Хранитель

Вид материала

Документы

Содержание Обряд достижения половой зрелости для девочек в племени Шаблонные ответы на миррири (непристойности, услышанные в адрес сестры) Social Anthropology of North American Tribes Культурная модель престижного потребления Study of Man The Theory of the Leisure Class Interracial Marriage in Hawaii American Journal of Sociology Примеч. автора. Social Evolution

Подобный материал:

• Художник В. Бондарь Перумов Н. Д. П 26 Война мага. Том Конец игры. Часть вторая: Цикл, 6887.91kb.
• Г. Н. Кондакова Главный хранитель музейных фондов, 4056.71kb.
• Елене Георгиевне Боннэр исполнилось 85 лет. Елена Боннэр является одним из основателей, 1282.61kb.
• Реферат: Семья хранитель и носитель духовности, 174.32kb.
• Добро и зло: нравственные ориентиры человеческого бытия, 113.1kb.
• Обзор книжных коллекций фонда редких книг библиотеки музея-заповедника «Бородинское, 86kb.
• Т. Белина Посвящается Джин Флорес, сотруднице Организации Объединенных Наций, которая, 2693.54kb.
• Правила игры 6 Что такое пкм? 10 Волшебный компот, 2407.26kb.
• «Здесь люди подтверждают судьбы, стажи, Порою даже даты позабыв, Решить проблемы позволяет, 23.52kb.
• Творческие коллективы показали программы в номинациях: «Российская деревня хранитель, 759.95kb.

Цели парадигмы

Первая и главная цель — это дать предварительный кодифициро­ванный ориентир для адекватного и плодотворного функционального анализа. Тем самым, очевидно, предполагается, что парадигма содер­жит минимальный набор понятий, которыми должен оперировать со­циолог, чтобы провести адекватный функциональный анализ, и, как следствие, что ее можно сразу же использовать как ориентир для кри­тического изучения существующих видов анализа. Таким образом, она предназначена служить в качестве чрезвычайно компактного и сжато­го руководства для постановки эмпирических исследований в функ­циональном анализе и в качестве средства для точного определения вкладов и недостатков предыдущих исследований. Ограниченность объема книги позволит нам применить лишь отдельные разделы пара­дигмы и лишь для критической оценки специально подобранных наи­более показательных случаев.

Во-вторых, парадигма должна приводить непосредственно к по­стулатам и (часто неявным) допущениям, лежащим в основе функ­ционального анализа. Как мы обнаружили в предыдущих частях этой главы, одни из этих предположений имеют первостепенную важность, другие несущественны и незначительны, атретьи сомнительны и даже обманчивы.

В-третьих, парадигма должна заставить социолога осознать не только сугубо научные выводы разных типов функционального ана­лиза, но также и их политические и иногда идеологические выводы. В чем именно при функциональном анализе проявляются опреде­ленные политические воззрения и в чем он пересекается с «соци­альной инженерией» — это вопросы, непосредственно касающиеся парадигмы.

Безусловно, в рамках данной главы невозможно подробно изучить все универсальные проблемы, охватываемые парадигмой. Придется подождать, пока не появится более полное изложение этой пробле­мы в книге, специально посвященной этой цели. Поэтому в остав­шейся части данного раздела мы ограничимся кратким применением лишь первых частей парадигмы к строго ограниченному числу случа­ев функционального анализа в социологии. И время от времени эти немногие случаи будут использованы в качестве отправной точки для обсуждения специальных проблем, которые не в полной мере отра­жены в рассматриваемых примерах.

151

Объекты, подвергаемые функциональному анализу

На первый взгляд кажется, что простое описание объекта, кото­рый предстоит проанализировать функционально, вызывает мало проблем. Вероятно, описывать элемент надо как можно «полнее и точнее». И все же, если подумать, очевидно, что этот принцип не дает почти никаких ориентиров для наблюдателя. Представим себе, в ка­ком затруднительном положении оказывается приобщенный к фун­кционализму неофит, вооруженный лишь этим авторитетным изре­чением для ответа на вопрос: за чем мне наблюдать, что вносить в свои полевые записи и что можно спокойно пропустить?

