система знаний, вполне довольствующаяся автоном-ными земными представлениями и переживаниями при полном невнимании и непонимании небесного. И в этом антихрист и его народ будут не только весь-ма сходны, но даже и иметь сродный дух. И это сродство будет искать и нахо-дить возможно полное удовлетворение.
Так, в частности ушедшая вместе с подлинной религиозностью реаль-ность чуда, вызовет в народе по причине неудовлетворенности естественную потребность в знамениях и чудесах, хотя бы и ложных, и эта потребность будет полностью удовлетворена, так как весь путь антихриста будет осыпан ложными чудесами и явлениями нездорового мистицизма. И в этом отношении, также проведено уже немало разнообразных репетиций, включая теоретические (на-пример, "Роза мира" Даниила Андреева).