Уважаемые читатели!
| Вид материала | Документы |
- Самый первый литературный праздник «Прощание с Букварём» или «Посвящение в читатели», 95.4kb.
- Экономические науки уважаемые читатели!, 431.53kb.
- История украины уважаемые читатели!, 233.46kb.
- -, 4539.7kb.
- Уважаемые читатели и гости сайта!, 86.63kb.
- Методические рекомендации к остальным месяцам года вы найдёте на нашем сайте. Уважаемые, 624.66kb.
- Обращение Председателя Правления ОАО "Газпром" Уважаемые читатели! Представляю Вашему, 855.37kb.
- Публичный доклад Пестяковской муниципальной средней общеобразовательной школы за 2010-2011, 660.82kb.
- Уважаемые читатели и друзья библиотеки, 32.35kb.
- Сценарий праздника "Посвящение в читатели" (2-й класс), 46.76kb.
Произведения В. Аксенова, напечатанные в журналах
Денис Гуцко Лауреат премии «Букер – Открытая Россия» 2005 - года за роман «Без пути-следа» О  б автореДенис Гуцко родился в 1969 году в Тбилиси, окончил геолого-географический факультет Ростовского университета. В начале тысячелетия стал профессиональным писателем, любимым толстыми журналами. Лауреат нескольких премий, в том числе «Букер-Открытая Россия» за роман «Без пути-следа» (2005 г.) Помимо него на счету Гуцко: повесть «Апсны Абукет. Вкус войны», повесть «Там, при реках Вавилона», рассказ «Осенний человек», рассказы «Лю» и «Тинго Ретто». Недавно вышла книга Дениса Гуцко «Русскоговорящий» (М., Вагриус, 2005), в которой роман «Без пути-следа» вместе с повестью «Там, при реках Вавилона», образует единую историю героя – Мити, русского уроженца Тбилиси (как и сам автор). В первой части Митя служит в армии, в конце 80-х, когда на карте страны появляются первые «горячие точки», во второй – пытается противостоять хаосу мирного времени, современности, в которой он оказывается лишним человеком, к тому же без паспорта и гражданства. Интервью с Денисом Гуцко - Денис Николаевич, вы родились и жили в Тбилиси, с конца 80-х живёте в Ростове, служили в армии в Грузии, окончили Ростовский университет, работали в банке, теперь занялись журналистикой. А откуда возникло писательство, стремление складывать буквы в слова? - Оно возникло, как только я начал читать книги. Сначала в классе я был хулиган и клоун, из тех, кто мешает проводить уроки. В школу пришла новая учительница русского и литературы, Карина Богратовна, и взяла руководство над нашим четвёртым классом. Она была только после института, я был неуправляем. В понедельник меня ставили в один угол, во вторник в другой, потом за дверь, последняя мера была – маму в школу. Карине Богратовне это надоело, каким – то образом она догадалась, чем меня взять, - и стала подсовывать разные книги. Ну и поймала на крючок. Я стал любимчиком, который проводит внеклассные чтения и всякое такое. А потом просто с головой рухнул во всё это, читал запоем, бежал из школы домой, потому что там ждала КНИГА. В то, что я «буду писателем» (именно так, категорически – писателем), я верил с детства. Эта уверенность появилась у меня, как только я начал глотать книги одну за одной: Толстого вслед за Пушкиным, Хемингуэя вслед за О’Генри…Читал всё, что тогда можно было достать в библиотеках и на талоны (помните, их выдавали за макулатуру?). Почему-то я нисколько не сомневался, что буду писать. Ни тогда, когда поступил на геолого- географический в РГУ, начитавшись Джека Лондона, ни тогда, когда работал охранником целую вечность, лет десять. Но всё откладывал, слишком был занят жизнью. Пробовал, конечно, но получалось не очень. А потом неожиданно начал писать по-настоящему. Первая моя публикация состоялась в региональном приложении к «Литературной газете», которое называлось «ЛГ-Юг России». Рассказ назывался «Прирученный лев» - о человеке, вернувшемся из Чечни. - Почему темой ваших первых произведений стали именно межнациональные конфликты и войны? - Здесь роль сыграли сугубо личные обстоятельства. Однажды отец, с которым мы очень редко видимся (родители в разводе), отдал мне тетрадь, в которой записал всё то, что ему пришлось пережить в Сухуми во время грузино-абхазской бойни. Наверное, меня укололо чувство вины. Я пересказал всё это, и получилась повесть «Апсны Абукет». А потом внимательно посмотрел вокруг, посмотрел в себя, и мне стало очевидно, что мы все родом оттуда, из «горячих точек». Мы граждане руин под названием СНГ, и от этого никуда не денешься. Мы такие, какие мы есть, именно потому, что пережили этот Великий Развал. И, по-моему, о нём до сих пор не сказано веско и глубоко. Так нельзя! Если внятно не проговаривать своего прошлого, то и настоящее будет смутным. Всё-таки русская цивилизация - это цивилизация слова. Не потому, что у нас, кроме великой литературы, ничего нет, а потому, что эта литература в свои лучшие времена была кровью общества. И проросло всё лучшее в России именно оттуда, из умов вчерашних юношей, зачитывавшихся прекрасными книгами. Кого из классиков вы считаете своими учителями? Что вас вдохновляет на прозу? - Учился у Набокова и Булгакова. Ученичество это заключалось в том, что я тупо прочитывал какой-нибудь кусок в сотый раз и пытался препарировать музыку, которая рождалась на странице: как же, черт побери, они это делают? Чужое совершенство тоже может вдохновлять, хотя пишу я, конечно, не потому. Проза рождается