Тезисы Всероссийской научно-практической конференции по клинической психологии

Вид материала

Тезисы

Содержание Особенности самосознания у лиц с зависимостью от ролевых компьютерных игр Антипсихиатрические аргументы в проблеме суицида Узлов А.Н., Узлов Н.Д., Шингоф Е.В.

Подобный материал:

• Правила оформления тезисов представлены в соответствующем разделе участия в конференции., 12.42kb.
• Заявка на участие в работе Всероссийской научно-практической конференции, 110.45kb.
• Iii всероссийской научно-практической конференции «Социализация личности: проблемы, 50.22kb.
• В X всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Информационные, 85.51kb.
• Технический отчет опроведении Всероссийской научно-практической конференции с международным, 562.58kb.
• Программа всероссийской научно-практической конференции преподавателей и студентов, 376kb.
• Целью Всероссийской научно-практической конференция студентов, аспирантов и является, 85.77kb.
• Программа всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы административной, 108.17kb.
• Программа VI всероссийской научно-практической конференции молодых учёных и студентов, 308.97kb.
• Материалы Всероссийской научно-практической конференции Часть I москва Челябинск 2010, 4034.01kb.

^

ОСОБЕННОСТИ САМОСОЗНАНИЯ У ЛИЦ С ЗАВИСИМОСТЬЮ

ОТ РОЛЕВЫХ КОМПЬЮТЕРНЫХ ИГР

Проблема компьютерной зависимости сама по себе еще достаточно нова и интересна для исследования. В последнее время активность исследований в рамках данной тематики значительно возросла, но мнения, касающиеся компьютерной зависимости весьма противоречивы, работы часто носят описательный характер, отсутствует общепринятая концепция. Исследования в рамках данного направления представлены такими учеными, как Войскунский А.Е (2000, 2001 год), Лепский В.Е.; Рапуто А.Г. (1999 год), Аристова О.Н. (1999 год), Галкин К.Ю., Дражко Е. и др. Настоящая работа посвящена исследованию самосознания у лиц с зависимостью от ролевых компьютерных игр, изучению специфики различных его компонентов.

Актуальность нашей работы заключается в том, что исследование особенностей самосознания у лиц с зависимостью от ролевых компьютерных игр расширяет представление о влиянии компьютерных игр в частности, и компьютера в целом, на психику человека. Помимо этого, данное исследование касается проблемы понимания феномена компьютерной зависимости и позволяет выявить особенности самосознания у компьютерных аддиктов.

Итак, предметом исследования выступили особенности самосознания у лиц с зависимостью от ролевых компьютерных игр.

Мы предположили, что самосознание лиц с зависимостью от ролевых компьютерных игр имеет определенную специфику и значительно отличается от самосознания людей, не имеющих компьютерную аддикцию.

В теоретической части работы освещены проблемы изучения феномена самосознания в отечественной и зарубежной психологии, компьютерной аддикции, ее разновидностей, в частности зависимости от ролевых компьютерных игр, представлена классификация игр.

В качестве методов исследования были выбраны метод свободного самоописания, рисунок себя, методика исследования самоотношения (МИС) и метод исследования самооценки Дембо-Рубинштейн. Для анализа данных использовались критерий углового преобразования Фишера и критерий Стьюдента. В методологической части работы представлено описание методов исследования, обусловлена возможность их применения в контексте изучаемой проблематики.

Исследование проводилось в феврале-марте 2007 года в г. Перми на двух выборках испытуемых (контрольная – 60 человек: 40 испытуемых мужского пола и 20 – женского; экспериментальная выборка – 60 человек: 40 испытуемых мужского пола, 20 - женского). Возраст испытуемых от 17 до 27 лет. Основным для отбора в экспериментальную группу являлся критерий времени, которое испытуемые проводят за игрой в компьютерные ролевые игры ежедневно (6 – 7 часов и более).

