Хранитель
Вид материала | Документы |
- Художник В. Бондарь Перумов Н. Д. П 26 Война мага. Том Конец игры. Часть вторая: Цикл, 6887.91kb.
- Г. Н. Кондакова Главный хранитель музейных фондов, 4056.71kb.
- Елене Георгиевне Боннэр исполнилось 85 лет. Елена Боннэр является одним из основателей, 1282.61kb.
- Реферат: Семья хранитель и носитель духовности, 174.32kb.
- Добро и зло: нравственные ориентиры человеческого бытия, 113.1kb.
- Обзор книжных коллекций фонда редких книг библиотеки музея-заповедника «Бородинское, 86kb.
- Т. Белина Посвящается Джин Флорес, сотруднице Организации Объединенных Наций, которая, 2693.54kb.
- Правила игры 6 Что такое пкм? 10 Волшебный компот, 2407.26kb.
- «Здесь люди подтверждают судьбы, стажи, Порою даже даты позабыв, Решить проблемы позволяет, 23.52kb.
- Творческие коллективы показали программы в номинациях: «Российская деревня хранитель, 759.95kb.
ня объединяют, а не дробят эмпирические данные. Я пытался это показать, например, на теории референтных групп, которая сводит вместе данные из таких в корне отличных областей человеческого поведения, как военная служба, расовые и этнические отношения, социальная мобильность, правонарушения, политика, образование и революционная деятельность46.
Эти критические статьи явно представляют собой попытки определить место теории среднего уровня в современной структуре социологии. Но из-за процесса поляризации критика выходит далеко за пределы этого вопроса и искажает легкодоступную информацию. Как иначе объяснить тот факт, что любой может заметить четко выраженную Рисманом позицию поддержки теории среднего уровня и все же считать, что «характерные для среднего уровня стратегии исключения» содержат в себе систематические нападки нате современные социологические таланты, которые пытаются работать над проблемами классической традиции. Эти нападки обычно выражаются в отнесении такой социологической работы к разряду «умозрительной», «импрессионистской» или даже «журналистской». Так, серьезные попытки понять современное общество, предпринятые такими людьми, как Ч. Райт Миллс и Дэвид Рисман, находящимися, в органической связи с классической традицией, лишь потому, что те смеют заниматься проблемами, находящимися в центре внимания этой традиции, систематически выставляются коллегами по профессии в невыгодном свете47.
Согласно этому заявлению, Рисмана «систематически выставляют в невыгодном свете» сторонники того самого типа теории, которую отстаивает он сам. Точно так же, хотя тут утверждается, что такова «стратегия исключения» теории среднего уровня, — «выставлять в невыгодном свете» работу Ч. Райта Миллса, есть письменное свидетельство того, что один такой теоретик очень одобрительно высказался по поводу той части работы Миллса, которая дает систематический анализ социальной структуры и социальной психологии48.
46 ^ Социальная теория и социальная структура, 278—280, 97—98, 131 — 194. — При
меч. автора.
47 Maurice R. Stein, «Psychoanalytic thought and sociological inquiry», Psychoanalysis
and the Psychoanalytic Review, лето 1962, 49, 21—29, на 23—24. Бенджамин Нельсон,
издатель этого номера журнала, далее замечает: «Каждый предмет, надеющийся стать
наукой, порождает свой подход «среднего уровня». Враждебное отношение к этому
явлению кажется мне во многом оправданным». «Sociology and psychoanalysis on trial:
an epilogue», ibid., 144—160 на 153. — ^ Примеч. автора.
48 Я ссылаюсь здесь на важную теоретическую работу, осуществленную Миллсом
совместно с инициатором идеи Гансом Гертом: Character and Social Structure: The
Psychology of Social Institutions (New York: Harcourt, Brace & Co., 1953). Во вступлении
я описываю эту блестящую работу следующим образом: «Авторы не утверждают, что
96
Современные советские социологи пошли еще дальше в толковании «печально известной «теории среднего уровня» как позитивистской концепции. По мнению Г.М. Андреевой, такая теория получена на относительно низком уровне абстракции, принципиально не выходя за рамки эмпирических данных. «Теоретические» знания на этом уровне опять-таки относятся к категории эмпирических, поскольку сама теория, по сути, сведена к уровню эмпирических обобщений...49
Это неправильное представление о теории среднего уровня не нуждается в долгом обсуждении. В конце концов, глава о социологической теории в ее отношении к эмпирическому исследованию, воспроизведенная в этом издании, опубликована почти четверть века назад. Еще тогда я строго разграничил теорию, т.е. комплекс логически взаимосвязанных предположений, из которых выводятся эмпирически проверяемые гипотезы, и эмпирическое обобщение — отдельное утверждение, подводящее итог наблюдаемым закономерностям отношений между двумя или более переменными. И все же ученые-марксисты толкуют теорию среднего уровня, исходя из таких понятий, которые эти формулировки начисто исключают.