во мне помимо моей воли, я без этого не могу. Даже если бы я оказался таким же бесталанным, как наши военные, я всё равно бы писал, графоманил бы напропалую. Роман «Без пути-следа» Роман «Без пути-следа» густо замешан на житейском чернозёме, пропитан кислородом с примесью распада. Сюжет движется импульсивно, замедляясь в чиновничьих коридорах, где человеческая судьба дешевле ломаного гроша. В романе Гуцко население несёт тяжкий груз прозябания в клетушках, углах, подвалах, коммуналках. Это тот самый народ, кому организаторы развала страны подарили свободу, но не объяснили, где её прописать. В романе, несмотря на неустроенность героев, звучит музыка, там любят, совершают ошибки, терпят крушение реальные характеры, а не сценарные муляжи. Когда главному герою Мите бывает непереносимо от вечной разлуки с бывшей женой и сыном, когда охватывает безысходность, он напьётся в кабаке. Пьяный бред вытащит из тайников сознания экзотическое видение – живого Гайавату с лохматыми ушами, странного собутыльника с единственной фразой: «Пить будешь». Тормоза сняты, можно своё недовольство жизнью выразить весело, в речитативном верлибре: «Знай же, друг мой краснокожий, всё дерьмово в этом мире…Мудрый ворон нас покинул, к предкам, сволочь, улетел». Роман читается запоем: ты сразу вовлечён в душевный сумбур героя. Мягкий человек, непротивленец, этот Митя в столкновении с чиновниками и мелкими конторщиками, конечно же, терпит крах. И как полагается непротивленцу, казнит сам себя, примиряясь со своей слабостью: «Раболепие никуда не делось. А куда ему деться?.. Тебя имели, не спрашивая разрешения. Нельзя жить в свинарнике и верить, что ты – благородный олень». Самая захватывающая сторона романа Гуцко – его язык. Взрывные, эмоционально богатые слова содержат в себе мощную энергетику и полноту высказывания. Читателю легко домыслить ситуацию, о которой говорит Митя, вспоминая вспышки «мычащего зоологического бешенства». Настоящая проза всегда имеет собственный ритм. Ритмический строй романа Дениса Гуцко созвучен синкопированному ритму блюза. Среди его персонажей есть музыканты и даже «человек блюза»: «Он живёт плохо, но мечтает жить хорошо». Митя не мечтатель, его настроение иногда укладывается в лирическую жалобную мелодию блюза. Он интуитивно защищает себя от житейской и душевной неустроенности блюзовой мелодией, позаимствовав для этой цели любимое с детства стихотворение грузинского поэта Бараташвили. Вероятно, Митина натура накопила взрывную энергию, а внутренняя робость вечно препятствовала его чувствам излиться. Слова поэта-классика поддерживали и вдохновляли. «Лети, Мерани мой, несдержим твой шаг и упрям. Размечи мою думу чёрную по ветрам». У Гуцко – буквально оркестровая слаженность персонажей. Мулатка Люся, джазовая певица, может быть, единственная, кто понимает и любит одинокого Митю, Но и она вынуждена жить, «не расчехляя душу», о чём поёт в блюзе собственного сочинения. Несмотря на физическую близость с ней, герой осознавал случайность этой связи, она – всего лишь акт забвения. Внутреннее совпадение он испытал лишь с Мариной, матерью его сына, а та почувствовала себя женщиной, только выйдя замуж за иностранца. Гуцко чередует прошлое с настоящим, выбирая ярчайшие случаи. Произведения Дениса Гуцко
Литература о Денисе Гуцко
Ольга Славникова Лауреат премии «Русский Букер» - 2006 года за роман «2017» О  б автореОльга Александровна Славникова родилась 23 октября 1957 года в Свердловске. Она – из семьи инженеров-оборонщиков. Возможно, это обстоятельство повлияло на то, что ее тоже повело в технари. Сейчас она вспоминает: «Когда я выбирала – собственно, это был выбор вуза, куда поступать, - я была математикам по задаткам, но еще не по складу мышления. Формирование только начиналось. В седьмом классе я ощутила – именно ощутила, а не осознала, что мир можно описать математически. Математика как предчувствие, писательство как предчувствие – вот что было и что волновало. На юного человека большое влияние оказывают сильные личности, буде попадутся на пути. Моя школьная учительница литературы Ада Борисовна Боровик оказалась такой сильной личностью и виртуозно перенаправила меня с матмеха, где я перед этим занималась два года в специальной группе, на факультете журналистики. Так, что писательство можно считать судьбой, потому что судьба человека состоит из людей». При этом Славникова никогда не отличалась кротким характером. Мало кто знает, что в юности ее собирались исключить из комсомола. Ей в вину тогда поставили чтение и перепечатку «Архипелага ГУЛАГ» Солженицына. Если бы это произошло, она на многие годы получила бы волчий билет. После окончания в 1981 году журфака Уральского университета Славникову направили в рекламно-издательский отдел ТЯЖМАШа. Имея вагон свободного времени, юная филологиня от скуки написала повесть «Первокурсница», которую в 1988 году рискнул напечатать журнал «Урал». Ну а потом пошло-поехало. Свой первый роман «Стрекоза, увеличенная до размеров собаки» Славникова опубликовала в 1996 году. Как потом она рассказывала Дмитрию Бавильскому: «Первый роман возник из решения бросить писать. В разгаре девяностых казалось, что литература кончилась. Нам объяснили, что рынок протестировал сложную прозу и признал ее никому не нужной. И