Geum.ru

Михаил андреевич квалификация множественности преступлений, совершаемых военнослужащими

Вид материалаДокументы

Содержание


Конкуренция общей и специальной норм
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   18
А покупает пистолет с целью совершения убийства. В течение определенного времени он готовится к совершению преступления, а оружие хранится в надежном месте. Совершив преступление, он выбрасывает пистолет в реку. Этот исследователь считает, что в данном случае отсутствует реальная совокупность незаконного приобретения, хранения и ношения оружия (статья 222 УК) и убийства (соответствующей части ст. 105 УК). Полагая, что объектом преступления, предусмотренного статьей 222 УК, является общественная безопасность, он не находит данного признака в случае хранения пистолета "в надежном месте".209

Вряд ли можно согласиться с подобной точкой зрения, поскольку уже сам факт незаконного приобретения и хранения оружия лицом, которому данное действие не разрешено законом (формальный состав), общественно опасно. К тому же, нет никаких гарантий у виновного, что "надежно" спрятанное им оружие будет кем – то найдено, похищено, станет предметом шантажа его владельца и т. д. Примеров в судебной практике на данную тему предостаточно.

Так, офицер запаса Н. длительное время (свыше 7 лет) хранил у себя на даче, по его мнению, "надежно спрятанные" боеприпасы, которые приобрел еще в период военной службы. Однако во время его отсутствия боеприпасы были похищены. И данный случай, как показывает анализ судебной практики, далеко не единственный.210

Таким образом, в приведенном Д. М. Молчановым примере, на наш взгляд, безусловно, имеется реальная совокупность преступлений, поскольку незаконное приобретение и хранение оружия лицом (даже только с целью убийства конкретного лица) создало реальную угрозу общественной безопасности. Поэтому независимо от факта применения или неприменения оружия для задуманной цели, данное обстоятельство должно найти отражение в квалификации по совокупности. Однако в действующем законодательстве формального определения преступления нет, поэтому в каждом конкретном случае практические работники сталкиваются с проблемой наличия либо отсутствия совокупности. Наличие такого определения в законе существенно упростило бы квалификацию совокупности деяний в подобных случаях.

На практике вопросы квалификация реальной совокупности воинских преступлений трактуются неоднозначно.

Например, Архангельским гарнизонным военным судом Б. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 338, ч. 1 ст. 222 и п. "в" ч. 3 ст. 226 УК.

Как установил суд, виновному, назначенному в состав караула, были выданы для несения службы автомат и боевые патроны. Находясь на посту, он дезертировал, похитив оружие и боеприпасы. Действия Б. органы следствия и суд квалифицировали как дезертирство с оружием, вверенным по службе, хищение огнестрельного оружия и боеприпасов с использованием своего служебного положения и незаконное его хранение и ношение. Окружной военный суд оставил приговор без изменения.

Военная коллегия, рассмотрев дело по протесту ее председателя, переквалифицировала действия осужденного, связанные с хищением автомата, с п. "в" ч. 3 ст. 226 УК на ч. 1 этой же статьи, указав, что под хищением оружия и боеприпасов с использованием служебного положения следует понимать случаи, когда эти предметы были вверены виновному как должностному лицу для охраны, либо когда он имел доступ к хранилищу в силу служебного положения и был наделен полномочиями по обеспечению их оборота. Осужденный таким должностным лицом не являлся, поскольку исполнял обязанности караульного, вооруженного автоматом с боеприпасами, которые и похитил.211

Между тем, подобная позиция Военной коллегии противоречит п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. № 5 "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств", где указано, что предусмотренным ст. 226 УК РФ квалифицирующим признаком хищения оружия лицом с использованием своего служебного положения следует считать хищение его и лицом, которому оно выдано персонально и на определенное время для выполнения специальных обязанностей, в т. ч. постовым милиционером, часовым, инкассатором и т. п. Думается, что именно данная точка зрения наиболее полно отражает повышенную общественную опасность упомянутой категории лиц, в связи с чем квалификацию содеянного судом 1 инстанции следовало бы признать правильной.

