Хранитель

Вид материала

Документы

Содержание American Sociological Review British Journal of Sociology TheOrigins of Modern Science The Advancement of Learning Примеч. автора. 24 George Cornewall Lewis, A Treatise on the Methods of Observation and Reasoning inPolitics Class, Citizenship and SocialDevelopment Economicsand Sociology IntelligibleFields in the Social Sciences Примеч. автора.

Подобный материал:

• Художник В. Бондарь Перумов Н. Д. П 26 Война мага. Том Конец игры. Часть вторая: Цикл, 6887.91kb.
• Г. Н. Кондакова Главный хранитель музейных фондов, 4056.71kb.
• Елене Георгиевне Боннэр исполнилось 85 лет. Елена Боннэр является одним из основателей, 1282.61kb.
• Реферат: Семья хранитель и носитель духовности, 174.32kb.
• Добро и зло: нравственные ориентиры человеческого бытия, 113.1kb.
• Обзор книжных коллекций фонда редких книг библиотеки музея-заповедника «Бородинское, 86kb.
• Т. Белина Посвящается Джин Флорес, сотруднице Организации Объединенных Наций, которая, 2693.54kb.
• Правила игры 6 Что такое пкм? 10 Волшебный компот, 2407.26kb.
• «Здесь люди подтверждают судьбы, стажи, Порою даже даты позабыв, Решить проблемы позволяет, 23.52kb.
• Творческие коллективы показали программы в номинациях: «Российская деревня хранитель, 759.95kb.

78

ях: (1) разрабатывая специальные теории, на основании которых со­здаются гипотезы, поддающиеся эмпирической проверке, и (2) раз­вивая, а не обнаруживая «вдруг» все более общую концептуальную схему, способную объединить группы специальных теорий.

Если сосредоточиться полностью на специальных теориях, то мы рискуем получить в результате отдельные гипотезы, которые объяс­няют ограниченные аспекты социального поведения, организации и изменения, но остаются взаимно несочетающимися.

Если сосредоточиться полностью на главной концептуальной схе­ме для получения всех второстепенных теорий, это чревато тем, что мы представим современные социологические аналоги больших фи­лософских систем прошлого со всей их многозначительностью, ар­хитектоническим великолепием и научным бесплодием. Социолога-теоретика, увлеченного исключительно разработкой универсальной системы с ее абстракциями, поджидает опасность того, что, как в слу­чае с современным стилем интерьера, обстановка в его голове будет голой и неудобной.

Препятствия на пути к эффектным общим схемам в социологии по­явятся только в том случае, если, как и в прежние времена в социологии, каждый харизматический социолог попытается разработать свою соб­ственную общую теоретическую систему. Придерживаться такой прак­тики — значит способствовать дальнейшей «балканизации» социоло­гии, когда каждым княжеством правит своя собственная теоретичес­кая система. Хотя этот процесс периодически оставлял свой след в развитии других наук — наиболее заметный в химии, геологии и ме­дицине, — нет необходимости воспроизводить его в социологии, если нас чему-то учит история науки. Мы, социологи, можем вместо этого стремиться ко все более полной социологической теории, которая, не являясь порождением ума одного человека, постепенно объединит те­ории среднего уровня/и они станут специальными проявлениями бо­лее общих формулировок.

То, что сейчас происходит в социологической теории, свидетель­ствует о том, что этой ориентации необходимо уделить особое вни­мание. Заметьте, как малочисленны, как разрозненны и невырази­тельны конкретные социологические гипотезы, выведенные из глав­ной концептуальной схемы. Заявки на универсальную теорию на­столько опережают подтвержденные специальные теории, что им суждено остаться нереализованными программами, а не объединения­ми теорий, которые сначала казались раздельными. Безусловно, как Указывали Талкотт Парсонс и Питирим Сорокин (в «Социологичес­ких теориях сегодня»), недавно мы достигли значительного прогрес­са. Постепенное слияние теорий в социологии, социальной психоло-

79

гии и антропологии сильно обогатило теорию и представляется еще более перспективным¹⁷.

Однако то, что сейчас называют социологической теорией, в ос­новном представляет собой общую ориентацию на данные, указываю­щие на типы переменных, которые теории должны каким-то образом учитывать, а не четко сформулированные, поддающиеся проверке ут­верждения о взаимоотношениях между точно определенными перемен­ными. У нас есть много понятий, но гораздо меньше подтвержденных теорий; много точек зрения, но мало теорем; много «подходов», но мало достижений. Возможно, некоторые дальнейшие сдвиги в акцен­тах пошли бы только на пользу.

