Geum.ru

Информация по предмету Философия

  • 1641. Природа заблуждений и критерии истины
    Другое Философия

     

    1. Гегель. Наука логики. // Мир философии: Книга для чтения. В 2-х ч.- Ч. 1: Исходные философские проблемы, понятия и принципы. М.: Политиздат, 1991.
    2. Дубровский Д.И. Проблема идеального. Субъективная реальность. - Изд. 2-е. М., 2002. с.49-52.
    3. Дубровский Д.И. Обман: философско-психологический анализ. М, 1994.
    4. Дубровский Д.И. О специфике философской проблематики и основных категориальных структурах философского знания // Вопросы философии. - 1984. -№11.
    5. Дунаева Н.Н. Философия. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2004. - 160с.
    6. Кон И.С. Проблема «Я» в психологии // Психология самосознания. Самара, 2000.
    7. Креч Д., Кратчфилд Р., Ливсон Н. Элементы психологии. М., 2000.
    8. Лейбниц Г.В. Об универсальной науке, или Философском исчислении. // Сочинения. В 4 т. - М., 1984. - Т 3.
    9. Мир философии: Книга для чтения. В 2-х ч.- Ч. 1: Исходные философские проблемы, понятия и принципы. М.: Политиздат, 1991.
    10. Поппер К. Факты, нормы и истина дальнейшая критика релятивизма // Логика и рост научного знания. - М., 1983.
    11. Рассел Б. Человеческое познание. - М., 1957.
    12. Руткевич А.М. От Фрейда к Хайдеггеру. М.: Политиздат, 1985. 175с.
    13. Сеннет Р. Коррозия характера. - Новосибирск: ФСПИ «Трейд», 2004. -296с.
    14. Соловьев В. С. Лекции по истории философии за 1880 1881 гг. // Вопросы философии. - 1989. - № 6. с. 76
    15. Соловьев В.С. Статьи из Энциклопедического словаря Ф. А. Брокгауза И. А. Ефрона // Мир философии: Книга для чтения. В 2-х ч.- Ч. 1: Исходные философские проблемы, понятия и принципы. М.: Политиздат, 1991.
    16. Философия нового времени. / Под ред. Парамонова М.И. - М.: ВЛАДОС, 2005.
    17. Французский материализм. // Философия различных эпох. М.: Мысль, 1988.
  • 1642. Природа зла в философии
    Другое Философия

