Концепция читателя в критике В.Г. Белинского
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
направлений, а также о родах литературы и подводит читателя к тому, что герой его времени - повесть, затем коротко обозревает русских писателей, работающих с этим жанром, и в заключение делает обобщение. Эта часть текста тяготеет к философскому размышлению, здесь апелляции к читателю не часты. Вторая глава начинается с краткого введения к читателю, она характеризуется обилием обращений и большей степенью публицистичности. В ней Белинский настаивает на том, что истинное творчество - бессознательное, и утверждает свободу творчества от лица творящего при зависимости от него, а также размышляет о народности. Как иллюстрацию ко всем этим мыслям он разбирает повести Гоголя, и в этом разборе активно апеллирует к чувствам и эмоциям читателя, что будет показано ниже. Завершает статью критик обращением к читателю.
Статья Ничто о ничем начинается с диалога с издателем Телескопа Н.И. Надеждиным, образ которого в большинстве случаев является фиктивным читателем этой статьи. В первой главе критик доказывает Надеждину, что в русской литературе обозревать сейчас нечего, но говорит о том, что, как человек зависимый, он принужден писать обозрение. Во второй главе начинается обозрение русских журналов, которое с некоторыми отступлениями продолжается в следующих трех главах. Каждая из этих глав обладает своеобразным вступлением и заключением, обращенными к читателю.
Статья О критике и литературных мнениях Московского наблюдателя построена как полемика с С.П. Шевыревым, ведущим критиком этого журнала. Она начинается с размышления о том, что такое критика. Белинский различает критику немецкую и критику французскую, говорит о назначении критики в России. Вторая глава здесь никаким отдельным вступлением не выделена, а просто продолжает рассуждение, не законченное в первой. Завершается статья размышлением о странном и опасном положении критика.
Три статьи о стихах (О стихотворениях г. Баратынского, Стихотворения Владимира Бенедиктова, Стихотворения Кольцова) похожи по композиции, поэтому можно сказать о них обобщенно. В начале каждой из них идет пространное рассуждение, отражающее взгляды критика на тот или иной вопрос: в статье О стихотворениях г. Баратынского Белинский размышляет об отличие поэзии первобытных и поэзии новых народов, в Стихотворениях Владимира Бенедиктова - о критике и необходимости истинного чувства в поэзии, в Стихотворениях Кольцова - о природе гениальности. Затем идет разбор стихов поэта с выборкой и обыгрыванием примеров, причем все три поэта сравниваются с А.С. Пушкиным. Три статьи о стихах характеризуются обилием риторических вопросов и восклицаний.
Как отмечала В. Березина, композиция статей Белинского достаточно свободная - он не сковывает повествование строгими рамками, а свободно переключается из одного плана в другой (например, из исторического - в современный), возвращается к забытому ранее, что позволяет имитировать живой разговор, беседу и делает повествование более динамичным и легким для восприятия [Березина, 1991. С. 41].
Заглавия и эпиграфы
Ориентированность статьи на читателя может просматриваться уже в заглавии. Из заглавий интересующих нас статей Белинского интересными с точки зрения информации, передаваемой читателю, оказываются только названия статей Литературные мечтания (с подзаголовком - Элегия в прозе, который намекает читателю на то, что содержание статьи будет носить печальный характер) и Ничто о ни чем, или Отчет г. Издателю Телескопа за последнее полугодие (1835) русской литературы (где одновременно отражены жанровое своеобразие публикации, ее первейший адресат и отношение Белинского к разбираемым произведениям и передаваемой информации). В остальных заглавиях озвучивается только название автора или издания, о котором пойдет речь.
Имплицитное изображение читателя осуществляется также с помощью эпиграфов. Из семи статей исследуемого периода эпиграфами обладают две - Литературные мечтания и Стихотворения Владимира Бенедиктова. В Литературных мечтаниях каждая из десяти глав снабжена одним или двумя эпиграфами. Вспомним композицию этой статьи (деление ее с одной стороны - на главы, а с другой - на периоды) и, в частности, то, что из-за такого двойного деления не каждая глава обладает необходимым для публицистического текста вступлением. А эпиграфы идут к каждой главе и часто берут на себя функцию этого отсутствующего во главе вступления. Одни из них сообщают читателю о том, какую эмоциональную реакцию вызовет у него содержание главы. К этому типу относится строчки из Горя от ума Грибоедова, идущие в качестве первого из двух эпиграфов к первой главе: Я правду о тебе порасскажу такую, Что хуже всякой лжи. Вот, брат, рекомендую: Как этаких людей учтивее зовут? [C. 47]. В первой главе Литературных мечтаний выдвигается тезис У нас нет литературы. А в эпиграфе автор предупреждает читателя, что информация, которую он почерпнет из этой главы, будет для него не самой приятной. Одновременно такой эпиграф призван заинтриговать адресата, чтобы тот, заинтересовавшись, начал читать статью. Примерно об этом же говорит эпиграф ко второй главе: Pas de grce! (Пощады нет!) Гюго. Марион де Лорм [C. 49]. Здесь, у читателя, уже расстроенного содержанием первой главы, отнимается надежда, что в дальнейшем автор как-то оправдает русскую литературу. Похожее значение и у эпиграфа к седьмой главе, в качест