В. В. Гриценко (Смоленск); д-р соц наук, проф

Вид материала

Документы

Содержание И. А. Красильников

Подобный материал:

• Положение молодежи и реализация государственной молодежной политики в Российской Федерации:, 2576.32kb.
• В. В. Гриценко (Смоленск); к психол, 65.41kb.
• Інформаційні технології в журналістиці: вітчизняний І світовий досвід Київ 2002, 8272.38kb.
• Міжнародна журналістика – 2002 київ 2002, 2743.9kb.
• Приглашение и программа разнообразие почв и биоты северной и центральной азии, 521.14kb.
• Научный выпуск вестник балтийской педагогической академии вып. 29. – 2000 г. Поиск, 1745.18kb.
• Дипломных проектов по специальностям, 283.96kb.
• Вестник балтийской педагогической академии вып. 94. – 2010 г. Актуальные проблемы нравственного, 2431.92kb.
• Популяционно-селекционная модель организационного развития в. В. Щербина, д соц н.,, 644.85kb.
• В. О. Соболєв, докт соц наук, проф., О. Н. Ярмиш, 150.32kb.

^

И. А. Красильников

Саратовский государственный университет
имени Н. Г. Чернышевского

Личность в поле социально-психологического давления:
внутренний конфликт или прорыв субъекта к себе

Изучая социальную-психологическую феноменологию, К. Левин вводит понятие «психологическое поле» как пространство жизненного мира человека. Личность, находящаяся в этом поле испытывает как силы притяжения, так и силы отталкивания, впоследствии названные валентностями. Соотношение этих валентных сил со стороны референтной части социального мира отражается на эмоциональном состоянии личности [Левин, 2000].

Неопсихоаналитики обратили внимание на тот факт, что социальный мир по отношению к отдельной личности может иметь наряду с очевидными преимуществами, негативное и даже угрожающее воздействие.
В конкурентной борьбе за власть и статус «Другие» часто действуют «жестко и насильственно», подавляя индивидуальность человека [Адлер, 1987].

Индивидуальные особенности личности проявляются в своеобразии ролевого поведения, которое в социальной психологии рассматривается как функция двух основных переменных: социальной роли и Я. Однако
А. Н. Леонтьев считает, что сводить личность только к совокупности ролей — недопустимо [Леонтьев, 2005] .

А. Л. Свенцицкий считает, что любая роль существует отдельно от личности, выполняющей ее. Однако интересы и установки личности вносят определенные изменения в ролевое поведение. Проблема соотношения психических свойств личности и ее ролевого поведения (как личность влияет на роль и как и роль влияет на личность) сложна и недостаточно изучена. Возможен внутренний конфликт «Я — роль» [Свенцицкий, 2003].

Интеракционистская школа в лице Т. Шибутани рассматривает внутренний конфликт «Я — роль», как результат несогласованности экспектации и ролевых возможностей личности (экспектации других могут быть не приняты самой личностью). В сознании личности представлены, с одной стороны, требования и ожидания других относительно ее ролевого поведения, а с другой — функциональные возможности и личностное отношение к своей роли. Успешность интериоризации требований к социальной роли зависит от Я-концепции личности [Шибутани, 1988].

Модифицированный вариант ролевого внутреннего конфликта предложен Я. Морено, показавшим, что в основе внутреннего конфликта
лежит «кластерный эффект»: любая роль подразделяется на несколько ролей. Отдельные роли, находящиеся в латентном состоянии могут входить в противоречие с актуализированными ролями, что и вызывает внутриличностный конфликт: одни роли личность принимает, а другие отвергает [цит. по: Лейтц, 2001].

Проведя всесторонний системный анализ феноменологии конфликтов, Н. В. Гришина выделила факторы, определяющие интенсивность ролевого конфликта: степень совместимости/несовместимости разных ролевых ожиданий; жесткость, с которыми эти требования предъявляются; личностные характеристики самого индивида; его отношения к ролевым ожиданиям. Завышенные интериоризованные требования к различным социальным ролям, выполняемые личностью, могут привести к внутренним конфликтам, и, как следствие, к снижению возможностей адекватной социальной адаптации [Гришина, 2000].