    Более чем двести лет назад Шеллинг вступил в мир науки: 29 сентября 1792 г. он защитил свою диссертацию. Свою работу он, вопреки обычаю того времени, написал сам. Эта диссертация стала началом пути «развития» Шеллинга в рассуждениях о свободе и зле. По мнению В. Якобса, многословное название его диссертации можно свести к словам de malorum origine (о происхождении зла). Однако, этот перевод несколько проблематичен, поскольку латинское malum может, быть выражено двумя немецкими словами Obel и Bose. Шеллинг имеет в виду и то, и другое слово, и настоятельная задача состоит в разграничении смысла этих слов. Диссертация является интерпретацией третьей главы библейской Книги Бытия, так называемой истории грехопадения. Шеллинг не принимает того буквального толкования «грехопадения», которое обычно связывается с этим словом. В рассказе о грехопадении он видит не исторический факт, а мифологическое повествование о возникновении человеческой свободы. Это обстоятельство требует двух пояснений. Первые главы Книги Бытия понимались на протяжении столетий как сообщения о фактических событиях. Однако уже к началу нового времени такое представление вступило в конфликт с естествознанием. Шеллинг разрешает этот конфликт, поскольку он постигает эти тексты как мифы. Это никоим образом не означает, что мифы неистинные рассказы; для молодого Шеллинга они являются выражением недостаточно развитого разума, который еще не может понять молнию как разряд электрической энергии и поэтому утверждает, что это пущенное божественной пращой копье. Таким образом, те самые проблемы, которые в последующие времена стали предметом рационального объяснения, излагаются мифами в образной речи. Поэтому понимать библейские тексты как мифы значит сохранять передаваемые из поколения в поколение свидетельства разума. Здесь Шеллинг в принципе стоит на позициях современного толкования Библии. Второе пояснение относится к философским познаниям молодого Шеллинга. К этому времени он уже так хорошо знает философию Канта, что в кругу своих товарищей считается кантианцем. Шеллинг и сам признает в диссертации, что он больше всего обязан статье Канта «Предполагаемое начало человеческой истории». Он цитирует также незадолго до этого опубликованную работу Канта «Об изначально злом в человеческой природе». Налицо становление молодого мыслителя, которому Кант открыл глаза. Если рассматривать диссертацию Шеллинга на фоне кантовской философии, то сразу становится понятным, почему в ней не говорится об источнике свободы. Мы вправе полагать, что свобода, с точки зрения Шеллинга, есть способность из самого себя давать чему-либо начало. Свобода не поддается объяснению; ведь именно такое воззрение на свободу предполагается повседневно, когда мы себя или кого-либо признаем ответственным за нечто. Другого основания ответственности не существует. Если мы можем указать основание, которое оправдывает действие, мы тем самым устраняем личную ответственность. Свобода означает вместе с тем способность быть разумным. Так обстоит дело и в повседневной жизни. Мы не делаем ответственным младенца и возлагаем ответственность на взрослого, но лишь в той мере, в какой мы приписываем ему разум. Свобода и разум образуют единое целое. В третьей главе Книги Бытия Шеллинг выявляет миф о первом появлении свободы и разума, как теряющемся во мраке доисторического времени. Прежде чем разум и свобода пробуждаются в человеке, это существо, поскольку оно еще неразумно и может быть названо человеком лишь в потенции, живет в единстве с природой. Оно является частью природы и ориентируется в ней природным образом, т. е. инстинктивно. Когда же оно пробуждается к свободе и разуму, ему, этому первому человеку, еще не присущ, согласно Шеллингу, развитой разум, которым мы обладаем благодаря длительной культурной традиции. И все же это разум и свобода. Тем самым человек обретает принцип своих действий не в природе, которая лишь посредством инстинкта руководила им, а в себе самом. Но поскольку руководство посредством инстинкта прекратилось, человек уже не чувствует себя укрытым, обеспеченным; его единство с природой утрачено, он видит себя окруженным угрожающим злом. Говоря языком мифа, он изгнан из рая. Первое появление разума и свободы, каким бы ни было связанное с этим благо, неизбежно влечет за собой сознание зла. Разум, полагающий свободу как принцип действия в человеке, расторгает единство человека с природой. Этот разрыв с былым единством есть первое появление свободы, но в то же время и возникновение зла. Не только зла вообще (das Ubel), но и морального зла (das Bose), так как разум, расторгающий единство человека с природой, расторгает тем самым его природное единство с другими людьми, в котором он ранее пребывал. Поскольку человек покинул природное единство, инстинктивные торможения теряют свою силу. Это находит свое последовательное выражение в третьей Книге Бытия (глава четвертая): Каин убивает Авеля. В противоположность почти всем другим высокоразвитым живым существам мы, люди, убиваем своих собратьев по виду. В сочинении о свободе Шеллинг сошлется на Франца Баадера, мысль которого он излагает следующими словами: «человек может быть только либо ниже животного, либо выше его». Убийца знает, что он не вправе убивать. Отличие разумного человека от существа, пребывающего в естественном состоянии, состоит в том, что последнее вовсе не могло убивать. Разумный человек знает, что то-то он должен, а то-то не вправе делать, но он может делать именно то, что не должен и не вправе делать. Первое появление свободы и равенства противопоставляет человека не только природе, но и самому себе как своей противоположности. Долженствование и воление расходятся в разные стороны; в этом заключена возможность морального зла, превращение которой в действительность не заставит себя ожидать. Моральное зло состоит в том, что человек определяет свою волю не согласно долженствованию. Он сознает то. что он должен. Это предписывает ему разум. Кант указывал, что разум, предписывающий нечто человеку, автономен. Автономия, говоря по-немецки, означает законодательство, данное самому себе (Selbstgesetzgebung), т. е. иное наименование свободы. Так, например, то государство свободно, которое себе дает закон. Мы приходим здесь к новому понятию свободы. Если до этого свобода понималась как свобода воли (или скажем резче: свобода произвола), то вторым понятием свободы становится автономия разума. Свобода воли, согласно Канту, есть прежде всего автономия разума, благодаря которой произвол постигается как соответствующий безусловному повелению и именно поэтому как свободный в выполнении долга произвол. Но свобода произвола должна располагать в своем отношении к требованию автономного разума альтернативой; в ином случае она не может быть чем-либо иным, кроме как самим разумом. Эту альтернативу дает чувственность. Но не в том смысле, что чувственность является как бы морально злой; именно от этой дурной славы освободил ее Кант. Чувственность есть природное в нас. Она действует уже не как определенный, неизбежный инстинкт, но скорее как влечение и склонность. Влечение направлено на удовлетворение и притом того именно существа, которому оно присуще, т. е. некоторого индивидуума. Эта структура влечения не является морально дурной, она носит природный характер. Требование разума, которое Кант формулирует как категорический императив, указывает то условие, при котором наш поступок, точнее, определение нашей воли, является правильным и добрым. Согласно этому условию, правило, которому будет следовать наш поступок, может быть мыслимо как закон. Но закону присуща всеобщая значимость, иными словами, значимость для всех случаев. Если разум требует, чтобы определение нашей воли соответствовало закону, то альтернатива, имеющаяся в определении нашей воли. наличествует не во всеобщности закона. Она состоит в том, что позволяют себе исключения из правила. Возможность такого исключения заложена в присущей нам структуре влечения, задающего цель, которая представляет собой цель лишь для нас, как индивидуумов. Разум же требует, чтобы закономерность принималась как принцип поступка. Моральное зло, между тем, состоит в том. что не закономерность, а собственная, индивидуальная воля, т. е. исключение из правила, принимается как закон. В сочинении о свободе Шеллинг будет говорить о всеобщей воле и своеволии. Однако уже в этой первой работе он определяет моральное зло как отступление от принципов. Это значит: не то, что должно быть принципом, не всеобщая воля, а своеволие становится принципом определения произвольного выбора. Зло было понято, как отторжение человека от его единства с природой; моральное зло выступает теперь как отторжение человека от его единства с самим собой, поскольку его произвол противоречит долженствованию. В других