Информация по предмету Философия

1681. Проблема жизни, смерти и бессметия в истории философии
Другое Философия
Древние евреи принимали факт смерти реалистично и были способны примириться с мыслью о прекращении индивидуальной жизни. Иудеи полагали, что личность человека раздвоена, поскольку имеет некую тень, представляющую собой бледную и внетелесную копию индивида. После смерти эта тень спускается под землю, где в мрачных покоях обретает грустное и мрачное существование. Предполагалось, что Яхве оденет в плоть разбросанные кости, оживит мертвых для новой жизни. Поэтому рай рисовался обителью блаженных, ад же, напротив, был сосредоточием грязи и навоза. В кабалистической традиции евреи развили учение о переселении душ. В устной передаче религиозных заповедей говорилось о том, что душа Адама перешла в Давида, а потом “вдохнется” в мессию , то есть в ниспосланного Богом спасителя (царь Израильско-Иудейского государства в конце XI в. около 950 г до н.э. ). Странствия души прихотливы, она может принять телесную оболочку животного, превратиться в листья деревьев и даже камни. При этом в древнееврейской традиции человек трактуется не только как природное, но и как сверхприродное существо, которое находится в живом и трепетном контакте с богом. Поэтому возникает и новая интерпретация смерти. Иудее утешали себя ожиданием того царства счастья и справедливости, к которому должно в конце концов прийти человечество. В целом же эта концепция отличается пессимизмом, и жизнь и посмертное существование выглядят в ней безрадостно.
1. Европейцы (философия А.Шопенгауэра)
1682. Проблема идентификации человека в пространстве истории
Другое Философия

«Распределение последовательных деятельностей по рядам «сериям» - даёт власти возможность выгодно использовать длительность: возможность детального контроля и точного вмешательства (в форме дифференциации, исправления, наказания, устранения) в любой момент времени; возможность характеризовать, а следовательно, использовать индивидов в соответствии с уровнем серии, которую они проходят; возможность накапливать время и деятельность, вновь открывать их суммированными и годными к использованию в конечном результате, представляющем собой предельную способность индивида. Рассредоточенное время собирается воедино, для того чтобы произвести выгоду, тем самым овладевая ускользающей длительностью. Власть непосредственно связанна со временем; она обеспечивает контроль над ним и гарантирует его использование. Дисциплинарные методы обнаруживают линейное время, моменты которого присоединяются друг к другу и которое направлено к устойчивой конечной точке. Словом время «эволюции». Но следует помнить, что наряду с этим административные и экономические техники контроля обнаруживают социальное время серийного, направленного и кумулятивного типа: открытие эволюции как «прогресса». Дисциплинарные техники обнаруживают индивидуальные серии: открытие эволюции как «генезиса», происхождения. Прогресс обществ и происхождение индивидов эти два крупнейших «открытия» XVIII столетия, возможно, соотносятся с новыми методами власти, а точнее с новым способом управлять временем и делать его полезным путём разбивки на отрезки и серии, путём синтеза и накопления. Макро- и микрофизика власти сделали возможным не изобретение истории (в этом давно уже не было нужды), а органическое вхождение временного, единого, непрерывного, кумулятивного измерения в отправление контроля и практики подчинений. «Эволюционная» историчность, какой она тогда сформировалась и столь глубоко укоренилась, что и поныне является для многих самоочевидной, - связана с неким режимом функционирования власти. Как, несомненно, и «история-воспоминание» хроник, генеалогий, подвигов, царствований и деяний долго была связана с другой модальностью власти. С появлением новых методов подчинения «динамика» непрерывных эволюций начинает заменять «династику» торжественных событий.
1683. Проблема искусственного интеллекта
Другое Философия

