Литература

6321. Миссия компании – не декларация, а инструмент для работы
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

К тому же, не стоит забывать о том, что конкуренция вынуждает компании задумываться о нематериальных преимуществах сотрудничества с ними. Тем более, что в сферах бизнеса, где практикуется долгосрочное вложение средств, а конкуренция перешла в разряд неценовой, ни клиенты, ни сотрудники не будут в достаточной степени лояльными компании только потому, что ее продукция дешевле или зарплаты выше. В более выигрышной ситуации в этих сферах оказываются компании, которые имеют большую устойчивость за счет внутренних моральных ценностей, что особенно важно в условиях развивающихся, нестабильных рынков. В украинских, как и российских экономических условиях, наличие нематериальной заинтересованности в работе компании может оказаться решающим, ведь в первой же кризисной ситуации сотрудники, не обладающие ею, вполне вероятно, просто разбегутся по конкурентам при первой же возможности.
6322. Мистер Доджсон и Льюис Кэрролл
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Притчей во языцех, например, сделалась английская приверженность к традиции. Что правда, то правда. Весь мир ездит по левой стороне, вся Европа, и не только Европа, приняла метрическую систему, а англичане упорно цепляются за правую, а также за футы, ярды, мили, не говоря уж о пинтах и гинеях. Литературное сознание народа сохраняет ту же приверженность обряду, то же трепетное уважение к сложившимся формам. Ни один из новейших “измов” (импрессионизм, экспрессионизм, дадаизм и прочие) на британских островах не только не сложился, но даже и не прижился как импортный товар, словно Ла-Манш это не узкая полоска моря, а безбрежное пространство, защищённое от любых ветров времени. Совершенно невозможно себе представить, чтобы воинственные императивы в духе вождя европейского футуризма Томмазо Маринетти (разрушить музеи, сровнять с землёй библиотеки и т.д.) прозвучали на английском языке. Точно так же трудно вообразить, чтобы здесь, в Англии, могли быть произнесены и сочувственно выслушаны слова, сказанные уже вовсе не агрессивно, а скорее устало и даже печально: “...мёртвые умерли не в шутку, а всерьёз, и больше ничем не могут помочь нам... Европеец остался одинок, рядом с ним нет тех, кто «ушёл в реку истории»; подобно Петеру Шлемилю, европеец потерял собственную тень. Это именно то, что случается в полдень”. Более того, ровно в том же 1925 году, что замечательный испанский философ и теоретик культуры Хосе Ортега-и-Гассет написал свою знаменитую книгу «Дегуманизация искусства» (именно на неё я только что и сослался), английская писательница Вирджиния Вулф высказалась совершенно иначе: “На равнине, в толпе, полуслепые от пыли, мы с завистью оглядываемся на тех более счастливых воителей, чья битва выиграна, чьи победы несут такой явный отпечаток совершенства, что мы с трудом удерживаемся, чтобы не считать их борьбу менее тяжёлой, чем наша”. Кто же эти “те”, кто эти воители-победители, на фоне которых даже «Улисс» кажется Вирджинии Вулф, пламенной поклоннице и последовательнице Джойса, памятной катастрофой? Лоренс Стерн. Толстой. Тургенев. Джейн Остин.
6323. Мистика и фантастика в творчестве Н.В. Гоголя
Курсовой проект пополнение в коллекции 15.12.2010

Гоголевская фантастика, отражая сущность, вскрывает глубинное её значение, несамоочевидную истину. Мысль писателя, обращаясь к явлениям действительности, быту, объективно познает мир в многомерных, взаимозависимых связях. С помощью фантастики писатель заставляет читателя взглянуть на известное, привычное по-иному, нетрадиционно, и увидеть в обычном аномалию, уродство социальной жизни. Фантастическое, кажущееся в повестях Гоголя непредсказуемым подвижно, порой совсем исчезает, как бы теряет свой фантастический колорит, ставит читателя в недоумение и вместе с тем рождает в нем чувство сопричастности фантастическому миру. Гоголевская фантастика, сдвигая реальные пропорции, не приоткрывает таинственную завесу в запредельное, а, напротив, во всей полноте и непосредственности характеризует мир насущный, беспредельный. Диалектическая мысль писателя неустанно сомневается в незыблемости противоположностей. В «Петербургских повестях» он размышляет над тем, как высокое и низкое легко проникают друг в друга, как кажущееся легко подменяет сущностное, фикция легко становиться ценностным, реальное фантастическим, но при этом художник не высмеивает добро и зло. Напротив. Угроза смешения ещё напряженнее подчеркивает их противостояние, о чем Гоголь и говорит с помощью фантастики. И эта диалектика не гегелевского типа. В этом и состоит, как представляется, одно из важных отличий реалистической фантастики от романтической, заключающейся в самой концепции видения мира, способе его познания.
