Ля­ет со­бой один из ком­по­нен­тов учеб­но­го ком­п­лек­та, пред­наз­на­чен­но­го для обес­пе­че­ния но­во­го ву­зов­ско­го кур­са "Куль­ту­ра ре­чи учи­те­ля"

Вид материала

Документы

Содержание Мно­го хо­чешь знать, ма­ло бу­дешь спать По­ста­нов­ка го­ло­са По­сто­ян­ный эпи­тет Пра­виль­ность ре­чи Праг­ма­ти­че­ская омо­ни­мия Праг­ма­ти­че­ская си­но­ни­мия А. К. Ми­халь­ская

Подобный материал:

• Справочник для поступающих, 662.33kb.
• М. П. Новиков, 3734.52kb.
• Ми­ни­стер­ст­во об­ра­зо­ва­ния и нау­ки Рос­сий­ской Фе­де­ра­ции Учеб­но-ме­то­ди­че­ское, 5418.2kb.
• Типичные ситуации (семейственность ком символа): индивидуальные марочные названия, 132.14kb.
• Попова Ольга Іванівна, старший викладач кафедри української мови Бердянського державного, 120.26kb.
• Поняття та характеристика ознак об’єкта злочину, 296.81kb.
• Сестринское дело, 1132.76kb.
• Вое из­да­ние сон­ни­ка Стран­ни­ка пред­став­ля­ет со­бой не толь­ко пе­ре­ра­бо­тан­ную, 7143.58kb.
• Российские Академия Наук и Художеств в судьбе американской этнографической коллекции, 40.33kb.
• Министерство здравоохранения и социального развития Российской Федерации Государственное, 408.11kb.

ПО­СЛО­ВИ­ЦА — крат­кое, ус­той­чи­вое в ре­че­вом оби­хо­де, рит­ми­че­ски и грам­ма­ти­че­ски ор­га­ни­зо­ван­ное из­ре­че­ние на­зи­да­тель­но­го ха­рак­те­ра, в ко­то­ром за­фик­си­ро­ван прак­ти­че­ский опыт на­ро­да и его оцен­ка оп­ре­де­лен­ных жиз­нен­ных яв­ле­ний. П. вы­сту­па­ет в ре­чи, в от­ли­чие от по­го­вор­ки, как са­мо­сто­я­тель­ное суж­де­ние.

Ча­ще все­го П. име­ет дво­я­кий смысл: пря­мой и пе­ре­нос­ный. В.И. Даль от­ме­чал, что “П. — ко­ро­тень­кая прит­ча; са­ма же она го­во­рит, что “го­лая речь не по­сло­ви­ца”. Это — суж­де­ние, при­го­вор, по­у­че­ние, вы­ска­зан­ное оби­ня­ком и пу­щен­ное в обо­рот, под че­ка­ном на­род­но­сти. По­сло­ви­ца — оби­няк, с при­ло­же­ни­ем к де­лу, по­ня­тый и при­ня­тый все­ми. Но “од­на речь не по­сло­ви­ца”: как вся­кая прит­ча, пол­ная по­сло­ви­ца со­сто­ит из двух ча­с­тей: из оби­ня­ка, кар­ти­ны, об­ще­го суж­де­ния и из при­ло­же­ния, тол­ко­ва­ния, по­у­че­ния; не­ред­ко, од­на­ко же, вто­рая часть опу­ска­ет­ся, пре­до­став­ля­ет­ся смет­ли­во­сти слу­ша­те­ля, и тог­да по­сло­ви­цу поч­ти не от­ли­чишь от по­го­вор­ки”. Го­во­рит­ся: “Вся­кая ры­ба хо­ро­ша, ко­ли на уду по­шла”, а на­сто­я­щий смысл из­ре­че­ния вы­хо­дит за пред­елы кон­к­рет­но­го суж­де­ния об уже­нии ры­бы. П. тол­ку­ет­ся как вы­ска­зы­ва­ние об уда­че и ве­зе­нии, при ко­то­ром ра­до­ст­ное ее пе­ре­жи­ва­ние уже не де­ла­ет раз­бо­ра в при­об­ре­те­ни­ях. Воз­мож­ны и дру­гие тол­ко­ва­ния”.

Ос­но­вой ши­ро­ко­го упот­реб­ле­ния П. в ре­чи яв­ля­ет­ся их мно­го­фун­к­ци­о­наль­ность: со­дер­жа­щи­е­ся в них об­ра­зы мо­гут быть при­ме­не­ны по ана­ло­гии для ха­рак­те­ри­сти­ки боль­шо­го ко­ли­че­ст­ва си­ту­а­ций са­мых раз­лич­ных сто­рон жиз­ни (на­при­мер, вы­ра­же­ния Куй же­ле­зо, по­ка го­ря­чо; Ры­бак ры­ба­ка ви­дит из­да­ле­ка).