тогда ко мне пришло восхитительное чувство свободы. Я осознала, что в свою очередь никому ничего не должна. А тогда почему бы мне потихоньку не поработать «в стол»? То есть я как бы бросила, а чем я занимаюсь за закрытыми дверьми, никого не касается. И настало другое творчество». Кстати, в 1997 году роман «Стрекоза, увеличенная до размеров собаки» попал в шорт-лист Букеровской премии. Второй роман Славниковой «Один в зеркале» был в 1999 году напечатан в журнале «Новой мир». Как считает Роман Сенчин, это лучшая среди интеллектуальных сочинений конца 20 века книга, но читать ее – изнурительный труд. Сама же Славникова, обрадовавшись первым литературным успехам, вскоре решила оставить родной Екатеринбург и перебраться в столицу. Переехав в Москву, писательница тут же опубликовала новую вещь – «Бессмертный. Повесть о настоящем человеке» («Октябрь», 2001, №6). Громче всех аплодировала этому сочинению Юлия Рахаева. Она решила, что в очередном романе Славниковой «неприятная правда о нас и нашем времени сочетается с полным отсутствием какой-либо ностальгии по поводу милого многим застоя». Герой романа - бывший разведчик четырнадцать лет находился в состоянии неподвижности. Желая избавить человека от жестоких реалий нашего времени, семья попыталась законсервировать для него атмосферу 1970-х годов. Но изменить время еще никому не удавалось. Роман «Бессмертный» сразу после публикации был выдвинут на три престижных премии: имени Ивана Петровича Белкина, «Национальный бестселлер» и «Smirnoff-Букер». Но в итоге получил лишь малую премию имени Аполлона Григорьева. Ольга Славникова в современном литературном мире выступает в трех ипостасях: как писатель, как критик и как организатор литературного процесса. Но не мешают ли эти три ипостаси друг другу? - Конечно, все три мои ипостаси мешают друг другу – в сутках всего двадцать четыре часа. Но вместе с тем все мешает и все помогает. Например, если бы не «Дебют», я бы лишилась возможности писать молодого героя, потому что «Дебют» дает возможности для понимания, для общения, причем с людьми наиболее образованными, «продвинутыми», сложными и противоречивыми. Даже, если угодно, трагическими. Это другое поколение – оно не помнит Советского Союза, не очень понимает, что такое программа КПСС. Это внешние признаки, а на самом деле – другое мироощущение… Критика тоже очень помогает. Когда пишешь о чужом тексте, многое осмысливаешь в своем. Но основная ипостась – это, конечно, проза. Я с этого начинала, этим продолжаю и, вероятно, этим закончу. Причем я уверена, что основные свои романы еще не написала. Иногда бывает чувство, что я еще вообще ничего не написала. Начинаешь всякий раз как с чистого листа. В романе Ольги Славниковой «2017» нет ничего «практического» - его по старинке можно «всего лишь» читать. 2017-й – год столетия Октябрьской революции. По такому случаю власти проводят костюмированные празднества, перерастающую в социальную трагедию: ряженые – «белые» начинают войну с ряжеными – «красными» по-настоящему. Действие романа разворачивается в Рифейских горах, прототип которых Уральские. Там рыщут хитники – добытчики драгоценных камней, а мир горных духов (Каменная Девка – Хозяйка Горы и другие) столь реален, как мир людей. «Бывает, что горный дух по внешности мало отличим от человека». И социальная фантастика, и сказка, и быль сплетаются в книге в причудливый узор, но главное в ней – любовь. Влюбленные герои испытывают судьбу, не зная ни адресов, ни телефонов, ни настоящих имен друг друга. У каждого своя жизнь. У Крылова – работа в камнерезке; бывшая жена Тамара – красивая бизнесвумен, продолжающая любить его после развода. У Тани – служба бухгалтером в издательстве; полумифический муж, который оказывается давним знакомым Крылова… И только любовь дает «возможность сразу оторваться от реальной жизни, где оба они играли обыкновенные роли и были обыкновенными людьми». Любовь, которая напоминает игру, а оказывается единственной реальностью. «Я тебя люблю… Мы долго экспериментировали, а теперь я хочу начать с тобой нормальную жизнь. Как у всех нормальных, правильных людей», - говорит Крылов Татьяне. Хеппи-энд? Его не будет. Будет мокрый снег и беспорядки в городе, беженцы и спецназовцы, разрушенная телебашня. Вот такая «просто книга». Но разве этого мало – встретить в книжном море «не женскую» (в привычном понимании), а просто качественную прозу? Произведения Ольги Славниковой
Литература об Ольге Славниковой
Александр Иличевский Лауреат премии «Русский Букер» 2007 - года за роман «Матисс»  Об авторе Александр Иличевский родился 25 ноября 1970 года в Сумгаите. Проявившаяся еще в детстве склонность к точным наукам привела его в Физико-математическую школу имени Колмогорова при МГУ (знаменитый Колмогоровский интернат под Москвой), а потом и в Московский физико-технический институт. С 1991 года выпускник МФТИ занимался научной работой в Израиле и США, но в 1998 году снова вернулся в Москву. 