В результате получены данные, свидетельствующее о наличии значимых различий между людьми, зависимыми и независимыми от компьютерных ролевых игр.

По данным самоотчетов экспериментальная выборка отличалась от контрольной наибольшей частотой указаний на индивидные характеристики (возраст, пол, рост, вес), меньшей выраженностью эмоционального, мотивационного компонента и своей роли в обществе. Самоописания испытуемых напоминали самопрезентацию, которая характерна для сетевой коммуникации: четкость, краткость, лаконичность. Рисуночный метод показал, что для компьютерных аддиктов характерно отождествление себя с образом того компьютерного персонажа, которым они чаще играют. Так же весьма часто использовались знаки сетевой коммуникации («смайлики»), схематичные и абстрактные рисунки.

На основе данных, полученных методом исследования самооценки Дембо-Рубинштейн, установлено снижение показателей уровня притязаний и самооценки по шкалам «внешность» и «авторитет у сверстников». Можно так же отметить, что для экспериментальной выборки в целом характерны более низкие оценки как уровня притязаний, так и самооценки.

Метод исследования самоотношения показал что, игровые аддикты характеризуются весьма высокими показателями самоуверенности, самоценности, самопринятия, саморуководства, при этом крайне низкие показатели были получены по шкалам «открытость», «самопривязанность». Статистически значимые различия были также получены по шкалам внутренняя конфликтность и самообвинение, которые носят более выраженный характер в экспериментальной выборке.


Трунов Д. Г.

Пермский госуниверситет

^

АНТИПСИХИАТРИЧЕСКИЕ АРГУМЕНТЫ В ПРОБЛЕМЕ СУИЦИДА

1. Один из главных доводов сторонников психиатрического подхода к суициду звучит примерно так: «Суицид — это психиатрическая проблема, поскольку статистикой доказано, что наличие психического заболевания повышает вероятность самоубийства». Однако этот аргумент был бы действительно весомым, если бы все самоубийства совершались психически больными людьми. Но если даже небольшая часть среди совершивших суицид — люди, которые не обнаруживали симптомы какого-либо психического заболевания и не обращались ранее к психиатру, то суицид должен выйти из сферы исключительно психиатрического вмешательства. На самом деле, известно, что на долю психически больных приходится приблизительно меньше трети от общего числа случаев завершенных суицидов, а значит приравнивать больше двух третей суицидентов к психически больным просто некорректно. Отсюда ясно, что кризисные клиенты, высказывающие мысли о самоубийстве, нуждаются прежде всего в квалифицированной психолого-психотерапевтической помощи, основанной на презумпции их психической сохранности.

2. Обычно считается, что все случаи самоубийства среди душевнобольных либо лишены всякого мотива, либо определяются совершенно вымышленными мотивами. Тем не менее, не все суициды, совершенные людьми, имеющими психиатрический диагноз, на самом деле обусловлены их «патологическим мировосприятием». Конечно, можно предположить, что в состоянии психоза больные могут совершать суициды, в основе которых лежат, например, какие-нибудь бредовые идеи. Однако психически больные, — и чаще всего среди них больные шизофренией, — могут совершать самоубийство или покушение на него не только во время обострения заболевания, но и в период ремиссии под влиянием так называемых «мотивов неблагополучия» или «мотивов конфликта», которые свойственны и обычным людям. При этом наиболее распространенным мотивом неблагополучия является осознание больным серьезности и необратимости своего заболевания, опасение ухудшения своего состояния, грозящей деградации личности. Другими словами, довод психиатров может быть действительно принять только в следующей формулировке: «Наличие психиатрического диагноза повышает вероятность самоубийства».