Несовершенство уголовного закона в вопросах разграничения единого преступлений и их совокупности приводит и к другим судебным ошибкам.

В частности, военным судом Ленинградского военного округа военнослужащий Т. признан виновным наряду с другими преступлениями в хищении огнестрельного оружия и умышленном уничтожении оружия.

Рассмотрев дело в кассационном порядке, Военная коллегия не согласилась с такой квалификацией и пришла к выводу, что за умышленное уничтожение оружия Т. осужден необоснованно.

В примечании 1 к ст. 158 УК под хищением понимается совершенное с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц. Состав этого преступления включает в себя не только противоправное завладение, но и последующее пользование и распоряжение похищенным имуществом по своему усмотрению. Следовательно, лицо, совершившее хищение и повредившее либо уничтожившее предмет хищения, должно нести уголовную ответственность лишь по статьям уголовного закона, предусматривающим ответственность за хищение. Никакой дополнительной ответственности за последующую судьбу похищенного имущества, в частности, за его утрату, повреждение или уничтожение на виновного законом не возложено.

Думается, что с учетом изложенного Военная коллегия правильно приговор в этой части отменила и дело прекратила за отсутствием в действиях Т. состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 346 УК.212

Идеальная совокупность. Понятие "идеальная совокупность" известно науке уголовного права достаточно давно. Однако это не означает, что в настоящее время появилось четкое определение данного термина. Согласно ч. 2 ст. 17 УК РФ научное понятие "идеальная совокупность" определено как "одно действие (бездействие), содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями настоящего кодекса". Таким образом, законодатель относит идеальную совокупность к одной из форм множественности преступлений.213

Существующий порядок назначения наказаний при идеальной совокупности означает, по сути, следующее: типичные случаи идеальной совокупности учтены в конкретных статьях и ответственность за них усилена сообразно характеру общественной опасности. Учтенная идеальная совокупность дает нам представление о том, что за такими случаями, когда они становятся типичными, законодатель признает повышенный характер общественной опасности, усиливая ответственность в рамках конкретной статьи. Однако возможны и иные сочетания, характер общественной опасности которых мы адекватно оценить не можем, поэтому ответственность за них должна быть максимально возможно усилена по тем же правилам, что и за реальную совокупность.

Д. М. Молчанов считает, что такой подход порочен. Усиление уголовной ответственности и порядок назначения наказания должны исходить из характера и степени общественной опасности. Коль скоро общественная опасность случаев идеальной совокупности, не учтенной в законе, конкретно не определяется, а идеальная и реальная совокупность не равнозначны по своей природе, то правила назначения наказания за идеальную и реальную совокупность должны быть различны. Это – разнопорядковые явления, поскольку в основе первого лежит одно действие, направленное на нарушение закона, а в основе второго – повторение противоправного действия.214

Мы полагаем, что законодатель действительно в определенной мере произвольно конструирует составы преступлений. Однако, выделяя объекты преступных посягательств, он исходит, конечно же, из реальной действительности. Поэтому сохранение идеальной совокупности как вида множественности позволяет оценить повышенную общественную опасность таких деяний. Что же касается правил назначения наказания, то здесь следует учитывать степень общественной опасности преступлений, входящих в нее, тем самым обеспечивая справедливость наказания.

Применительно к теме нашего исследования спорными в ряде случаев являются вопросы квалификации совокупности воинских преступлений. Остановимся, в частности, на оценке нарушений правил несения специальных видов военной службы, содержащих признаки разных составов преступлений.