Это неправильное толкование, возможно, продиктовано приверженностью авторов к всеобъемлющей социологической теории и опасениями в связи с этим, вызванными ролью теорий среднего уровня. Необходимо отметить, однако, что поскольку общая теоретическая ориентация, заданная марксизмом, становится руководством для систематического эмпирического исследования, она должна добиваться этого, разрабатывая промежуточные специальные теории. Иначе, как случалось с такими исследованиями, подобными работе Свердлова по изучению установок и поведения рабочих, эта ориентация приведет в лучшем случае к ряду эмпирических обобщений (см., на-
получили полностью законченный синтез, включающий все основные концепции психологии и социологии, имеющие отношение к формированию характера и личности в контексте социальной структуры. Они дают нам ясно понять, что мы еще очень далеки от этой цели и сейчас ее достичь невозможно. Тем не менее они систематизировали значительную часть этой области и дали ориентиры, с помощью которых можно изучать многое из оставшегося. Такого рода научная работа совместно с Гертом совершенно отличается по характеру от других книг Миллса, таких как Listen Yankee: The Revolution in Cuba и The Causes of World War Three. Их не «выставляют в невыгодном свете как явно журналистские»; они и есть журналистские. Но это суждение едва ли обусловлено ориентацией теории среднего уровня. — Примеч. автора. Эти мнения высказаны А.Г. Здравомысловым и В.А. Ядовым в «О планировании конкретных социальных исследований», Вопросы философии, 1963, 17, 81, и Г.М. Андреевой в «Буржуазная эмпирическая социология ищет выход из кризиса», Философские науки, 1962, 5, 39. Отрывки из обеих статей переведены George Fischer, Science and Politics: The New Sociology in the Soviet Union (Ithaca, New York: Cornell University, 1964). _ Примеч. автора.
Мертоп «Социальп. теория»
97
пример, исследование соотношения уровня образования рабочих к их членству в организациях, количеству прочитанных книг и тому подобное).
В предыдущей главе высказано предположение, что ученые, убежденные в существовании общей теории, охватывающей весь диапазон социологических знаний, склонны полагать, что социология должна незамедлительно удовлетворять все практические требования, предъявляемые к ней. Этот взгляд ведет к отрицанию теории среднего уровня, как видно из следующего замечания Осипова и Иовчука:
Точка зрения Мертона, что социология еще не созрела для всеобъемлющей цельной теории и что существует лишь несколько теорий на промежуточном уровне абстракции, важность которых относительна и временна, хорошо известна. Мы вправе полагать, что это определение нельзя применить к марксистской научной социологии. Материалистическое понимание истории, впервые описанное Марксом примерно 125 лет назад, проверено временем и подтверждено всем ходом исторического развития. Материалистическое понимание истории основано на конкретном изучении общественной жизни. Появление марксизма в сороковых годах прошлого века и его дальнейшее развитие органически связано с исследованием конкретных социальных проблем и подтверждено им50.
Это изучение специфических социальных проблем — «конкретное социологическое исследование», как его называют советские социологи, — не вытекает логически из общей теоретической ориентации исторического материализма. И когда еще не были разработаны промежуточные теории, эти исследования тяготели к «практическому эмпиризму»: методическому сбору информации лишь в той мере, в какой она необходима для принятия практических решений. Например, проводили различные исследования поведения рабочих с точки зрения бюджета времени, в чем-то похожие нате, которые осуществлял Сорокин в начале тридцатых годов. Рабочих просили записать, как они распределяют свое время среди таких категорий, как рабочее время, домашние обязанности, физиологические потребности, отдых, время, проведенное с детьми, и «общественно полезная работа» (включая участие в гражданских советах, рабочих судах, посещение лекций или участие в «массовых культурных мероприятиях»). У анализа бюджета времени две главные цели. Первая: определить, а потом устранить проблемы, мешающие эффективному рас-
50 Г. Осипов и М. Иовчук, «Некоторые принципы теории, проблемы и методы исследования в социологии в СССР: советская точка зрения», перепечатано в Alex Simirenko, ed., Soviet Sociology: Historical Antecedents and Current Appraisals (Chicago: Quadrangle Books, 1966), 299. — Примеч. автора.