3. Здесь очень важно отметить, что мотив неблагополучия, связанного исключительно с самим фактом наличия психиатрического диагноза, всецело зависит от негативного отношения общества к психически больным, которое, в свою очередь, связано с существующей системой психиатрической помощи. Поэтому, рассматривая самоубийство как психиатрический случай, мы рискуем столкнуться с известным предубеждением и страхом населения по отношению к психиатрии и психиатрическим заболеваниям. Можно было бы здесь, конечно, сослаться на «извечный ужас человека перед безумием». И все же, думается, что это негативное отношение к сфере психиатрии во многом провоцируется самой системой психиатрической помощи и связано с методами психиатрического лечения, условиями пребывания больных в стационарах и отделениях психиатрического профиля, с характером организации учета и диспансерного наблюдения душевнобольных, с тем, что факт установления психиатрического диагноза влечет за собой целый ряд социальных ограничений для пациента. А потому суицидологическая реабилитация, опирающаяся на психиатрические методы, должна на самом деле решать две задачи, среди которых: во-первых, собственно кризисная интервенция и, во-вторых, реадаптация, то есть защита суицидента от негативных последствий вмешательства психиатрии в его судьбу. Конечно этим психиатры не занимаются.

4. Негативное отношение других людей к самоубийству мешает человеку, имеющему такие намерения, обратиться за психологической поддержкой к окружающим или специалистам. Стереотипное восприятие человека, говорящего о самоубийстве, как «больного» не оставляет места для какого-либо понимания. Интуитивно чувствуя это отношение, человек, имеющий суицидальные мысли или планы, не решается разговаривать о своем состоянии с окружающими и еще больше замыкается в себе. Человеку стыдно перед людьми за свои «безумные» мысли, за свою «слабость». Это углубляет его страдания, которыми он не может поделиться с окружающими.

5. Ярлык безумия, который прикрепляют к теме самоубийства, мешает человеку лучше понять самого себя, разобраться в своей проблемной ситуации. Вместо этого он начинает бороться со своими собственными мыслями и чувствами, поскольку он их считает ненормальными и недостойными. Человек начинает избегать размышлений на тему самоубийства, бояться любых подобных мыслей и чувств, которые естественным образом возникают в тяжелых кризисных ситуациях у многих людей. В случае тяжелой ситуации и сильных переживаний эта борьба со своей естественной реакцией еще более усугубляет кризисное состояние человека, заключая его в непреодолимый замкнутый круг «я сошел с ума». Этому также способствует ореол греховности, создаваемый религией вокруг идею самоубийства. Такое отрицание своей «нормальной реакции на ненормальные обстоятельства» (Р.Лэинг) — «реакция на реакцию» — может привести лишь к временному и мнимому благополучию. На самом деле человек теряет способность понимать, что с ним происходит. Такое самоотчуждение ведет к неуверенности и страху перед самим собой, что лишь усиливает ощущение собственной ненормальности и неадекватности. Будучи вытесненной, идея самоубийства может овладеть человеком настолько, что человек может совершить это действие в порыве аффекта или неосознанно создать условия для наступления своей смерти. Напротив, осознание идеи самоубийства приводит к тому, что человек становится способным справиться с ней. Встреча со своими суицидальными мыслями вовсе не повышает вероятность суицидальных действий, напротив, помогает человеку понять свое действительное отношение к ситуации и изменить ее.

6. В заключение отметим, что «проблема суицида», вопреки притязаниям психиатров, — это, прежде всего, гуманитарная, а не медицинская проблема. Медицинский подход вообще и психиатрический, в частности, резко ограничивает взгляд на эту тему. Личность человека, помещенная в рамки этого подхода, редуцируется до психофизического механизма. Однако личность не возможно свести к какой-либо органической, химической, физиологической и т.д. природе или структуре. Пространство личности — это пространство смысла, а проблема суицида — это специфическая и сугубо индивидуальная конфигурация этого пространства. Потому проблема суицида адекватно может быть понята только в случае активного привлечения гуманитарных дисциплин.


^ Узлов А.Н., Узлов Н.Д., Шингоф Е.В.

Березниковский филиал

Пермского госуниверситета