отношениях моральное зло выступает как отделенность людей друг от друга, так как поступок оказывается не для всех приемлемым (nicht allgeineinvertraglich) и тем самым отчуждает людей друг от друга и враждебно противопоставляет их. Примеров этого, к сожалению, много. Итак, мы констатируем: как только разум и свобода вступают в природное состояние людей, прекращается ранее существовавшее единство. Отторжение разумного существа от природы ведет к познанию зла, к дальнейшему разделению долженствования и воления и тем самым к возможности отступления от принципов, т. е. к моральному злу. Это возвышение своеволия над всеобщей волей. До этого понятие морального зла в диссертации Шеллинга рассматривалось в связи с философией Канта. Отталкиваясь от нее, я хочу также обсудить понятия трансцендентальной философии и метафизики. То, с чем познакомился Кант в трудах по метафизике, не могло его убедить; он называет метод метафизики блужданием в потемках. Поэтому Кант намерен «совершить в ней полную, революцию» и в этом заключается задача «Критики чистого разума», которая приводит к концу блуждания не потому, что она сразу же дает некое знание, но прежде всего потому, что она ставит вопрос об условиях возможности познания. Все мы познаем предметы, к примеру, мою фигуру на этой кафедре, что в данном случае предполагает, что вы воспринимаете мою фигуру и кафедру в некотором единстве. Такие основные условия, как понятие единства. Кант называет категориями; они предшествуют опыту и, согласно Канту, являются априорными. Кант утверждает: «Я называю трансцендентальным всякое познание, занимающееся не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов, поскольку это познание должно быть возможным a priori». Трансцендентальная философия критикует, т. е. анализирует то, как способность разума осуществляется в познании, и в том, что делает нас ответственными, нравственными существами, так же как в том, что образует наше восприятие прекрасного. Что касается познания, то Кант анализирует его структуры. Только после выяснения того, в каких категориях и формах созерцания совершается познание, может быть что-либо высказано о предметах познания. Лишь после решения трансцендентального вопроса можно заняться метафизикой. Кант зачастую понимается Так, будто он разрушил метафизику. Тем самым превратно понимается то обстоятельство, что он очистил метафизику от ее заблуждений и благодаря этому возвысил ее, блуждавшую в потемках, до науки. Его трансцендентально-философские размышления получили свое выражение в названии одной из его работ: «Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука». В «Пролегоменах» Кант очерчивает провозглашенную им метафизику, как «Метафизические начала естествознания». Это сочинение, как говорит Кант, представляет собой метафизику телесной природы. Само собой разумеется, что ее предпосылкой являются результаты «Критики чистого разума», или трансцендентальной философии, т. е. то, что она познается посредством категорий и форм созерцания, которые были разработаны в «Критике...». Но познать нечто a priori, значит познать его из чистой возможности. Познание же действительности предполагает опыт, который выходит за границы возможности. Во всяком опыте, согласно Канту, нечто должно быть воспринято, и это есть реальное в чувственном созерцании. Лишь нечто реальное, существующее в пространстве, называемое материей, может быть познано. Метафизика телесной природы исходит из предпосылки, что материя есть; эта предпосылка может быть подтверждена лишь опытом. Метафизика предполагает действительность. Условия возможности того, что есть, разрабатываются трансцендентальной философией. Подобно «Критике чистого разума», исследующей условия возможности познания, «Критика практического разума» исследует условия возможности практики, понимаемой как нравственное и правовое определение нашей воли. В качестве условия этой возможности здесь имеется в виду осознание закона. Если человека рассматривают как ответственное существо, то тем самым предполагают, что ему известно, что он должен и что он не вправе делать. Трансцендентальная философия в своей практической части ничего не говорит о том, что есть, имеется налицо. Она говорит о том, что мы, поскольку мы разумны, знаем и должны делать, но она не говорит о том, что мы это (должное) делаем. Вопрос, как обстоит дело с людьми, делают ли они или, напротив, не делают то, что они должны делать, являются ли они, следовательно, добрыми или морально злыми. Кант ставит в сочинении «Религия в границах чистого разума», первая часть которого была опубликована за год до выхода книги в виде статьи «Об изначально злом в человеческой природе»; на нее Шеллинг ссылается в своей диссертации. Кант развивает понятие радикального зла, исходя из трансцендентальной философии. Мы, люди, следуем правилам, которые могут быть постигнуты лишь из правил более высокого порядка. Правило уступить место старому человеку подчинено более высокому правилу: готовность оказать помощь. Такие, более высокого порядка правила, поскольку они свойственны индивидууму. Кант называет максимами. Та или иная максима хороша, если она во всех случаях мыслится каждым разумным существом как закон. Действительно ли максима принимается как закон, видно из того, что ей следуют во всех случаях, без исключения. Если же человек следует максиме, допуская исключения, то он не принимает ее как закон. Тогда он не добр, а зол. De facto мы следуем различным максимам, если мм хотим добра, дабы поступать согласно справедливости, честности, готовности оказать помощь другому. Эти различные максимы можно свести к одной, единственной, позволяющей действовать закону как закону, т. е. не допуская исключений. Если человек усвоил эту первоначальную максиму (Urmaxime), он добр; если этого нет, он зол. Кант принимает допущение вневременности первоначальной максимы. Во времени проявляются наши поступки, но не нами принятые максимы, тем более первоначальная максима. Это положение приводит нас к трудностям. Поясняя их, я укажу на то, что происходит здесь, в данный момент. Слова и предложения моего доклада следуют во времени. Но мысли, образующие доклад, мысли, которые лишь во времени могут быть развиты, мы понимаем как нечто единое и, таким образом, ставим их вне времени. Мысль появляется лишь постольку, поскольку она высказана во времени; она определяет доклад от начала до конца и, таким образом, делает возможным течение доклада во времени. Однако положение Канта о первоначальной максиме представляется, кроме того, упраздняющим свободу воли. Мы связываем свободу с мыслью о выборе; если я не выбираю, то я не свободен, так полагаем мы. Но действительно ли это так? Давайте разберемся. Мы выбираем отнюдь не каждый день, если мы добросовестно сохраняем нашу дружбу, наше членство в каком-либо обществе, наш брак. Это само собой разумеется. И хотя мы не совершаем каждый момент нового выбора, мы осознаем указанные связи не как принуждение, а как реализацию нашей свободы. Мы считаем такие действия, находящиеся вне всякого выбора, совершающиеся на протяжении многих лет нашей изменчивой судьбы, действия, возможно даже связанные с виной и прощением вины, осуществлением свободы. И если мы сведем эти действия к понятию, то мы постигнем посредством него и время, и наши отдельные решения, которые совершаются на основе первоначального акта свободы. Это первоначальное осуществление свободы не препятствует какому-либо выбору или нашим отдельным решениям; оно, скорее, делает их возможными. Такое первоначальное осуществление свободы мыслится Кантом как решение на всю жизнь. Тем самым личность может быть мыслима как единство. Она является или доброй, или морально злой, поскольку она существенным образом реализует свободу. Трансцендентально-философское понятие морального зла относится в конечном счете к такой первоначальной максиме. Но понятие само по себе не говорит о том, что некто является морально злым. Этому, согласно Канту, учит не понятие, а опыт и притом однозначным образом. Человек, если он не усвоил первоначальной максимы, является в самом корне своем морально злым. Само собой разумеется, что злонамеренность человека, поскольку он ответственное, разумное существо, делает его вменяемым; она никоим образом не может быть отнесена к чувственности. На мой взгляд. Кант не говорит о метафизике в своем сочинении о религии. Метафизика нравов излагается им в сочинении, которое так и называется. Но в этом сочинении речь идет о правах и обязанностях, т. е. о должном; о том, что есть, там нет речи. И если я сейчас позволю себе вернуться к тому определению метафизики, согласно которому она есть наука о действительности, то этот метафизический вопрос о действительном бытии свободы, о том, чем она должна или не должна быть, обсуждается в кантовском сочинении о религии.

