Концепция читателя в критике В.Г. Белинского
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
, - естественные враги между собою [Там же]. С одной стороны, общество душит поэта, не успев понять его талант, с другой, благосклонность публики действует на поэта развращающе. Однако, над большим талантом эти законы не властны: Да! гения не убивает обаяние выгоды; оно убивает Бальзаков, Жаненов, Дюма, но не Байронов, не Гёте, не Вальтеров Скоттов. Эти гении могут быть даже людьми низкими, душами продажными - и все-таки золото бессильно над их вдохновением [Там же]. В качестве примера Белинский приводит Гете, который платил своим благодетелям двустишиями на балы и плохими гекзаметрами, но создать что-то, равное по силе Фаусту, у него для них не получилось, и это произошло не из злого умысла, а оттого, что обстоятельства не властны над подлинным вдохновением.
2.3 Вкус и чувство у читателя
При том, что общество в целом пока слишком часто ошибается в вопросах литературы, у отдельно взятого читателя, по мнению Белинского, все-таки есть верное чувство прекрасного, которое надо в нем развивать. Это чувство прекрасного может быть затемнено модой, общественным мнением, испорченным вкусом. Понятие вкус сильно не нравится критику: Я ненавижу слово вкус, когда оно прилагается не к столу, не к галантерейным вещам, не к покрою платья, не к водевилям и балетам, а к произведениям искусства [С. 294]. Он ассоциирует его с XVIII веком и царившим тогда классицизмом, где действовали совсем другие законы творчества. В статье О критике и литературных мнениях Московского наблюдателя Белинский противопоставляет это понятие чувству, на котором, по его мнению, должно основываться восприятие произведения искусства каждым читателем. Суд человека со вкусом умен, верен, но холоден, как суд о паштете или бургундском. Вкус рождается из светской образованности, ориентированности на суждения знатоков, определенного опыта подобных суждений. Человек со вкусом способен восхищаться только внешним - тонкостью отделки, яркими деталями, но не видит, не чувствует главного, он легко может пройти мимо произведения гениального, если оно не соответствует условным правилам приличия, если оно совсем не похоже на то, чем он восхищался до сих пор.
Человек с чувством, наоборот, не всегда внимателен к деталям, но он не ошибается в достоинстве художественного произведения: Он холоден к такому, от которого все в восторге, он обвиняет себя в невежестве, почитает себя неправым и назло самому себе не может найти в нем той красоты, которая так бросается всем в глаза; но зато он в восхищении от такого произведения, к которому все равнодушны, и здесь опять может обвинять себя в невежестве, в безвкусии, но назло самому себе не может переменить своего мнения [С. 295]. Обладать чувством может человек без образования, без опыта, без способности к критике. У гениального произведения и читателя, по мнению Белинского, всегда есть контакт, потому что гениальное - всегда общечеловеческое, в нем есть вещи, близкие каждому. В Литературных мечтаниях критик пишет: Приведите на представление Шекспировой или Шиллеровой драмы зрителя без всяких познаний, без всякого образования, но с природным умом и способностию принимать впечатления изящного: он, не зная истории, хорошо поймет, в чем дело; не понявши исторических лиц, прекрасно поймет человеческие лица [С. 86].
Чувство изящного, пишет Белинский в статье Ничто о ничем, является условием человеческого достоинства. Только обладая этим чувством, ученый может возвыситься до мировых идей, а гражданин нести в жертву отечеству свои личные надежды и частные выгоды. Оно дарит понятие подлинной нравственности, благодаря ему человек способен сделать из своей жизни подвиг. Без этого чувства остается только пошлый здравый смысл, который служит для мелких расчетов эгоизма: Кто откликается на одну плясовую музыку, откликается не сердцем, а ногами, чью грудь не томит, чью душу не волнует музыка; кто видит в картине только галантерейную вещь, годную для украшения комнаты, и дивится в ней одной отделке; кто не полюбил стихов смолоду, кто видит в драме только театральную пьесу, а в романе сказку, годную для занятия от скуки, тот не человек, хотя бы он умел болтать о Россини, о Роберте-дьяволе, о чугунных дорогах и паровых машинах [С. 254].
Эстетическое чувство, по мнению Белинского, является основой добра и нравственности. Белинский не верит в общество, равнодушное к искусству. Он с этой позиции критикует США, о гражданах которых наслышан, что у них нет любви к возвышенному и изящному: Пусть процветает в Северо-Американских Штатах гражданское благоденствие, пусть цивилизация дошла до последней степени, пусть тюрьмы там пусты, трибуналы праздны: но если там, как уверяют нас, нет искусства, нет любви к изящному, я презираю этим благоденствием, я не уважаю этой цивилизации, я не верю этой нравственности, потому что это благоденствие искусственно, эта цивилизация бесплодна, эта нравственность подозрительна [Там же]. Там, где нет владычества искусства, считает критик, нет нравственности и добродетельности, а есть взамен этого только благоразумие, осторожность и холодный расчет: Цивилизация тогда только имеет цену, когда помогает просвещению, а следовательно, и добру - единственной цели бытия человека, жизни народов, существования человечества [Там же]. Воспитывать и развивать это необходимое чувство прекрасного у публики могут не только люди искусства, поэты и писатели, это также является о?/p>