Вольно или невольно люди распределяют свои скудные ресурсы в производстве социологической теории в такой же мере, как в произ­водстве водопроводных труб, и эти распределения отражают лежащие в их основе предположения. Цель нашего обсуждения теории средне­го уровня в социологии — прояснить, перед каким выбором стратеги-

" Я придаю большую важность замечаниям Талкотта Парсонса в его президентс­ком обращении к Американскому социологическому обществу после моей формули­ровки этой позиции. Например, «В конце этого пути возрастающей частоты и специ­фичности островков теоретического знания находится идеальная область, выражаясь научно, где большинство современных действующих гипотез эмпирического исследо­вания непосредственно выводится из общей теоретической системы. В сколько-ни­будь значительной степени... лишь физике из всех наук удалось достичь такой области. Мы же даже не приблизились к нему. Но из этого не следует, что, как бы мы ни были далеки от этой цели, шаги в этом направлении напрасны. Наоборот, любой реальный шаг в этом направлении — продвижение вперед. Только в этой конечной точке острова сливаются в единый континент.

Самое малое, таким образом, что может сделать общая теория, это дать широ­кие рамки для ориентации [п.Ь.]... Она также может служить для того, чтобы коди­фицировать, взаимно связать и предоставить огромную массу существующих эм­пирических данных. Она также нужна, чтобы обратить внимание на пробелы в на­ших знаниях и предоставить критерии для критики теорий и эмпирических обобще­ний. И наконец, даже если их нельзя систематически выводить [п.Ь.], она незаменима для систематического прояснения проблем и плодотворной формулировки гипотез» (курсив мой).

Т. Parsons, «The prospects of sociological theory», ^ American Sociological Review, фев­раль 1950, 15, 3—16 на 7. Важно, что такой приверженец общей теории, как Парсонс, признает, (1) что фактически общая социологическая теория редко обеспечивает вы­водимость из нее специальных гипотез; (2) что по сравнению с такой областью, как физика, выводимость для большинства гипотез — это далекая цель; (3) что общая тео­рия дает лишь общую ориентацию и (4) что она служит основой для кодификации эм­пирических обобщений и специальных теорий. Стоит только это признать, и социоло­ги, увлеченные разработкой общей теории, не будут в принципе существенно отли­чаться от тех, кто наиболее перспективным в сегодняшней социологии считает разра­ботку теорий среднего уровня и их периодическое объединение. — Примеч. автора.

80

ческого решения стоят все социологи-теоретики. Чему отдать большую часть наших совместных усилий и ресурсов: поиску подтвержденных теорий среднего уровня или поиску всеобъемлющей концептуальной схемы? Я убежден — а, конечно, нашим убеждениям, как известно, свойственны ошибки, — что теории среднего уровня наиболее перс­пективны, при условии, что их поиск сочетается с неустанным стрем­лением объединить специальные теории в более общие множества понятий и взаимно согласующихся утверждений. Но даже в этом слу­чае нужно учитывать осторожную точку зрения наших старших бра­тьев и Теннисона:

Наши системки имеют успех; Имеют успех и сходят на нет.

Полярные отзывы о теорих среднего уровня

С тех пор как политика сосредоточения на социологических тео­риях среднего уровня была изложена в печати, мнения социологов понятным образом разделились. В общем, как представляется, на от­клики социологов в основном повлияли их собственные модели ра­боты. Большинство ученых, занимавшихся теоретически ориентиро­ванным эмпирическим исследованием, одобрили установку, которая лишь формулировала то, что уже было их рабочей философией. И наоборот, большинство ученых, придерживавшихся метода гумани­тарного изучения истории общественной мысли или пытавшихся раз­работать общую социологическую теорию немедленно, назвали эту политику отступлением от истинно высоких устремлений. Третья по­зиция промежуточная. Тут признают, что акцент на теории среднего уровня не означает исключительного внимания к этому виду обоб­щения. При этом более обстоятельную теорию предполагают полу­чить через объединение теорий среднего уровня, а не рассчитывают на то, что она целиком появится из широкомасштабного исследова­ния отдельных теоретиков.