Не предполагая дать сейчас полевому работнику детальный и об­стоятельный ответ, мы тем не менее можем отметить, что вопрос сам по себе законный и что частично уже получены полные ответы. Чтобы вычленить и кодифицировать эти ответы, надо подойти к случаям функционального анализа с таким вопросом: какого рода данные пос­ледовательно включались вне зависимости от объекта, подвергающего­ся анализу, и почему были включены именно эти, а не другие данные?

Вскоре выясняется, что функциональная ориентация в основном определяет, что включается в описание объекта, который необходи­мо объяснить. Так, описание магического обряда или церемонии не ограничивается сообщением о заклинаниях или магической форму­ле, ритуале и исполнителях. Оно включает систематическое сообще­ние об участвующих и наблюдающих, о типах и видах взаимодействия между исполнителями и аудиторией, об изменениях этих моделей вза­имодействия в ходе церемониала. Так, описание обрядов дождя у пле­мени гопи, например, включает нечто большее, чем действия, вроде бы ориентированные на вмешательство богов в метеорологические явления. Сюда входит сообщение о людях, которые разным образом вовлечены в эту модель поведения. А описание участников (и зрите­лей) дается с точки зрения структуры, то есть с точки зрения распо­ложения этих людей в их взаимосвязанных социальных статусах.

Короткие выдержки покажут, что функциональный анализ начи­нается с систематического учета (и, желательно, схематизации) ста­тусов и социальных взаимоотношений тех, кто осуществляет поведе­ние, ставшее предметом исследования.

^ Обряд достижения половой зрелости для девочек в племени Chiracahua: расширенная семья (родители и родственники, которые могут помочь финансами) берет на себя расходы по этой четырехдневной церемонии. Родители выбирают время и место для обряда. «Присутствуют все члены лагеря девочки и почти все члены местной группы. Немало гостей издругих

152

местных групп и несколько прибывших из внешних формирований, и их число растет с каждым днем». Выступает, приветствуя гостей, лидер местной группы, к которой принадлежит семья девочки. Короче говоря, это опи­сание четко привлекает внимание к следующим статусам и группам, по-разному занятым в обряде: к девочке; ее родителям и близким родствен­никам; местной группе, особенно через ее лидера; формированию, пред­ставленному членами внешних местных групп, и «племени, представлен­ному членами других формирований»⁵⁷.

Как мы в свое время увидим — хотя это можно сформулиро­вать уже в данный момент, — простое описание обряда с точки зре­ния статусов и групповой принадлежности разнообразных участ­ников дает главный ключ к пониманию функций, выполняемых этим обрядом. Словом, мы хотим сказать, что структурное описание участников анализируемого действия дает гипотезы для последу­ющих функциональных интерпретаций.

Еще один пример также коротко и ясно выражает характер таких описаний, выполненных на языке роли, статуса, групповой принад­лежности и взаимоотношений между ними.

^ Шаблонные ответы на миррири (непристойности, услышанные в адрес сестры) в австралийском племени Murngin. Стандартизированную модель можно очень кратко описать так: когда муж ругает жену в присутствии ее брата, то брат ведет себя внешне аномально, бросая пики в жену (не в мужа) и ее сестер. Далее описание этой модели включает описание статусов уча­стников. Сестры являются членами клана брата; муж принадлежит к дру­гому клану.

Снова отметим, что участниковлокалшу/om внутри социальных струк­тур и эта локализация является основой для дальнейшего функциональ­ного анализа этого поведения⁵⁸.

«Комплекс романтической любви» в американском обществе: хотя все общества признают «временные сильные эмоциональные привязаннос­ти», современное американское общество — одно из немногих, извлека­ющих выгоду из романтических привязанностей: по крайней мере об­щее мнение считает именно их основой выбора партнера по браку. Эта

⁵⁷ Morris E. Opler, «An Outline of Chiracahua Apache social organization», в Fredd Eggan ed. ^ Social Anthropology of North American Tribes (Chicago: University of Chicago Press, 1937), 173—239, особ, на 226—230 [курсив мой]. — Примеч. автора.