1991 год знаменателен для Иличевского еще и обретением нового жизненного опыта: «Впервые серьезно отнесся к литературе (прочитал ненаучную книгу) и сам попробовал что-то нацарапать в 21 год. Тогда же потрясенность интеллектуальной красотой мироздания сменилась катастрофически более глубокой – словесной», - говорит он. Почувствовав неудержимую склонность к литературному творчеству, Иличевский за короткое время написал два романа - «Нефть» (1998) и «Дом в Мещере» (1999) - и три сборника стихов: «Случай», «Не-зрение», «Волга меда и стекла». Обилие поэтических книг Иличевский объясняет просто: «имею дурную привычку план-черновик для прозы записывать в виде стишка. Благодаря чему со временем накопился довесок: три сборника». Публиковался в «Новом мире», «Октябре», «Новой Юности», «Комментариях», сетевом журнале литературных эссе «В моей жизни», на сайте «Сетевая словесность». Автор идеи научно-популярного портала «Технология-ZOO». В 2005 г. занял первое место в номинации «Поэзия» литературного конкурса «Дварим». Лауреат премии «Нового мира» (2005); премии им. Юрия Казакова за лучший рассказ 2005 года. Финалист Национальной литературной премии «Большая книга» – сборник «Ай-Петри» (2005). Лауреат 4-го Международного литературного Волошинского конкурса. Финалист Бунинской премии 2006 г. – получил Серебряную медаль за книгу «Бутылка Клейна». Финалист Национальной литературной премии «Большая книга» сезона 2007 года – роман «Матисс» (2006). Критики говорят, что Иличевский близок в своем творчестве к стилистике европейской литературы начала ХХ века, отмечают фактурность и философскую насыщенность его текстов. Интервью с Александром Иличевским - Началось всё исподволь. На Физтехе (МФТИ) в 1989 году была организована кафедра «Истории культуры». Ею заведовал отец Георгий Чистяков, он же читал историю христианства и историю богословской мысли. Вот это было ужасно интересно. На кафедре работали такие выдающиеся люди, как философ Сергей Илларионов, Татьяна Чередниченко, лекции которой по истории музыки мы просто обожали, устраивали нескончаемый аншлаг. Историю литературы читал любимый студентами Андрей Зорин, с его внепрограммной лекции о Бродском и началась моя любовь к стихам, к литературе. Выразилась она поначалу в том, что в шутку я начеркал какую-то нагло подражательную галиматью, каковую мои однокурсники случайно восприняли за ещё неопубликованный стих нобелевского лауреата. Реальный перелом произошёл в Израиле, где я учился год в аспирантуре. Там я самостоятельно изобрёл «велосипед» - силлабический стих, увлечённо составляя строчки с одинаковым числом слогов... Помню декабрьский день, Рождество, все мои друзья по кампусу уехали в Вифлеем, а я сижу на пороге общаги, смотрю, как заходится ливень - и сочиняю стишок про пчёл в дожде... Пребывание за границей вообще сказалось благотворно в том смысле, что обеспечило меланхолию и абсолютно зачарованно-яростное отношение к глубине собственного языка, усугублённого благодатной агрессией английского. Вообще, это было прекрасное время, хотя бы потому, что я знал: рано или поздно я вернусь на родину. - Можешь ли назвать себя профессиональным писателем и каковы критерии профессионализма: публикации в толстых журналах, возможность жить за счёт гонораров, умение грамотно вписаться в какой-либо «формат» - издательский ли, премиальный? - Если не профессиональный, то какой? Писательство - как осетрина, безкатегорий. А что до премий, для меня премии - точнее, мое в них участие - до сих пор чудеса в решете. Впрочем, ощущение востребованности у любого читателя - для писателя чрезвычайно важно. Пусть даже только у состава экспертных советов тех или иных премий. Это приятно уже потому, что на сегодняшний день моих книг, изданных там и тут заботами друзей («Бутылка Клейна» не имела никаких шансов получить обложку до тех пор, пока Вадим Месяц не поставил её в план своей серии «Русский Гулливер», издательство «Наука», 2005), продано от силы сотня-полторы экземпляров.  А вообще, писателю полагается зарабатывать на жизнь тем, что он делает. Но мне - и многим - это не светило, и не светит. Это надо признать твёрдо, сжать зубы и не вдаваться в переживания об иной участи, они лишние.Конечно, с одной стороны, Роберт Пени Уоррен советовал молодым людям, решившимся на писательство, ни в коем случае не отказываться от любой сторонней работы. Он писал, что если вы, работая, скажем, в супермаркете, не найдёте в себе волю и силы вставать в пять утра и два-три часа до начала службы писать, то вам и не следует становиться писателем. Для меня это уже пройденный этап, двенадцать лет я существую примерно в таком режиме, так был написан и последний роман. Охота пуще неволи, конечно. Воля в избытке, но силы не бесконечны. Это при том, что в деревне - только благодаря тишине и режиму жизни - с велосипедом и налаженной удочкой на крыльце - писать раз в десять легче. В Москве я не могу думать одну мысль непрерывно больше пяти минут. А в деревне час - не предел. Н  асчёт заработков... Хотя то, что я пишу, читать и непросто, но «узкий круг» - это всё-таки обширная категория читателей, причём не охваченная. Один издатель поведал мне убийственную вещь: площадь книжных магазинов России составляет всего лишь двадцатую часть книжных площадей Франции. И в Европе тиражи такой литературы, которой занимаюсь я, ниже десяти тысяч не опускаются. В то время как предпоследний роман «Ай-Петри», тоже премиальный, выходит в России тиражом в тысячу экземпляров.