П. об­ра­зо­ва­лись из трех ис­точ­ни­ков: 1) из­ре­че­ния, ко­то­рые со­чи­не­ны как об­щие суж­де­ния, вы­во­ды из не­пос­ред­ст­вен­ных на­блю­де­ний за жиз­нью, тру­дом и бы­том на­ро­да; 2) из­ре­че­ния, вы­де­лив­ши­е­ся из фоль­к­лор­ных про­из­ве­де­ний; 3) из­ре­че­ния, об­ра­зо­вав­ши­е­ся из ли­те­ра­тур­ных про­из­ве­де­ний, но про­шед­шие про­цесс фоль­к­ло­ри­за­ции. Как от­ме­чал К.Д. Ушин­ский, в П. “от­ра­зи­лись все сто­ро­ны жиз­ни на­ро­да: до­маш­няя, се­мей­ная, по­ле­вая, лес­ная, об­ще­ствен­ная; его по­треб­но­сти, при­выч­ки, его взгля­ды на при­ро­ду, на лю­дей, на зна­че­ния всех яв­ле­ний жиз­ни”. Труд кре­сть­я­ни­на спо­соб­ст­во­вал воз­ник­но­ве­нию бес­чис­лен­но­го мно­же­ст­ва П., вы­рос­ших на ос­но­ве опы­та и прак­ти­ки зем­ле­дель­ца: Ка­ко­во по­се­ешь, та­ко­во и по­жнешь; Ста­рый конь бо­роз­ды не ис­пор­тит и т. д. Труд ре­мес­лен­ни­ка был так­же ис­точ­ни­ком по­яв­ле­ния мно­гих П. Плот­ни­ки го­во­ри­ли: Клин ма­с­те­ру опо­ра; сто­ля­ры: Не клей де­ржит, а фу­га­нок; куз­не­цы: Не ку­ет же­ле­зо мо­лот, ку­ет куз­не­ца го­лод; пор­т­ные: Крой да пес­ни пой, шить ста­нешь — на­пла­чешь­ся и т.д. Мно­гие П. воз­ник­ли из ска­зок и пе­сен: Ко­бы­ла с вол­ком тя­га­лась, толь­ко хвост да гри­ва ос­та­лась и т. д. Мно­гие П. ос­но­ва­ны на ре­аль­ных ис­то­ри­че­ских со­бы­ти­ях и си­ту­а­ци­ях (Вот те­бе, ба­буш­ка, и Юрь­ев день); об­раз­ность П. ча­с­то свя­за­на со спе­ци­фи­че­ски­ми рус­ски­ми ре­а­ли­я­ми (Не крас­на из­ба уг­ла­ми, а крас­на пи­ро­га­ми).

В.И. Даль пи­сал, что “П. боль­шей ча­с­тью яв­ля­ет­ся в мер­ном или склад­ном ви­де”. Склад и ме­ра П. до­сти­га­ют­ся ком­по­зи­ци­он­ным стро­е­ни­ем, рит­ми­че­ски­ми схе­ма­ми, зву­ко­вы­ми по­вто­ре­ни­я­ми, бо­гат­ст­вом об­раз­но­сти с при­ме­не­ни­ем раз­лич­ных тро­пов и фи­гур и за­ча­стую сво­е­об­раз­ной лек­си­кой.

Ос­но­вой по­э­ти­ки П. яв­ля­ет­ся то, что она ча­ще все­го дву­член­на. Мно­гие П. ут­ра­ти­ли дву­член­ное по­стро­е­ние, ко­то­рое ког­да-то им бы­ло при­су­ще, на­при­мер: Ис­п­ра­вит гор­ба­то­го мо­ги­ла (а уп­ря­мо­го ду­би­на).

П. рас­па­да­ет­ся на две ча­с­ти: в пер­вой — как бы ус­ло­вие, во вто­рой — вы­вод; ста­рые П. ис­поль­зу­ют все ви­ды па­рал­ле­лиз­ма. Ос­нов­ным ти­пом П. яв­ля­ют­ся срав­ни­тель­ные: Крас­на пти­ца перь­ем, а че­ло­век учень­ем. Дру­гим очень рас­про­ст­ра­нен­ным ти­пом П. яв­ля­ют­ся ан­ти­те­ти­че­ские: Бо­га­тый и в буд­ни пи­ру­ет, а бед­ный и в праз­д­ник го­рю­ет. В ре­чи ча­с­то от­бра­сы­ва­ет­ся по­ло­ви­на П. Не­ко­то­рые П. име­ют иро­ни­че­ские до­бав­ле­ния. Ста­рая П. Все мо­жет слу­чить­ся: и бо­га­тый к бед­но­му по­сту­чит­ся име­ла до­бав­ле­ние: ли­бо долг по­про­сит, ли­бо мо­ло­тить зо­вет.

В П. ис­поль­зу­ют­ся са­мые раз­но­об­раз­ные сред­ст­ва ху­до­же­ст­вен­ной об­раз­но­сти: ме­та­фо­ра: Он се­бе за­лил за шку­ру са­ла; Его го­лы­ми ру­ка­ми не возь­мешь; ал­ле­го­рия: Хо­ро­шо па­хать на пе­чи, да за­во­ра­чи­вать кру­то; ги­пер­бо­ла: У не­го каж­дая ко­пей­ка ал­тын­ным гвоз­дем при­би­та; ме­то­ни­мия: Сы­тое брю­хо к ученью глухо; си­не­кдо­ха: Се­ме­ро то­по­ров вме­сте ле­жат, а две прял­ки врозь; иро­ния: Ис­п­оло­ши­ла зи­ма сватью в лет­нем платье; Жаль дев­ки — а по­те­ря­ли (сгу­би­ли) пар­ня; оли­цет­во­ре­ние: Аво­ська ве­рев­ку вьет. Не­бо­ська пет­лю за­ки­ды­ва­ет.