По смыслу действующего законодательства совершение любого противоправного деяния (хищения, нарушения уставных правил взаимоотношений между военнослужащими и др.) может образовывать одновременно и состав преступления рассматриваемой категории лишь тогда, когда виновным были нарушены правила несения специального вида военной службы, задачей которой являлось предупреждение наступивших вредных последствий. Об идеальной совокупности преступлений в таких случаях свидетельствует посягательство на различные непосредственные объекты и причинение каждому из них реального ущерба. Именно отсутствие четкого понимания данного правила является причиной вынесения судами ошибочных решений.

Так, сержант С. обвинялся органами предварительного следствия в том, что во время исполнения обязанностей конвойного караула по охране лиц, содержащихся на гауптвахте, за отказ подмести плац избил арестованного сержанта А., причинив ему закрытый перелом носа, т. е. легкий вред здоровью. Действия виновного органами предварительного следствия квалифицированы по п. "а" ч. 3 ст. 286 и ч. 2 ст. 342 УК. Правильно указав, что причиненный потерпевшему вред, предупреждение которого входило в обязанность караула, тяжким последствием не является, Омский гарнизонный военный суд обоснованно переквалифицировал содеянное С. с ч. 2 на ч. 1 ст. 342 УК, а п. "а" ч. 3 ст. 286 УК исключил из обвинения.215

Положенный в основу такого решения вывод о том, что начальником для А. осужденный ни по должности, ни по воинскому званию, ни по исполняемым обязанностям караульной службы не являлся, на наш взгляд, правильный. Вместе с тем, поскольку действия виновного посягали на два самостоятельных объекта – уставные правила караульной службы и взаимоотношения между военнослужащими, каждому из которых был причинен ущерб, избиение потерпевшего следовало квалифицировать не по п. "а" ч. 3 ст. 286, а по ч. 1 ст. 335 УК.

Согласно другому приговору М. признан виновным в том, что, будучи дневальным по роте, за необоснованно предъявленные к нему претензии по службе подсечкой бросил на пол рядового Ф., причинив последнему в результате удара о пол закрытую черепно – мозговую травму, т. е. тяжкий вред здоровью. Обоснованно полагая, что содеянное виновным полностью охватывается признаками преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 335 УК, суд исключил из его обвинения ст. 344 того же кодекса.216

Представляется, что в данном случае поддержание уставного порядка в подразделении, в том числе и правил взаимоотношений между военнослужащими, являлось задачей внутреннего наряда и М. как дневального. Поэтому нарушение им порядка взаимоотношений с другим военнослужащим явилось одновременно и нарушением уставных правил несения внутренней службы. Однако причиненный в результате его неправомерных действий вред здоровью потерпевшего полностью охватывался ч. 3 ст. 335 УК. Квалификация содеянного по двум статьям УК РФ необоснованно завышала общественную опасность содеянного виновным и дважды учитывала одни и те же последствия – вред здоровью потерпевшего.

По смыслу закона тяжкие последствия, о которых идет речь в ч. 2 ст. 342 УК, должны быть обязательно связаны с охраняемым караулом (вахтой) объектами, обеспечение безопасности которых является целью несения караульной (вахтенной) службы. Устав гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил РФ не относит такие блага как жизнь и здоровье посторонних лиц (в частности, нарушителей), к объектам, охраняемым караулом (вахтой). Правильно отмечает О. К. Зателепин, что причинение вреда жизни и здоровью посторонним лицам вследствие нарушения порядка применения оружия не охватывается и понятием тяжких последствий в ч. 2 ст. 342 УК и должно квалифицироваться как соответствующее преступление против личности.217 Исключением будут являться случаи причинения часовым (выводным) вреда жизни и здоровью лицам, находящимся на гауптвахте или в дисциплинарной воинской части, поскольку обеспечение безопасности данных лиц является одной из целей организации караульной (вахтенной) службы. Данную точку зрения разделяет и судебная практика.