В премиальных листах я присутствую регулярно, но создаётся впечатление, что мои вещи никому не интересны, кроме членов различных экспертных советов. И это - здесь я скажу жёстко, потому что ситуация чудов  ищная - есть следствие засилья ширпотреба. Кто виноват в этой отсталости, недоразвитости? Общество потребления? Эпоха? Всё это ерунда. Сколько ни издавай книжек, сколько ни пестуй писателей, всё равно всё упирается в проблему воспитания читателя. Деньги нужно тратить не на писателей, а на библиотеки, на образовательные программы по литературе, на университетские факультеты словесности. Нужно поднимать престиж не писателей, а литературы. О писателях вообще следует забыть на время...- В последнем романе «Матисс» ты пишешь о поколении, чья юность пришлась на развал Союза – своего рода разлом времен: «Люди, родившиеся в окрестности 70-го года, отличаются от тех, кого было бы можно в обиходе назвать их сверстниками… Они оказались на верхушке цунами… они развивались параллельно с временем турбуленций, они были первым лепетом этого Времени… у них была уникальная составляющая движения – вдоль волны». Главный герой Королев – бывший детдомовец, выпускник физмат-интерната и московского вуза и аспирант, забросивший науку и сменивший множество работ – задумывается: «Человек он или машина? мертвый или живой? обманутый или выброшенный?» В итоге бросает работу, квартиру в центре Москвы и становится бомжом. Полное выпадение из социума – оптимальный для нашего поколения вариант избежать духовной смерти? -  Я думаю, Королёв – человек, прежде всего, частный - и осознанием этой своей частности и спасаемый. Так что его пример не предполагает никаких особенных обобщений. Его бегство - не вполне бегство, а скорее отказ от коррозийной реальности - в пользу внутреннего мира, фундамента, на котором новая реальность («царство Божье на земле», если хотите) должна быть построена. И становится он не бомжом - а странником, личностью, которая своей задачей ставит постижение мира своей жизнью, телом. Человек ведь мерило всех вещей, да? Вот он и мерит - шагом, телом - Москву, отечество, жизнь, Бога.Н  ашей литературе не хватало романа, который бы представил обобщенную картину современной России, не хватало писателя, способного увидеть в развитии страны некую закономерность. Недавно такой писатель у нас появился, появился и роман. Александр Иличевский, «Матисс».Матисс — это сам Королев, главный герой романа и, очевидно, сам автор. Анри Матисс — художник, который пошел по пути ученого. В 1935 году он писал в своей статье «О современности и традиции»: «Упрощение формы, сведение ее к основным геометрическим фигурам, как в картинах Сёра, было тогда великим нововведением. Этот новый прием произвел на меня большое впечатление: наконец-то живопись свели к научной формуле и покончили с эмпиризмом прошлых лет». Вслед за Матиссом Иличевский упрощает жизнь, сводя ее к формуле. Иличевский — писатель с романным мышлением, способный создать картину мира всем строем повествования: через композицию, судьбы героев, философию главного героя, картины городской и сельской жизни. Картина складывается постепенно: от частных историй — жизнеописания (точнее, двух параллельных жизнеописаний равной достоверности) бомжа Вади и слабоумной Нади, к более сложной жизни Королева, который шаг за шагом превращается из ученого, талантливого математика, в менеджера, рядового трудягу капиталистической России, а затем — в бродягу, в бомжа: «Мало-помалу сомнамбулическое состояние — хроническая сонливость, апатия и безразличие, покорившие и затянувшие его, — растворило личность. Так отсыревший кусок известняка, сначала напоенный влагой, вытверженный ею, рыхлеет от вымывания. Личность его истончилась равнодушием, он был опьянен ватными снами, природа его стала продвигаться в сторону призраков». На следующем уровне обобщения автор создает уже портрет поколения тридцатипятилетних, поколения активного, еще полного сил, энергии, поколения сравнительно благополучного. Но у автора «Матисса» другой взгляд на сверстников: «Они развивались параллельно с временем турбуленций, они были первым лепетом этого Времени <...> Бедовое время захватывало, пьянило, перемалывало всех. Волна шла за волной, к мнимому прогрессу: «челноки» сменялись «лоточниками», бандюганы — ментами, бизнесмены — гэбухой». Постепенно поднимаясь над материалом, автор переходит на еще более высокий уровень, обращается к судьбе России, к законам, определяющим развитие (точнее, деградацию) страны и народа. Медленно-медленно Россия превращается в слабозаселенную территорию, обширный ландшафт, на котором люди немногим более различимы, чем строения, колодцы, деревья, валуны. Сама жизнь в современной России воспринимается не критически, но апокалиптически: «При совершенной безопасности, при полном отсутствии внешней угрозы... повсюду тем не менее был разлит страх... Люди - уже нечувствительные к обнищанию, к ежедневному мороку тщеты - боялись неизвестно чего, но боялись остро, беспокойно. Действовал закон сохранения страха. Боялись не отдаленных инстанций, не абстракций властного мира, а конкретного быта, конкретных гаишников, конкретного хамства, конкретного надругательства, вторжения... Через эти заземленные страхи проходил мощный поток непостижимого ужаса. Пустота впереди, пустота под ногами, память о будущем у общества — и тем более власти: меры ноль. Страна никому, кроме Бога, не нужна <...