Geum.ru

Московская Духовная Академия, Кафедра Сектоведения диссертация

Вид материалаДиссертация

Содержание


3.2.4. О любви
3.3. Аскетика 3.3.1. "Нелюбовь к себе"
Подобный материал:
1   ...   26   27   28   29   30   31   32   33   ...   46
^

3.2.4. О любви


Еще раз вспомним о том, что "марианский" бог не видит и не замечает греха. Из этого следует, что грех не является препятствием на пути к Богу. Более того, искажая до неузнаваемости смысл Христовых слов (в Евангелии речь идет о "болезни", но никак не о "грехе"), Береславский утверждает, что бывает ""грех не к смерти, а ко славе Божией" (см. Ин.11:4)". Зато серьезную опасность для "марианской святости" представляют "устаревшие" нравственные нормы и даже совесть (ересиарх нередко называет ее "материнской родовой совестью" или "генитальной совестью"): "Выбросьте из головы сор языческих категорий морали, добра – это дух гордости, окрадывающий Божественное благо". "Уйдет старое сознание, обречена старая совесть с ее моральными устоями". "Параклитские вестники "…" восстанут против общечеловеческой морали, нравственности, устоев – далеко, чуждо. "…" Иноки параклитские в естественном, природном состоянии как бы будут лишены ее "совести" вообще. "…" У них и душ-то человеческих не будет". Когда же человек утратит последние остатки совести и самой души, он абсолютно уподобится "марианскому" богу, не ведающему, что есть добро и что зло: "Дитя Мое, есть только одна смерть – смерть от любви, и даже те, кто умирают во грехе, умирают, сами того не зная, от любви ко Мне "Марии"". "И познает душа жизнь вечную и самое себя как полноту Любви, когда побеждается в ней ад силой божественного Света, и не различает уже между темным и светлым, добрым и злым, но все одинаково любит, всем утешается и во всем славит Господа "!!! -д.И.". И относится в Царство вечного Света, и восхищается к Престолу Славы…". Таким образом, если христианская любовь – это любовь к Истине и святости, предполагающая ненависть ко греху, то "марианская" любовь – это декларация благостного равнодушия к проблеме добра и зла, а на практике ненависть ко всему не-"богородичному"!

В заключении скажем, что БЦ – секта не только тоталитарная, но и деструктивная, т. к. подрывая основы морали и нравственности, она разрушает и человеческую личность. Ведь, если человек не умеет любить, он деградирует как личность. "Жизнь и любовь в личности тождественны: "…" вне общения любви личность теряет уникальность и становится тварью, подобной прочим, "вещью" без абсолютной индивидуальности и имени, без лица. Смерть для личности означает, что она прекращает любить и быть любимой, быть уникальной и неповторимой. Жизнь для личности означает сохранение уникальности ипостаси, что утверждается и поддерживается любовью". Вот почему для Береславского так важно заставить своих несчастных последователей перестать любить искренне, по-настоящему, от всего сердца, и вместо этого нацепить на них маску притворного радушия и приветливости, которая кощунственно именуется "Любовью Пречистой". Но, как мы уже знаем за этой улыбающейся маской "нет своей любви"! Эта лицемерная, подыгрывая Береславскому, скажем – фарисейская любовь не стоит и ломаного гроша, что очевидно даже для самого лжепророка: "Всего более ненавистно перед Богом лицедейство, ложь". Что же может быть более противным, чем притворная "любовь"?

Возможно, природа этических установок БЦ станет нам более понятной, когда мы рассмотрим аскетическую практику секты. Ведь этика очень тесно связана с нашей самооценкой и базируется на тех нравственных нормах, которые мы считаем обязательными в первую очередь по отношению к себе самим: "Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними" (Мф.7:12), "возлюби ближнего твоего, как самого себя" (Мк.12:31), – говорит Господь.
^

3.3. Аскетика

3.3.1. "Нелюбовь к себе"


Итак, отправной точкой для любви к ближнему, как уже говорилось, является любовь к себе, заметим, именно любовь, а не нарцистическая самовлюбленность. Учитывая это, зададимся вопросом, о чем может свидетельствовать ненависть человека по отношению к ближним? Очевидно, о неправильном отношении к самому себе, о неверной самооценке. Наше предположение подтверждают следующие цитаты: "Пречистая просит нас засвидетельствовать нелюбовь к себе. Любовь к себе есть любовь к дьяволу, ибо мы – сыны дьявола по естеству". "Одно из сокровенных действий благодати Духа – внушение отвращения к себе "! -д.И."… О чудо – в момент такого самостеснения и ненависти к себе "!!! -д.И." душа испытывает благодатнейший покой, сладчайшую тишину, неизреченное блаженство". При этом, по мнению Береславского, ненависть к себе не только не мешает человеку любить ближнего, но даже способствует этому: "Мужское начало во Христе – ненависть к себе; начало женское – милосердие к ближним. Оба они тесно переплетены". Однако, в предыдущей главе мы убедились в том, что это далеко не так.