Например, военным судом округа сержант П. наряду с другими преступлениями осужден по ч. 2 ст. 342 УК за нарушение уставных правил караульной службы, повлекшее тяжкие последствия. Как указано в приговоре, осужденный в течение мая 1997 г. нес караульную службу в составе караула и являлся дежурным по гарнизону. В этот период он несколько раз наносил побои рядовым Б. и П., а также сержанту Д. Позднее, находясь в состоянии алкогольного опьянения, виновный из хулиганских побуждений выстрелом из автомата убил рядового Т. Эти его действия органы следствия и суд наряду с другими статьями Уголовного кодекса квалифицировали и по ч. 2 ст. 342 УК как нарушения уставных правил караульной службы, повлекшие тяжкие последствия.

Военная коллегия в кассационном определении отметила, что обязательным признаком состава данного преступления являются не любые нарушения уставных правил караульной службы, которые осужденный бесспорно нарушил, а лишь те, которые повлекли причинение вреда охраняемым караулом объектам. По делу не установлено, что преступными действиями П. причинен какой – либо вред объекту, охранявшемуся караулом, в состав которого входил виновный. С учетом изложенного Военная коллегия пришла к выводу, что состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 342 УК, в действиях П. отсутствует, в связи с чем приговор в данной части отменила и уголовное дело прекратила.218

Довольно распространенными в судебной практике являются случаи хищения оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств из охраняемых объектов, совершенные лицами из состава караула (вахты), которые, как неоднократно указывала Военная коллегия, надлежит квалифицировать по совокупности ст. ст. 342 и 226 УК.

Хищение иного имущества из охраняемого объекта, совершенное лицом, входящим в состав караула, образует совокупность преступлений, предусмотренных в ст. 342 УК и соответствующих статьях главы 21 того же кодекса.

В случае наступления указанных в ст. ст. 340 – 344 УК последствий либо возникновения реальной угрозы их наступления (ст. ст. 340 и 341 УК), по совокупности со ст. ст. 337 – 339 УК следует квалифицировать действия лиц, уклонившихся от военной службы во время исполнения рассматриваемых специальных обязанностей.219

Судебной практике известны случаи ошибочной квалификации общественно опасного деяния как реальной совокупности.

В частности, военным судом Ленинградского военного округа Т. признан виновным наряду с другими преступлениями в хищении огнестрельного оружия и умышленном уничтожении оружия. Рассмотрев дело в кассационном порядке, Военная коллегия не согласилась с такой квалификацией и пришла к выводу, что за умышленное уничтожение оружия Т. осужден необоснованно. Как указано в определении, в соответствии с примечанием 1 к ст. 158 УК под хищением понимается совершенное с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц. Состав этого преступления включает в себя не только противоправное завладение, но и последующее пользование и распоряжение похищенным имуществом по своему усмотрению. Следовательно, лицо, совершившее хищение и повредившее либо уничтожившее предмет хищения, должно нести уголовную ответственность лишь по статьям уголовного закона, предусматривающим ответственность за хищение. Никакой дополнительной ответственности за последующую судьбу похищенного имущества, в частности, за его утрату, повреждение или уничтожение на виновного законом не возложено.

Думается, что с учетом изложенного Военная коллегия правильно приговор в этой части отменила и дело прекратила за отсутствием в действиях осужденного состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 346 УК.220

Военным судом – войсковая часть 10514 Э. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 2 ст. 334 и ч. 4 ст. 111 УК. Как установил суд, виновный в комнате для умывания по надуманному поводу нанес младшему сержанту У., являвшемуся для него начальником по воинскому званию, удар кулаком в грудь и по лицу, а затем сделал потерпевшему подсечку. В результате этих действий У. упал, ударившись головой, и ему был причинен тяжкий вред здоровью, что повлекло смерть потерпевшего.