> Человек приблизился вплотную к своей метаморфозе – к совокуплению с мертвой материей». Жил-был москвич Леонид Королев, человек лет тридцати пяти, бывший физик, ныне - товарный координатор мелкооптовой конторы. И был он… живым трупом. Королев неспособен был получать удовольствие от простых сущностей. «Он и сложной и радостной жизнью наслаждался не вполне, поскольку всегда принимал изобилие за предвестие недостачи». Его съедало желание «отдалить, закутать черный огонь тоски, который теперь постоянно прижигал его изнутри, распространяясь по всем закоулкам...» Так начинается роман. Если вы думаете, что младший менеджер Королев, мучимый своим метафизическим недугом, горько запил, впал в рефлексию или самокопание, то глубоко заблуждаетесь. Он, недолго думая, ушел в скитания по «невидимой» Москве. Иными словами - попробовал стать бродягой. Выросший в интернате и возмужавший в общаге, в течение жизни остро ощущавший бездомность, любитель уходить налегке, бросая вещи и прошлое, Королев внутренне был готов к такому экзистенциальному побегу. Бросив малокомфортабельную квартиру в доме на Малой Грузинской (за которую он еще не выплатил частный заем), машину непрестижной модели, постылую работу на скучного хозяина, Королев совершил свой толстовский «уход».  А ведь он учился на «секретного» физика, мог стать мозгом какого-нибудь космического или ядерного проекта. В начале 90-х забросив науку, ушел в мелкий бизнес, сменил дюжину работ, прежде чем попал на сравнительно стабильное место. Но «огонь тоски» погнал его на поиски приключений. К оролев увидел совсем другую Москву. Совсем не ту, которую он наблюдал как пешеход и водитель авто. И даже не ту, в которую он заглянул краешком, работая страховым агентом (город промзон, грузовых терминалов, складов, товарных станций). Теперь ему открылась совершенно иная, параллельная Москва.Это был поистине фантастический, страшный, но и завораживающий, манящий город. Королев ночевал на заброшенных чердаках и в старых железнодорожных вагонах, исследовал подвалы и полуразрушенные фабричные корпуса. Сквозь этот хаос и сумбур он видел странную гармонию, слышал скрежещущую музыку мегаполиса. Этот побег стал для него инициацией, творческим актом, шагом к преображению. Особенно впечатляющим стало погружение Королева в глубины московской подземки - не той, сияющей огнями, которой пользуются миллионы пассажиров. Через потайные люки он пробрался в служебные, секретные, вспомогательные туннели и штольни. Необычайные зрелища ждали его там. Макет Кремля, бурелом из окаменевших деревьев, заброшенная станция «Советская»... «Ему снился Анри Матисс, снился в пронзительно ярком кубическом пространстве, залитом белым подземным солнцем».Утратив обоняние после жестоких милицейских побоев, он ушел с друзьями-бродягами на юг - там были солнце и работа, там его отпускала мучительная тоска, там он мог почувствовать себя живым…  И это итог путешествий? - спросит читатель. Конечно, взгляд автора «Матисса» на современную действительность не единственно возможный, но он отражает очень тревожное ощущение: сомнение писателя в дальнейшем существовании нашей страны, народа, беспокойство за будущее.Произведения Александра Иличевского, напечатанные в журналах
Рецензия на роман «Матисс»
Публикации об Александре Иличевском
Михаил Елизаров Лауреат премии « Русский Букер»- 2008 года за роман «Библиотекарь» О  б автореМихаил Елизаров не скрывает, что он очень ностальгирует по советской империи. Но можно ли вернуть прошлое? И надо ли ограничивать себя одними романтическими описаниями былого? Вот главные вопросы, определяющие суть всех книг Елизарова. Михаил Елизаров родился в 1973 году на Украине. По первому образованию он филолог. Что не помешало ему одно время заниматься оперным пением (музыковеды всегда высоко отзывались о его баритоне). Однако в какой-то момент Елизарова очаровало кино, и он даже пытался поступить в Берлине в киношколу. В итоге же Елизаров состоялся прежде всего как писатель. Правда, его литературный путь тоже складывался не гладко. Сначала он сочинял стихи. Но это была только графомания. Потом несостоявшийся оперный певец взялся за прозу и выпустил книгу рассказов, которая дала основание прозаику Петру Алешковскому утверждать, будто в литературу пришёл новый Гоголь. Про гениальность, конечно, не нам решать, но короткая повесть «Ногти» – сочинение выдающееся. Навороченная притча о двух воспитанниках интерната для умалишённых, которых, впрочем, поместили туда не столько за дебилизм (парни вполне в себе, алфавит разбирают не хуже маргинемов), сколько за уродства. Один (горбун Глостер) обладает фантастической физической силой и вдруг обнаруживает в себе музыкальный талант, второй (Бахатов) грызёт ногти, чешет в кровь грудь и рвёт газеты на мелкие клочки: колдует. Отгоняет злых духов от первого. Редкий пример настоящей мистики, в фотографической стилистике и с яркой раскраской детских кубиков выписанный мир униженных и оскорблённых, жуткие сцены «свадьбы-любви» Глостера, голливудский последний кадр: нажимайте на «принт»! Парадокс, но макабрическая повесть Елизарова «Ногти», рассказывавшая о парадоксальных приключениях двух олигофренов с недюжинными