Концепция читателя в критике В.Г. Белинского
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
инна, то я позволил себе делать пропуски и, для связи, некоторые перемены в словах [C. 171]. Говоря в этой же статье о Жуковском и его влиянии на ход русской литературы, он в примечании поясняет, что речь идет только об оригинальных произведениях поэта, а не о многочисленных переводах. Примечания-пояснения тоже бывают пронизаны иронией. Например, в Литературных мечтаниях, Белинский, доказывая, что у нас сейчас нет литературы, с иронией пишет, что Херасков по добру по здорову пробрался во храм бессмертия. В примечании оказывается, что под храмом бессмертия он имеет ввиду Всеобщую историю г-на Кайданова [С. 49], где Херасков, наряду с Ломоносовым и Державиным, упоминается в числе лучших русских писателей XVIII в.
Примечания третьего типа выступают своеобразными дополнениями к тексту статьи. Примечания этого типа - одни из самых распространенных у Белинского. В них помещается информация, которую автор считает нужным осветить, но которая по тем или иным причинам не вошла в основной текст. В начале восьмой главы Литературных мечтаний, подводя итог Карамазинскому периоду русской словесности, обозрение которого он закончил в предыдущей главе, Белинский пишет, что литература наша не дожила еще пяти лет до своего второго столетия, а в примечании раскрывает это высказывание более подробно, относя начало русской литературы к 1739 году, когда в России стала известна первая ода Ломоносова На взятие Хотина, и оспаривая мнения с Н. Греча и В. Плаксина, которые признавали существование древнего периода русской литературы [С. 90]. А в примечании, прикрепленном к заключению статьи О русской повести и повестях г. Гоголя Белинский, в целом очень высоко оценивающий творчество Н.В. Гоголя, отрицательно отзывается о его ученых статьях, помещенных в Арабесках: Я очень рад, что заглавие и содержание моей статьи избавляет меня от неприятной обязанности разбирать ученые статьи г. Гоголя, помещенные в Арабесках. Я не понимаю, как можно так необдуманно компрометировать свое литературное имя. Неужели перевести, или, лучше сказать, перефразировать и перепародировать некоторые места из истории Миллера, перемешать их с своими фразами, значит написать ученую статью?. Неужели детские мечтания об архитектуре ученость?. [С. 184].
Примечания-дополнения бывают у Белинского достаточно объемными и иногда представляют собой своеобразные тексты в тексте. Например, в десятой главе Литературных мечтаний он дает краткую характеристику журналу Вестник Европы, а в примечании подробно пишет о его издателе М.Т. Кочановском и о вкладе этого человека в историческую науку, а также о влиянии его идей на своих современников [С. 113]. В конце примечания, правда, критик замечает: ученая литература не мое дело: я сказал это так, мимоходом, a propos (кстати - франц.), - и это частично объясняет то, почему отрывок про Канченовского не вошел в основной текст. Интересный пример развернутого примечания-дополнения можно увидеть в статье О критике и литературных мнениях Московского наблюдателя. Это примечание прикреплено к разбору статьи некого критика об опере Аскольдова могила. Особенность его в том, что в нем Белинский обращается прямо к Надеждину: Здесь я обращаюсь к вам, почтенный издатель Телескопа, и вам подаю апелляцию на вас самих… [C. 297]. Критик пишет, что Надеждин несправедливо обвиняет Московский наблюдатель в ожесточении против Загоскина, и спорит с ним о кулаке (Надеждин видит в кулаке орудие силы, тождественное со шпагою, штыком и пулею, а Белинский - орудие дикого невежды, руководствующегося одним животным остервенением). Надеждин, в свою очередь, решил оставить последнее слово за собой и сопроводил апелляцию Белинского своим примечанием, в котором ответил на претензии Белинского [C. 673-674]. Таким образом, на страницах литературно-критической статьи можно увидеть спор автора и издателя, который разрывает рамки жанра и переводит публицистическое произведение в план личных споров.
Помимо описанных выше, в статьях Белинского встречаются примечания, в которых он выносит пример разбираемого текста (например, текст из Разбойников Шиллера в переводе Кечера [С. 148], извиняется перед авторам и читателями за допущенную в предыдущих публикациях ошибку [C. 189], вносит необходимые оговорки: например, в статье Стихотворения Владимира Бенедиктова он хвалит стихи Пушкина, а в примечании уточняет, что речь идет только о первых трех частях: Боюсь только четвертой части, которой еще не видал и за которую поэтому не отвечаю [C. 199, 660].
Помимо заглавия, эпиграфов и примечаний, имплицитно на читателя также направлены комментарии о ходе повествования (как чисто формальные для журнальной статьи, данные в скобках на границах глав и к тексту непосредственно не относящиеся, как то: продолжение следует, продолжение обещано, следующий листок покажет, так и растворенные в самом повествовании: Теперь я буду следить за Библиотекою шаг за шагом; я обнаружу всю ее политику, изъясню подробнее причины ее могущества. Я не буду пускаться о Библиотеке, в излишние рассуждения, буду представлять одни факты, а там пусть понимают их, как угодно. До сих пор я сделал только предисловие, определил точку зрения, с которой гляжу на Библиотеку, теперь покажу, что я вижу в ней [C. 230], Следуя хронологическому порядку, я должен теперь говорить о повестях г. Погодина [C. 154], Начинаю