Индивидуальные жизненные способности могут, конечно, разделяться различными видами, хотя сказать, что нарцисс и человек разделяют жизненную способность к самообеспечению пищей не то же самое, что сказать, что нарцисс и человек достигли самообеспечения пищей одинаковыми путями; могут быть вариации между видами в том, как выражены разделяемые жизненные способности. Согласно Аристотелю, все живые объекты обладают способностью самообеспечения пищей, роста и разложения и размножения. Растения обладают только этими жизненными свойствами, в то время как животные обладают данными жизненными свойствами плюс также жизненными свойствами, относящимися к области восприятия. Отметим, что это с представление жизненных свойств, относящихся к области восприятия представляет собой первое, с чем сталкиваются и что часто рассматривают как разум и мышление. На верху логической иерархии psyche располагается наиболее причудливая из всех жизненных способностей, то что называют разумом. По Аристотелю, единственное существо, обладающее этой жизненной способностью это человек. Надо сказать, что почти невозможно соединить аристотелево рассмотрение разума со всем остальным, что он говорит о жизненных способностях, потому что, хотя его основная тенденция отвергнуть идею, что psyche онтологически отделена от тела, он все еще заявляет, что активная часть жизненной способности разума (нечто вроде интеллектуальной интуиции) бессмертна и вечна. Рассматривая эту явную неувязку, современные интерпретаторы, очевидно, поставили человеческий интеллект на одну планку со всем остальным. Одним из путей достижения этого является развитие аристотелева взгляда, что части природного процесса развития, посредством которого мы, люди приходим к выражению полного набора типичных для вида жизненных способностей (наша особая животная форма), является для нас становлением через социализацию и развитие языка рационального использования интеллекта. Для этой траектории развития, классифицируемой как природная, культура и язык могут рассматриваться как чисто биологические феномены конечно исключительно человеческие, но, тем не менее, чисто биологические. Тем не менее, если предположить, что это может быть сделано, тогда происходит фиксация интерпретации psyche, которая не допускает ни онтологического, ни обосновательного разделения между живым телом и разумом.
1684. Проблема искусственного интеллекта : технические и социальные аспекты
Другое Философия

Итак, поскольку человечество, как разумное начало, способно не только постигать законы окружающей природы, но и потенциально их изменять, возникает естественный вопрос, о Разуме-предшественнике, который, возможно, создал окружающий нас мир, задав в нем, соответствующие законы. При этом, совершив такого рода эксперимент, он мог не вписаться в систему созданных законов и исчез, умышленно или ненамеренно. Мы же, как Разум-последователь, возможно, идем аналогичным путем, в надежде или не совершить ошибок Разума-предшественника, или же выполнить свою миссию в этой Вселенной, которую Разум-предшественник предвидел, но не мог осуществить физически и передал ее нам. Не исключено, что Он является внешним для нас наблюдателем, то есть выполняет, с нашей точки зрения роль живого Творца. Возможно ли с ним, в таком случае взаимодействие? Вероятно, это было бы весьма целесообразно, так как мы могли бы из первых рук получить представление о цели его творения. Но, возможно, этого и не нужно, а она нам откроется и так, в результате изучения окружающего нас мира. Или же, что более вероятно, исходя из нашей теории информации, мы сможем постигнуть смысл процесса познания только тогда, когда у нас накопится достаточно представлений об окружающем нас мире, то есть мы активизируем достаточное число познавательных моделей этого мира. В таком случае мы, как человечество, уже являемся носителями цели познания, осталось лишь последовательно в этом направлении работать. Открытие цели процесса познания будет, вероятно, завершением современной научной парадигмы («Конец науки» по Джону Хоргану) [5,c.130] и началом какого-то неведомого для нас нового уровня, а может и метода познания окружающего мира.
1685. Проблема истины в теории познания
Другое Философия
1686. Проблема истины в философии Древней Греции
Другое Философия