  • 1643. Природа и общество: взаимосвязь и взаимозависимость
    Другое Философия
  • 1644. Природа и сущность сознания
    Другое Философия

    Философско-реалистическое направление в понимании источников сознания выделяет следующие факторы:

    1. Внешний предметный и духовный мир; природное, социальные и духовные явления отражаются в сознании в виде конкретных чувственно-понятийных образов. Такая информация есть результат взаимодействия человека с наличной ситуацией, обеспечивающей постоянный контакт с нею.
    2. Социокультурная среда, идеи, социальные идеалы, этические и эстетические установки, правовые нормы, знания, средства, способы и формы познавательной деятельности. Это позволяет отдельному человеку смотреть на мир глазами общества.
    3. Духовный мир индивида, его собственный уникальный опыт жизни и переживаний. Человек и при отсутствии внешних взаимодействий способен переосмысливать прошлое, строить планы и т.д.
    4. Мозг как макроструктурная природная система обеспечивающая на клеточно-тканевом уровне организации материи, осуществлении общих функций сознания. Установлено, что биохимическое состояние мозга влияет на сознание ( и в этом правы вульгарные материалисты, ошибка их в игнорировании специфики других факторов, в отстаивании положения о вещественности сознания).
    5. Источником сознания выступает, вероятно, и космическое информационно-смысловое поле, одним из звеньев которого является сознание человека. Подтверждается гипотезой в квантово-механической природе мозга.
  • 1645. Природа и философия
    Другое Философия

    В трилогии "На росстанях" Я. Колас описал некоторые особенности мировоззрения жителей Полесья, формирующиеся под влиянием своеобразной природы. Он писал, что бесконечные болота учили людей мудрому рассуждению, море лесов воспитывало в них осторожность - здесь так легко встретить опасность. Специфические природные факторы на территории Беларуси способствовали формированию таких типологических черт народа, как способность к упорному труду, сочетание коллективных и индивидуальных форм деятельности, терпимость и доброжелательность, благоговейное отношение к природе. С XX в. происходит "экологизация" общественного сознания, т.е. осмысление роли экологии в совершенствовании социальных отношений, осознание угрозы существованию человечества вследствие исчезновения природных ресурсов и опасного для жизни загрязнения среды его обитания. Утверждается идея, что нравственные отношения должны быть не только между людьми, но и по отношению к природе.

  • 1646. Природа и экология в философии
    Другое Философия

    Концепция Иосифа Самуиловича Шкловского исходит из противоположных идее ноосферы посылок. Радиолокационные и с помощью летательных аппаратов поиски жизни на других планетах не дали никаких результатов. Пока? Или уже? В доступном современной космонавтике пространстве найдены до сих пор только весьма отдаленные предпосылки возникновения элементарной жизни. Такие, какие были на нашей Земле миллиарды лет назад. Возникнут ли на каких-то планетах Солнечной системы элементарные формы жизни (вроде бактерий), или нет, никто не в состоянии предсказать. А уж эволюция к высшим формам жизни выглядит и вовсе фантастично, равно как и кабинетные предположения о возможностях развития жизни в альтернативных земным формах. Скорее всего, жизнь и тем более разум уникальное именно для Земли явление во Вселенной. Человек нигде и никогда неповторимый мутант биосферы. Единственно возможный вид, наделённый разумом, он быстро осваивает всю биосферу, становится монополистом по части потребления жизненных ресурсов. Исчерпав их земные запасы, человечество устремляется в ближний космос и через какое-то время распространит и туда свои экологические проблемы (загрязнение среды, дефицит источников энергии, накопление вооружений, перенаселение в одних местах и вырождение в других, повреждения собственного генома и необычные по темпам развития и смертоносности заболевания вроде СПИДа, вируса “Эбола” и т.п. всё это живописано в книгах и фильмах апокалиптического типа “Звёздных войн” Дж. Лукаса, “Мерзейшей мощи” К.С. Льюиса, “Левой руки тьмы” Урсулы Ле Гуин и т.п.). Если наука и техника будут развиваться теми же темпами, что сейчас, то лет через 1000 человек исчерпает вещественные и энергетические ресурсы всей Солнечной системы. На подобное поглощение Галактики, коли наука позволит совершить и это, потребуется 1015 миллиардов лет. Таким путём, в конце концов, разум погубит человечество и, значит, самое себя ещё прежде того, как погаснет наше Солнце, которому суждено через 200 миллиардов лет после выгорания всех запасов гелия превратиться сначала во взрывающегося “красного гиганта”, а затем в остывшего “чёрного карлика”.

  • 1647. Природа исторического времени
    Другое Философия

    Принято считать, что человеческое сознание, включая общественное сознание той или иной эпохи, носит исторический характер. В самом деле, спору нет, что на наши представления, чувства, переживания, образ жизни, мировоззрение сознания оказывают большое влияние господствующие формы культуры, социальная и политическая структура и др. Однако важно иметь в виду, что сознание людей всегда многослойно: что-то в нем определяется "духом времени", господствующей в данный момент идеологией, классовой позицией, жизненными интересами, принятыми нормами морали и т. п., но что-то оказывается более устойчивым, как говорят, инвариантным к ходу времени, к смене эпох и политических систем; например, черты национального характера, который слабо меняется на протяжении сотен лет. Есть и такие" закоулки" нашей души, такие пласты сознания, которые неизменны в течение тысяч лет. Речь идет о человеческом переживании фундаментальных измерений нашего бытия жизни и смерти, свободы и порабощения, любви и ненависти, короче, той сферы, которую мы ранее определили как экзистенциальное измерение жизни. Это сфера "вечных" вопросов и жизненных проблем, раздумий и душевных катастроф, сфера отчуждения человека, его одиночества в мире. В силу того, что экзистенциальный пласт бытия является непреходящей составляющей жизни любого индивида, та часть сознания, которая отражает этот пласт, менее всего поддается исторической релятивизации.