Рит­ми­че­ское стро­е­ние П. ис­к­лю­чи­тель­но мно­го­об­раз­но. В П. встре­ча­ет­ся хо­рей: Мно­го хо­чешь знать, ма­ло бу­дешь спать; ямб: Пло­ти­ны паль­цем не за­ткнешь; ана­пест: И обед не в обед, ког­да хо­зяй­ки нет; пен­та­метр: Что у трезво­го на уме, то у пья­но­го на язы­ке. Из­люб­лен­ным при­емом П. на­ря­ду с ко­неч­ны­ми, на­чаль­ны­ми и внут­рен­ни­ми риф­ма­ми яв­ля­ют­ся зву­ко­вые по­вто­ры и ас­со­нан­сы. П. не­о­бы­чай­но бо­га­ты риф­ма­ми: У Фи­ли бы­ли, у Фи­ли жи­ли, да Фи­лю же и по­би­ли; Ров­но шла, да в ров за­шла; Брат — брат, а де­нег не брать и т. д.

Вы­ра­зи­тель­ный язык рус­ских П. бо­гат кра­соч­ны­ми, ося­за­тель­ны­ми об­ра­за­ми. На­при­мер, П. так ха­рак­те­ри­зу­ют де­вуш­ку: Грудь ле­бе­ди­ная, по­ход­ка па­ви­ная, очи со­кольи, бро­ви со­больи.

Ху­до­же­ст­вен­ная мет­кость, чет­кость и сжа­тость П., вкрап­лен­ных в речь, при­да­ют ей афо­ри­стич­ность, соч­ность и све­же­сть. Вот по­че­му К. Ушин­ский по­ме­стил в сво­ем “Род­ном сло­ве” мно­го П. и по­го­во­рок, что­бы “раз­вить в де­тях чутье к зву­ко­вым кра­со­там род­но­го язы­ка”. К. Ушин­ский пи­сал, что П. “по фор­ме — это жи­во­тре­пе­щу­щее про­яв­ле­ние род­но­го сло­ва, вы­ле­тев­шее пря­мо из жи­во­го глу­бо­ко­го ис­точ­ни­ка — веч­но юной, веч­но раз­ви­ва­ю­щей­ся ду­ши на­ро­да”, а по со­дер­жа­нию они важ­ны тем, что в них “от­ра­зи­лась рус­ская на­род­ная жизнь со все­ми сво­и­ми жи­во­пис­ны­ми осо­бен­но­стя­ми”.

Еще в глу­бо­кой древ­но­сти на­чал­ся про­цесс со­би­ра­ния со­кро­вищ на­род­ной муд­ро­сти. Пер­вые за­пи­си П. при­над­ле­жат Ари­сто­те­лю. Из­ве­ст­но, что в 1500 г. Эразм Рот­тер­дам­ский со­ста­вил сбор­ник ан­тич­ных из­ре­че­ний и П. С кон­ца XVII в. на­чи­на­ют из­да­вать­ся сбор­ни­ки П. и по­го­во­рок в Рос­сии. На­ча­ло на­уч­но­му изу­че­нию это­го пла­ста на­род­но­го твор­че­ст­ва по­ло­жил М.В. Ло­мо­но­сов. Ис­к­лю­чи­тель­ная роль в со­би­ра­нии на­род­ных из­ре­че­ний при­над­ле­жит В.И. Да­лю, за­пи­сав­ше­му сре­ди кре­сть­ян, ре­мес­лен­ни­ков, сол­дат 25 тыс. П. и по­го­во­рок. Этот по­движ­ни­че­ский труд был опуб­ли­ко­ван в 1861—1862 гг., но это со­бра­ние не вме­сти­ло все­го за­пи­сан­но­го В.И. Да­лем. В зна­ме­ни­тый “Тол­ко­вый сло­варь жи­во­го ве­ли­ко­рус­ско­го язы­ка” вош­ло еще мно­го ты­сяч П. и по­го­во­рок, не по­пав­ших в сбор­ник. Не сле­ду­ет ду­мать, что се­год­ня нам из­ве­ст­ны все бы­ту­ю­щие в на­род­ной сре­де мет­кие из­ре­че­ния. Но­вое вре­мя по­ро­ди­ло и но­вые П., по­яв­ля­ют­ся они и се­год­ня.

На­род­ное сло­во ока­за­ло ог­ром­ное вли­я­ние на рус­скую ли­те­ра­ту­ру. Труд­но на­звать пи­са­те­ля, в язык ко­то­ро­го не вош­ли бы ор­га­нич­но за­им­ст­во­ва­ния из на­род­ной ре­чи.

Не­ре­шен­ным в язы­ко­зна­нии ос­та­ет­ся воп­рос о вклю­че­нии П. во фра­зе­о­ло­ги­че­скую си­с­те­му рус­ско­го язы­ка, про­бле­ма признания П. еди­ни­ца­ми язы­ка или ре­чи. По мне­нию мно­гих уче­ных, к си­с­те­ме язы­ка мо­гут быть от­не­се­ны толь­ко об­ще­из­ве­ст­ные П., ко­то­рые восп­ро­из­во­дят­ся но­си­те­ля­ми язы­ка в го­то­вом ви­де. Окон­ча­тель­но не ре­шен также воп­рос о зна­ко­вой при­ро­де П.


