Geum.ru

Вестник Гуманитарного Института. Вып. Владивосток: Издательство двгма, 2001. 204 с. Данный выпуск представляет собой "remake" доклад

Вид материалаДоклад

Содержание


С. Е. Ячин
Подобный материал:
1   ...   22   23   24   25   26   27   28   29   ...   39
^

С. Е. Ячин


МИФ О Я И ТЫ: К ПРОБЛЕМЕ ОНТОЛОГИИ ОБЩЕНИЯ

Актуальность обсуждаемой сегодня темы можно задать, зафиксировав два фактических обстоятельства человеческой жизни. Первое – вместе с развитием личности растет и та социальная дистанция, которая отделяет одного человека от других людей, уменьшается потребность в непосредственном контакте с иной индивидуальностью, можно даже сказать, снижается наша терпимость к присутствию другого, который зачастую действует на нас просто раздражающе. Именно этот процесс и приводит к состоянию, выраженному толстовским восклицанием из его “Дневников”: “Мучительно хочется одиночества!” Но не меньшей эмпирической достоверностью обладает второе обстоятельство, когда тот же самый закономерный процесс дистанцирования приводит к трагедии одиночества, к жажде соучастия.

У нас есть все основания, чтобы рассматривать эти человеческие состояния в качестве феноменов, т. е. таких фактов, которые обладают непосредственной подлинностью, раскрывают действительную структуру бытия. Теоретический, или метафизический, анализ феноменов всегда связан с утратой подлинности и чреват искажением действительной структуры бытия (но одновременно этот анализ – единственный инструмент возведения факта во всеобщность или систему целого). Одним из источников аналитического искажения подлинности переживания является ограниченность индивидуального опыта. Так, в зависимости от особенностей личного опыта и типа индивидуальности процесс дистанцирования (становления автономии личности) будет избрана та или иная система осмысления, что, помимо всего прочего, выразится в предпочтениях того или иного автора.

Например, Хайдеггер и Ницше – одни из самых типичных авторов, построивших метафизическое обоснование автономности индивидуальности, где стремление к одиночеству есть феноменальное выражение сущности человеческого бытия и, таким образом, это стремление в данной логике представляет собой возвращение человека к своей истинной природе. Здесь человек осмысляется на фоне универсума как вершина “творческой эволюции” мира.

Но с точки зрения Ясперса, Хабермаса или Фромма становление автономной индивидуальности, выраженное в стремлении к одиночеству, есть, скорее, измена человеческой природе, истина которой находится в общении (коммуникации). Сфера коммуникаций есть альфа и омега человеческого бытия. Человек возникает в общении с другими людьми и выражает себя в нем. Вся проблематика отчуждения (в философском и психологического плане хорошо возделанная франкфуртской школой) примыкает к этой метафизике.

Если обратиться к нашей отечественной традиции в философии и психологии, обозначенной рамками так называемой деятельностной парадигмы, то и здесь мы обнаружим близкое разделение. Человек как деятель на фоне предметного мира, с одной стороны, человек на фоне других людей и в рамках общения – с другой. Это разделение вылилось даже в дискуссию о том, является ли общение видом деятельности. Основу этой дискуссии определяет проблема о том, что является субстанцией человеческого бытия: деятельность или общение. Оставляя открытым вопрос о том, какая из метафизик ближе к Истине, учитывая, что всеобщий смысл события и его историческое значение не совпадают, следует все-таки констатировать, что для сегодняшнего мира (эпохи) наступила или наступает пора субстанциализации общения; иными словами, мы действительно живем сегодня в коммуникативном мире, который имеет свой идеал в виде “рациональности коммуникативного опыта” (К. Апель). И не случайно, что большинство современных философских концепций построено на синтезе традиций герменевтики, аналитической философии, феноменологии (П. Рикер), а этическая проблематика, ранее находившаяся на периферии философского внимания, перемещается в центр всей философии. За категорией общения стоят такие реалии, как стремление к социальному эволюционизму, к терпимости, к плюрализму и, соответственно, борьба с экстремизмом, с отчуждением и пр. (Человек на фоне бытия – это творец, мыслитель, революционер или даже сумасшедший).

Конкретно-историческая истинность коммуникативного мира не есть гарантия его всеобщности. Если это так, то общение и все, что стоит за ним, есть только историческое средство достижения чего-то другого, и тогда образ автономной личности и экзистенциал одиночества есть предвосхищение другой эпохи и как всякое предвосхищение – неизбежно трагичное.

Таким образом, сознательно ограничивая свою задачу ситуацией эпохи, я буду рассматривать проблему одиночества как проблему общения или коммуникативного мира. А это именно такая ситуация, которая делает эту проблему крайне неоднозначной. Логика философского вопрошания (логика трансцендентальной рефлексии) и призвана снять покров простоты с проблемы.

Первое столкновение человека с символически обозначенной реальностью (в данном случае с подлинностью переживания) с неизбежностью носит мифический характер, т. е. здесь истинный смысл реальности замещен и затемнен вторичными и третичными подстановками значений. Особенно ярко это проявляется тогда, когда символически обозначаются не вещи, а отношения (соответственно – не образы вещей, а – переживания отношений). Когда индивид осознает наличие проблемы, обозначаемой им как “одиночество”, она предстанет перед ним в превращенной форме.