  • 1648. Природа і наука у філософському осмисленні
    Другое Философия

    Джерела розколу двох культур, про яке з такою наполегливістю заговорили в другій половині XX століття, особливо після публікацій англійського письменника й ученого Ч. П. Сноу, лежать глибоко в надрах формування новоєвропейської науки, а перше відкрите вираження й філософське осмислення, що не втратило свого значення аж до сьогоднішнього дня, він одержує на результаті XIX і на самому початку XX століття (хоча бунт романтиків кінця XVIII - початку XIX століття проти безоглядного преклоніння ідеологів епохи Просвіщення перед розумовою раціональністю може розглядатися як передбачення цих подій). До цього часу завершилося формування того, що зараз називається класичною наукою. В основних областях природознавства - фізиці, хімії, біології - були сформульовані фундаментальні узагальнення (закони И. Ньютона в теоретичній механіці, рівняння Дж. Максвелла в електродинаміку, система елементів Д. И. Менделєєва в хімії, теорія еволюції живої природи Ч. Дарвіна в біології). Здавалося, що всі явища природи охоплені природничо-науковим знанням, зрозумілі у своїй істоті з єдиної точки зору й вбудовані в деяку єдину "картину миру". І що стосується явищ природи, то представлялося, що справа тільки за поясненням частковостей і деталей конкретних явищ і за розробкою практичних, технологічних додатків фундаментальних знань. На порядок денний устало завдання дослідження й пояснення в тім же стилі і явищ людського миру, тобто самої людини й продуктів його діяльності - миру людської культури. От це важливо підкреслити: саме завдання пояснення людини й людської культури науково - читай природничо-науково, тобто тими ж пізнавальними засобами й у рамках тих же пізнавальних установок, які продемонстрували високу ефективність при вивченні явищ природи. До цього часу сформувалося й одержало колосальну популярність (особливо серед учених-натуралістів) позитивістський напрямок у філософії, представники якого намагалися теоретично обґрунтувати неминучість такого повороту гуманітарної сфери до наукового (природничо-наукової) методології пізнання. Як писав близький до позитивізму французький філософ і історик культури І.Тен, "новий метод, якому я намагаюся випливати і який починає входити в усі моральні науки, полягає в тім, щоб дивитися на людські добутки, і зокрема на добутки художні, як на факти і явища, характерні риси яких повинне позначити й відшукати їхньої причини, - більше нічого. Наука, що розуміється таким чином, не засуджує й не прощає; вона тільки вказує й пояснює... Вона надходить, подібно ботаніці, що з однаковим інтересом вивчає те апельсинове дерево й лавр, то ялину й березу; сама вона - щось начебто ботаніки, що тільки досліджує не рослини, а людські добутки. От чому вона треба загальному руху, що у цей час зближає моральні науки з науками природними й, повідомляючи першим принципи, розсудливість і напрямок останніх, надає їм ту ж міцність і забезпечує за ними такий же успіх".

  • 1649. Природа Карпат
    Другое Философия

    І, схопивши Карпа дужими руками, вдарив ним об землю, аж утворилась велика яма. Підвівся парубок на ноги, ніби нічого й не сталось, відчувши лише приплив небувалої сили, схопив Силуна і так вдарив ним об землю, що та розкололась та поглинула грізного газду. І як не намагався той вибратися на поверхню (бився головою й кулаками об земну кору, тиснув плечима та руками, копав ногами), земля не відчинялася. Зате від цих старань колишнього володаря на ще недавній рівнині почали утворюватися горби. І чим більше ударів робив під землею Силун, тим вищими виростали гори. Кажуть, що й донині він ще живий під землею, але дуже постарів і не має колишньої сили, щоб дуже битись, однак не втратив надії вирватись на поверхню. А люди на честь Карпа назвали гори, що постали, Карпатами.

  • 1650. Природа расовых катастроф в мировой цивилизации
    Другое Философия

    Единственным стержнем всякого государственного устройства в период формирования нового расового типа человека, всегда была военно-социальная психология жизни. Западно -европейский феодализм, который является периодом образования расовой системы, формирующейся в вере в библейское откровение, складывался из постепенного совершенствования вооружения и тактики боя феодальной знати. Чтобы определить собственное основание в российской культуре, необходимо резко различать отдельные характеры людей, которые формируют вокруг себя напряжение нового расового чувства, -- и аморфно-безвольный продукт большевизма, сложившийся в результате действия советской власти, направленной против всякого расового, то есть иерархически-устойчивого существования социальной системы. Здесь бессмысленно противопоставлять какие-то отдельные национальные противоречия единой генетической катастрофе России. Ее трагедия порождает собой новый расовый тип человека, который выводит свое основание права из абсолютного насилия ощущения смерти над собственными глубинами души и----в перспективе будущего --- над окружающими его людьми, поскольку подлинная любовь к жизни не существует без самых разрушительных импульсов переживания смерти, где зарождаются волевые индивидуальные центры человека. Можно с достаточной уверенностью предполагать, что возрождение России, то есть прежде всего оттеснение внутри ее генофонда генерации большевистской орды, должно происходить в военной организации той новой силы, которая рождается в наше время из глубочайшей ненависти к повсеместной лжи, распространенной этой породой люмпенов. По сути дела, здесь никогда не было ни социализма, ни коммунизма, а только беспощадная схватка небольшого числа людей, несущих в себе новый расовый архетип --- и в России и при большевиках, --с энергией человеческого стада, появившегося после распада Золотой Орды. Мы относим себя к новой расе, но рождение ее захватывает все человечество. Последние образы Бога, а также нигилизм силы, -- я имею в виду философию Гегеля и философию Ницше, --- это наше интеллектуальное и нравственное основание той веры, которая рождается в глубинах волевого центра, где существуют два определяющих основания духа: военная организация всей психической структуры внутренней жизни, где протекает жесткая граница с отмирающим расовым архетипом, а также безусловное признание абсолютной ценности науки .