Суд 2 инстанции изменил приговор и исключил из него указание об осуждении Э. по ч. 4 ст. 111 УК и совокупности преступлений по следующим основаниям. Для признания военнослужащего виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК, необходимо установить, что его умысел был направлен на причинение потерпевшему именно тяжкого вреда здоровью, т. е. он предвидел такие последствия своих действий и желал, либо сознательно допускал их наступление или относился к последствиям безразлично. Как усматривалось из материалов дела, нанося удар У. в грудь и делая ему подсечку, Э. не желал тяжких последствий для здоровья потерпевшего и не предвидел возможности их наступления, хотя при определенной внимательности и предосторожности должен был и мог их предвидеть, т. е. действовал неосторожно. Согласно заключению судебно – медицинской экспертизы потерпевший скончался от полученной при падении травмы, а удары в грудь причиной его смерти не являлись. Поэтому содеянное осужденным следовало переквалифицировать с ч. 4 ст. 111 на ч. 1 ст. 109 УК, предусматривающей ответственность за причинение смерти по неосторожности, которая охватывается п. "в" ч. 2 ст. 334 УК.221

Как правило, все исследователи, в той или иной мере признающие повышенную общественную опасность идеальной совокупности преступлений, сходятся во мнении о необходимости усиления уголовной ответственности за нее по сравнению с единичным преступлением. Необходимо оставление идеальной совокупности как вида множественности преступлений и обособление ее в законе. От того, какое место отводится идеальной совокупности в общем учении о преступлении, зависит, на каком основании и по каким правилам лицо будет привлечено к ответственности. От этого зависит характер отрицательной оценки государством нарушений уголовно – правовых норм как совокупности преступлений, хотя и совершенных одним деянием.

На наш взгляд, в ходе изучения и обобщения судебной и следственной практики необходимо систематически выявлять наиболее распространенные случаи квалификации содеянного как идеальной совокупности и на этой основе вносить предложения о внесении изменений в действующее уголовное законодательство в целях справедливой оценки обществом содеянного виновным и адекватного наказания. Мы полагаем, что для обеспечения принципа справедливости и единообразия применения закона при квалификации случаев идеальной совокупности необходимо оставить максимум сложения наказаний (25 лет лишения свободы).

Конкуренция норм. Под конкуренцией уголовно – правовых норм в науке уголовного права понимается такое положение, когда одно преступление по юридическим признакам подпадает, на первый взгляд, под несколько статей Особенной части Уголовного кодекса. Однако в действительности должна быть применена лишь одна статья, содержащая все признаки противоправного деяния, в то время как при совокупности всегда имеет место совершение двух и более деяний.222

Вопрос о конкуренции уголовно – правовых норм в известной мере носит самостоятельный характер, но его связь с множественностью преступлений подчеркнута в ч. 3 ст. 17 УК РФ: "Если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме". При этом конкуренцию норм необходимо отличать от идеальной совокупности преступлений.

При идеальной совокупности в одном деянии содержатся признаки составов двух или более преступлений, что требует квалификации по нескольким статьям Уголовного кодекса. При конкуренции – из конкурирующих норм следует выбрать одну, с предельной конкретностью отражающую существо совершенного преступления.

Исходя из положений нового уголовного законодательства, целесообразно выделение следующих видов конкуренции:
        1. общей и специальной норм;
        2. специальных норм;
        3. нескольких однородных норм, имеющих свои санкции;
        4. временной (темпоральной).

Неизбежным явлением объективной реальности выступает четвертый вид конкуренции – временной или так называемой "темпоральный". Эта конкуренция норм – явление закономерное, свойственное любой правовой системе, включая самую совершенную.223 Учитывая тему нашего исследования, мы лишь отметим, что в соответствии с действующим Уголовным кодексом РФ конкуренция двух и более уголовно – правовых норм, изданных в разное время, всегда должна решаться в пользу более мягкой нормы, распространяющей свое действие на все вопросы, связанные с уголовной ответственностью виновного. Остановимся более подробно на первых трех видах.
  1. ^ Конкуренция общей и специальной норм.