Понятие это раскрывается в ряде диалогов; введением в это понимание может служить конец в шестой книги Платонова «Государства». Здесь излагается учение Платона об идее «блага», но речь идет не только о «благе». Мы уже коснулись выше этого учения, когда характеризовали объективный идеализм Платона как телеологический. Пришло время охарактеризовать его и как учение об отношении бытия к знанию. А именно: по Платону, идея «блага» не есть ни бытие, ни знание, а начало, которым порождалось бы и бытие, и знание. Платон поясняет свою мысль аналогией со зрением. Создатель чувств породил и силу видеть (чувство зрения), и силу 6ыть видимым. Но чтобы увидеть, например, цвета, необходимо, чтобы к этим двум силам, или «родам», присоединился третий род свет, Но свет исходит от Солнца. Хотя Солнце - не само зрение, оно есть его причина. Теперь применим сказанное о зрении к познанию. То самое значение, которое принадлежит благу «в мыслимом месте» по отношению к уму и по отношению к созерцаемому умом, принадлежит и Солнцу «в видимом месте» - по отношению к зрению и зримому. Душа познает, когда она направляется к тому, что озаряется истиной и сущим. Но если она находится в том, что покрыто мраком, она рождается и, погибает, руководится мнением и тупеет. Именно это, доставляющее истинность познаваемому и сообщающее силу познающему, следует, по Платону, называть идеей блага и причиной знания и истины, поскольку она постигается умом. Считать свет и зрение солнцеподобным справедливо, но считать их самим Солнцем несправедливо. И точно так же признавать знание и истину благовидными справедливо, но считать какое-либо из них благом несправедливо. Ибо природу блага надлежит ставить и выше знания и выше истины. Рассматривая «идеи», философ может или рассматривать их реализацию в мире вещей, или, напротив, подниматься в мысли до их начала, пребывающего выше всякого знания. В первом случае душа использует «идеи» в качестве «гипотез», или «предположений»: разделяя род на виды, душа «принуждена искать... на основании предположений, пользуясь разделенными частями как образцами и идя не к началу, а к концу» [там же, 510 В]. Это как бы путь вниз от «идей» к «вещам». Так поступают, когда ваяют или рисуют: все это тени и образы в воде. Пользуясь ими как образами, люди стараются усмотреть те, которые можно видеть не иначе, как мыслью [там же, 511 А]. Род познаваемого, постигаемый только мыслью, Платон называет «мыслимым». В «мыслимом» имеются две «части». Для отыскания первой из них душа вынуждена основываться на предположениях и не доходит до начала, так как не может подняться выше предположений, но пользуется самими образами или подобиями, запечатлевающимися на земных предметах. И есть вторая часть мыслимого, второй случай рассмотрения «идей». В этом случае душа идет не к «концу», а, напротив, к «началу»: она сводит все «гипотезы» («предположения») к идее «блага», как к тому, что пребывает выше всякого знания и выше всех предположений. «Узнай же теперь,говорит Платон, и другую часть мыслимого... ее касается ум силою диалектики, делая предположения, не начала, а в существенном смысле предположения, как бы ступени и усилия, пока не дойдет до непредположительного, до начала всего. Коснувшись же его и держась того, что с им соприкасается, он, таким образом, опять нисходит к концу и уже не трогает ничего чувственного, но имеет дело с идеями через идеи, для идей и оканчивает на идеях» [Госуд., VI, 511]. Это понимание «блага» выводит мысль за пределы одного лишь познания в область диалектики. Платоновское «благо» и знание, и бытие. По отношению к знанию и к бытию «благо» мыслится как совмещающее в себе противоположные определения. Оно имманентно по отношению к бытию и знанию, так как оно их источник и основная их сила. В то же время оно запредельно по отношению к бытию и знанию.
1687. Проблема истины в философии. Роль научной рациональности
Другое Философия

Сказанное верно в основном по отношению к естественно-научному познанию. Несколько иначе, и гораздо сложнее, обстоит дело в социальном познании. Особенно показательна в этом отношении такая наука, как история, которая в силу недоступности, неповторимости своего предмета прошлого, зависимости исследователя от доступности источников, их полноты, достоверности и т. п., а также весьма тесной связи с идеологией и политикой недемократических и тем более деспотических режимов более всего склонна к искажению истины, к заблуждениям, ошибкам и сознательному обману. На этом основании она не раз подвергалась далеко не лестным отзывам, ей даже отказывали в звании науки. Особенно подвержена «ошибкам» история в руках антинародной власти, принуждающей ученых сознательно отказываться от истины в пользу интересов власть имущих. Хотя каждый «летописец» несет моральную ответственность перед обществом за достоверность фактов, однако хорошо известно, что ни в одной области знания нет такой их фальсификации, как в области общественной. Д. И. Писарев писал, что в истории было много услужливых медведей, которые очень усердно били мух на лбу спящего человечества увесистыми булыжниками. Люди нередко молчали об опасной правде и говорили выгодную ложь; в угоду своим интересам, страстям, порокам, тайным замыслам они жгли архивы, убивали свидетелей, подделывали документы и т. д. Поэтому в социальном познании к фактам требуется особо тщательный подход, их критический анализ. При изучении общественных явлений необходимо брать не отдельные факты, а относящуюся к рассматриваемому вопросу всю их совокупность. Иначе неизбежно возникает подозрение, и вполне законное, в том, что вместо объективной связи и взаимозависимости исторических явлений в их целом преподносится «субъективная стряпня» для оправдания, быть может, «грязного дела». Анализ фактов необходимо доводить до раскрытия истины и объективных причин, обусловивших то или иное социальное событие. Поэтому заведомо ложные «исследования» должны подвергаться этически ориентированному контролю со стороны общества.
1688. Проблема источников зла и греховности в мире в средневековой философии
Другое Философия