  • 1651. Природа философии
    Другое Философия

    Что же пришлось переосмыслить в складывающемся веками образе философии? В предшествующей традиции прочно закрепилось представление о философском разуме как носителе "высшей мудрости", как верховной интеллектуальной инстанции, позволяющей глубинно постигать вечные принципы мироздания и человеческой жизни. В свете исторического подхода к обществу в значительной мере утрачивало силу и представление об особом, сверхисторическом, надвременном характере философского разума. Всякое сознание, включая и философское, представало в новом свете. Оно осмысливалось как выражение исторически изменяющегося бытия, само вплетенное в исторический процесс и подверженное различным его воздействиям. Отсюда следовало, что мыслителям, живущим (и формирующимся) в определенных исторических условиях, крайне трудно вырваться из них, преодолеть их влияние и возвыситься до безусловного и вечного "чистого разума" (Кант). В перспективе истории философия толкуется как "духовная квинтэссенция эпохи" (Гегель). Но здесь возникает одно принципиальное затруднение. Поскольку эпохи заметно отличаются одна от другой, то и философская мысль (как выражение изменяющегося бытия) сама оказывается подверженной историческим трансформациям. Но тогда ставится под вопрос сама возможность мудрости, возвышающейся над всем тленным, преходящим. Выходом из такой ситуации все же представлялся поиск особой - "чистой", "абсолютной" позиции, не затронутой "ветрами" перемен, такой культуры мышления, которая - при всех исторических перипетиях - позволяет возвыситься до философского Абсолюта.

  • 1652. Природа чистого разума
    Другое Философия

    Подобные выводы были сделаны Кантом на основе исследования логического строения суждений в математике. Не логический анализ понятий, но чувственное созерцание, или наглядное представление, геометрических объектов в пространстве лежит, по утверждению Канта, в основе синтеза, обеспечивающего достоверность геометрических суждений. Однако представление пространства, опираясь на которое геометрия конструирует в своем уме объекты, не может быть, полагает Кант, представлением пространства эмпирического, т.е. данного в опыте; если бы суждение в геометрии основывались на представлении эмпирического пространства, то истины геометрии не могли бы иметь безусловно всеобщего и необходимого значения: они были бы всего лишь вероятными обобщениями из опыта. Но, согласно Канту, высказывания геометрических аксиом сопровождается пониманием их необходимого и всеобщего значения. Отсюда Кант делает вывод, что пространство, обуславливающее возможность геометрических истин, есть пространство идеальное, или априорное форма чувствительности.

  • 1653. Природа экспериментальных естественнонаучных методов
    Другое Философия

    Здесь будет не лишним еще раз пояснить, что методология науки способна только обозначить общие принципы эффективной познавательной деятельности, но не может предсказывать конкретные пути познания исследуемого объекта. Методология вырабатывает общие подходы и принципы, но не является методическим знанием, не является «рецептурой» и «технологией» получения нового знания. Полезное функционирование методологии в конкретных областях познавательной деятельности выражается в критическом анализе возможных вариантов решения проблемы и дискретидации заведомо тупиковых путей исследования. Есть много вариантов разъяснения функций методологических знаний - ясно и кратко они охарактеризованы в работе Г. Лейбница «Об искусстве открытия», который писал: «...людские умы подобны решету, которое в процессе мышления трясут до тех пор, пока через него не пройдут самые маленькие частицы. А пока они проходят через него, спекулятивный разум охватывает то, что ему представляется нужным. Это можно сравнить с тем, как некто, желающий поймать вора. прикажет всем гражданам пройти через некие ворота, а потерпевшему стоять у ворот и смотреть. Но чтобы ускорить дело, можно применить метод исключения...Ведь если ограбленный будет утверждать, что вор был мужчина, а не женщина среднего возраста и не юноша или ребенок, все они (то есть не являющиеся объектом поиска, его целью) смогут пройти безнаказанно» [Лейбниц, 1984, с.398].

  • 1654. Природа, культура, цивилизация
    Другое Философия

    На пороге XXI века перед человечеством все острее встают вопросы: куда мы идем, где мы сейчас и каковы вообще перспективы развития земной цивилизации. Фантастические темпы развития новейших технологий и перспективы, открывающиеся благодаря им, прогрессирующая “вестернизация” экономических и политических аспектов жизни многих стран мира позволяют многим делать предположения о стремительном приближении человечества к идеалам западной демократии. Звучат даже слова о конце истории человечества. Вот, например, как отреагировал американский историк Фрэнсис Фукуяма на реформы в бывшем Советском Союзе: “Возможно, что то, что мы наблюдаем, это не просто конец холодной войны или своеобразного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой: это означает конечный пункт идеологической эволюции человека и превращение западной либеральной демократии в универсальную, в конечную форму государственного управления человечества”. Используя экономические показатели, политики и экономисты ранжируют страны по степени их “прогрессивности”, начисто отметая такие неотъемлемые характеристики человеческого бытия как нравственность , самобытность культуры, или обуславливая их экономическим и политическим развитием. По сути все, что не вписывается в “прокрустово ложе” менталитета среднего европейского (или американского) потребителя, объясняется “дикостью” народов 3-го мира, до которых, к сожалению, не дошел еще свет западной культуры. Но как можно всю неповторимость и многообразие различных культур сводить к двум-трем числовым показателям типа валового национального продукта на душу населения? И вообще, правомерно ли сравнение различных культур между собой, выстраивание их в какую бы то ни было иерархическую структуру по степени приближения к единому для всех идеалу? Не слишком ли мы увлекаемся, принимая явления, присущие отдельным культурам за характеристики всех культур?