За что же нужно ненавидеть себя? По Береславскому выходит, что за обитающий внутри нас грех, адскую субстанцию: "Плоть твоя, – обращается он к читателю, – соткана из темной материи". Ересиарх даже берется указать точные координаты этой субстанции в "тонком теле": "Зад в физическом теле – место хранения отбросов, в тонком – средоточие радиоактивного топлива". Но в первую очередь обличительный пафос Береславского направлен не на "место хранения", а на источник греха в человеке – "половой центр": "Сатана совершил чудовищное кощунство – операцию над духовным телом, окрав совесть: подключив ее вместо духовного неба (переживание вины перед Вышним), к сфере срамной, генитальной. Жупел – печать сатаны, несомая в нас субстанция геенны, отпечаток Велиара в генитальном сердце. "…" В тонком теле устанавливается порочный канал связи между половым центром и сердцем". "Несешь в себе срамной образ змия, алтарь на гениталиях", "ядерный реактор", "Чернобыль, который полыхает у нас в чреслах", "черную дымную лампаду, воскуряющую грязные дымы" и т. п. Вполне очевидно, что учение о "жупеле" как источнике греховной энергии змия-искусителя, расположенном в "половом центре" человека является весьма прозрачным намеком на тантрическое учение о чакрах и энергии змеи кундалини.

Сексуальная сфера вызывает у Береславского лютую ненависть. Причем, вслед за Фрейдом, "пророк" явно переоценивает ее роль. А может быть это просто проявление страха? "Блуд основан на действии жупела в результате завета с дьяволом. Должно быть усвоено радиоактивное действие блуда: постепенный медленный распад, болезнь, смерть". "Никогда еще действие блудного беса не было таким всепоглащающим. Спрут сей простер щупальца по всему внутреннему человеку, заполнил все сосуды его". "Всякий грех замешан на блуде". "Борьба с блудом есть то же, что и борьба с грехом".

Попробуем понять, что же питает ненависть Береславского в отношении репродуктивных органов? В святоотеческом наследии мы находим совсем иное отношение к человеческому телу. Так преподобный Симеон Новый Богослов, особо почитаемый "богородичниками", в 58-м гимне говорит прямо противоположное тому, что утверждает ересиарх: "Члены Христовы суть и скрытые (члены), ибо они бывают покрываемы; и потому они важнее прочих (1Кор.12:22-24), как незримые для всех, сокрытые члены Сокровенного" и пр. У аскета достигшего бесстрастия т. н. "срамные" места не вызывают никакой брезгливости, и тем более не наделяются им какой-либо демонической природой. Пожалуй, не только великие святые, но и средне статистические "грешники" не стали бы разделять негодования "пророка". Единственным объяснением столь негативного отношения к половой сфере может служить патологический интерес к ней Береславского, на что указывает большинство исследователей. Сам лжепророк неоднократно намекает на свои проблемы: "Страхи, смешанные с отвратительными страстями (амбиция, гордыня, тщеславие, зависть), сделали меня мыслящим, вольнодумцем, писателем-эпикурейцем, содомитом, садомазохистом". Психологически это весьма правдоподобная картина, т. к. и по святоотеческому учению грех гордости влечет за собой постыдные страсти: "Таков закон правды Божией, – свидетельствует преподобный Иоанн Кассиан Римлянин, – что кто нераскаянно надымается гордостным превозношением сердца, тот предается на посрамление гнуснейшей плотской срамоте, чтоб, будучи уничижен таким образом "…" сознав это, возревновал очистить себя от той и другой страсти". Господь по своему милосердию попускает это для смирения гордеца (Ср.: Рим.1:21; 2:4), желает привести его к подлинному покаянию, поставив перед фактом собственной немощи. Но ради успокоения своей совести человек готов избрать и более удобную тактику. Вместо покаяния и борьбы со своей страстью, он может или оправдывать ее, или, не расставаясь с ней, лицемерно ее обличать, создавая видимость борьбы. Вероятно, Береславский избрал именно этот путь.