⁵⁸W.L. Warner,^ Black Civilization — A Social Study of an Australian Tribe (New York: Harper & Bros., 1937), 112—113. Так как эти примеры взяты из обществ, не имеющих письменности, можно было бы предположить, что эти требования к описанию отно­сятся исключительно к таким обществам. Однако обращаясь к другим примерам фун­кционального анализа моделей, обнаруженных в современном западном обществе, мы можем видеть то же самое требование, а также указания на то, какие «описатель­ные данные» требуются дополнительно. — Примеч. автора.

153

характерная модель выбора сводит к минимуму или исключает выбор партнера родителями или более широкой группой родственников⁵⁹.

Отметим, что выделение одной модели выбора партнеров тем са­мым исключает альтернативные модели выбора, существующие в дру­гих обществах.

Этот случай подсказывает второе пожелание, касающееся того, какие данные необходимо включить в описание объекта, подвергае­мого функциональному анализу. При описании характерной (модаль­ной) модели для решения стандартизированной проблемы (выбор партнера по браку) наблюдатель где только можно указывает главные альтернативы, которые в связи с этим исключаются. Это, как мы уви­дим, дает непосредственное представление о структурном контексте модели и, подсказывая подходящие сравнительные материалы, сви­детельствует об обоснованности функционального анализа.

Третий неотъемлемый компонент описания проблемного объек­та, непосредственно подготавливающий его к функциональному ана­лизу — так сказать, дальнейшее требование при подготовке образца для анализа, — это включение «значений» (или когнитивной и эмоци­ональной значимости) данного действия или модели для членов груп­пы. Фактически, как станет очевидно, обстоятельное описание зна­чений, придаваемых данному объекту, во многом задает нужное на­правление функциональному анализу. Пример, взятый из множества функциональных анализов Веблена, поможет нам проиллюстриро­вать этот общий тезис:

^ Культурная модель престижного потребления: престижное потребле­ние относительно дорогостоящих товаров «означает» (символизирует) обладание достаточным богатством, чтобы «позволить себе» такие тра­ты. Богатство, в свою очередь, почетно. Люди, занимающиеся престиж­ным потреблением, получают удовольствие не только от непосредствен­ного потребления, но и от повышенного статуса, отраженного в отноше­нии и мнениях других людей, наблюдающих за этим потреблением. Эта

⁵⁹ О разных подходах к функциональному анализу «комплекса романтической любви» см. Ralph Linton, ^ Study of Man (New York: D. Appleton-CenturyCo., 1936), 174— 175; T. Parsons, «Age and sex in the social structure of the United States», American Sociological Review, Oct. 1942, 7, 604—616, особ, на 614—615; Т. Parsons, «The kinship system ofthe contemporary United States», American Anthropologist, 1943,45, 22—38, особ, на 31—32, 36—37, обе переизданы в его Essays in Sociological Theory, op. cit.; T. Parsons, «The social structure ofthe family», в Ruth N. Anshen ed., The Family: Its Function and Destiny (New York: Harper, 1949), 173—201; R.K. Merton, «Intermarriage and the social structure», Psychiatry, 1941,4, 361—374, особ, на 367—368; и IsidorThorner, «Sociological aspects of affectional frustration», Psychiatry, 1943, 6, 157—173, особ, на 169—172. — При­меч. автора.

154

модель весьма заметна среди праздного класса, т.е. тех, кто может укло­ниться и уклоняется от продуктивного труда [это статус или компонент роли при описании]. Однако это проникает и в другие слои, которые стре­мятся подражать такой модели и тоже испытывают чувство гордости при «расточительных» расходах. И наконец, потребление как элемент пре­стижа стремится вытеснить другие критерии потребления (например, «эффективное» расходование средств). [Это явная ссылка на альтерна­тивные способы потребления, которые оказались в тени благодаря тому, что культура акцентирует только модель престижного потребления.]⁶⁰

Как известно, Веблен далее отводит модели престижного потреб­ления целый ряд функций: повышения статуса, подтверждения стату­са, «хорошей репутации», хвастовства финансовой мощью. Эти послед­ствия, испытанные на себе участниками данной типовой деятельнос­ти, приносят им удовлетворение и во многом объясняют постоянство этой модели. Ключ к пониманию отведенных функций почти полностью дает описание самой модели, которое включает явн ые ссылки на (1) ста­тус тех, кто дифференцированно воплощает эту модель; на (2) извест­ные альтернативные модели потребления, когда оно осуществляется скорее ради хвастовства и «расточительности», чем ради «глубоко лич­ного» удовольствия от конкретного продукта потребления; наконец, на (3) всевозможные значения, придаваемые в данной культуре пре­стижному потреблению его участниками и наблюдателями.