«Бог сотворил душу, пишет Василий Великий, а не грех. Преимущественным благом ее было пребывание с Богом и единение с Ним посредством любви. Отпав от Него, она стала страдать различными и многовидными недугами. Почему же в ней есть общая приемлемость зла? По причине свободного стремления, всего более приличного разумной твари. Не будучи связана никакой необходимостью, получив от Творца жизнь свободную, как сотворенная по образу Божию, она разумеет доброе, умеет им наслаждаться, одарена свободой и силой соблюдать жизнь, какая ей естественна; но имеет также свободу и уклониться от прекрасного… Но, говорят, почему в самом устройстве не дано нам безгрешности, так что нельзя было бы согрешить, хотя бы и хотели? Потому же, почему и ты не тогда признаешь служителей исправными, когда держишь их связанными, но когда видишь, что добровольно выполняют перед тобой свои обязанности. Поэтому и Богу угодно не вынужденное, но совершаемое добровольно добродетель же происходит от произволения, а не от необходимости, а произволение зависит от того, что в нас; и что в нас, то свободно. Посему, кто порицает Творца, что не устроил нас безгрешными, тот не иное что делает, как предпочитает природу неразумную, неподвижную и не имеющую никаких стремлений, природе, одаренной произволением и самодеятельностью" (Твор. св. отц. VIII, 151, 156).
1689. Проблема качества энергии
Другое Философия

Энтропия растет по мере заполнения макроскопической системой всех доступных ей состояний (степеней свободы), и чем больше степеней свободы, тем больше максимально возможная энтропия системы. О процессе заполнения системой своих степеней свободы говорят как о диссипации (рассеянии) энергии. Максимальная энтропия (предельно большой хаос) соответствует термодинамически равновесному состоянию. Это такое состояние, в котором любой набор индивидуальных характеристик микроскопических частиц системы (совместимый с законом сохранения полной энергии) равновероятен система заполнила с ^разной вероятностью все свои степени свободы. При этом в термодинамическом равновесии полностью утрачивается память о предыдущей эволюции системы. Совершенно естественно трактовать процессы, идущие с увеличением энтропии, как деградацию энергии рассматриваемого объекта. Недаром процессы, привозящие к повышению энтропии, часто называют не только релаксационными и 1диссипативными, но и деградационными, а термодинамически равновесное состояние тепловой смертью. Ясно, что при таких процессах энергия тела хотя и не уменьшается, но становится хуже качеством. Продеградировавшую энергию трудно, а часто и невозможно использовать для практических целей. Можно скипятить воду, сжигая кусок угля размером меньше чайника, но, погрузив тайник в воды Мирового океана, обладающего огромной тепловой энергией, горячую воду можно только охладить. Ясно, что энергия, содержащаяся в куске угля, выше качеством тепловой энергии Мирового океана. Сжигая уголь, мы уменьшаем качество содержащейся в нем энергии и утрачиваем возможность ее дальнейшего практического использования.
1690. Проблема контакта с внеземными цивилизациями
Другое Философия

В истории проблемы НЛО центральную роль играла конкуренция четырех программ «естественной» (Е), «искусственной» (И), «субъективистской» (С) и «объективистской» (О). Е-программа нацелена на объяснение феномена НЛО как комплекса естественных физических явлений: оптических и, возможно, плазменных. Можно сказать, что это две ее основные подпрограммы. «Хемолюминесцентная» и «турбулентная» гипотезы самостоятельных подпрограмм пока не дали. И-программа видит в НЛО прежде всего чьи-то летательные аппараты: земные секретная военная техника той или иной державы, внеземные зонды ВЦ, или «ультраземные», корабли из «параллельного пространства». В С-программе подпрограммы выделены слабо и представляют собой скорее отдельные тенденции в общем подходе, который сводится к гипотезе об «общественной истерии» и «новом мифе». Что касается О-программы, то она по своей сути не делится на подпрограммы, и ее сторонники пытаются собирать эмпирическую информацию о феномене НЛО в отвлечении от каких бы то ни было теоретических концепций. Существует немалое количество других гипотез, в той или иной мере тяготеющих к одной из этих программ либо просто «ни на что не похожих» (от предположения о существовании развитой цивилизации на дне океанов до идеи о массовом демоническом нашествии на нашу планету), однако они явно второстепенны по сравнению с упомянутыми выше.
1691. Проблема личности в философии экзистенциализма
Другое Философия