6324. Мистика как культурная традиция
Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008

Шаманы - это личности, выделяющиеся на фоне своих обществ определенными чертами, которые в культурах современной Европы считаются признаками "призвания" или по крайней мере "религиозного кризиса". От остальных членов сообщества их отличает интенсивность их личного религиозного переживания. Другими словами, более корректным было бы отнести шаманизм к мистическим, а не к "религиозным" феноменам. С шаманизмом можно встретится внутри многих религий, поскольку он всегда остается техникой достижения экстаза, составляя в некотором смысле мистическое ядро данной религии. Сразу же напрашивается сравнение с монахами, мистиками и святыми христианской Церкви. Не следует, однако, заходить слишком далеко в этом сравнении; в отличие от того, что наблюдается в христианстве (по крайней мере, наблюдалось в его недавней истории), народы, считающиеся "шаманскими", приписывают существенное значение экстатическим экспериментам своих шаманов; этот опыт касается непосредственно каждого, так как именно шаманы с помощью своих трансов исцеляют соплеменников, провожают их покойников в Царство Теней и служат посредниками между ними и их богами - небесными или адскими, большими или малыми. Эта избранная мистическая элита не только управляет религиозной жизнью общества, но и определенным образом заботится о его "душе". Шаман является великим специалистом по человеческой душе; только он "видит" ее, поскольку знает ее "форму" и предназначение.
6325. Мистика огня у Паскаля и Башляра
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

П.А. Флоренский так комментирует эти строки: «Огонь. [Разумеется огонь сомнения, огонь epoch: в продолжение двух часов Паскаль томился огнем геенским и тогда-то, после сего испытания небытием, ему открылся Сущий]. Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова. А не философов и ученых. [Истина - Личность, исторически являющая Себя, а не отвлеченный принцип; другими словами, Истина - не вещна, а лична]» (Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. М., 1990. Т. 1 (II). С. 579). Итак, по Флоренскому, огонь, охвативший Паскаля, есть символ мучительного сомнения и наказания за это сомнение, есть метафора тяжкого испытания. Подтверждение такому пониманию можно найти, например, у самого Паскаля в его «Молитвенном размышлении об обращении болезней во благо»: «Господи, Боже мой! Хотя промыслом Твоим жизнь моя протекла без великих преступлений, - тем не менее, она была исполнена перед Тобою всяческой скверны <…> и бесполезности действий и мыслей ...» (Паскаль Б. Трактаты. Полемические сочинения. Письма. Киев, 1997. С. 14). Кроме того, оно сопряжено и с текстом св. Иоанна Богослова: «... и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем» (Откров. XIV, 10). Под «бесполезностью мыслей» Паскаль прежде всего подразумевает свои занятия математикой и физикой. Будучи христианином, он не мог полагать это знание абсолютно истинным в античном, платоновском понимании. В этом Паскаль не был исключением. При математически корректной формулировке физических концепций ученый XVII века, как отмечает Л.М. Косарева, «оставлял открытым вопрос о ее действительном соответствии реальности, полагая ее в лучшем случае 'морально достоверным'» (Косарева Л.М. Рождение науки Нового времени из духа культуры. М., 1997. С. 210).