98
оеделению времени. Например, установили, что одним из препят-твий для вечернего школьного образования для рабочих стало то, что из-за расписания экзаменов требовалось отпустить с работы больше оабочих, чем могло себе позволить предприятие. Вторая цель бюджетов времени — это помочь спланировать изменения в деятельности рабочих. Например, когда соединили данные бюджета времени с изучением мотиваций рабочих, то пришли к выводу, что можно рассчитывать на то, что молодые рабочие будут больше учиться и будут «активнее повышать производительность труда». Эти примеры показывают что для такого исследования характерен практический эмпиризм, а не теоретические формулировки. Полученные сведения находятся на таком же уровне обобщения, как и большая часть исследования рынка в других обществах. Их надо включить в более абстрактные теории среднего уровня, если мы хотим ликвидировать разрыв между общей ориентацией марксизма и эмпирическими обобщениями51.
Резюме и ретроспектива
Предшествующий обзор крайних/з/ш и cons теорий среднего уровня позволяет сделать следующий вывод: все мы постоянно страдаем от фарисейства. Но мы благодарны силам небесным, что не похожи на тех социологов, которые скорее говорят, чем наблюдают, или просто наблюдают, а не думают, или просто думают, а не подвергают свои мысли проверке систематическим эмпирическим исследованием.
Поскольку существуют такие полярные интерпретации социологической теории среднего уровня, наверное, нелишним будет еще раз перечислить ее свойства:
- Теории среднего уровня состоят из ограниченного множества утверждений, из которых логически выводятся и подтверждаются экспериментальным исследованием конкретные гипотезы.
- Эти теории не остаются разрозненными, а объединяются в более широкие теоретические системы, примером чего являются теории уровня стремлений, референтных групп и структуры возможностей.
- Эти теории достаточно абстрактны, чтобы иметь дело с разными сферами социального поведения и социальной структуры, они
51 Этот отрывок основан на R.K. Merton and Henry W. Riecken, «Notes on Sociology m the USSR», ^ Current Problems in Social-Behavioral Research (Washington, D.C.: National 'ustitute of Social and Behavioral Science, 1962), 7—14. Краткое изложение одного такого конкретного социологического исследования см.: А.Г. Здравомыслов и В.А. Ядов, «Отношение советских рабочих к работе: эмпирическое изучение», в Simirenko, op. cit., j47—366 _ fjpUMe4 автора.
99
выходят за пределы простого описания или эмпирического обобщения. Теория социального конфликта, например, применялась к этническому и расовому конфликту, классовому и международному конфликту.
- Такого рода теория выходит за рамки различий между микросоциологическими проблемами, что видно из исследования малых групп, и макросоциологическими проблемами, что видно из сравнительного изучения социальной мобильности и официальных организаций и взаимозависимости социальных институтов.
- Всеобщие социологические теоретические системы — такие, как теория исторического материализма Маркса, теория социальных систем Парсонса и интегративная социология Сорокина — представляют собой скорее теоретические ориентации, чем строгие и упорядоченные системы, на которые направлен поиск «единой теории» в физике.
- В результате многие теории среднего уровня перекликаются с целым рядом систем социологической мысли.
- Теории среднего уровня продолжают классические теоретические традиции. Все мы являемся наследниками Дюркгейма и Вебера, чьи работы подают нам идеи, которые предстоит развивать, показывают примеры теоретического рассуждения, являются образцами хорошего вкуса при выборе проблем и учат нас ставить теоретические вопросы, которые вытекают из их собственных.
- Установка на средний уровень позволяет точно определить сферу непознанного. Вместо того чтобы претендовать на осведомленность там, где ее в действительности нет, она четко указывает, что еще надо узнать, чтобы заложить фундамент для еще больших знаний. Это не означает, что она способна справиться с задачей предоставить теоретические решения всех неотложных практических проблем нашего времени; но это означает, что она обеспечивает поворот к тем проблемам, которые уже сейчас можно уточнить в свете имеющихся знаний.