Он выступает с резкой критикой скептизма и релятивизма, обвиняя их в психологизме, когда всякий познавательный акт определяется по своему содержанию структурой эмпирического сознания. Если так, то ни о какой истине, которая бы не зависела от нашей субъективности, нечего и говорить: она невозможна. В “Логических исследованиях” Гуссерль атакует психологизм своей эпохи, критикуя попытку обосновать логику психологией, говоря, что логические законы не психологичны по своей природе. Науки о природе и обществе нуждаются в определенном философском обосновании. Гуссерль определял объект, цели и метод философии: ее основной объект - это научное знание и познание, ее цель - построить науку о науке, т.е. “наукоучение”. Решающая проблема теории познания - проблема объективности познания. Вслед за рационалистом Р. Декартом Гуссерль стремился отыскать последние самоочевидные, собственно логические принципы, чтобы очистить сознание о эмпирического содержания, что осуществимо лишь с помощью редукции, т.е. сведения высшего к низшему, простому. Для этого философия призвана освободиться от всех догматических принципов, которые вырастают на почве обычной “естественной установки” сознания в своем отношении к миру. С его точки зрения, философия призвана стать борцом и за необходимое человечеству самосознание: как раз это и было основанием всего логического здания его системы. Гуссерль призывал к свершению “ эпохе” - воздержанию от какого-либо утверждения. В результате редукции остается последнее неразложимое единство сознания - интенциональность, т.е. направленность сознания на предмет. Гуссерль под интенциональностью понимал такую направленность сознания на предмет как обобщенно-чистую структуру сознания, свободную от индивидуально-психологических, социальных факторов. Таким своеобразным способом Гуссерль стремился решить гносеологический вопрос о связи субъекта и объекта. Феноменология призвана служить своего рода связующим звеном между ними, быть одновременно представителем духовного мира и трансцендентного мира сущего. В этом философ видел метод постижения сущности событий. Правда, сами сущности у Гуссерля выступают как “значения”, не обладающие собственным, самодостаточным статусом существования.
1692. Проблема любви в философии неофрейдизма
Другое Философия

«Так либо продолжается до бесконечности, либо (что бывает реже и что предполагает уже известную силу характера) продолжается до тех пор, пока мы не придем к такому желанию, которое не может быть удовлетворено и которым, однако, нельзя поступиться. В последнем случае мы точно обретаем то, чего искали, - именно нечто такое, на что мы, вместо собственного существа, можем каждую минуту сетовать как на источник своих страданий и что ссорит с нашей судьбой, но зато примеряет с нашей жизнью, так как опять исчезает сознание, что страдание присуще самой этой жизни и что действительное удовлетворение невозможно. В результате такого миросозерцания является слегка меланхолическое настроение, человек постоянно влачит с собой одно великое страдание и оттого презрительно относится ко всем меньшим горестям и радостям; следовательно, это уже более достойное явление, чем вечная погоня за новыми и новыми призраками, что гораздо обычнее».
1693. Проблема людини в філософії Сократа
Другое Философия