6326. Мистификации Проспера Мериме
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Мериме, подобно Тику смотрит на собственный театр как бы со стороны, дает понять, что это все эти представления не реальная жизнь. Его вполне патетические пьесы зачастую кончаются ироническим разрушением театральной иллюзии. В пьесе «Инес Медо, или Торжество предрассудка», когда кипение романтических страстей достагает своего апогея, когда один герой убивает другого, а тот раскаивается в содеянных преступлениях и благродно предлагает убийце бежать, убийца вдруг заявляет: «Я не двинусь с места, потому что комедия окончена». И обращается далее к зрителям, ошарашенным этим возвращением к реальности: «Да, дамы господа, так кончается вторая часть «Инес Медо, или Торжество предрассудка»». Как тут не вспомнить Тика, в пьесах которго герои вдруг начинают спорить с автором, а затем уличать и героев и автора в неправдоподобии. Такое сознательное стирание грани между театром и зрительным залом, конечно же, сразу снимает всю серьезность ситуации, предает самой драме черты иронической стилизации, пародии. Так что Мериме в «Театре Клары Газуль» - романтик не только потому, что сюжеты его пьес романтические сюжеты, но и потому, что он снимает их романтичность с помощью романтической иронии. И у зрителей, и у читателей самое яркое впечатление остается не от самих сюжетов, не от возмущения лицемерием католических пастырей, а прежде всего от остроумной и иронической личности автора, так смело владеющего искусством мистификации и стилизации. В этом смысле «Театр Клары Газуль» выполняет как бы двойную функцию: с одной стороны, он демонстрирует возможность романтического театра в противовес театру эпогонов классицизма (Мериме к этому времени дружил со Стендалем и мысли, которые выражены в Стендалевском трактате «Расин и Шекспир», безусловно, разделялись и самим Мериме). Отсюда злободневность, вольномыслие, социальная сатиричность его пьес. Но, с другой стороны эти пьесы уже содержат в себе содержат в себе и насмешку над самим романтизмом, над его экзальтацией, над его вольнолюбивым пафосом.
6327. Мистическое в романе Булгакова «Мастер и Маргарита»
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Современный читатель, только приступая к роману, уже знает, что Воланд - Дьявол из рассказов друзей и близких, читавших произведение, из попавших на глаза критических статей. Но первые читатели (роман “Мастер и Маргарита” вышел впервые в журнале “Москва” в 1966г.) до 13-ой главы, где Мастер сообщает Ивану, что они с Берлиозом встретились с сатаной, не были уведомлены заранее прямым образом об этом герое. Но что здесь можно заметить? Во-первых, незнакомец на Патриарших быстро угадывает мысли собеседников (пример - эпизод с папиросами “Наша марка” и др.), во-вторых,ему принадлежит портсигар червоного золота, на крышке которого сверкает бриллиантовый треугольник. Форму треугольника имеет заглавная буква греческого алфавита “дельта”, с которой в византийском писании начинается слово “дьявол”, и которая, таким образом, является монограммой Дьявола. Далее, на визитной карточке “профессора” предстает начальная буква фамилии - двойное “В”. Именно с этой буквы (W) пишется слово “Воланд” - имя сатаны, упоминаемое даже в одном из переводов “Фауста”. Одним из прототипов Воланда можно смело считать Мефистофеля, правда - сильно езмененного, в данном случае - возвышенного. Обнаруживают сходство их реплики и внешняя атрибутика. В сцене “Фауста” под названием “Погреб Ауэрбаха в Лейпциге” Мефистофель спрашивает у Фроша : “Какого же вина отведать вам угодно?” В “Мастере и Маргарите” Воланд спрашивает буфетчика Сокова : “Вино какой страны вы предпочитаете в это время дня?” Мефистофель является к Фаусту в образе пуделя, - незнакомец на Птриарших прудах несет трость с набалдашником в виде головы пуделя. А Маргарите - королеве бала на грудь вешают изображение пуделя в овальной раме и под ногу кладут подушечку с вышитым пуделем. Присутствие сатанинского символа здесь налицо.
6328. Митридат VI Евпатор. Жизнеописание
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Осенью 69 года до н. э. 10-тысячное римское войско под командованием Луция Лициния Лукулла осадило город Тигранокерт. Осаждавшие были атакованы 100-тысячной армией понтийцев под командованием царя Тиграна Армянского. Но в самом начале сражения ему не удалось занять возвышенности, которые бы защитили позиции его конницы. Этим воспользовался консул Лукулл, умело атаковав понтийскую конницу с тыла и разгромив ее. После этого римские легионы напали на пехоту противника и также разбили ее. По свидетельству римских источников, явно преувеличивавших победу римской армии при Тигранокерте, понтийцы потеряли около 100 тысяч человек, сами же победители - всего 5 (пять) человек!