Внутриличностные конфликты представляют собой системные психические образования самосознания, которое в свою очередь определяется ролевой структурой Я-концепции. По мнению У. Джемса, Дж. Мида,
Г. Блумера и др., Я-концепция формируется на основе идентичности
с различными социальными группами [цит. по: Семечкин, 2004].

В виду того, что идентичность личности с различными социальными группами означает присваивание определенных ценностных ориентаций, которые могут быть не согласованы в отношении одного и того же объекта действительности, риск возникновения конфликтов может быть высоким.

Н. Teyfel и J. Turner считают, что самоидентификация с «хорошей высокостатусной» группой обеспечивает внутреннюю удовлетворенность
и повышает самооценку, самоуважение, а самоидентификация с «плохой низкостатусной» группой приводит к снижению самооценки и эмоциональному дискомфорту [Teyfel, Turner, 1982]. Сравнение личностью обеих групп приводит к повышению мотивации перейти в «хорошую» группу. Появление этой мотивации означает усиления фрустрации и внутренних конфликтов, связанных с труднопреодолимыми внутренними препятствиями.

Если по каким-либо причинам личность понимает, что в такой переход невозможен даже в принципе (сильная идентичность с прежней социальной группой, этническая принадлежность, непроницаемость границ своей или чужой группы, недостаточно способностей и др.), тогда может возникнуть смысловой экзистенциальный внутренний конфликт. Компенсаторным способом разрешения конфликта может быть психологическая защита, например рационализация (поиск удобной интерпретации в свою пользу и др.).

Разновидностью внутренних конфликтов на основе социально-психо-логических механизмов является гендерно-ролевой конфликт. Как писал К. Г. Юнг, вопрос «Кто Я?» — один из самых главных для каждого человека; это вопрос о самости [Юнг, 2006]. Так, личностно-ролевой конфликт у женщин проявляется в амбивалентной идентичности: они «борются» за освобождение от прежде существовавших гендерных ролей, которые по мнению принятых обществом стереотипов являются неэффективными. Внутренний конфликт мотивирует личность к поиску способов его разрешения, а именно — обретению новой маскулинной идентичности.

Следует отметить, что современное общество, мотивируя личность
к социальному развитию, может вызывать перегрузку ролей и соответственно усиление тревожных экспектации относительно своей личности. Так, авторы Э. И. Киршбаум, А. И. Еремеева считают, что «ролевой перебор» может превысить психические возможности индивида и это может привести к возникновению межролевых конфликтов и даже кризису самоидентичности [Киршбаум, Еремеева, 2000].

Существует противоположная точка зрения P. W. Linvill, в которой указывается, что разнообразие в Я-концепции является источником гармоничного психического развития. Это лучше всего защищает личность от стресса т. к. имеются роли-заменители (проблема у пенсионеров, военных, спортсменов и т. д.). Личности со сложной Я-концепцией менее подвержены депрессии, колебаниям настроения в зависимости от успеха или
неудачи. Ролевой недобор может вести к серьезным психологическим проблемам [Linvill, 1987].

Американские исследователи J.Crocker, B. Major, обращая внимание на стигмы — внешне физические отметены, уродства, яркие отличия (черные в США и др.), считают, что различие между Я-реальным и Я-идеальным порождает тревожность, депрессивность. Такой конфликт часто парадоксальным образом разрешается демонстрацией этих физических признаков. У стигматизированных людей центральным аспектом Я-концепции является осознание своей стигмы [Crocker, Major, 1989].

В когнитивном аспекте анализирует конфликт R. Baron. Им разработана теория «конфликта внимания». Он утверждает, что присутствие других служит источником возбуждения, но прежде, чем начнется возбуждение, присутствие других, будучи отвлекающим фактором, вызывает конфликт внимания в основной деятельности [Baron, 1989]. Это требует повышения энергетических затрат организма для того, что бы справится с возникшим конфликтом. Конфликт социального внимания может оказывать торможение на текущую деятельность или даже прекратить ее. Сбой в когнитивном процессе приводит к перевозбуждению и эмоциональному напряжению. Ожидание оценки со стороны других приводит к возникновению конфликта внимания в виду того, что личность стремится выглядеть социально желательным образом.