Эти три компонента описания подлежащего анализу образца ни­коим образом не являются исчерпывающими. Полное протокольное описание, адекватное дальнейшему функциональному анализу, не­избежно выходит на уровень проблемы непосредственных психоло­гических и социальных последствий поведения. Но эти последствия можно с большей пользой изучить в связи с понятиями функции. Здесь лишь надо повторить, что описание объекта не ведется из прихоти или по наитию. Оно должно включать по крайней мере три характе­ристики объекта, если мы хотим, чтобы протокольное описание пред­ставляло оптимальную ценность для функционального анализа. Хотя еще много предстоит узнать о пожеланиях, касающихся описатель­ной фазы всего анализа, эта краткая презентация дескриптивно-со­держательных моделей может послужить указанием на то, что проце­дуры функционального анализалюжно кодифицировать до такой сте­пени, что в конечном счете социолог, ведущий полевое исследова­ние, получит необходимую для его наблюдений «карту».

Другой пример служит иллюстрацией того, что еще желательно учесть при описании подлежащего анализу объекта:

⁶⁰Thornstein Veblen, ^ The Theory of the Leisure Class (New York: Vanguard Press, 1928), особ, главы 2—4. — Примеч. автора.

155

Табу на внешний брак: чем выше степень групповой солидарности, тем сильнее чувство неприятия брака с людьми за пределами группы. «Не важно, какая причина заставляет желать групповой солидарнос­ти...» Внешний брак означает или потерю члена своей группы в пользу другой, или включение в свою собственную группу таких людей, ко­торые недостаточно подготовлены к восприятию ценностей, мнений и обычаев внутренней группы⁶¹.

Здесь содержится указание на четвертый тип данных, которые не­обходимо включить в описание социального или культурного образца, предваряя функциональный анализ. У всех, кто причастен к изучаемо­му обычаю, обязательно естънекий набор мотивов для конформизма или для девиантного поведения. Описание должно, насколько это возможно, сообщать об этих мотивациях, но эти мотивы нельзя путать, как мы ви­дели, с (а) объективной моделью поведения и (б) с социальными функциями этой модели. Включение мотивов в описание помогает объяснитьисихо-логические функции, выполняемые моделью, и, как часто оказывается, оно подводит вплотную к социальным функциям.

Пока что мы рассматривали объекты, представляющие собой явно выраженные типовые обычаи или верования — модели, которые при­знают таковыми сами члены данного общества. Так, члены конкрет­ного общества могут, хотя и в разной степени, обрисовать обряд дос­тижения половой зрелости у Chiracahua, модель миррири у Murngin, выбор супруга на основе романтической привязанности, интерес к пре­стижному потреблению или табу на внешний брак. Это очевидные про­явления культуры, и поэтому они в большей или меньшей мере извес­тны тем, кто принадлежит к этой культуре. Однако социолог не огра­ничивается этими очевидными моделями. Время от времени он рас­крывает скрытую культурную модель — ряд обычаев или верований, — которая столь же шаблонна, как и очевидные модели, но которую уча­стники не считают нормативно упорядоченной. Таких примеров мно­жество. Так, статистика показывает, что в квазикастовой ситуации, ко­торая характерна, например, для отношений между неграми и белыми в нашей стране, превалирующая модель смешанного брака (когда он имеет место) — это брак между белой женщиной и негром (а не между негритянкой и белым мужчиной). Хотя эта модель, которую можно назвать кастовой гипогамией, не институционализирована, она со­храняется и является удивительно устойчивой⁶².