Рассмотрим данное соотношение на конкретном примере. Так, статья 285 УК предусматривает ответственность за злоупотребление должностными полномочиями. Это общая норма. Ответственность за получение взятки, относящейся к частному случаю злоупотребления должностными полномочиями, регулируется статьей 290 УК, т. е. последняя является специальной нормой, которая и должна применяться. Совокупность со ст. 285 УК в данном случае исключается, если злоупотребление имело место в целях удовлетворения интересов взяткополучателя (ч. 2 ст. 290 УК) и кроме получения взятки должностное лицо не совершило других действий, подпадающих под признаки ст. 285 УК. Аналогичным должно быть решение и при конкуренции статей 285 и 292 УК, если злоупотребление свелось к должностному подлогу.

Вынесение заведомо неправосудного приговора или иного судебного акта судьей (судьями), за что предусмотрена ответственность в ст. 305 УК, безусловно, является злоупотреблением должностным лицом своими служебными полномочиями, но совокупность преступлений при этом отсутствует, общая норма (ст. 285 УК) не применяется, а деяние квалифицируется по специальной норме – статье 305 УК.224

Отметим при этом, что на практике иногда правильную квалификацию может дать только Верховный Суд России.

Примером такой квалификации является дело в отношении К., который, работая старшим инспектором таможенного поста в Калининградской области, при досмотре автомашины гражданина И. выявил недостоверное декларирование валюты, перевозимой через границу России. Предложив И. "поделиться", виновный получил от него значительную сумму денег и пропустил через границу. Виновный осужден за совокупность преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 и п. "б" ч. 4 ст. 290 УК. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев кассационную жалобу К., в своем определении правильно указала: "Доводы осужденного об излишней квалификации содеянного им по ч. 1 ст. 285 УК РФ необоснованны, так как получение взятки и связанное с ним деяние, образующее самостоятельный состав преступления, в данном случае это злоупотребление должностными полномочиями, квалифицируются по совокупности преступлений".225

Вопросы квалификации при конкуренции норм достаточно сложны, поэтому правоприменители иногда допускают ошибки в юридической оценке содеянного виновным и правильном назначении наказания. Характерны такие ошибки и при разграничении воинских насильственных преступлений с преступлениями против личности, указанными в главе 16 УК.

Законодатель установил, что сопротивление начальнику или насильственные действия по отношению к нему, сопряженные с умышленным причинением тяжкого вреда его здоровью (п. "в" ч. 2 ст. ст. 333 и 334 УК), наказывается менее строго (лишением свободы на срок до 8 лет), чем умышленное причинение тяжкого вреда здоровью по ст. 111 УК (лишение свободы до 10, 12 и 15 лет), что вынуждает в определенных случаях насилие в отношении начальника квалифицировать по совокупности воинского и общеуголовного преступлений, а при назначении наказания применять в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК частичное или полное сложение наказаний. В этом не было бы необходимости, если бы диспозиции ст. ст. 333 и 334 УК, с одной стороны, и ст. 111 УК – с другой, имели максимально возможное совпадение квалифицирующих признаков, а санкции – по меньшей мере, минимальное расхождение. Более того, мы полагаем, что в силу большей общественной опасности воинские насильственные преступления должны иметь более строгие санкции, чем преступления против личности.

Особое место среди преступлений против военной службы ранее занимали злоупотребление властью, превышение и бездействие власти, а также халатное отношение к службе. Тем не менее, аналоги ст. ст. 260 и 260 - 1 УК РСФСР размещены в главе 30 УК РФ (ст. ст. 285, 286, 293) с менее строгими наказаниями. Исключение (впервые со времен дореволюционной России) из уголовного закона специальных норм о воинских должностных преступлениях не может быть признано обоснованным. Общеизвестно, воинские должностные лица наделены более широкими, чем в остальных сферах, обязанностями и специфическими полномочиями по обеспечению военной безопасности государства и управлению войсками, включая право применять оружие в отношении подчиненных. Следовательно, по сравнению с остальными эти лица должны нести повышенную ответственность за должностные преступления.226

По смыслу действующего законодательства