6329. Митрополит Владимир
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

11 июня 1992 года решение Архиерейского Собора УПЦ было подтверждено Архиерейским Собором РПЦ. По определению Архиерейского собора РПЦ 25-27 октября 1990 года о независимости и самостоятельности в управлении УПЦ Митрополиту Киевскому и всея Украины "в пределах УПЦ усвояется титул "Блаженнейший", имеет право ношения двух панагий и предношения Креста во время богослужения". На Архиерейском Соборе РПЦ в феврале 1997 года титул "Блаженнейший" закреплен за Предстоятелем УПЦ на всей канонической территории РПЦ.
6330. Митрополит и господарь Черногории Даниил (Петрович-Негош)
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

В 1711г. в Цетинье прибывают послы из России полковник Михаил Ильич Милорадович, родом из Герцеговины, и капитан Иван Лукашевич, уроженец Подгорицы, с посланием от русского царя Петра I с предложением о совместной борьбе против Турции. Мысль послать грамоту в Черногорию подсказал старый друг владыки Даниила Савва Владиславич-Рагузинский. Черногорцы с радостью приняли предложение и напали на турок, стремясь присоединить Зету к Черногории. Но вскоре пришло сообщение из России о неудачном Прутском походе Петра I и подписании мира с турками. Черногорцы остались один на один с сильным неприятелем. В 1712г. 60 тысяч турок под началом боснийского визиря Ахмеда-паши вторглись в Черногорию. 17 июля 1712г. черногорцы одержали победу при Царевом Лазе. Было захвачено 86 турецких знамен. В битве был ранен сам владыка Даниил. В Цетиньском музее хранился крест, который имел на себе митрополит Даниил и по которому ударил саблей турецкий офицер. Этот крест и спас жизнь митрополита. Но другой части турецкого войска удалось пробиться в Цетинье и разрушить монастырь.
6331. Митчелл Томас
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Проводники не только вели экспедицию, но и указывали направление рек, находили воду для людей и животных. Почти ежедневно они отыскивали в зарослях упряжных быков, которые, пользуясь беспечностью погонщиков, разбредались в разные стороны. Проводников вербовал переводчик-австралиец Юрани. Хотя помощником Митчелла считался топограф Эдмонд Кеннеди, фактически ближайшим сотрудником его был Юрани (это не помешало ему и после экспедиции остаться батраком на ферме колониста). Юрани был мал ростом и худощав, но... отличался смелостью и решительностью. Ум и рассудительность делали его столь необходимым, что он всегда находился подле меня, пеший или на коне. Я ни разу не-раскаялся в том, что доверял ему... Ничто не ускользало от его зоркого глаза и тонкого слуха. Его краткие и точные указания были мудрыми, хотя исходили от человека, считавшегося дикарем . Он первым заметил многие реки и горы, открытые экспедицией. Австралиец не раз выручал путешественников, жестоко страдавших от жажды. Все ямы с водой пересохли, но Юрани нашел в скале глубокий природный колодец, в котором было столько воды, что нам бы ее хватило на месяц , гласит одна из записей в дневнике Митчелла. После возвращения в Сидней путешественник выхлопотал Юрани небольшую пенсию натурой. Форсировав реки Макуори и Каслрей, Митчелл прошел к реке Балонн притоку Дарлинга. На реке Балонн его настиг курьер из Сиднея, который привез газеты с сообщениями об открытиях Лейхгардта. В одной из газет писалось, что после открытий Лейхгардта все свершения сэра Томаса Митчелла кажутся ничтожными. Крайне раздраженный этими сообщениями, Митчелл решил форсированным маршем идти на север. В долине реки Мараноа, где были открыты прекрасные пастбищные угодья, Митчелл оставил большую часть снаряжения и налегке направился на север. Он вступил в тропический пояс, но это были сухие тропики западного Квинсленда с зарослями колючего скрэба на унылых плоских равнинах. Митчелл дошел до большой реки Уоррего, которая текла, однако, к юго-западу и явно относилась к бассейну Дарлинга. Но 15 ноября 1845 года Митчелл открыл довольно большую реку, текущую не в сторону Дарлинга, а на северо-запад. Он назвал ее рекой Викторией в честь английской королевы. Затем Митчелл поспешил вернуться в Сидней. Лавры Лейхгардта не давали ему покоя. Моя затаенная мечта, писал Митчелл, наконец сбылась . Теперь Митчелл был убежден, что он отыскал реку, текущую из внутренней Австралии в залив Карпентария. Однако вскоре его постигло разочарование: Кеннеди, которому поручено было проследить курс новооткрытой реки Виктории, прибыл в Сидней и сообщил, что эта река в верхнем своем участке действительно течет на северо-запад, но затем резко поворачивает к юго-западу.