⁶¹ Romanzo Adams, ^ Interracial Marriage in Hawaii, особ, на 197—204; Merton,
«Intermarriage...», op. cit., особ, на 368—369; К. Davis «Intermarriage in caste societies»,
American Anthropologist, 1941, 43, 367—395. — Примеч. автора.

⁶² Ср. Merton, «Intermarriage...», op. cit.; Otto Klineberg ed., Characteristics of the
American Negro (New York: Harper, 1943). — Примеч. автора.

156

Или рассмотрим другой пример устоявшейся, но явно непризнан­ной модели. Малиновский сообщает, чтотробриандеры, коллектив­но занимающиеся технологической задачей построения каноэ, вы­полняют не только эту явную технологическую задачу, но также уста­навливают и укрепляют по ходу дела межличностные отношения меж­ду собой. Многие из последних данных по этим первичным группам, называемым «неформальными организациями», относятся к этим моделям отношений, которые наблюдает социолог, но которые не признают, по крайней мере в их полной значимости, участники⁶³.

Все это указывает на пятое пожелание, касающееся протоколь­ного описания: проявления упорядоченности поведения, связанной с номинально главной деятельностью (хотя и не являющейся частью эксплицитной культурной модели), должны входить в протокольные описания, которые ведутся полевым исследователем, поскольку эти неосознанные закономерности часто дают ключ к разгадке отличитель­ных функций всей модели. Как мы увидим, включение этих «неосоз­нанных проявлений упорядоченности» в протокольное описание по­чти сразу ориентирует исследователя на анализ модели с точки зре­ния латентных функций, как мы их здесь называем.

Подведем итоги; протокольные описания, таким образом, долж­ны, насколько это возможно, включать:

1. локализацию участников модели в пределах социальной структу­ры, их дифференцированное участие;
   
2. рассмотрение альтернативных способов поведения, исключенных из-за акцентирования наблюдаемой модели (т.е. концентрации внима­ния не только на том, что происходит, но также и на том, чем пренебре­гают из-за существующей модели);
   
3. эмотивные и когнитивные значения, придаваемые данной моде­ли участниками;
   
4. различие между мотивациями участия в модели и объективным поведением при данной модели;
   
5. закономерности поведения, не осознаваемые участниками, но тем не менее связанные с главной моделью поведения.
   

Вполне вероятно, что список этих пожеланий относительно прото­кольного описания, выполненного наблюдателем, далеко не полон. Но он все же является пробным шагом в направлении тонного определения

⁶¹ Повторное открытие первичной группы учеными, изучающими социологию промышленности, было одним из главных стимулов для функционального подхода в недавнем социологическом исследовании. Здесь мы ссылаемся на работы Элтона Мэйо, Рутлисбергера и Диксона, Уильяма Уайта и Берли Гарднера и многих других. Безусловно, сохраняются интересные различия в интерпретации, которую допуска­ют эти данные. — Примеч. автора.

157

объектов наблюдения, что облегчает последующий функциональный анализ. Эти пожелания отличаются большей конкретностью по срав­нению с рекомендациями, которые обычно даются при общей харак­теристике этого метода, — такими, как совет наблюдателю чутко улав­ливать «контекст ситуации».

Явные и латентные функции

Как уже говорилось в прежних разделах, разграничение явных и латентных функций было введено с тем, чтобы предотвратить не­умышленное смешение, часто характерное для социологической ли­тературы, осознанныхмотиваций социального поведения и егообъек-тивных последствий. Наше тщательное изучение современных терми­нологий функционального анализа показало, как легко и как неудачно социолог может отождествлять мотивы и функции. Далее указывалось, что мотив и функция меняются независимо друг от друга, и если не отразить этот факт в принятой терминологии, это способствует не­умышленному смешению социологами субъективных категорий мо­тивации и объективных категорий функции. Этим мы главным обра­зом и руководствовались, когда пошли на то, что не всегда считается похвальным, а именно — на введение новых терминов в быстро рас­тущий технический словарь социологии; многие неспециалисты счи­тают это вызовом, брошенным их умственным способностям, и ос­корблением интеллекта вообще.