Лит.: см. лит. к статье По­го­вор­ка.


Л.Е. Ту­ми­на

ПО­СТА­НОВ­КА ГО­ЛО­СА — про­цесс ус­во­е­ния пра­виль­ной ко­ор­ди­на­ции, наи­бо­лее ра­ци­о­наль­но­го вза­и­мо­дей­ст­вия ор­га­нов и си­с­тем ре­че­во­го ап­па­ра­та в це­лях про­фес­си­о­наль­но­го ис­поль­зо­ва­ния. Бла­го­да­ря П. г. го­ло­со­вой ап­па­рат при­об­ре­та­ет спо­соб­ность вы­дер­жи­вать зна­чи­тель­ную го­ло­со­вую на­груз­ку и да­вать мак­си­мум зву­ко­вой энер­гии при ми­ни­маль­ной за­тра­те сил. Обыч­но ра­бо­та по П. г. вклю­ча­ет в се­бя боль­шое ко­ли­че­ст­во уп­раж­не­ний, из ко­то­рых важ­ней­ши­ми яв­ля­ют­ся: уп­раж­не­ния на по­ста­нов­ку ды­ха­ния, ко­то­рое дол­ж­но быть, с од­ной сто­ро­ны, ров­ным и плав­ным, а с дру­гой — мо­биль­ным, гиб­ким, бы­с­т­ро из­ме­ня­ю­щим дав­ле­ние воз­ду­ха на уров­не гор­та­ни и, глав­ное, эко­ном­ным, ког­да вся энер­гия вы­до­ха транс­фор­ми­ру­ет­ся в энер­гию зву­ко­вых ко­ле­ба­ний, в го­лос; уп­раж­не­ния на по­ста­нов­ку ро­то-гло­точ­ной ар­ти­ку­ля­ции, т.е. на вы­ра­бот­ку оп­ре­де­лен­но­го по­ло­же­ния язы­ка, гор­та­ни, над­гор­тан­ни­ка, нёбной за­на­ве­ски, ниж­ней че­лю­сти и губ, а так­же на сня­тие из­лиш­них на­пря­же­ний с этих ор­га­нов; уп­раж­не­ния на по­ста­нов­ку ата­ки зву­ка — од­но­го из важ­ных мо­мен­тов го­ло­со­об­ра­зо­ва­ния, где воз­мож­ны три ва­ри­ан­та на­ча­ла ко­ле­ба­ний го­ло­со­вых скла­док: твер­дая ата­ка, мяг­кая и при­ды­ха­тель­ная. По­ста­нов­ка ата­ки тес­но свя­за­на с ра­бо­той над го­ло­со­вы­ми ре­ги­ст­ра­ми. Осо­бо сле­ду­ет от­ме­тить уп­раж­не­ния, пре­сле­ду­ю­щие цель вы­рав­ни­ва­ния ре­ги­ст­ров на всем го­ло­со­вом ди­а­па­зо­не — от са­мых низ­ких до вер­х­них зву­ков го­лос дол­жен зву­чать оди­на­ко­во на­сы­щен­но, звуч­но и гиб­ко. Кро­ме то­го, ши­ро­ко рас­про­ст­ра­не­ны уп­раж­не­ния для вы­ра­бот­ки вы­сот­но­го (ме­ло­ди­че­ско­го) ди­а­па­зо­на, ди­на­ми­че­ских (гром­ко­ст­ных) ню­ан­сов и др.

При фор­ми­ро­ва­нии го­ло­са пе­да­го­гу важ­но так­же до­би­вать­ся бла­го­звуч­но­сти, спо­соб­но­сти к вну­ша­ю­ще­му воз­дей­ст­вию (суг­ге­стив­но­сти), вы­нос­ли­во­сти и ря­да дру­гих ка­честв. (См. так­же пе­да­го­ги­че­ский го­лос.)

Не­об­хо­ди­мым ус­ло­ви­ем вы­ра­бот­ки тех или иных па­ра­мет­ров зву­ча­ния го­ло­са яв­ля­ет­ся фор­ми­ро­ва­ние их слу­хо­во­го пред­став­ле­ния в со­зна­нии обу­ча­е­мо­го, мо­де­ли­ро­ва­ние с по­мощью внут­рен­не­го слу­ха. Ес­ли же па­мять обу­ча­е­мо­го ли­ше­на чет­ких слу­хо­вых ори­ен­ти­ро­вок, то ра­бо­та по фор­ми­ро­ва­нию про­фес­си­о­наль­но­го го­ло­са те­ря­ет смысл. Кро­ме слу­хо­вых ощу­ще­ний, при по­ста­нов­ке го­ло­са боль­шое зна­че­ние име­ют ки­не­сте­зи­че­ские и виб­ра­ци­он­ные ощу­ще­ния, сиг­на­ли­зи­ру­ю­щие о ха­рак­те­ре ра­бо­ты ре­че­вых ор­га­нов. В ча­с­т­но­сти, виб­ра­ци­он­ные ощу­ще­ния в пе­ре­дней ча­с­ти ли­ца, в об­ла­сти так на­зы­ва­е­мой “ма­с­ки” сви­де­тель­ст­ву­ют о том, что зву­ча­ние ор­га­ни­зо­ван­о пра­виль­но. Раз­ные ви­ды ощу­ще­ний, как бы “под­стра­хо­вы­вая” друг дру­га, по­мо­га­ют луч­ше кон­т­ро­ли­ро­вать ка­че­ст­во об­ра­зу­ю­ще­го­ся в дан­ный мо­мент го­ло­са. В ме­то­ди­ке П. г. су­ще­ст­ву­ет мно­же­ст­во под­хо­дов. За­ня­тия мо­гут быть ин­ди­ви­ду­аль­ны­ми и груп­по­вы­ми; под ру­ко­вод­ст­вом пе­да­го­га, са­мо­сто­я­тель­но или с пар­т­не­ром; с при­ме­не­ни­ем му­зы­каль­ных ин­с­т­ру­мен­тов, тех­ни­че­ских средств или без них.