6332. Миф
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Возникновение богов и людей описывают, соответственно, теогонические и антропогонические М. Последний вид М. отличается многообразием трактовок причин и процесса происхождения человеческого рода. Описывается или происхождение людей от какого-либо определенного животного, птицы, рыбы (в тотемических М.), или их волшебное “рождение” из тела первочеловека, приносимого в жертву богам (в древнеиндийской “Ригведе” и “Упанишадах” описывается Пуруша, из расчлененного тела которого получились представители четырех варн, а также все небесные и земные явления, и стороны света). Наконец, человек может быть представлен сотворенным богами из какого-нибудь материала, связанного с землей, ее поверхностью или недрами (нахождение асами и одушевление Аска и Эмбли, ясеня и ивы, в “Старшей Эдде”; сотворение Адама из “праха земного” в “Библии”).
6333. Миф большого города в реалистической литературе XIX века
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009
1. Анциферов Н.П. «Непостижимый город». Л., 1991.
2. Анциферов Н.П. Душа Петербурга. Петербург Достоевского. Л., 1990
3. Бахмутский В. «Отец Горио» Бальзака. М., 1970.
4. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - М., 1979.
5. Бирон В.С. Петербург Достоевского. Л., 1991.
6. Брахман С.Г. «Отверженные Виктора Гюго». М., 1968.
7. Бурсов Б.И. Личность Достоевского. // Бурсов Б.И. Избранные работы. В 2х т. Л., 1982. Т.2.
8. Викторович В. Безымянные герои Достоевского. // Литературная учеба. 1982, №1 С. 230-234.
9. Воронихина Л.Н. Лондон. Л., 1969.
10. Гарин И.И. Многоликий Достоевский. М., 1997.
11. Грифцов Б.А. Как работал Бальзак. М., 1958
12. Гроссман Л.П. Достоевский. М., 1965.
13. Гроссман Л.П. Поэтика Достоевского. Л., 1925.
14. Гроссман Л.П. Путь Достоевского. Л., 1927.
15. Долгополов Л.К. Миф о Петербурге и его преобразование. Л., 1977.
16. Достоевский художник и мыслитель. М., 1972.
17. Достоевский и мировая культура. М., 1996.
18. Достоевский и русские писатели. Традиции. Новаторство. Мастерство. М., 1971.
19. Елизарова М.Е. Бальзак. Очерк творчества. М., 1951.
20. Жуков Д.А. Он видел этот город другим // Жуков Д.А. Портреты. М., 1984. - С.302-314.
21. Ивашева В.В. Творчество Диккенса. М., 1954.
22. Иващенко А. Оноре Бальзак // «Литература в школе» - 1950, №1. С. 21-30.
23. Катарский И.М. Диккенс. М., 1960
24. Клейнман Р.Г. Сквозные мотивы творчества Достоевского в историко культурной перспективе. Кишинев, 1985.
25. Кучборская Е.П. Творчество Бальзака. М., 1970.
26. Ланн. Е.Л. Диккенс. М., 1946.
27. Лихачев Д.С. Достоевский в поисках реального и достоверного. // Лихачев Д.С. Литература Реальность. Литература. Л., 1981. С. 57-73.
28. Медерский Л.А. Варшава. Л., 1967.
29. Михальская Н.П. Чарльз Диккенс. Очерк жизни и творчества. М., 1959.
30. Муравьева Н.И. Гюго. М., 1961.
31. Муравьева Н.И. Оноре Бальзак. Очерк творчества. - М., 1958.
32. Назиров Р.Г. Петербургская легенда и литературная традиция // Традиции и новаторство. Вып. 3. Уфа, 1975. С. 122-136.
33. Назиров Р.Г. Творческие принципы Ф.М. Достоевского. Саратов, 1982.