Бесіда Сократа виходить з фактів життя, з конкретних явищ. Він порівнює окремі етичні факти, виділяє з них загальні елементи, аналізує їх, щоб знайти перешкоджаючі їх об'єднанню моменти, що суперечать, і, кінець кінцем, зводить їх до вищої єдності на основі відшуканих істотних ознак. Таким шляхом він досягає загального поняття. Так, наприклад, дослідження окремих проявів справедливості або несправедливості відкривало можливість визначення поняття і єства справедливості або несправедливості взагалі. "індукція" і "визначення" в діалектиці Сократа взаємно доповнюють одна одну. Якщо "індукція" - це відшукання загального в приватних чеснотах шляхом їх аналізу і порівняння, то "визначення" - це встановлення пологів і видів, їх співвідношення, "супідрядності". От як, наприклад, в розмові з Евтідемом, що готувався до державної діяльності і бажаючим знати, що таке справедливість і несправедливість, Сократ застосував свій "діалектичний" метод мислення. Спочатку Сократ запропонував справи справедливості заносити в графу "дельта", а справи несправедливості - в графу "альфа", потім він запитав Евтідема, куди занести брехню. Евтідем запропонував занести брехню в графу "альфа" (несправедливості). Те ж запропонував він і відносно обману, крадіжки і викрадення людей для продажу в рабство. Рівним чином на питання Сократа чи можна що-небудь з перерахованого занести в графу "дельта" (справедливості), Евтідем відповідав рішучим запереченням. Тоді Сократ задав Евтідему питання такого роду: чи справедливий обіг в рабство жителів несправедливого ворожого міста. Евтідем визнав подібний вчинок за справедливий. Тоді Сократ задав подібне ж питання щодо обману ворога і щодо крадіжки і грабежу добра у жителів ворожого міста. Всі ці вчинки Евтідем визнав за справедливі, вказавши, що він спочатку думав, ніби питання Сократа торкаються тільки друзів. Тоді Сократ вказав, що всі вчинки, первинно віднесені до графи несправедливості, слід помістити в графу справедливості. Евтідем згодився з цим. Тоді Сократ заявив, що, отже, колишнє "визначення" неправильне і що слід висунути нове "визначення": "по відношенню до ворогів такі вчинки справедливі, а по відношенню до друзів несправедливі, і по відношенню до них, навпаки, слід бути якомога справедливішим" [6, 68]. Проте і на цьому Сократ не зупинився і, знову вдаючись до "індукції", показав, що і це "визначення" неправильне і вимагає заміни його іншим. Для досягнення цього результату Сократ знову знаходить суперечності в положенні, визнаному співбесідником за істинне, а саме в тезі про те, що відносно друзів слід говорити тільки правду. Чи правильно поступить воєначальник, питає Сократ, якщо він, для того, щоб підняти дух війська, збреше своїм війнам, ніби наближаються союзники. Евтідем погоджується, що подібного роду обман друзів слідує занести в графу "дельта", а не "альфа", як це передбачається попереднім "визначенням". Рівним чином, продовжує "індукцію" Сократ, чи не справедливо буде, якщо батько обдурить свого хворого сина, не охочого приймати ліки, і під виглядом їжі примусить його ці ліки прийняти, і тим самим своєю брехнею поверне сину здоров'я. Евтідем погоджується, що і такого роду обман слідує визнати за справу справедливу. Тоді Сократ питає його, як назвати вчинок тієї людини, яка, бачивши свого друга в стані відчаю і боячись, як би він не кінчив життя самогубством, вкраде або просто відніме у нього зброю. Цю крадіжку, або цей грабіж, Евтідем також вимушений занести в графу справедливості, порушуючи знову попереднє "визначення" і приходивши до висновку, що підказав Сократом, що і з друзями не у всіх випадках треба бути правдивими. Після цього Сократ переходить до питання про відмінність добровільного і недобровільного вчинку, продовжуючи свою "індукцію" і добиваючись нового, ще більш точного "визначення" справедливості і несправедливості. Зрештою виходить визначення несправедливих вчинків як тих, які скоюються відносно друзів з наміром їм нашкодити. Істина і моральність для Сократа - поняття співпадаючі. " Між мудрістю і моральністю Сократ не робив відмінності: він визнавав людину разом і розумним і етичним, якщо людина, розуміючи, в чому полягає прекрасне і хороше, керується цим в своїх вчинках і, навпаки, знаючи, в чому полягає етично потворне, уникає його...
1694. Проблема людини в філософії Стародавньої Індії і Китаю
Другое Философия

Вільно і творчо в Давньому Китаї існувало шість філософських шкіл:конфуціанство, моїзм, легізм, даосизм, школа натурфілософів, школа імен. При цьому у більшості шкіл превалювала практична філософія, пов'язана з проблемами житейської мудрості, моральності, управління. Родоначальником китайської філософії вважається Кун фу-цзи (Конфуцій у європейській традиції), який жив у 551-479 рр. до н.е. Народився Конфуцій у родині правителя одного з повітів другорядного царства Лу, роду знатного, але збіднілого. Тому з дитинства він терпів багато поневірянь, змушений бути пастухом, сторожем, лише з 15 років звернувся до навчання. Свою школу заснував в 50 років. Конфуцій мав багато учнів, які записали думки і свого вчителя, і власні. Так виник головний твір конфуціанства - книга "Лунь Юй" ("Бесіди і вислови") носила яскраво виражений етично-гуманістичний характер. Головним поняттям цього комплексу стають благопристойність людини, її гуманність, почуття відповідальності, вірність та відданість. Цю книгу кожний освічений китаєць вчив на пам'ять ще в дитинстві, нею керувався все життя. Сам Конфуцій схиляв голову перед давниною і перед давніми книгами.
1695. Проблема научности философии
Другое Философия

Специалисты, изучающие всевозможные конкретные явления, нуждаются в общих, целостных представлениях о мире, о принципах его «устройства», общих закономерностях и т. д. Однако сами они таких представлений не вырабатывают. В конкретных науках используется универсальный мыслительный инструментарий (категории, принципы, различные методы познания). Но ученые специально не занимаются разработкой, систематизацией, осмыслением познавательных приемов, средств. Общемировоззренческие и теоретико-познавательные основания науки изучаются, отрабатываются в сфере философии. Наконец, наука не обосновывает сама себя и в ценностном отношении. Зададимся вопросом, можно ли отнести науку к положительным, полезным или же отрицательным, вредным для людей явлениям? Однозначный ответ дать трудно, ибо наука что нож, который в руках хирурга-целителя творит добро, а в руках убийцы страшное зло. Наука не самодостаточна: сама, нуждаясь в ценностном обосновании, она не может служить универсальным духовным ориентиром человеческой истории. Задача уяснения ценностных оснований науки и общественно-исторической жизни людей вообще решается в широком контексте истории, культуры в целом и носит философский характер. Как отмечал Ф. Энгельс, «важнейшее прямое действие на философию оказывают политические, юридические, моральные отражения» '. Конечно, для научно-философского мировоззрения очень важна опора на науку. Однако уяснение основополагающих принципов человеческой жизни предполагает обращение не только к науке. Философия призвана осмыслить весь сложный комплекс общественно-исторического бытия людей. Но как соотносится то и другое?
1696. Проблема периодизации историко-философского процесса с позиций представления о рефлексии
Другое Философия