Обобщая можно говорить о том, что социально-психологическое давлении со стороны интериоризированной роли на саму личность повышает риск возникновения рассогласования в когнитивно-аффективно-поведен-ческой сфере человека: личность может вести себя внешне конформного. Такое поведения есть результат невозможности экзистенциально разрешить личностно-ролевой конфликт.

Таким образом, в ситуации социально-психологического давления личность может неадекватно осознавая осуществлять конформное поведение и испытать внутренние конфликты или дать себе возможность прорыва через барьер психологических защит в глубинное, экзистенциальное Я. Осуществить такой личностный прорыв может человек у которого актуализировалось при определенных условиях такое качество субъекта как экзистенциальное самопонимания «Я в Мире». Такая возможность, по нашему мнению, потенциально существует у каждого человека. Самопостижение своего «Я» — эмоционально тяжелый процесс, за которым субъект должен реализовать в деятельности свои экзистенциальные ценности. В противном случае экзистенциальная фрустрация и неразрешенный внутренний конфликт могут «парализовать» личность и ее жизнедеятельность.

Анализируя различные психологические исследования можно сделать некоторые выводы:

1. Идентичность личности с различными социальными группами, которые имеют противоречащие жизненные ценностные ориентации создают риск возникновения социально-психологического давления и как результат внутренние конфликты личности. Возникает феномен внешне конформного поведения.

2. Повышенные интериоризованные групповые экспектации личности относительно своего статуса и выполняемой роли повышают риск образования внутренних конфликтов и тревожных состояний. Вопрос о «ролевой перегрузке» личности в контексте разрешения внутренних конфликтов остается открытым: требуется дополнительный анализ критериев этой «перегрузки» и соответствующих эмпирических исследований.

3. Я-долженствующее как морально-нравственный компонент самосознания участвует в образовании внутренних конфликтов личности. Однако недостаточно исследовано, в какой мере эти структуры влияют на формирование конфликтов.

Литература

1. Адлер А. Наука жить: пер. с англ. Киев: Port-Royal, 1987. 288 с.
   
2. Гришина Н. В. Психология конфликта. СПб.: Питер, 2000. 464 с.
   
3. Левин К. Теория поля в социальных науках / пер. с англ. Е. Сурпиной. СПб.: Сенсор, 2000. 364 с.
   
4. Киршбаум Э. И., Еремеева А. И. Психологическая защита. М.: Смысл, 2000. 181 с.
   
5. Лейтц Г. Ролевые конфликты. Психология конфликта / под ред. Н. В. Гришиной. СПб.: Питер, 2001. С. 155—164.
   
6. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Смысл ; Изд. центр «Академия», 2005. 352 с.
   
7. Свенцицкий А. Л. Социальная психология. М.: ООО «ТК Велби», 2003. 336 с.
   
8. Семечкин Н. И. Социальная психология. СПб.: Питер, 2004. 376 с.
   
9. Шибутани Т. Социальная психология. Ростов н/Д.: Феникс, 1998. 544 с.
   
10. Юнг К. Г. Психология бессознательного. М.: Когито-Центр, 2006. 352 с.
    
11. Baron R. Distraction-conflict theory: progress and problems // Advances in Experimental Social Psychology. 1986. № 19. Р. 1—40.
    
12. Crocker J., Major B. Social stigma and selfesteem: The self-protective properties of stigma // Psychological Review. 1989. № 96. Р. 608—630.
    
13. Linvill P. W. Self-complexity as a cognitive buffer against stress-related illness and depression // Journal of Personality and Social Psychology. 1987. № 52. Р. 663—676.
    
14. Teyfel H., Turner J. The Social Identity Theory of intergroup behaviors // Psychological of Intergroup Relations / Eds. S. Worchel and W.G. Austin. Monterey: CA, 1982. Р. 7—24.