34. Нерсесова М.Н. Творчество Чарльза Диккенса. М., 1960.
35. Обломиевский Д. Бальзак. Этапы творческого пути. - М., 1961
36. Обломиевский Д. Французский романтизм. М., 1947.
37. Осмоловский О.Н. Достоевский и русский психологический роман. Кишинев, 1981.
38. Отрадин М.В. Главный герой //Петербург в русском очерке XIX века. Л., 1984. С. 5-7.
39. Переверзев В.Ф. Творчество Достоевского // Переверзев В.Ф. У истоков русского реализма. М., 1989. С. 455-663.
40. Проблемы творчества Достоевского. Поэтика и традиции. Тюмень, 1982.
41. Пузиков А. И. Бальзак и его герои //Пузиков А.И. Портреты французских писателей. М., 1976. С. 7-58.
42. Пузиков А. Оноре Бальзак. М., 1950.
43. Резник Р.А. Достоевский и Бальзак // Реализм в зарубежных литературах XIX-XX веков. Саратов, 1975. С. 193-203.
44. Реизов Б.Г. Бальзак. Л., 1946
45. Реизов Б.Г. Бальзак. Сборник статей. Л., 1960.
46. Реизов Б.Г. Творчество Бальзака. Л., 1939.
47. Русская и польская литература конца XIX начала XX века. / под ред. Е.З. Цыбенко, А.Г. Соколова. М., 1981.- С. 149-173.
48. Савченко Н.К. Проблемы художественного метода и стиля Достоевского. М., 1975.
49. Сильман Т. Диккенс. - М., 1960.
50. Соловьев С.М. Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского. Очерки. М., 1979.
51. Сухотин П. Оноре де Бальзак. М., 1934.
52. Тайна Чарльза Диккенса. М., 1990.
53. Творчество Ф.М. Достоевского: искусство синтеза / Под ред. Г.К. Щенникова и Р.Г. Назирова. Екатеринбург, 1991.
54. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифотворческого. М., 1995.
55. Тугушева. М. Чарльз Диккенс. Очерки жизни и творчества. М., 1979.
56. Уилсон Э. Мир Чарльза Диккенса. М., 1975.
57. Цвейг С. Три мастера. Бальзак. Диккенс. Достоевский. М., 1992.
58. Цыбенко Е.З. Болеслав Прус // История польской литературы в 2х т. М., 1968. Т. 1. С. 536-561.
59. Цыбенко Е.З. Из истоков польско русских литературных связей XIX-XX вв. М.. 1978.
60. Цыбенко Е.З. Польский социальный роман 40-70 гг. XIX в. М., 1971.
61. Чирков Н.М. О стиле Достоевского. Проблематика. Идеи. Образы. М., 1967.
62. Чичерин А.В. произведение Бальзака «Гобсек» и «Утраченные иллюзии». М., 1982.
63. Чичерин А.В. Точность и сила в языке романов Бальзака.// Чичерин А.В, Идеи и стиль. М., 1968. С. 150-174.
64. Шерман Е. Путеводитель по преисподней, или Петербург в русском историческом романе // «Нева», 1998, №34. С. 12-18.