Второй шаг рефлексии ведет к пониманию двусмысленности этого осознаваемого содержания. Именно к такому уровню рефлексии принадлежит выше зафиксированная двойственность ситуации становления автономии личности.

Можно остановиться на первом или втором уровне рефлексии и развернуть предметный анализ, т. е. уйти из русла метафизического анализа в психологический, социологический, политический и т. п. (На втором уровне этот предметный анализ будет носить критический или скептический анализ, на первом – апологетический).

Третий шаг – диалектической рефлексии, когда обнаруживается внутреннее единство антиномичных сторон, происходит синтез полярной структуры. Осуществить этот синтез можно по-разному. Один путь – рассмотреть какую-то сторону как форму проявления или частный случай другой стороны. Например, объявить общение формой предметной деятельности или созидательную деятельность эпифеноменом общения (воспитание, обучение). Либо же фундаментализируется сама двойственная структура, она объявляется далее неразложимой единицей анализа и бытия, делается упор на взаимодействии.

Если, скажем, по пути редукции пошли Хайдеггер и Хабермас (но к разным основаниям), то М. Бубер попытался решить проблему человека последним образом: сам смысл символа “Я” предполагает “ТЫ” (невозможно мыслить Я, не мысля Ты).

Но что придает трансцендентальный характер философской рефлексии, так это перспектива оборачивания диалектической позиции в мифическую. (К наиболее ярким примерам можно отнести диалектическое обоснование Гегелем всеобщности политического устройства тогдашней Пруссии или такое же доказательство исторической миссии пролетариата в марксизме). Таким образом, четвертый шаг и начало следующего цикла состоят в том, что диалектичность оборачивается своей мифичностью. (Кстати сказать, одним из признаков диалектико-мифологической логики является попытка выразить ситуацию посредством художественного образа, поэтического слова, метафоры и пр.).

Безусловно, диалектический характер носит попытка рассмотреть человеческое бытие через структуру общения, когда раскрывается, что система коммуникаций является первичной по отношению к индивидам, определяющей их жизненный мир и их ментальность. Тем не менее, оказывается, что общение, полагаемое как субъект-субъективное отношение (“Я – Ты” отношение) есть отношение мнимое в том смысле, что поскольку речь идет о сознательных индивидах, то их отношение всегда носит ОПОСРЕДОВАННЫЙ ХАРАКТЕР, т. е. имеет вид “субъект – средство общения (культурная норма слова и пр.) – субъект”. Если опущено центральное звено “Я – Ты” отношения, то идет деформация (замещение) реального смысла ситуации, т. е., по определению, происходит формирование мифа. В зависимости от того, как мы представим акт общения (опосредованным или непосредственным), природа внутреннего конфликта общения будет выглядеть существенно различно. Прежде всего, следует иметь в виду, что генезис субъект-субъективного отношения связан с ростом опосредования, с накоплением культурной предметности (культурного тела индивида). Отсюда главная проблема общения и вслед за тем – одиночество, это – проблема межличностной культурной предметности, проблема ее истолкования различными субъектами.

Когда мы опускаем центральное звено коммуникативного акта, то образ конфликта общения (а одиночество – один из таких конфликтов) приобретает душевно-психический характер и фактически низводится до совсем другой проблемы: переживания телесной обособленности живого существа, желания теплого физического контакта, т. е. ситуации животной стаи. Неразличение этих двух ситуаций – одиночество как экзистенциальная проблема, и оно же как проблема телесной жизни – безусловно, характерно для интроспективного опыта индивида. (Индивид, мучимый желанием, чтобы его кто-нибудь погладил, чтобы кого-нибудь коснуться, думает, что это – одиночество). Подобное же смешение присутствует и в философских интерпретациях данной проблемы. Например, Э. Фромм видит проблему общения в том, что теплые нерассуждающие душевные отношения замещаются холодным рацио, и культивирует мечту (миф) о возвращении к первородности, подлинности чувства.

Разводя по уровням душевно-психическую и духовную жизнь человека, мы приходим к пониманию, что процесс развития личности, помимо всего прочего, состоит в замещении одного типа межиндивидуальных отношений другим. Тогда ОДИНОЧЕСТВО – это критическая фаза становления автономной личности, состоящая в замещении естественных связей между индивидами (а также индивида и предметного мира) на культурно-опосредованный тип межличностного (и превращение предметного мира в вероятностный континуум бытия).

Стремление к одиночеству вовсе не есть желание быть одному, но стремление контактировать с другой индивидуальностью на уровне духа, посредством обмена культурной символикой. Стремление к соучастию и проблема отчуждения и есть фактическая констатация отсутствия полноценного духовного общения. Как показывают некоторые идеальные ситуации (“отшельник”), проблема одиночества в принципе разрешима, но большинство людей просто не дорастают до такого уровня личностной автономии, чему, быть может, стоит только радоваться.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бубер М. Философия человека. – М., 1994. – 175 С.

2. Рикер П. Конфликт интерпретаций. – М., 1995. – 412 С.

3. Фромм. Э. Душа человека. – М.: Республика, 1992. – 430 С.

4. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. – М.: Высш. школа, 1991. – 191 С.

5. Ясперс К. Смысл и назначение истории. – М.: Прогресс, 1990. – 528 С.