Ча­с­то ис­поль­зу­ет­ся ме­тод ими­та­ции, ког­да обу­ча­е­мый пы­та­ет­ся под­ра­жать сво­е­му учи­те­лю или дру­го­му ав­то­ри­те­ту. По­ло­жи­тель­но­го эф­фек­та в дан­ном слу­чае мож­но до­бить­ся, ес­ли ана­то­мо-фи­зи­о­ло­ги­че­ские дан­ные ими­та­то­ра и ими­ти­ру­е­мо­го до­ста­точ­но близ­ки. В ос­но­ве дру­го­го ме­то­да, ко­то­рый мож­но на­звать са­мо­ими­та­цией, ле­жит яв­ле­ние ко­ар­ти­ку­ля­ции, т. е. вза­и­мо­вли­я­ния аку­сти­че­ских ха­рак­те­ри­стик зву­ков, про­из­но­си­мых один вслед за дру­гим, что по­зво­ля­ет как бы при­стра­и­вать к пра­виль­но зву­ча­ще­му го­ло­со­во­му то­ну звук, тре­бу­ю­щий кор­рек­ции.

Су­ще­ст­ву­ет так­же ме­тод ими­та­ци­он­но-иг­ро­вой. Обу­ча­е­мые с по­мощью го­ло­са, ми­ми­ки и пан­то­ми­ми­ки изо­бра­жа­ют, на­при­мер, иг­ру в мяч, ез­ду на мо­то­цик­ле, ра­бо­ту пуль­ве­ри­за­то­ра, на­со­са и т. п., про­из­но­сят тек­сты, пре­об­ра­жа­ясь по воз­мож­но­сти в ма­ля­ра, про­дав­ца на ба­за­ре и пред­ста­ви­те­лей дру­гих про­фес­сий. Мо­де­ли­ро­ва­ние си­ту­а­ции, вжи­ва­ние в нее по­мо­га­ет на ин­ту­и­тив­ном уров­не пра­виль­но ско­ор­ди­ни­ро­вать ра­бо­ту ре­че­вых ор­га­нов. Прин­ци­пи­аль­но дру­гой под­ход про­сле­жи­ва­ет­ся в ме­то­дах ана­ли­ти­че­ско­го ха­рак­те­ра. Они ос­но­ва­ны на со­зна­нии то­го, что то или иное ка­че­ст­во зву­ча­ния есть ре­зуль­тат оп­ре­де­лен­ной ар­ти­ку­ля­ции (в ши­ро­ком смыс­ле это­го сло­ва). Так, ес­ли го­во­рить или петь “на улыб­ке”, то го­лос как бы “свет­ле­ет”, а ес­ли рас­сла­бить (т. е. опу­стить) нёбную за­на­ве­ску, то не­из­беж­но по­я­вит­ся но­со­вой при­звук. Кро­ме по­добных про­стей­ших ар­ти­ку­ля­ций, воз­мож­ны и бо­лее слож­ные: опу­ска­ние гор­та­ни, на­клон над­гор­тан­ни­ка, ими­та­ция зев­ка, варь­и­ро­ва­ние плот­но­сти смы­ка­ния го­ло­со­вых скла­док. Зная, к ка­ким аку­сти­че­ским эф­фек­там они при­во­дят, обу­ча­е­мый це­ле­нап­рав­лен­но из­ме­ня­ет в нуж­ную сто­ро­ну зву­ча­ние сво­е­го го­ло­са.

Осо­бое ме­с­то за­ни­ма­ют ме­то­ды ре­флек­тор­но­го воз­дей­ст­вия на го­лос. Один из них по­лу­чил на­зва­ние “эф­фек­та То­ма­ти­са”: обу­ча­е­мый го­во­рит или по­ет пе­ред мик­ро­фо­ном, ко­то­рый под­клю­чен к эк­ва­лай­зе­ру (ус­т­рой­ст­ву, по­зво­ля­ю­ще­му из­ме­нять спек­т­раль­ные ха­рак­те­ри­сти­ки зву­ка, а сле­до­ва­тель­но и тембр го­ло­са), и слы­шит свой го­лос, об­ра­бо­тан­ный этим эк­ва­лай­зе­ром, в на­уш­ни­ках. Эф­фект То­ма­ти­са за­клю­ча­ет­ся в том, что ис­ход­ный го­лос обу­ча­е­мо­го на­чи­на­ет не­про­из­воль­но, ав­то­ма­ти­че­ски при­бли­жать­ся к то­му го­ло­су, ко­то­рый обу­ча­е­мый слы­шит в на­уш­ни­ках.