6334. Миф и его аспекты
Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008

Все до сих пор сказанное о мифе в его познавательном аспекте отталкивалось от того, что мифологическое мировосприятие универсально, первобытный человек в слове за пределы мифологичное не выходит, иного способа познания у него нет. Между тем миф, будучи рассказом - это не то, что может быть рассказано любым и в любой обстановке. Чтобы излагать мифы, недостаточно предварительно услышать их от другого. Тем более недопустимо мифотворчество в качестве сознательного измышления мифов. В строгом и точном смысле слова человек от самого себя, оставаясь только этим вот человеком или человеком вообще, рассказывать мифы не вправе. Излагая их, он святотатственно профанирует или до неузнаваемости искажает сакральное. Быть рассказчиком мифов по чину одним только богам. Когда-то они и поведали их впервые людям. Но не для того, чтобы те рассказывали их последующим поколениям. Люди становятся источником мифа как раз только в состоянии божественного наития, они не более чем посредники богов, которые в мифах открывают людям сакральное знание о сути всех вещей. Рассказывать просто так в обыденной ситуации межчеловеческого общения не принято даже сказку. Она к месту и по времени в часы неторопливого досуга и домашнего уюта. Сказывание сказки дело частное, приватное и это должно быть подчеркнуто всей обстановкой. То же самое и с мифом. Его настоящее место в ритуале. Ритуал связывает людей с богами, обоживает их. Одним из элементов этого обожения и является миф. Рассказывая его и внимая ему, первобытным людям невозможно было оставаться только людьми. Между словом и тем, о чем оно повествует, для первобытного человека существовало самое тесное сродство. Поименовать что-либо означало вызвать или вернуть его к жизни. Поэтому рассказывание мифов было не просто посвящением в некоторое сакральное знание, но и пребыванием в этом знании и далее бытийствованием в той реальности, которой посвящен миф. Если рассказчиком вещало самое божество, то в нем еще и действовали реально те силы, которым посвящен рассказ. Наконец, и слушатели не были аудиторией в современном смысле. Внимая мифу, они погружались в него всей полнотой существа, в какие-то моменты, переставая ощущать дистанцию между собой, рассказчиком, рассказом и тем, о чем он повествует. В этом отношении миф тяготел к тому, чтобы стать всеобъемлющей полнотой реальной жизни первобытной общины.
6335. Миф и идеология
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Не менее абсурдным представляется сюжетный узел, связанный с убийством предателя (потенциального!) в церкви, куда Соколов был помещён вместе с другими пленными. Неоднократно уже было отмечено, что советская психология предполагала гораздо большую ненависть к своим “отступникам”, чем к прямым врагам (ср.: “Он же хуже чужого, предатель”); так, к примеру, известно, что пресловутые “тройки” относились к троцкистам неизмеримо суровее, чем, например, к заподозренным в монархистских убеждениях. Поэтому борьба с предателями, являвшаяся совершенно неизбежным элементом для классических героев соцреализма от Павла Корчагина до Олега Кошевого, столь же обязательна и для Андрея Соколова. Проблема заключалась только в одном: в плену с предателями можно было бы бороться только в концлагере там они были на виду и занимали соответствующее положение, но концлагерь для Шолохова тема запретная. Как же выйти из положения? Выход найден со всем “изяществом”: писатель заставляет одного из красноармейцев заявить в лицо своему командиру, чтобы тот “не прятался” и признался, кто он есть, а иначе он сам заявит на него немцам. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: если человек задумал предать товарища, то он вряд ли станет предупреждать того о своём намерении. Попытка мотивировки (“Я за тебя отвечать не намерен”, говорит Крыжнев взводному) столь же абсурдна: выдав командира немцам, он, наоборот, мог бы рассчитывать на вознаграждение с их стороны. Что же касается расправы Соколова с предателем, то она точно укладывается в мифологию советского правосудия 3050-х годов, о которой, захлёбываясь, говорит Сталину Абакумов в романе Солженицына «В круге первом»: “Всем этим делам мы не даём созреть до прямой подготовки. Мы их прихватываем на замысле! на намерении! Через девятнадцатый пункт!”
6336. Миф и реальность в романе Д. Апдайка "Кентавр"
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Не сразу понимаешь, когда происходит действие: в 1947 году или пятнадцать лет спустя, или вообще во времена кентавров. Можно, конечно, попытаться пересказать книгу в хронологической последовательности, прозаически "вытянуть" ее в том порядке, в котором происходили события, отобрав только эпизоды реальные, отбросив мифологию. Но упорядочивать роман Апдайка таким способом нельзя:. в искусстве от перемены мест слагаемых сумма всегда меняется. Мир в романе "Кентавр" это мир, в котором причудливо смешаны вчера и сегодня. Но книга Апдайка не ребус, рассчитанный лишь на изощренную сообразительность и специальные знания. Ее можно воспринимать как сказку, и тогда не покажется странным, что герой романа все еще живет и действует после того, как мы прочитали посвященный ему некролог, что в учителя стреляют не из традиционной рогатки, а его ранят настоящей стрелой. Много в книге причудливого вымысла. А боль от ранения истинная.