Парадигмы: кодификация социологической теории
Как отмечалось ранее, одна из важнейших тем данной книги — это кодификация наиболее существенных теорий и процедур качественного анализа в социологии. Здесь под кодификацией понимается упорядоченная и сжатая классификация плодотворных процедур исследования и существенных открытий, сделанных благодаря их применению. Этот процесс влечет за собой скорее идентификацию и
100
ооядочение того, что имплицитно подразумевалось в работах про-лого, чем изобретение новых стратегий исследования.
В следующей главе, посвященной функциональному анализу, в качестве основы для кодификации предыдущей работы в этой области выдвигается определенная парадигма52. Я полагаю, что такие парадигмы имеют огромную пропедевтическую ценность. Прежде всего они выставляют на обозрение предположения, понятия и базовые предположения, используемые в социологическом анализе. Тем самым они уменьшают невольное стремление скрыть суровую суть анализа под вуалью беспорядочных, хотя, возможно, и что-то проясняющих комментариев и соображений. Несмотря на появление различных логических описей, в социологии еще очень мало формул, то есть компактных символических обозначений отношений между социологическими переменными. Вследствие этого социологические интерпретации часто грешат отсутствием логики. Их методология, ключевые понятия и взаимоотношения между ними часто теряются в потоке слов. Когда это происходит, заинтересованный читатель вынужден сам доискиваться до того, что имел в виду автор. Парадигма сдерживает это стремление теоретиков использовать молчаливо подразумеваемые понятия и допущения.
Этой предрасположенности социологического изложения скорее к пространности, чем к ясности, способствует традиция — унаследованная отчасти от философии, в значительной мере от истории и больше всего от литературы — писать социологические отчеты ярко и живо, чтобы передать всю глубину и полноту происходящего в жизни. Социолог, не отказавшийся от этого привлекательного, но чуждого наследия, занимается исключительно поиском таких словосочетаний, которые наилучшим образом выразят специфику данного социологического случая, а не поиском объективных, поддающихся обобщению понятий и взаимоотношений, примером которых он является, — а ведь именно в этом заключается суть точных наук в отличие от гуманитарных. Слишком часто это неуместное применение подлинного художественного дарования поощряется восторженными отзывами широкой публики, с благодарностью уверяющей соци-
52 Я предложил и другие парадигмы: для девиантного социального поведения в главе VI данной книги; для социологии знаний в главе Х1Утакже в этой книге; для смешанных в расовом отношении браков в «Intermarriage and the social structure», Psychiatry, 1941, 4, ■361—374; ддЯ расовых предрассудков и дискриминации в «Discrimination and the American creed», в Discrimination and National Welfare, R.M. Maclver, ed. (New York: Harper& Brothers, "48). Необходимо отметить, что использование термина парадигма Т.С. Куном в его едавней работе по истории и философии науки гораздо более широкое, относящееся к новному набору утверждений, принятых научной дисциплиной в определенный исторический период; см. The Structure of Scientific Revolutions, op. cit. — Примеч. автора.
101
олога, что тот пишет, как романист, а не как чрезмерно сдержанный и академически суховатый доктор наук. Нередко ему приходится расплачиваться за эти аплодисменты публики, ибо чем больше он достигает красноречия, тем дальше уходит от методического смысла. Надо, однако, признать, что, как давно говорил святой Августин, мягко опровергая аналогичные обвинения, «...мысль не обязательно является истинной только потому, что она плохо выражена, и не является ложной только потому, что высказана блестяще».
И все же чисто научные сообщения нередко теряют в четкости из-за не относящихся к делу факторов. Когда пишущий впадает в крайность, жесткий скелет фактов, выводов и теоретических заключений обрастает мягкой плотью стилистических украшений. А другим научным дисциплинам — физике и химии, а также биологии, геологии и статистике — удалось избежать этого неуместного интереса к литературным красотам. Верные целям точной науки, эти дисциплины предпочитают краткость, точность и объективность изысканно ритмическим оборотам речи, богатству коннотаций и проникновенной словесной образности. Но, даже не соглашаясь с тем, что социология должна достичь планки, установленной химией, физикой или биологией, не следует утверждать, что она должна равняться на историю, дискурсивную философию или литературу. Каждый должен заниматься своим делом, а дело социолога — ясно заявить о создании логически взаимосвязанных и эмпирически подтвержденных предложений структуре общества и его изменениях, поведении человека в этой структуре и последствиях этого поведения. Парадигмы социологического анализа предназначены для того, чтобы помочь социологу работать по специальности. Поскольку тщательное социологическое толкование неизменно предполагает наличие некой теоретической парадигмы, представляется более разумным предать ее гласности. Если настоящее искусство состоит в том, чтобы скрыть все признаки искусства, то истинная наука заключается в том, чтобы открыть взору ее леса, а не только законченное строение.