Бли­зок к эф­фек­ту То­ма­ти­са по ме­ха­низ­му воз­дей­ст­вия на го­лос ме­тод за­глу­ше­ния, ког­да обу­ча­е­мо­му с по­мощью на­уш­ни­ков, в ко­то­рые по­дан шу­мо­вой сиг­нал, “от­клю­ча­ют” слу­хо­вой кон­т­роль. Вслед­ст­вие это­го не­про­из­воль­но по­вы­ша­ет­ся гром­кость го­ло­са, иног­да про­ис­хо­дит ре­ги­ст­ро­вая пе­ре­строй­ка и дру­гие из­ме­не­ния па­ра­мет­ров зву­ча­ния.

П. г. — ра­бо­та слож­ная, ком­п­лек­с­ная, она тре­бу­ет уче­та мно­же­ст­ва фак­то­ров: воз­ра­ста, по­ла, фи­зи­че­ских и пси­хо­ло­ги­че­ских осо­бен­но­стей лич­но­сти обу­ча­е­мо­го. Но важ­нее все­го чет­ко пред­став­лять цель, ра­ди ко­то­рой эта ра­бо­та про­во­дит­ся: од­но де­ло по­ста­вить го­лос для пе­ния на сце­не, дру­гое — для ко­ман­до­ва­ния во­ин­ским под­раз­де­ле­ни­ем. Постановка пе­да­го­ги­че­ско­го го­ло­са, ко­неч­но, ба­зи­ру­ет­ся на об­щих те­о­ре­ти­че­ских ос­но­вах, но име­ет и свою спе­ци­фи­ку.


А.А. Князь­ков


ПО­СТО­ЯН­НЫЙ ЭПИ­ТЕТ — один из тро­пов на­род­ной по­э­зии: сло­во-оп­ре­де­ле­ние, ус­той­чи­во со­че­та­ю­ще­е­ся с тем или иным оп­ре­де­ля­е­мым сло­вом и обоз­на­ча­ю­щее в пред­ме­те ка­кой-ни­будь ха­рак­тер­ный, всег­да на­ли­че­ст­ву­ю­щий ро­до­вой при­знак (до­ро­жень­ка стол­бо­вая, де­ви­ца крас­ная, мо­ло­дец до­брый, мо­ре си­нее, по­ле чи­с­тое, ту­чи чер­ные). Та­кие П. э. (см. эпи­тет) бы­ли сред­ст­вом ти­пи­за­ции. При­чем сло­во, упот­реб­лен­ное с П. э., при­об­ре­та­ет но­вое ка­че­ст­во, зна­че­ние, от­ли­ча­ю­ще­е­ся по смыс­лу от каж­до­го из слов по­рознь. Со­че­та­ние крас­на де­ви­ца оз­на­ча­ет “кра­си­вая де­вуш­ка, ни­чем осо­бен­ным от дру­гих не от­ли­ча­ю­ща­я­ся: ни кра­си­вее, ни ум­нее, ни бо­га­че дру­гих”. Ес­ли древ­не­му ска­зи­те­лю, пев­цу нуж­но бы­ло ха­рак­те­ри­зо­вать осо­бые свой­ст­ва его пер­со­на­жей, он ис­кал эпитет ин­ди­ви­ду­а­ли­зи­ру­ю­ще­го ха­рак­те­ра. Князь Вла­ди­мир, за­ду­мав­ший же­нить­ся, хо­чет най­ти не­ве­сту, до­стой­ную его кня­же­ско­го зва­ния, и со­зда­ет об­раз иде­аль­ной, с его точ­ки зре­ния, де­вуш­ки: Как бы та де­ви­ца бы­ла ста­ном стат­на, ста­ном бы стат­на и умом свер­ш­на, ее бе­лое ли­цо, как бы бе­лой снег...

Роль П. э. в фоль­к­ло­ре ог­ром­на. Они — од­но из глав­ных средств ху­до­же­ст­вен­ной вы­ра­зи­тель­но­сти бы­лин и пе­сен, ска­за­ний и ле­генд. Од­ни П. э. ши­ро­ко упот­реб­ля­ют­ся во всех ви­дах фоль­к­ло­ра: до­брый мо­ло­дец, по­ле чи­с­тое, мо­ре си­нее, ле­са тем­ные, лу­га зе­ле­ные. Дру­гие встре­ча­ют­ся пре­иму­ще­ст­вен­но в тех или иных жан­рах на­род­ной по­э­зии, вы­пол­няя при этом спе­ци­фи­че­ские идей­но-ху­до­же­ст­вен­ные фун­к­ции. На­при­мер, в сказ­ках ши­ро­ко упот­ре­би­тель­ны П. э. фан­та­сти­че­ско­го ха­рак­те­ра: зо­ло­той дво­рец, хру­сталь­ный мост, под­зем­ное цар­ст­во, жар-пти­ца, ко­вер-са­мо­лет. В бы­ли­нах П. э. слу­жат важ­ным сред­ст­вом в со­зда­нии об­ра­зов бо­га­ты­рей, опи­са­нии их до­спе­хов и об­ста­нов­ки сра­же­ний: мо­гу­чий бо­га­тырь, до­брый конь, ка­ле­на стре­ла, па­ли­ца бу­лат­ная. В от­ли­чие от эпи­че­ских жан­ров фоль­к­ло­ра, где П. э. вы­пол­ня­ют глав­ным об­ра­зом опи­са­тель­но-изо­бра­зи­тель­ную роль, в на­род­ной ли­ри­ке фун­к­ция П. э. пре­иму­ще­ст­вен­но вы­ра­зи­тель­ная, эмо­ци­о­наль­но-оце­ноч­ная. На­при­мер, в тра­ди­ци­он­ных ли­ри­че­ских пес­нях ча­с­то встре­ча­ют­ся та­кие эмо­ци­о­наль­но-оце­ноч­ные Э.: род­ная ма­туш­ка, род­ной ба­тюш­ка, лю­без­ный дру­жок, ду­ша-де­ви­ца, бед­ная го­ло­вуш­ка, сле­зы го­рю­чие. Спе­ци­фич­ны П. э. ча­с­ту­шек: ве­се­лая таль­ян­ка, до­ро­гой за­ба­ва, ми­лая дро­ля, от­ча­ян­ная го­ло­вуш­ка.

