Социолект: структура и семантика
Дипломная работа - Иностранные языки
Другие дипломы по предмету Иностранные языки
? вечером Линчеватель заявляется на работу в ковбойских сапогах и черной жилетке с безбашенной бляхой какой - то, а через плечо еще и лассо болтается.
Я ему: Чего это с тобой? Никак передознулся?
А он на меня смотрит и отвечает: Приготовь свою пушку к честному поединку, незнакомец - и выуживает старый ржавый ствол, тут я драпаю через весь Линкольн-Парк, только пули вокруг свистят. Он же успел троих пидаров уложить, тут его мусора и хлопнули. Я в том смысле, что не зря у него кликуха такая...
Замечал когда-нибудь, сколько выражений попадает от гомиков к блатным? Типа канай, давая понять, что вы с ним в одной кадке?
Вставь ей!
Паси на Пилюлю, он уже вон уже с лохом работает!
Что-то этот вертихвост слишком быстро губку на него раскатал.
Как Ботинок (он это погоняло заработал, работая с фетишистами в обувных магазинах) говорит: Дай лоху табл аспирина, и он еще за добавкой припрётся. А когда Ботинок видит лоха, он неровно дышать начинает. Рожа у него вспухает вся, губы лиловеют, как у эскимоса в жару. Затем он медленно, не спеша, надвигается на этого лоха, щупает его, препарирует пальцами, замызганными гнилой эктоплазмой.
У Чайника подкупающая внешность маленького мальчика, ребенок из него, как на голубой неоновой рекламке. Припёрся сюда из какой-то тьмы-таракани, типчик с обложки Сэтердей Ивнинг Пост, вместе с кучей других остолопов, и засел прямиком на гере. Лохи у него никогда не вскрываются, а пионеры ширку прямо домой ему таскают. Однажды Грустный Малыш попал под разборку, а то, что от него после осталось - от этого даже санитара со скорой бы вырвало. Чайнику под конец наркота совсем башню отшибла, и он бегал по пустым кафетериям и станциям метро и вопил: Вернись, пацан!! Вернись!!, а потом возьми, да и кинься вслед за ним прямо в Ист-Ривер, под воду сквозь плавающие презервативы и апельсиновые шкурки, сквозь мозаику плавающих газет, в ту самую незамутнённую черную жижу, где почивают закатанные в бетон гангстеры, а заодно и стволы, да так, чтобы ни один из любопытных экспертов по баллистике своими ныркими пальчиками ничего не выцепил.
А пидар всё это время про себя думает: Вот это типаж!! То-то расскажу о нем парням в Кларке. Он коллекционирует типажей, становится в стойку, если чует, что то щас увидит героя в духе фильма Секрет Джо Гулда. Поэтому вешаю я ему на уши, типа крутой, набиваю стрелку, продать немного плана, как он его называет, думая про себя: Загоню-ка я придурку кошачьей мяты. (Примечание: Кошачья мята пахнет как марихуана, когда горит. Часто впихивается неосторожным или неопытным.)
Ладно, - говорю я, постукивая пальцем себе по запястью, долг зовет. Как сказал один судья другому: Суди справедливо, а если не сможешь, то суди как бог на душу положит.
Я залетаю в кафетерий, а там Билли из Гэйнэзвилля в углу съежился в чужом пальтишко, похожий на парализованного банкира из 1910 года, и Старина Барт, потасканный и неприметный, ломает фунтовый кекс своими лоснящимися от грязи пальцами.
У меня на окраине была определённая клиентура, которую Билли снабжал, да и Барт знал нескольких доисторических ископаемых еще со времен, когда только опию курили: призрачных пепельно-серых мусорщиков, привратников-привидений, выметающих пыльные вестибюли медленной старческой рукой, кашляя и сплевывая поминутно на утреннем кумаре, вышедших на пенсию барыг-астматиков в театральных отелях, Маковую розочку, пожилую мадам из Пеории, стоических официантов-китайцев, по которым никогда не видно, харит их или нет. Барт выискивал их, прогуливаясь своей старой обсаженной походкой, терпеливо, медленно и осторожно, ронял им в обескровленные ладони несколько часов тепла.
Однажды ради прикола я сходил с ним на такую прогулочку. Знаете, как старики, которые совершенно безобразно едят, и когда смотришь на них блевать хочется? Со старыми торчками точно так же насчет кайфа. При одном его виде они лепечут и повизгивают. Слюна свисает у них с подбородков, в животе урчит и все нутро у них скрежещет в перистальтике сокращений, пока они в ложке кипятят, растворяя там остатки достоинства. Так и ждешь, что в любой момент они превратятся в огромный пузырь протоплазмы и обволокут своим телом порох. Отвратительное зрелище, хочу я вам доложить.
Что ж, мои парни тоже когда-нибудь станут такими, подумал я философски. Странная штука жизнь, а?
И вот, значит, обратно в центр, к станции Шеридан-Сквер, на тот случай, если мусор всё еще шныряет по подсобкам.
Я говорил, что это ненадолго. Я знал, что они там шаманят, колдуют свои ментовские заклинания, загоняют иглы в куколку с моим изображением, как шаманы Вуду, короче всё дело мне в Ливенворте поганят. Слышь, Майк, в эту уже без мазы втыкать.
Я слышал, что они так Чапина и доканали, с куклой-то. Один старый мусор-импотент из отдела по борьбе просто сидел в подвале участка, и день в день, год за годом вешал его куколку на маленькой виселице. А когда Чапин кинулся в петлю в Коннектикуте, этого старого негодяя находят со свернутой шеей.
С лестницы упал,- говорят. Знаете эту вечную ментовскую брехню.
Кайф, он весь окружен чарами и табу, заговорами и амулетами. Я мог отыскать своего барыгу в Мехико, как по радиорадару. Не на этой улице, на следующей, направо... теперь налево. Теперь опять направо,- а вот и он, беззубое старушечье лицо и выцветшие глаза.
Я знаю, что этот старый банщик х