Викторианство как социокультурный феномен
Информация - История
Другие материалы по предмету История
лордам, сельскохозяйственные работники начали проявлять интерес к профсоюзам (24). Однако аристократия менялась намного медленнее, чем можно было ожидать в модернизирующемся обществе. Примером тому может служить средневикторианская концепция джентльменства.
Очень многое в образе викторианского джентльмена было взято из рыцарского наследия. Это касается культа силы, мужества и отваги, презрения к опасностям, твердости и несгибаемости, соблюдения правил честной игры, при которых нельзя было пользоваться слабостью противника, но нужно было противостоять сильнейшему, бороться до конца. Щедрость, отсутствие меркантильных интересов, присущие идеальному типу джентльмена, также уходили корнями во времена демонстративной траты богатств, когда дарение символизировало удачу, доблесть, великодушие. Отголоском поклонения Прекрасной даме являлось предупредительное и покровительственное отношение к женщине (25).
Однако рыцарские представления в XIX в. были откорректированы. Так, идеалы служения по-прежнему были центральными в новом образе, но это было служение не своему сеньору, а всему обществу, что подразумевало подлинное благородство и способность пожертвовать собой ради его блага (26). Идея долга становится приоритетной в сравнении с идеей чести. Рыцарская гордость сохранялась, но она означала не столько самолюбование, сколько чувство собственного достоинства вкупе с уважением к другим. Характеристиками джентльмена стали сдержанность и спокойствие, умение владеть собой, гуманность, учтивость и предупредительность. Викторианский джентльмен - это человек, достойный повелевать, терпимый и деликатный, далекий от хвастовства и снобизма, равным образом вежливый и с вышестоящими и с подчиненными, и в обществе, и в семье, держащийся непринужденно при любых обстоятельствах, к тому же человек глубоко религиозный (27). По определению кардинала Ньюмена, джентльмен - это человек, который никогда не причинит страдание, он чуток к
робкому, мягок со сдержанным и милосерден к абсурдному, он может вспомнить того, с кем говорит, избегает неуместных намеков или тем, которые могут раздражать, он... никогда не надоедлив (28).
Под влиянием пуританских идеалов новый образ стал более чопорным и благопристойным. Из него исчезла показная роскошь, мотовство, безделье, сексуальная невоздержанность, пристрастие к алкоголю и азартным играм, а также обращение к оружию для защиты своей чести. Дуэль стала рассматриваться как умышленное убийство, и участвующие в ней подвергались общественному осуждению. Предполагалось, что любое оскорбление чести должно разрешаться через суд, если не было принесено извинения. Барон Гейкинг замечал, что извинение в Англии не сопряжено с самоунижением, как на него смотрят на континенте, а только имеет значение должной дани восстановлению нормальных общественных отношений (29). АФ. Энгельс пояснял принцип, лежащий в основе отношения к извинению: тот, кто без повода оскорбляет кого-либо другого, лишает чести самого себя, а не оскорбленного... он может восстановить свою честь лишь исправлением, насколько это в его силах, своего несправедливого поступка (30). Окончательно дуэль выходит из употребления в 50-х гг. XIX в.
Викторианского джентльмена часто называют английским гибридом феодального господина и буржуа (31), но господина в нем было больше, и формообразующими были именно аристократические идеалы.
Эти же идеалы культивировались в паблик скулз - фабриках джентльменов (32). В историографии, касающейся проблем развития паблик скулз, мы наблюдаем все те же споры о доминировании идеалов, что и в общих исследованиях викторианства. Для У.Арнстейна викторианская паблик скул была цитаделью против материализма и эгоизма, порожденных новым капитализмом Промышленной революции, которая делала упор на ценностях непрерывности и традиции намного больше, чем на выгодах утилитарного рационализма, усиливала аристократический культ любительства и аристократическую традицию общественной службы, воспитывала чувство самоуверенности, аналогичное уверенности, порожденной аристократической семьей (33).
Г. Перкин, напротив, отмечает, что стиль воспитания и преподавания в школах подвергся сильнейшему идеологическому влиянию среднего класса. Это выразилось в том, что большее значение стало придаваться конкуренции между учениками, когда основным образовательным принципом стало состязание: академическое соревнование, стимулируемое экзаменами, призами и стипендиями; социальное соревнование, стимулируемое системой старших учеников, дискуссионными и другими обществами; и спортивное соревнование в форме организованных игр вместо несостязательных видов спорта на открытом воздухе (34). Г. Перкин говорит о том, что реформаторы по капле вливали новый предпринимательский идеал в сыновей джентри и аристократии.
Но если реформаторы и вливали по капле новый предпринимательский идеал в аристократию, то аристократический идеал поглощал детей предпринимателей намного полнее. Конечно, изменения происходили, и это были, в принципе, те изменения, которые происходили в аристократической системе ценностей в целом и обусловливались необходимостью приспособления к новым временам. Однако преувеличивать их значение, как это делает Г. Перкин, не стоит. В третьей четверти XIX в. паблик скулз оставались элитными учебными заведениями, в которых преобладал аристократический дух. Само и?/p>