П. э. встре­ча­ет­ся в эпи­че­ской по­э­зии раз­ных на­ро­дов. Так, для “Или­а­ды” Го­ме­ра ха­рак­тер­ны П. э.: ту­че­го­ни­тель Зевс, ро­зо­во­пер­стая Эос, среб­ро­но­гая Фе­ти­да.


Лит.: Эпи­тет в рус­ском на­род­ном твор­че­ст­ве. — М., 1980; Ла­зу­тин С.Г. По­э­ти­ка рус­ско­го фоль­к­ло­ра. — М., 1981; см. так­же лит. к статье эпи­тет.


Л.Е. Ту­ми­на


ПРА­ВИЛЬ­НОСТЬ РЕ­ЧИ — та­кое ком­му­ни­ка­тив­ное ка­че­ст­во ре­чи, ко­то­рое воз­ни­ка­ет на ос­но­ве со­от­но­ше­ния речь—язык. П. р. — это со­от­вет­ст­вие ее язы­ко­вой струк­ту­ры дей­ст­ву­ю­щим язы­ко­вым нор­мам: нор­мам про­из­но­ше­ния, уда­ре­ния, сло­во­об­ра­зо­ва­ния, лек­си­че­ским, мор­фо­ло­ги­че­ским, син­так­си­че­ским и сти­ли­сти­че­ским.


Лит.: Го­ло­вин Б.Н. Ос­но­вы куль­ту­ры ре­чи. — М., 1980; см. так­же лит. к статье язы­ко­вая нор­ма.


Л.Е. Ту­ми­на


ПРАГ­МА­ТИ­ЧЕ­СКАЯ ОМО­НИ­МИЯ — ис­поль­зо­ва­ние од­но­го и то­го же ком­му­ни­ка­тив­но-ре­че­во­го при­ема (лиг­ви­сти­че­ско­го сред­ст­ва) для осу­ще­ст­в­ле­ния раз­лич­ных ком­му­ни­ка­тив­ных на­ме­ре­ний. С раз­лич­ны­ми на­ме­ре­ни­я­ми го­во­ря­щий мо­жет ис­поль­зо­вать, на­при­мер, ри­то­ри­че­ский воп­рос (от­ри­ца­тель­ные и по­ло­жи­тель­ные эмо­ци­о­наль­ные оцен­ки, при­вле­че­ние вни­ма­ния, вы­ра­же­ние иро­нии, сар­каз­ма и пр.), обыч­ную воп­ро­си­тель­ную кон­ст­рук­цию (для “на­сто­я­ще­го” воп­ро­са: “За­чем ты это сде­лал?” и для вы­ра­же­ния уп­ре­ка или (и) осуж­де­ния). В раз­лич­ных куль­ту­рах тра­ди­ции ре­че­во­го по­ве­де­ния не всег­да сов­па­да­ют, и воз­ни­ка­ю­щая при меж­куль­тур­ных кон­так­тах П. о. при­во­дит к на­ру­ше­нию по­ни­ма­ния. Так, в спе­ци­аль­ной ли­те­ра­ту­ре опи­сан сле­ду­ю­щий при­мер: муж-япо­нец был при­ве­ден в ярость тем, что в от­вет на его фра­зу За­чем ты это сде­ла­ла? его же­на-не­мка ста­ла под­роб­но объ­яс­нять мо­ти­вы сво­е­го по­ступ­ка; в япон­ской тра­ди­ции суп­ру­же­ско­го об­ще­ния это вос­п­ри­ни­ма­ет­ся как по­пыт­ка же­ны най­ти се­бе оп­рав­да­ние, что не­до­пу­сти­мо: жен­щи­на в та­кой си­ту­а­ции дол­ж­на со­хра­нять мол­ча­ние, де­мон­ст­ри­руя по­кор­ность и рас­ка­я­ние. В об­ще­нии взрос­лых и де­тей от­ме­че­ны сход­ные на­ру­ше­ния по­ни­ма­ния, ос­но­ван­ные на П. о.: на­при­мер, под­ро­ст­ки мо­гут весь­ма нер­в­но ре­а­ги­ро­вать на фра­зы ти­па над­ень шап­ку, не за­будь сви­тер и пр. Для ро­ди­те­лей та­кие вы­ска­зы­ва­ния — ва­ра­же­ние за­бо­ты, а для ре­бен­ка — про­яв­ле­ние чрез­мер­ной опе­ки, же­ла­ния вла­ст­во­вать, на­по­ми­на­ние о не­са­мо­сто­я­тель­но­сти, по­ся­га­тель­ст­во на не­за­ви­си­мость. Не­по­ни­ма­ние мо­жет но­сить и на­ме­рен­ный ха­рак­тер. Так, ес­ли мать про­из­но­сит: Чьи это но­с­ки на сто­ле? (вы­ска­зы­ва­ние по фор­ме воп­ро­си­тель­ное, хо­тя праг­ма­ти­че­ское его зна­че­ние иное — это вы­ра­же­ние уп­ре­ка и тре­бо­ва­ние уб­рать вещь), то от­ве­том мо­жет быть фра­за вро­де Ну, мои, не со­про­вож­да­ю­ща­я­ся тре­бу­е­мым дей­ст­ви­ем. В этом слу­чае ими­ти­ру­ет­ся на­ру­ше­ние по­ни­ма­ния: вы­ска­зы­ва­ние ма­те­ри ин­тер­п­ре­ти­ру­ет­ся в со­от­вет­ст­вии с его фор­мой — как воп­рос, тре­бу­ю­щий от­ве­та, а не как тре­бо­ва­ние, по­буж­да­ю­щее к дей­ст­вию.