Еще одним аспектом, требующим учета в рамках решения проблемы периодизации историко-философского процесса, как уже отмечалось выше, является включенность философской рефлексии в социально-практический контекст. Хотя определяющим началом в развитии философии выступает материальное производство, существующие здесь связи и отношения чрезвычайно опосредованы. Ограничиваться на данном уровне анализа простой констатацией того, что философия, подобно другим формам человеческой духовности, отражает общественное бытие, явно недостаточно. Категория "отражение", являясь существенно важным компонентом оснований научного гуманитарного исследования, не может сама по себе заменить представления о механизмах социальной детерминации философских идей. Основными опосредующими моментами в развитии философских идей выступают культура, духовное производство. Их развитие преломляет потребности материального производства, формируя свои собственные запросы, достаточно специфичные и самостоятельные. Философская рефлексия, не обслуживая непосредственно практику, как это обстоит с наукой (и прежде всего естествознанием), ориентирована на потребности духовного производства. Данным потребностям она, в свою очередь, придает специфическую интегративную форму, детерминирующее воздействие которой проявляется в выборе и формулировках проблем, наборах категорий, фигурирующих в философских рассуждениях, особенностях постановки основного вопроса философии и т.д. Таким образом, можно говорить об особого рода порождающих структурах, программах или идеях, задающих во многих отношениях характер эволюции философского знания целых эпох.
1697. Проблема пізнання у філософів Києво-Могилянської академії
Другое Философия

Загалом філософію професори Києво-Могилянської академії розуміли як систему дисциплін чи усіх наук, покликаних віднайти істину, причини речей, даних людині Богом, а також; як дослідницю життя і доброчесності. Істину вони, у свою чергу, ототожнювали з вищим буттям, себто з Богом, якого називали також naturою naturans (творящою природою). Переконані у раціональності світу, могилянці шукали істини на шляху дослідження наслідків Божої діяльності natur-и naturata (створеної природи). Під останньою вони розуміли насамперед сукупність ідеальних сутностей універсалій, що, на їхню думку, у вигляді індивідуальних форм речей репрезентували у світі вище буття і були закорінені як у речах навколишнього світу, так і в людському розумі. Адже, коли професор Могилянської академії дивився на будь-яку річ крізь призму того чи іншого поняття, він намагався виявити це поняття, приховане, на його думку, під тілесною оболонкою цієї речі. Отже, він був переконаний у тому, що в речах наявні аналоги понять людського розуму. У вирішенні проблеми універсалій професори академії тяжіли до концептуалізму або поміркованого реалізму. Різниця ж між концептуалізмом і реалізмом полягає у тому, що реалізм передбачає самостійне існування цих аналогів окремо від речей у Божому розумі, а з точки зору концептуалізму окремим поняттям людського розуму відповідає лише спільне існування їхніх аналогів у речах. Так, І. Гізель у філософському курсі, прочитаному ним 16461647 pp., заперечував наявність у природі платонівських ідей універсальних природ, що відокремлені від одиничних речей і надають цим речам своєї сутності. Він стверджував, що «сутність неможливо відокремити від речі, сутністю якої вона є» 76. Такий же погляд на цю проблему демонструють Й.Кроковський, С.Яворський, С.Калиновський, Ф.Прокопович. Усі вони, переконані в існуванні одвічного зв'язку між «формою» речі, що виявляється з допомогою понять, і буттям цієї форми, прагнули, як свого часу й західні філософи, зафіксувати цей зв'язок у рамках концептуальних побудов, поєднавши у такий спосіб в одній конструкції есенціальні та екзистенціальні моменти. Водночас у їх лекційних курсах наявна неоплатонівська ідея про походження світу шляхом божественної еманації, а це передбачало існування універсалій окремо від речей принаймні до створення Богом світу. Так, І. Гізель говорив про ідеальне буття, про наявну у Божому розумі єдину загальну природу, що в процесі творення світу поступово, з допомогою відповідних форм переходить до стану множинності. Ф.Прокопович стверджував, що до створення світу Бог існував «яко всесовершеннейший разум» і до того, як «во времени из ничего единого стало произведение всех вещей… онние твари в его уме, яко в архетипе, т.е. первообразном, непрестанно обретались» п. У «Метафізиці» Г.Кониського висловлювалася думка, що всемогутність Бога спричиняє те, що «сутності речей існують у часі в природі речей, а об'єктивно в думці, очевидно, в божественній як зачаті архетипи виведених у часі речей» 79. Цей неоплатонівський елемент у вченні професорів Києво-Могилянської академії про універсали відіб'ється, як ми побачимо в подальшому, на їх теорії пізнання, а також засвідчить спадкоємний зв'язок у філософських орієнтаціях професорів Києво-Могилянської академії та їхніх попередників в Україні.
1698. Проблема познания в истории философии
Другое Философия