  • 1655. Природа, сущность и назначение человека
    Другое Философия

    Атеистические концепции утверждают, что смысл человеческой жизни в самой жизни. Эпикурейцы учили: живи, то есть удовлетворяй свои потребности, обеспечивай биологическое и духовное существование и радуйся. Перестанешь это делать и не будет ни переживаний, ни страстей, то есть для тебя не будет ничего. Такая философская позиция ориентирует человека на самоценность его жизни. Но в ней очень слабо отражены содержательные ориентиры жизненной позиции, духовно - нравственные критерии человеческой жизни .Человеку как правило мало просто жить, ему хочется жить “для кого-то” и “во имя чего-то”. Без религиозный выбор заставляет человека глубоко и серьезно задуматься о своем месте в мире, в обществе, среди людей. Марксистский подход к человеческой жизни связан с признанием ее самоценности и самоцельности. Но в отличие от эпикурейской концепции он утверждает общественную значимость человеческого бытия. Он подчеркивает тот факт, что человек живет в обществе, среди людей: окружающих, близких или далеких. В их кругу индивиду дана возможность самоосуществиться, обрести признательность, благодарность, память о себе. Вечно живут в нашей жизни великие ученые, композиторы, писатели, поэты, борцы за свободу и счастье человечества. Память о них вечна. Но память оставляют не только великие люди. Все хорошее, доброе, нравственное, что создал человек, остается с ближними, не пропадает. Мы продолжаем жить в наших детях, внуках, более далеких потомках. Человек как личность, реализуя в своих деяниях свой творческий потенциал, продолжает жить в жизни человечества.

  • 1656. Природне й суспільне в людині
    Другое Философия

    Пояснимо це на конкретному прикладі. Сьогодні всякий, хто виступає з тезою про біологічну перевагу однієї раси над іншою, буде оцінений суспільною думкою щонайменше як реакціонер, а категоричне неприйняття цієї тези ми вважаємо природним для кожної розсудливої людини. А тим часом такий погляд на речі є історичним завоюванням людства, і притім завоюванням порівняно недавнім. Ще в XIX столітті й навіть на початку XX було поширене переконання в перевазі "білої раси" над всіма іншими, і ідеї, які сьогодні ми оцінюємо як расистські, у тих або інших формах висловлювалися аж ніяк не страшенними реакціонерами, а людьми цілком прогресивних поглядів. Так, німецький біолог Е. Геккель, ревний пропагандист навчання Ч. Дарвіна, в 1904 році писав: "Хоча значні розходження в розумовому житті й культурному положенні між вищими й нижчими расами людей у загальному добре відомі, проте їх відносна життєва цінність звичайно розуміється неправильно. Те, що піднімає людей так високо над тваринами... - це культура й більше високий розвиток розуму, що робить людей здатними до культури. По більшій частині, однак, це властиво тільки вищим расам людей, а в нижчих рас ці здатності розвинені слабко або зовсім відсутні... Отже, їх індивідуальна життєва значимість повинна оцінюватися зовсім по-різному". Помітимо, що подібні погляди в багатьох цілком мирно могли уживатися з почуттями жалю й жалості стосовно людей "нижчих", тобто обділених самою природою рас, навіть із інтересом до їхніх екзотичних вдач і звичаїв. Але й у цьому випадку те був погляд з боку свого "вищого" на чуже "нижче". Звичайно, наша теперішня відраза до подібним до висловлень є плід не одних лише дискусій, а у великому ступені самого досвіду XX століття, що виявив миру чимало жахаючих прикладів геноциду. Але не можна забувати про те, що геноцид знаходив собі виправдання й обґрунтування й у теоретичних міркуваннях.

  • 1657. Причинно-следственные связи
    Другое Философия

    Наряду с многообразными отношениями существуют и многообразные типы и виды связей. Типы связей определяются в зависимости от уровня организации материи. С точки зрения различных форм движения материи в области неорганической природы существуют механические, физические и химические связи, предполагающие взаимодействие либо через различные поля, либо путем непосредственного контакта. В кристалле этом ансамбле атомов отдельный атом не может колебаться независимо: малейшее его смещение отзывается на других. Колебания частиц твердого тела могут быть только коллективными. В живой природе существуют более сложные связи биологические, которые выражаются во внутриорганизменных, внутривидовых и межвидовых отношениях особей, а также в их отношениях с внешней средой. В общественной жизни связи еще более усложняются, образуются производственные, распределительные, классовые, семейные, межличностные, национальные, государственные и прочие отношения. Однако связи существуют не только между предметами в пределах данной формы движения, но и между всеми его формами, как бы образуя единый «клубок». К примеру, в неорганическом мире действует связь притяжения и отталкивания. В обществе же эта связь действует в сложно опосредствованной форме, будучи подчиненной социальным законам жизни людей и потому как бы преобразованной в иное качество как, например, симпатия и антипатия, межличностная совместимость и несовместимость. Кроме того, существуют такие формы связей, как внутренние и внешние, непосредственные и опосредствованные, функциональные и генетические, пространственные и временные, закономерные и случайные, причинно-следственные и т. д. Эти формы связи выделяются в зависимости от аспекта рассмотрения изучаемых объектов. Так, человеческий организм можно рассматривать с точки зрения и функциональных связей, и генетических, и внутренних, и внешних. Связи могут быть односторонними, двусторонними и многосторонними. Если, например, функциональная связь принадлежит к числу многосторонних связей, то генетическая связь суть связь односторонняя, развивающаяся всегда от прошлого к будущему.