способностями, пришлась по вкусу и либералам, и почвенникам. Патриоты оценили ностальгию молодого автора по соцреализму. А демократы похвалили его за стремление к сюру. Но точней всех выразился Александр Кабаков. Он заявил, будто Елизаров – «ну такой, в общем, Сорокин». В 2003 году режиссёр-хореограф Александр Пепеляев переложил елизаровскую повесть «Ногти» в своём театре «Кинетик» на язык хореографии. Как однажды признался Пепеляев, «я купил книгу Елизарова, как только она вышла, и почти два года носился с идеей поставить по ней спектакль. Сразу задумал мультимедийный проект – только так можно передать фантасмагорию, парадоксальность и резкость современного текста. Мне не нужно было следовать сюжету, философские и культурологические, какие-то личностные ассоциации гораздо важнее. В повести Елизарова есть боль и человеколюбие, но в то же время есть и сарказм, и цинизм. Те полярные сочетания, которые мы не так давно начали открывать в книгах Сорокина и Соколова». Как интеллектуальный триллер критика восприняла вторую книгу Елизарова - роман «Pasternak». Cплошное разочарование у публики вызвал изданный в 2005 году сборник рассказов Елизарова «Красная плёнка». «Красную плёнку» не приняли. В ней оказалось много эпатажа. Елизаров решил продемонстрировать поразительную страсть к человеческим патологиям. Похоже, Елизарова яростная критика «Красной плёнки» сильно задела. Он долго думал, чем бы этаким удивить всех своих недоброжелателей. В итоге его ответом стал роман «Библиотекарь». Роман «Библиотекарь» На первый взгляд, роман Михаила Елизарова – типичный пример входящей в моду тенденции «тоска по советскому прошлому». Действие книги происходит в наше время. Герои, главный из которых – 27-летний Алексей Вязинцев, составляют страшно далекий от народа круг тайных почитателей прозаика Дмитрия Громова. Его повести и романы «Пролетарская», «Счастье, лети!», «Дорогами труда» и прочие образчики советской лит-халтуры были заслуженно забыты еще при жизни автора. Зато после смерти они загадочным образом превратились в желанную добычу для сектантов-библиофилов – членов «читален» и «библиотек», ведущих кровавую битву за упомянутые раритеты. «Земной СССР был грубым несовершенным телом, но в сердцах романтичных стариков и детей из благополучных городских семей отдельно существовал его художественный идеал – Союз Небесный». Прикоснуться к этому идеалу и помогают громовские книги, которые среди посвященных зовутся Книгой Власти, Книгой Ярости, Книгой Силы, Книгой Смысла... При тщательном и непрерывном чтении они превращаются в особые «препараты или, еще лучше, программы». Книга Памяти, например, погружает читателя в прошлое, но не тусклое и заурядное, а полное «позабытых слов, шумов, красок, голосов, отмерших бытовых мелочей, надписей, этикеток, наклеек...». В итоге он, читатель, «хоть и с запозданием», получает «обещанное советской Родиной немыслимое счастье». Михаил Елизаров – писатель популярный, но не попсовый. Его тексты находятся на грани между реалистическими и фантастическими, они не отражают реальность, но проникают в нее, устанавливая свои законы и причинно-следственные связи. Библиография произведений Михаила Елизарова Ногти (2001) Pasternak (2003) Красная пленка (2005) Библиотекарь (2007) Кубики (2008) Публикации о Михаиле Елизарове
/ И. Аксенов // Читаем вместе. – 2008. – № 7. – С. 12.
№ 13. – С. 1, 3.
/ В. Огрызко // Литературная Россия. – 2008. – № 6. – С. 13.
Елена Чижова Лауреат премии «Русский Букер» - 2009 за роман «Время женщин» О  б автореЕлена Семеновна Чижова – прозаик, переводчик, эссеист. Главный редактор международного журнала «Всемирное слово» (Санкт-Петербург), директор Санкт-петербургского русского ПЕН-клуба. В своей жизни Елена успела побывать в роли матушки – её первый муж был протодьяконом Никольского собора Петербурга. - Я писала стихи с 20 лет, но не задумывалась о литературной карьере, - рассказала писательница. – После окончания финансово-экономического института занималась бизнесом. П в конце 90-х оказалась на корабле, плывущем в Стамбул. Случился пожар, шесть часов мы горели в море. За это время натерпелись страху, и я многое переосмыслила, осознав, что занимаюсь не своим делом. Когда корабль потушили, и я сошла на берег, то уже знала, чем я займусь. Как профессиональный писатель начала публиковаться около десяти лет назад. Романы «Лавра» и «Преступница» - финалисты премии «Русский Букер» в 2003 и 2005 годах. Из интервью писательницы - Одна из мыслей, которые обуревали меня очень давно, это попытаться представить себе, почему в России нет исторической памяти. Каждое поколение должно передавать какой-то свой опыт. Вот этот опыт не предается. Сначала я думала о том, что в 19-м веке это, скорее всего, связано с тем, что у нас каждое поколение находит себе какую-нибудь игрушку в виде новой теории, предпочтительно на Западе, и все, что происходило до этой теории, объявляется полной ерундой. И тогда вот это дети, в виде Базарова, они приходят и говорят, что все, что было раньше, это все ерунда. В 20-м веке это усугубилось. не в последнюю очередь потому , что эти саамы поколения просто гибли и , как правило, в гигантских количествах погибали мужчины, хотя женщин тоже сажали, тоже гноили. Но, во-первых, мы