В Новое время выделяется эмпиризм (Бэкон, Т.Гоббс, Дж.Локк, Беркли, Юм) и рационализм (Декарт, Лейбниц, Спиноза, Мальбранш). В эмпиризме сохраняется описанная выше схема познавательных процессов, он отрицает наличие всеобщих (врожденных) и необходимых истин и знаний. Рационализм же напротив признает наличие всеобщих и необходимых истин, однако, феномен врожденных идей им не объясняется. Особенность трактовки познавательного процесса в Новое время заключается в том, что S и O познания выступают в известном смысле автономными сущностями, которые соединяются лишь внешним образом. В этот период обнаруживаются такие характеристики познания как наличие органов чувств, позволяющих получать эмпирические данные об объекте (О), наличие мыслительных способностей, с помощью которых производится обработка этих данных. Именно последнее понимается как активность субъекта в познании. Однако активность субъекта не отрицает признание известной активности объекта, которая мыслится как осуществление объектом различных форм движения, которые и фиксируются органами чувств.
1699. Проблема познания мира в философии
Другое Философия
1. Алексеев П.В., Панин А.В. Теория познания и диалектика. М., 1991.
2. Аристотель. Сочинения: В 4 т. М., 1976. Т. 1.
3. Асмус В. Ф. Античная философия. 3-е изд. М., 2001.
4. Бройль Л. По тропам науки / Пер. с фр. М., 1962. С. 291.
5. Вавилов С.И. Исаак Ньютон. М., 1961. С. 196.
6. Гегель Г.В.Ф. Сочинения. М.; Л., 1956. Т. IX. С. 5.
7. Гоббс. Т. Избранные произведения: В 2 т.-М.: Высшее образование, 1985.
8. Дильтей В. Наброски к критике исторического разума // Вопросы философии 1988. № 4. С. 141.
9. Ильин И.Л. Путь духовного обновления. Мюнхен, 1962. С. 242.
10. Кант И. Критика чистого разума. СПб.: Тайм-аут, 1993.
11. Кант И. Сочинения. М., 1982. Т. 1.
12. Кезин В. А. Идеал научного знания. - М., 1993.
13. Локк Дж. Избранные философские произведения: В 2 т.-М.: Наука, 1980.
14. Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М., 1997.
15. Солженицын А.И. Собрание сочинений. Т. 9. С. 14-15.
16. Уотсон Дж. Двойная спираль. М., 1967
17. Франк С.Л. Непостижимое // Сочинения. М., 1990.
18. Хомяков А.С. Полн. собр. соч. Т. 3. М., 1904. С. 344.
19. Швырев B.C. Философия и проблемы исследования научного познания // Философия и наука. С. 215.
20. Шелер М. Формы знания и общество: сущность и понятие социологии культуры//Социологический журнал. 1996. № 12. С. 122 160.
21. Шлегель Ф. Собрание сочинений в 10 т. Т. 7. М.: Просвещение, 1987.
1700. Проблема поиска внеземных цивилизаций
Другое Философия

Если считать неизбежным заселение всей Галактики, то тем неизбежнее будет наиболее полное освоение цивилизацией зоны обитания около своей звезды по мере развития и увеличения численности населения. (1, с.10) Это должно привести к строительству «эфирных городов» (К.Э. Циолковский). Сейчас уже создаются технические проекты таких поселений на сотни тысяч обитателей. Таким образом, неизбежно создание в космосе больших инженерных сооружений, т.е. астроинженерная деятельность цивилизации. Так возникла известная сфера Циолковского-Дайсона. Если инженерные сооружения перекрывают весь поток световой энергии Солнца, то в принципе возможно, что извне такая система будет казаться гигантской инфракрасной звездой размерами более 1 а. е.

Blog

Информация по предмету Философия