Нетрудно заметить, что я позаимствовал термины «явный» и «ла­тентный» из другого контекста, где их применял Фрейд (хотя Фрэн­сис Бэкон давно еще говорил о «латентном процессе» и «латентной конфигурации» в связи с процессами, находящимися «за порогом» внешнего наблюдения).

К самому же различию исследователи поведения человека прихо­дили постоянно и регулярно в течение многих столетий⁶⁴. Мы бы, бе­зусловно, пришли в замешательство, если бы обнаружили, что разли­чие, рассматриваемое нами как центральное в функциональном ана­лизе, не было отмечено никем из широкого круга лиц, кто фактически принял функциональную ориентацию. Достаточно упомянуть хотя бы некоторых из тех, кто за последние десятилетия счел необходимым в своих конкретных интерпретациях поведения разграничить планиру­емые цели и функциональные последствия действия.

⁶⁴ Ссылки на некоторые наиболее значительные из этих прежних упоминаний данного различия см. в Merton, «Unanticipated consequences...», op. cit. — Примеч. ав­тора.

158

Джордж Г. Мид⁶⁵: «...это враждебное отношению к нарушителю за­кона обладает уникальным преимуществом [читай: латентной функци­ей] объединения всех членов общности в эмоциональной солидарнос­ти в агрессии. В то время как самые превосходные гуманные устремле­ния, безусловно, расходятся с индивидуальными интересами многих членов общины или же им не удается затронуть интересы и воображе­ние большинства, оставляя общину разделенной или безразличной, крик «держи вора» или «хватай убийцу» находит отклик в глубоких ком­плексах, находящихся гораздо глубже, чем противоборствующие инди­видуальные устремления, и граждане, которых разделяло расхождение в интересах, смыкают ряды, чтобы противостоять общему врагу».

В схожем анализе социальных функций наказания Эмиль Дюркгейм⁶⁶ также в большой степени сосредоточивает внимание на латентных функ­циях (последствиях для общины), а не ограничивается явными функция­ми (последствиями для преступника). .

У.Г. Самнер⁶⁷: «...с первых действий, которыми человек пытался удов­летворить свои потребности, каждое из них существует само по себе и не направлено ни на что, кроме непосредственного удовлетворения. Из по­вторяющихся потребностей возникают привычки для индивида и обы­чаи для группы, но эти результаты являются последствиями, которые никогда не были сознательными, никогда не предвиделись и не плани­ровались. Их не замечают, пока они не просуществуют достаточно дол­го, и пройдет еще больше времени, прежде чем их оценят». Хотя здесь и не определено место латентных функций стандартизированных соци­альных действий для обозначенной социальной структуры, тут явно при­сутствует разграничение планируемых целей и объективных последствий.

P.M. Макивер⁶⁸: вдобавок к непосредственным воздействиям инсти­тутов «есть и другие воздействия через контроль, находящийся за преде­лами непосредственных целей людей... этот реактивный контроль... мо­жет, хотя и непреднамеренно, сослужить большую службу для общества».

⁶⁵ George H. Mead, «The psychology of punitive justice», ^ American Journal of Sociology,
1918, 23, 577—602, особ, на 591. — Примеч. автора.

⁶⁶ Как уже указывалось в этой главе, Дюркгейм принял функциональную ориен­
тацию во всей своей работе и оперирует, хотя зачастую явно этого не отмечает, поня­
тиями, тождественными понятию латентной функции во всех своих исследованиях.
Ссылка в тексте на данный момент на «Deux lois de 1'evolution penale», L'annee
sociologique, 1899—1900,4, 55—95, и на Division of Labor in Society (Glencoe, Illinois: The
Free Press, 1947). — ^ Примеч. автора.

⁶⁷ Это одно из его многочисленных наблюдений такого рода взято, конечно, из
W.G. Sumner, Folkways (Boston: Ginn & Co., 1906), 3. Его коллега Дж. Келлер сохра­
нил это различие в своих собственных трудах; см., например, ^ Social Evolution (New
York: Macmillan, 1927) на 93—95. — Примеч. автора.

⁶⁸ Это специально взято из ранних работ Макивера, Community (London: Macmillan,
1915). Различие приобретает еще большую важность в его поздних работах, стано-

159