Лит.: Sinclair J., Coulthard R. Towards an Analysis of Discourse. — L., 1975; Tannen D. Conversational Style. — New Jersey, 1988.


А. К. Ми­халь­ская


ПРАГ­МА­ТИ­ЧЕ­СКАЯ СИ­НО­НИ­МИЯ — ис­поль­зо­ва­ние раз­лич­ных лин­г­ви­сти­че­ских средств (ком­му­ни­ка­тив­но-ре­че­вых при­емов) для осу­ще­ст­в­ле­ния од­но­го и то­го же ком­му­ни­ка­тив­но­го на­ме­ре­ния. Так, на­при­мер, из­бе­жать раз­го­во­ра на не­при­ят­ную те­му мож­но с по­мощью про­ти­во­по­лож­ных ком­му­ни­ка­тив­но-ре­че­вых так­тик: или из­бы­точ­ной, “пу­с­той бол­тов­ней” на лю­бые те­мы, кро­ме дей­ст­ви­тель­но важ­ной (это так на­зы­ва­е­мая стра­те­гия “дру­же­лю­бия”), или, на­про­тив, под­чер­к­ну­то не­мно­гос­лов­ным по­ве­де­ни­ем, с по­мощью так­ти­ки, ис­поль­зу­ю­щей сар­казм и дру­гие при­емы от­стра­не­ния (стра­те­гия ди­с­тан­ци­ро­ва­ния). Учи­тель мо­жет при­звать к по­ряд­ку или при­влечь вни­ма­ние раз­лич­ны­ми сред­ст­ва­ми — от кри­ка и сту­ка по сто­лу до мол­ча­ния в не­под­виж­ной по­зе. Прось­ба мо­жет вы­ра­жать­ся раз­но­об­раз­ны­ми сред­ст­ва­ми: по­бу­ди­тель­ной кон­ст­рук­цией (За­крой­те, по­жа­луй­ста, дверь!), пред­ло­же­ни­ем с гла­го­лом-пер­фор­ма­ти­вом (Очень про­шу, за­крой­те дверь!), воп­ро­си­тель­ной кон­ст­рук­цией (Нель­зя ли за­крыть дверь?) или про­сто: А дверь? и еще про­ще — на­зыв­ным пред­ло­же­ни­ем Дверь!, а так­же не­вер­баль­ны­ми сред­ст­ва­ми: ука­за­тель­ным же­с­том или взгля­дом ... Яв­ле­ние П. с., пред­став­ляя для об­ще­ния зна­чи­тель­ные вы­го­ды (мно­го­об­ра­зие средств вы­ра­же­ния, раз­ли­ча­ю­щих­ся от­тен­ка­ми праг­ма­ти­че­ско­го зна­че­ния), чре­ва­то и оп­ре­де­лен­ны­ми опас­но­стя­ми — воз­мож­ны­ми на­ру­ше­ни­я­ми по­ни­ма­ния. Так, на­при­мер, мол­ча­ние или при­зыв к по­ряд­ку (тре­бо­ва­ние ти­ши­ны) мо­гут быть вов­се не за­ме­че­ны уче­ни­ка­ми (спе­ци­аль­но или не­на­ме­рен­но). Из­бе­га­ют это­го учи­те­ля, как пра­ви­ло, с по­мощью не­вер­баль­ных зву­ко­вых сиг­на­лов (стук по сто­лу, хло­панье кни­гой, дверью и пр.) или вы­ска­зы­ва­ний, фик­си­ру­ю­щих вни­ма­ние уче­ни­ков на зна­чи­мо­сти мол­ча­ли­вой па­у­зы, оз­на­ча­ю­щих не­слу­чай­ный ха­рак­тер мол­ча­ния.

Лит.: Gilmore P. Silence and Sulking in Classroom // Perspectives of Silence. — New Jersey, 1985; Tannen D. Conversational Style. — New Jersey, 1988.

А. К. Ми­халь­ская