вообще по жизни…покрепче будем. Во-вторых, на войне или на гражданской войне, в первую очередь, в боевых действиях участвуют мужчины или гигантском количестве они погибают. И вот так как-то получилось, что у нас в 20-м веке носительницами исторической памяти могли быть только женщины. Мужчина, даже выживший, худо-бедно должен сделать карьеру, то есть он должен быть внутри социума. В этом году писательница, наконец, покорила жюри историей о трех старушках, растящих девочку-сироту, и стала лауреатом. В романе «Врем женщин» писательница отчасти описывает сове детство, пересказывает страшные истории из воспоминаний матери, бабушки и прабабушки о блокадном Ленинграде, репрессиях 30-х годов, ужасе тоталитарного режима. «Между разговорами о стирке и обеде мои мама и бабушка говорили о том, как ужасно жилось Вов время войны, как в 30-е, народ голодал, а партийные руководители жрали пирожные. Мое детство было пропитано этими разговорами, - вспоминала Елена Чижова на вручении премии. – Если мне удалось передать ту боль, которую испытывали мои родственницы, значит книга получилась. Время, которое у Чижовой стало «женским», - рубеж 50-60-х годов прошлого века. В 1956-м («Карнавальная ночь» в кинотеатрах, советские танки в Будапеште) героиня романа, деревенская молодка, вкалывающая на ленинградском заводе, с первой (и последней) ночи понесла от случайного симпатичного знакомца и родила девочку, которой дала красивое имя Сюзанна. Растили нежданно-негаданно явившиеся на свет дитя три соседки по коммуналке, три одиноких старухи, три бабушки: Гликерия, Евдокия и Ариадна. Они ее тайно окрестили (Сюзанна стала Софьей), утешали её сказками (кто - рассказывая русские, что - читая заморские, да иные и по-французски), холили, лелеяли, кормили, лечили, выводили гулять, отправляли смотреть балет о Спящей красавице – в общем, обустраивали для девочки, заменившей бабашкам нерожденных либо сгинувших в большевистской мясорубке детей-внуков, истинный рай. В условиях пусть не совсем адских (старухи, пережившие Гражданскую войну, террор 30-х и блокаду, помнят, что такое настоящее зло и настоящие беды), но куда как далеких от человеческой нормы. Ну а одинокая мать приносила в дом заводской заработок и вовсю пахала на своих благодетельниц. Ради чудесной девочки, что все понимала, но до семи лет ни слова не говорила. А когда выросла, стала авангардной (и, похоже, успешной) художницей. Коммунальный быть, месткомовское одурелое хамство, маленькие радости оттаивающего времени (телевизор!) и привычное бедование (безденежье, безлюбье, губительная для женщины работа) прописаны с надлежащим тщанием. Ленинград. Начало 1960-х. «Когда падает снег, я всегда вспоминаю бабушек. Стою у окна и думаю. Мои бабушки ничем не болели, просто ушли в один год. Сначала Гликерия, потом – Ариадна. А бабушка Евдокия дожила до осени – я уже училась в Мухинском на первом курсе. Тогда мы жили одни. Иногда я стелю камчатную скатерть с розами и представляю, как мы садимся вокруг стола – и отец, и мама, и бабушки. Это для них я купила такую большую квартиру. Чтобы у них был дом, в котором больше не страшно, потому что это – наши комнаты и их никто не отнимет. Теперь я всегда с ними, даже если они меня не видят, как будто между нами глухая стена. но все равно хожу. Сяду, посижу и снова встаю к мольберту, чтобы, превращаясь в другую, памятливую девочку, слушать их голоса. Недавно мне попался старинный стих, который называется «Голубиная книга», хотя это и странно, ведь там нет ни слова про голубей. В этой книге есть история про Кривду и Правду, и, когда я ее читаю, мне кажется, будто я всё помню. Я узнаю слова, которые меня тревожат, и надеюсь найти образы, чтобы написать картину. А иначе зачем я стала художником: спала и проснулась?» Что еще можно прочесть у Елены Чижовой:
Точки доступа в Интернет об авторе:
Елена Колядина Лауреат премии «Русский Букер» - 2010 за роман «Цветочный крест» С  айты по теме
Алфавитный указательААзольский, Анатолий Алексеевич 37 Аксёнов, Василий Павлович 81 ББутов, Михаил Владимирович 54 ВВладимов, Георгий Николаевич 26 ГГальего, Рубен 78 Гуцко, Денис Николаевич 88 ЕЕлизаров, Михаил Юрьевич 99 ИИличевский, Александр Викторович 94 К Колядина Елена 103 ММаканин, Владимир Семёнович 7 Морозов, Александр Григорьевич 52 ООкуджава, Булат Шалвович 16 ППавлов, Олег Олегович 72 РРусский Букер 1 ССергеев, Андрей Яковлевич 32 Славникова, Ольга Александровна 91 УУлицкая, Людмила Евгеньевна 61 ХХаритонов, Марк Сергеевич 3 Ч Чижова Елена Семеновна 101 ШШишкин, Михаил Павлович 57 Содержание Русский Букер 1 Марк Харитонов 3 Владимир Маканин 7 Булат Окуджава 16 Георгий Владимов 26 Андрей Сергеев 32 Анатолий Азольский 37 Александр Морозов 52 Михаил Бутов 54 Михаил Шишкин 57 Людмила Улицкая 61 Олег Павлов 72 Рубен Гальего 78 Василий Аксенов 81 Денис Гуцко 88 Ольга Славникова 91 Александр Иличевский 94 Михаил Елизаров 99 Елена Чижова 101 Елена Колядина 103 Алфавитный указатель 104 Составители: вед. библиограф Артемьева М.Г гл. библиограф Пахорукова В.А. зав. отделом Четвернина Т.Ю. . Верстка: Четвернина Т.Ю. _______________________________________________________________________________ Наш адрес: 640000, г. Курган, ул. Пролетарская, д. 41. тел. 23-27-96 Сайт: www.cbs-kurgan.com |