Концепция читателя в критике В.Г. Белинского
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
мое обозрение с журналов, потому что как ни мало теперь у нас журналов, но все больше, чем книг [C. 224]. Лингвист Анна Вежбицкая назвала такое явление метатекстом в тексте. Метатекстовые элементы являются средством связности текста, они служат для переключения внимания адресата на наиболее важные с точки зрения автора фрагменты текста, а также помогают ему ориентироваться в пространстве текста. Ни один текст без них обойтись не может, но по отношению к нему они являются инородным телом [Вежбицкая, 1978. C. 404].
3.2 Эксплицитные средства изображения читателя
Местоимения и глаголы в форме второго лица и первого лица множественного числа, контактоустанавливающие слова и обращения
К эксплицитным изображениям читателя относятся, прежде всего, глаголы и местоимения в форме второго лица единственного и множественного, первого лица множественного числа, контактоустанавливающие слова и обращения. Про глаголы и местоимения второго лица речь пойдет ниже, там, где будет разбираться диалогичность. Функции местоимения мы и глаголов первого лица множественного числа различны: в одних случаях Белинский употребляет их в значении мы, редакция журнала Телескоп, как, например, в конце статей Стихотворения Владимира Бенедиктова и Стихотворения Кольцова: Мы думаем, что это стихотворение может служить лучшим доказательством нашего мнения вообще о стихотворениях г. Бенедиктова [C. 208]; Мы от души убеждены, что до тех пор, пока г. Кольцов будет сохранять подобные чувства и будет основывать на них неизменное правило жизни, его талант не угаснет! [C. 215]. В других имеет ввиду себя и читателей, общий культурный опыт, как в размышлении о соответствии формы художественного произведения эпохе в статье О русской повести и повестях г. Гоголя: Мы люди деловые, мы беспрестанно суетимся, хлопочем, мы дорожим временем, нам некогда читать больших и длинных книг - словом, нам нужна повесть. Жизнь наша, современная, слишком разнообразна, многосложна, дробна: мы хотим, чтобы она отражалась в поэзии, как в граненом, угловатом хрустале, миллионы раз повторенная во всех возможных образах, и требуем повести [C. 150].
Обращения используются, в основном, для того, чтобы назвать адресата речи, привлечь тем самым его внимание к сообщаемому. На страницах своих статей критик постоянно обращается к читателям: любезный читатель, государи, милостивые государи, в третьей главе Литературных мечтаний, излагая свой взгляд на предназначение человека вообще и поэта в частности и проблему выбора им того или иного пути, он употребляет обращение человек: Гордись, гордись, человек, своим высоким назначением; но не забывай, что божественная идея, тебя родившая… [C. 57] - это обращение подчеркивает, что от шутливых споров с читателем автор перешел к действительно серьезным вещам, Белинский здесь уже не полемист, а проповедник, читатель - не просто современник, но Человек с большой буквы. В этом отрывке хорошо просматривается ориентировка на читателя - творца, поэта, писателя. Эта ориентировка, однако, не отменяет ориентировку на читателя-публику. Здесь Белинский показывает истинное и ложное поведение поэта, как самому поэту (с упором на то, что поэт должен выбрать правильный путь), так и критикам и публике, чтобы они умели отличать зерна от плевел.
Здесь важно отметить, что специфика литературно-критической статьи в том, что она обращена сразу к нескольким группам читателей - к просто современникам, никак не связанным с литературой, к писателям, о которых в ней идет речь, к остальным писателям. Бывают и совсем оригинальные обращения, например, статья Ничто о ничем, или Отчет г. Издателю Телескопа за последнее полугодие (1835) русской литературы написана в форме обращение к издателю Телескопа Н.И. Надеждину, что отражено уже в названии. На протяжении всей статьи критик обращается к Надеждину: Вам, почтеннейший Николай Иванович, известен гибкий и универсальный талант г. Ушакова; вы, верно, еще не забыли, что он писал некогда предлинные, преисполненные славянского остроумия и прескучные статьи о театре… [C. 221]; Ну, поверите ли, почтенный издатель Телескопа, куда я ни бросался, как ни ломал свою бедную голову, а кончил тем, что пришел в отчаяние и решился не писать ничего по части поэзии [Там же]. Такая нарочитая обращенность публицистического по своему предназначению произведения к издателю вызвана тем, что Надеждин, с июня по декабрь 1835 года находящийся за границей, попросил Белинского, оставленного на это время за главного редактора, сделать полугодовой обзор русской литературы, что у молодого критика, считающего, что на данный момент в русской литературе нечего обозревать, не вызвало никакого восторга: Вы обязали меня сделать легкий и короткий обзор хода нашей литературы, во время вашего пребывания за границей, и привели меня тем в крайнее затруднение [С. 217]. Однако, статья, хоть и облаченная в форму отчета, все-таки осталась публицистической, то есть обращенной к обширной и незнакомой публике. Это находит свое подтверждение также в том, что, несмотря на то, что фиктивным читателем Ничто ни о чем в большинстве случаев я является Н.И. Надеждин, в тексте статьи иногда проскальзывают обращения к остальным читателям и диалоги с ними: Но - скажут, может быть, иные, - это доказывает только, что поэт, зная хорошо свое общество, верно описал его, а не то, чтобы он был народен