Не претендуя на создание полной картины, я считаю, что у парадигм качественного анализа в сощиологии должно быть по крайней мере пять тесно связанных между собой функций53.
Первое: парадигмы вводят систему условных обозначений. Они дают компактную классификацию главных понятий и их взаимоотношений, которые используются для описания и анализа. Возможность выстроить понятия в достаточно узких пределах для их одно-
53 Критический отзыв об этой дискуссии см.: Don Martindale, «Sociological theory and the ideal type», в Llewellyn Gross, ed., ^ Symposium on Sociological Theory (Evanston: Row, Peterson, 1959), 57—91, на 77—80. — Примеч. автора.
102
пеменного рассмотрения — очень важное подспорье при исправлении своих следующих друг за другом интерпретаций. Эта цель труднодостижима, когда понятия разбросаны по всему дискурсивному изложению. (Как указано в работе Каджори, это, очевидно, является одной из важных функций математических символов: они способствуют одновременной проверке всех терминов, входящих в анализ.)
Второе: парадигмы уменьшают вероятность невольного введения скрытых допущений и понятий, поскольку каждое новое допущение и каждое новое понятие должно или логически выводиться из предыдущих компонентов парадигмы, или быть четко введено в нее. Парадигма, таким образом, указывает, как избежать гипотез ad hoc (т.е. логически безответственных).
Третье: парадигмы способствуют накоплению теоретических интерпретаций. По сути, парадигма — это фундамент, на котором построен дом интерпретаций. Если новый этаж нельзя построить непосредственно на этом фундаменте, тогда к нему надо отнестись как к новому крылу общей структуры, и нужно расширить фундамент понятий и предположений, чтобы подпереть это крыло. Более того, каждый новый этаж, который можно надстроить над первоначальным фундаментом, укрепляет нашу уверенность в его прочности точно так же, как каждая новая пристройка, именно потому, что она требует дополнительного фундамента, заставляет нас усомниться в основательности его первоначальной субструктуры. Заслуживающая настоящего доверия парадигма будет со временем держать интерпретационную структуру размером с небоскреб, с каждым новым этажом подтверждая высокое качество изначального фундамента, тогда как дефектная парадигма будет держать лишь беспорядочно выстроенную одноэтажную структуру, в которой каждое новое множество закономерностей требует закладки нового фундамента, поскольку первый не выдерживает веса дополнительных этажей.
Четвертое: парадигмы по самой своей структуре подразумевают перекрестное сведение в таблицы важнейших понятий и тем самым могут помочь аналитику разглядеть эмпирические и теоретические проблемы, которые он иначе упустил бы из виду54. Парадигмы способствуют скорее анализу, чем описанию конкретных деталей. Они обращают наше внимание, например, на компоненты социального поведения, на возможные напряжения и трения между этими компонентами и тем самым на источники отклонений от нормативно предписанного поведения.
Хотя они выражают сомнения по поводу использования систематической теории, Джозеф Бенсман и Артур Виндич превосходно продемонстрировали эту эвристическую функцию парадигмы в своей интересной статье «Social theory in field research», American Journal of Sociology, май 1860, 65, 577—584. — Примеч. автора.