  • 1658. Причины организованности мира
    Другое Философия

    Но и это еще не все для успешного выполнения процедуры определения философского закона. Не меньшей значимостью обладает и сам механизм определения всеобщего, да и вообще любого, свойства. Давно обсуждается тема существования проблемы противоречия как некой движущей силы, но мало кто понимает, что к реальным движущим силам мирового процесса это понятие и то, что под ним подразумевается, не имеет непосредственного отношения. Дело в том, что все свойства мира могут быть представлены в языковой, знаковой форме только в виде некоего словесного или символического уравнения, имеющего всегда две части. Это есть и в математике, и в философии, и везде. Дело в том, что пресловутое единство и борьба противоположностей это закон формирования, а точнее формулирования закона. Дело в том, что описать тот объект (процесс) сознания который сохраняется в нашей памяти и служит идентификатором действия определенного свойства, можно только выделив в нем некоторые признаки, и описав его посредством существующих понятий и образов, в том смысловом контексте и на том языке, который принят в определенной культурной среде. Но эта процедура может содержать только две существеннейшие характеристики из моря признаков, с которыми мы можем непосредственно и безапелляционно связать действие свойства. Так как мы существа практические, то есть весь смысл наших изысканий в любой области есть поиск свойств для их применения, использования, то существеннейшими признаками будут признак начала действия свойства и признак его завершения. Именно поэтому между двумя понятиями, их обозначающими, и существует и борьба, и единство.

  • 1659. Проблема "искусственного интеллекта": технические и социально-этические аспекты
    Другое Философия

    В настоящее время, на заре компьютерной цивилизации, все чаще встречается и используется такое понятие, как “искусственный интеллект”. Его используют в различных отраслях человеческой деятельности, там, где требуется принятие различного рода решений. Созданием совершенной системы, способной “думать” и принимать решения, занимаются ведущие специалисты многих стран мира. У них есть великолепный образец это человеческий мозг. Однако, поскольку на настоящий момент времени деятельность мозга изучена достаточно слабо, то не хватает и знаний для создания искусственного разума. Именно поэтому на настоящий момент не существует совершенной универсальной системы, которая бы умела принимать решения за человека, другими словами, умела бы “делать все”, а понятие “искусственный интеллект” подразумевается и используется в настоящее время лишь в конкретных областях человеческой деятельности, в частности, вычислительной технике. Возьмем, например, систему распознавания образов. Предположим даже, что эта система великолепно справляется со своей задачей. Однако заставить эту систему выполнить несвойственную для нее задачу из другой предметной области, скажем, распознавание речи, попросту невозможно, так как для этого потребуется изменение алгоритмов ее работы. Человеческий мозг отличается от подобных систем своей универсальностью, способностью решать разнообразные задачи из разных областей деятельности. Именно поэтому возможность создания универсального компьютерного разума привлекает ученых со всего мира, а пока вопрос его создания остается нерешенным, понятие универсального “искусственного интеллекта” фигурирует лишь в рассказах писателей фантастов. Примером этому может служить эпиграф. В дилогии А. Лазаревича рассказывается о разумной компьютерной программе, которая зародилась из программы, в которую была заложена возможность к саморазмножению и мутации. Мутация, или изменение структуры программы, происходила согласно законам Ч. Дарвина. Один из этих законов гласит о том, что в ходе процесса эволюции выживает сильнейший, наиболее приспособленный к указанной среде обитания организм [1, 124-127]. Эта программа постепенно открывала для себя законы существования в компьютерной сети, точно так же, как и первобытный человек когда-то открывал законы природы и законы существования в трехмерном мире, пользуясь приобретенными знаниями и опытом.

  • 1660. Проблема "Восток-Запад" в трудах русских философов
    Другое Философия

    Н.Я. Данилевский приводит пять причин того, почему борьба Востока и Запада, Европы и Азии просто не может существовать, и не могла существовать никогда.

    1. Первой из них является то, что как Европа, так и Азия никогда не сознавали себя чем-то единым, целым, способным вступить в борьбу друг против друга. В то же время, в любой политическом или военном конфликте, происходившем в человеческой истории, противоборствующие стороны понимали, что являются противниками, объединялись в своей борьбе с иными силами, создавали стратегию и тактику борьбы.
    2. Никогда не было такой войны, говорит Данилевский, в которой бы, даже случайно и бессознательно, все народы Запада ополчились бы против всех народов Востока, или наоборот.
    3. Третью причину невозможности борьбы между Западом и Востоком Данилевский видит в том, что главные силы, которые могли бы представлять это противоборство Европа и Азия есть понятия или географические, или этнические, или культурно-исторические. Как географические понятия, Восток и Запад в борьбу вступить не могли, тем более что их определение как географических понятий довольно расплывчато. Как понятия этнографические Европа и Азия могли бы быть представлены арийскими племенами с одной стороны и семитическими и др. с другой. Но, не учитывая даже того, что этническое деление не совпадает с делением географическим, при этнографическом делении Восток и Запад пришлось бы видеть в одном и том же племени в контексте исторического развития то Восток, то Запад. Так, если принять иранские племена за представителей Востока в борьбе против Греции, то пришлось бы видеть в нем представителя Запада при борьбе со скифами истинными представителями степных народов. Степь же своеобразный символ Востока в концепциях защитников теории постоянного противодействия Востока и Запада. Как понятия культурно-исторические и Восток, и Запад не представляют культурно-исторического целого. Противники опять таки неопределенны, и поэтому борьбы быть не может.
    4. Продолжая полемику с теми учеными, которые считают борьбу Запада и Востока реальностью, Данилевский подчеркивает, что те войны, которые, по их географическому понятию можно причислить к проявлениям борьбы между Европой (Западом) и Азией (Востоком) , ничем не отличаются от тех войн, которые вели народы Европы и Азии между собой.
    5. Борьба между Востоком и Западом, по мнению Данилевского, продолжайся она в его время, закончилась бы крайне скоро, так как объединенные силы процветающего в этот момент Запада подавили бы силы даже всех объединенных стран Востока.