6337. Миф и религия в системе культурных ценностей
Информация пополнение в коллекции 09.07.2010
6338. Миф и символ как семиотические категории
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

2. Думается, что сложность определения мифа и символа заключается в том, что это под этими категориями понимаются если не противоположные, то всё же далеко отстоящие друг от друга сущности. У студентов-филологов есть игра, в которой первокурснику предлагается дать определение слову "слово". Естественно, такое определение оказывается невозможным, поскольку нет слова вообще, а есть слово фонетическое, лексическое, семантическое, синтаксическое, графическое и т.д. До тех пор, пока мы не уточним, о каком слове идёт речь, всякие рассуждения лишены какого-либо смысла. Точно так же дело обстоит и с разбираемыми здесь понятиями. Одни, говоря о мифах, имеют в виду определённые ритуальные или магические действия, другие - мифологические тексты, третьи - современные мифы в их оппозиции к архаическим, четвёртые - персональные (индивидуальные) мифы в противовес коллективным и т.д. Под символом одни понимают первоначальные, неясные и туманные отношения образа к идее (Гегель), другие - высший тип отношения знакового средства к сигнификату в отличие от более низких знаков-иконов и знаков-индексов (Ч. Пирс), третьи - определённые знаки трансцендентного мира, сигнализирующие о третьем пути познания: не чувственном, не рациональном, а мистическом (В. С. Соловьёв, П. А. Флоренский, Андрей Белый и др.).
6339. Миф о Прокне и Филомеле в поэзии Т. С. Элиота
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Нерасторжимость Эроса и Танатоса является одной из определяющих тем стихотворения. Фигура Суини рисуется в мрачных тонах, он предстает как "страж роговых ворот" ("And Sweeney guards the horned gate"). Роговые ворота находились в Аиде: "Двое ворот открыты для снов: одни роговые,/ В них вылетают легко правдивые только видения…"37 . Все образы зловещего пейзажа, функционально соответствующие репликам трагического хора, одной из задач которого было создание определенной атмосферы, являются приметами топографии загробного мира в античной мифологии: пес, охраняющий ворота, река Океан и т. д. Все образы многозначны, так Орион и Пес - это не только созвездья, но и мифологические персонажи (фигура Ориона, например, также связана с темой насилия, по одной из версий мифа он погиб, т. к. совершил насилие над гиперборейской девой Опис), Ворон - универсальный поэтический символ смерти с богатой литературной биографией и т. д. Персонажи стихотворения напоминают скорее тени. "Murderous paws" ("окровавленные руки", "руки - убийцы", в русском переводе это значение теряется) Рашели также воскрешают в памяти целый ряд литературных аллюзий помимо Прокны и Клитемнестры38 . Сумрачный образный ряд, стоны царя Агамемнона, "окольцовывающие" текст, используются не только как символы "заката Европы", гибельности современного образа жизни. В соответствии с представлениями ритуально-мифологического научного направления, влияние которого очевидно в "Суини среди соловьев", смерть неразрывно связана с рождением. Суини, закусывающий в обществе девиц (бананы, фиги, виноград также обладают производительной семантикой), - это олицетворение вечного круговорота воспроизводства жизни. "…Еда в представлении первобытного общества сливается с актами рождения и смерти… нет возможности, без чисто научной условности эти образы друг от друга отделить. В свою очередь, акты еды - смерти - производительности неразрывным узлом связаны с окружающей природой; смерти как чего-то конечного, завершенного нет, а есть исчезновение, одновременное появлению…Подземность есть всегда рождающее начало, а рождающее - подземное; перевеса одного над другим нет, так как в мышлении нет предпосылок к расчленению событий во времени"39 . Суини пирует и правит, являясь одновременно потенциальной жертвой; это и герой времени, и вечно возрождающееся органическое начало мира.
6340. Миф о Прометее и его отражение в трагедии Эсхила
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Трилогия Эсхила основывается на древнем мифе, согласно которому Прометей защитник людей от произвола и несправедливости богов. Ради спасения людей от гибели, он похитил огонь с Олимпа, за что грозный Зевс приказал приковать его к скале, обрекая тем самым на вечные мучения. Каждый день к скале прилетал орел и выклевывал печень Прометея, которая затем снова восстанавливалась. Муки героя продолжались до тех пор, пока Геракл не освободил его, убив стрелой орла. По различным версиям легенды, эти страдания длились от нескольких столетий до тридцати тысяч лет. Эсхил взял данный миф за основу своего произведения, однако значительно расширил и углубил его смысл.

Blog

Литература