103
Пятое: парадигмы способствуют кодификации качественного анализа таким образом, что он приближается к логической, если не эмпирической строгости количественного. Кодификация методик для вычисления статистических критериев и их математических баз осуществляется как нечто само собой разумеющееся; их предположения и методики выставлены на всеобщее обозрение. В отличие от этого социологический анализ качественных данных часто происходит в замкнутом мире глубоких, но необъяснимых озарений и интуиции. Действительно, дискурсивные описания, не основанные на парадигмах, часто включают перцептивные интерпретации. Пользуясь расхожей фразой, они полны «озаряющих наш путь интуиции». Но не всегда понятно, на каких именно операциях с какими именно аналитическими понятиями построены эти интуитивные озарения. Некоторые ученые даже намек на то, что эти глубоко личные процессы необходимо преобразовать в наглядно подтверждаемые методики, чтобы они могли стать частью науки об обществе, воспринимают как святотатство. И все же понятия и методики даже корифеев от социологии должны поддаваться воспроизведению, а результаты их глубоких интуитивных озарений — проверке другими социологами. Наука, а к ней относится и социология, — дело общее, а не частное. Это не значит, что мы, обыкновенные социологи, хотим все таланты измерить общим аршином. Это означает лишь, что необходимо кодифицировать вклады и великих, и рядовых, если мы хотим, чтобы они способствовали развитию социологии.
Любая добродетель легко превращается в порок просто оттого, что ее довели до крайности, это относится и к социологической парадигме. Она способна вызвать зашоренность. Вооружившись своей парадигмой, социолог может закрыть глаза на стратегические данные, которые этой парадигмой четко не предусмотрены. Тем самым ее можно превратить из социологического полевого бинокля в социологические шоры. Неправильное использование происходит скорее из-за абсолютизации парадигмы, чем из-за применения ее в качестве пробной отправной точки. Но если рассматривать парадигмы как что-то временное и меняющееся, чему суждено претерпеть изменения в ближайшем будущем точно так же, как это происходило с ними в недавнем прошлом, то они предпочтительнее, чем набор молчаливо подразумеваемых допущений.
^ III. ЯВНЫЕ И ЛАТЕНТНЫЕ ФУНКЦИИ
Задача кодификации функционального анализа в социологии
Функциональный анализ — одновременно самая перспективная и, возможно, наименее кодифицированная из современных ориентации в области проблем социологической интерпретации. Появившись одновременно на многих интеллектуальных фронтах, он разрастался скорее вширь, чем вглубь. Достижения функционального анализа позволяют утверждать, что возлагаемые на него большие надежды постепенно сбудутся, точно так же, как его нынешние недостатки свидетельствуют о необходимости периодического пересмотра прошлого ради будущих свершений. По крайней мере периодические переоценки выносят на открытое обсуждение многие трудности, которые в противном случае остаются невысказанными и невыраженными.
Как все интерпретационные схемы, функциональный анализ зависит от тройственного союза между теорией, методом и данными. Из трех союзников метод, несомненно, самый слабый. Многие из главных приверженцев функционального анализа увлеченно занимались теоретическими формулировками и уточнением понятий. Некоторые с головой уходили в данные, имеющие непосредственное отношение к функциональной точке зрения. Но лишь немногие нарушили воцарившееся молчание по поводу того, как, собственно, проводят функциональный анализ. Тем не менее обилие и разнообразие видов функционального анализа заставляют прийти к выводу, что какие-то методы использовались, и вселяют надежду, что, изучив их, можно многое узнать.
Хотя извлечь пользу из изучения методов можно и без обращения к теории или имеющимся данным — именно это, безусловно, и является задачей методологии или логики метода, — эмпирически ориентированные дисциплины получают гораздо больше от исследования методологических процедур, если при этом должным образом учи-
© Перевод. Егорова Е.Н., 2006
105
тываются их теоретические проблемы и важнейшие из имеющихся данных. Ибо применение «метода» подразумевает не только логику, но и, возможно, к несчастью для тех, кому приходится бороться с трудностями исследования, также и практические проблемы выстраивания данных в соответствии с требованиями теории. По крайней мере это наша предпосылка. Соответственно, мы будем перемежать наше изложение с систематическим обзором некоторых главных концепций функциональной теории.
Терминология функционального анализа
С самого начала функциональный подход в социологии запутался в терминологии. ^ Слишком часто один термин использовался для обозначения разных понятий, а одно и то же понятие обозначалось разными терминами. Жертвами этого непродуманного словоупотребления являются ясность анализа и адекватность информации. Временами анализ страдает от невольного сдвига в концептуальном содержании данного термина, а процесс обмена информацией нарушается, когда одинаковое по сути содержание скрывают за частоколом различных терминов. Стоит лишь немного проследить за превратностями судьбы понятия «функция», и мы увидим, как вредят концептуальной ясности и разрушают процесс коммуникации соперничающие терминологии функционального анализа.