Процесс поляризации

Подобно большинству полемик в науке, этот спор вокруг распре­деления интеллектуальных ресурсов среди разных видов социологи­ческой работы предполагает социальный конфликт, а не просто ин-

81


теллектуальную критику¹⁸. То есть этот спор вызван не столько про­тиворечиями между самостоятельными социологическими идеями, сколько соперничающими определениями роли социолога, которую они считают наиболее эффективной в данной момент.

Эта полемика развивается по классически определенным кано­нам социального конфликта. За атакой следует контратака со все боль­шим отчуждением сторон, вовлеченных в конфликт. Со временем, поскольку конфликт происходит на глазах у всех, он становится ско­рее борьбой за статус, чем поиском истины. Позиции становятся по­лярными, и затем каждая группа социологов начинает пространно от­вечать на стереотипные варианты того, что говорит другая. Теорети­кам среднего уровня стереотипно отводится роль простых «счетчиков голов», фактографов или описателей — социографов. А теоретиков, нацеленных на общую теорию, стереотипно представляют как закос­нело умозрительных, абсолютно не учитывающих бесспорных эмпи­рических данных или как безусловно преданных доктринам, сфор­мулированным так, что их нельзя проверить.

Эти стереотипы не так уж далеки от реальности; как и большин­ство стереотипов, они являются безоговорочными преувеличениями действительных тенденций или свойств..Но в ходе социального кон­фликта они превращаются в самоподтверждающиеся стереотипы, когда социологи отгораживаются от реальности, которая могла бы внести в них поправки. У социологов из каждого лагеря развивается глубоко избирательное восприятие того, что действительно происхо­дит в другом. Каждый лагерь видит в работе другого в первую очередь то, на что его настроил враждебный стереотип, и тогда он мгновенно принимает случайное замечание за устоявшуюся философию, а рас­ставленные акценты — за сложившийся подход. При этом у каждой группы социологов постепенно уменьшается мотивация к изучению работы другой, поскольку та заведомо не содержит истины. Они лишь быстро просматривают произведения внешней группы, чтобы найти патроны для дальнейшей стрельбы.

Процесс взаимного отчуждения и создания стереотипов, по-ви­димому, усиливается из-за возросшего числа опубликованных соци­ологических работ. Как и многие другие ученые, социологи уже не могут «быть в курсе» всего, что печатается в их области. Им прихо­дится быть все более избирательными в чтении. И эта нарастающая избирательность, безусловно, заставляет тех, кто изначально враж­дебно относится к определенному виду социологической работы, пре-

¹⁸ На следующих страницах использована работа Мертона: «Social conflict in styles of sociological work», Четвертый всемирный социологический конгресс, 1961, 3, 21— 46. — Примеч. автора.

82

небречь изучением тех самых публикаций, которые могли бы их при­вести к отказу от своих стереотипов.

Такие обстоятельства обычно способствуют поляризации мнений. Социологические ориентации, не являющиеся по своей сути проти­воположными, рассматриваются как несовместимые. С позиции «все или ничего» социологическое исследование должно быть только ста­тистическим или только историческим; либо глобальные вопросы и проблемы нашего времени должны быть единственными объектами изучения, либо этих необъятных вопросов надо вообще избегать, по­скольку они не поддаются научному исследованию; и так далее.

Процесс социальной конфронтации можно было бы приостано­вить на полпути и превратить в интеллектуальную критику, если бы стороны прекратили высказывать взаимное неуважение, часто отли­чающее такие споры. Но обычно сражения между социологами проис­ходят не в том социальном контексте, который не допускает регулярно­го обмена любезностями. Этот контекст подразумевает взаимное при­знание различий в статусе сторон, по крайней мере по отношению к рассматриваемому вопросу. Когда существует эта дифференциация ста­туса — как у адвоката и его клиента или у психиатра и его пациента, — то принятые нормы, закрепленные за более авторитетным статусом при данном взаимоотношении, не допускают взаимного выражения чувств. Но ученые споры обычно происходят в обществе равных (каким бы разным в других отношениях ни был статус сторон), и более того, пуб­лично, на виду у равных. Так, на риторику отвечают риторикой, на пре­зрение презрением, а интеллектуальные вопросы становятся второсте­пенными по сравнению с борьбой за статус.

Более того, в этих жарких баталиях почти нет места для бесприс­трастной третьей стороны, которая могла бы превратить социальную конфронтацию в интеллектуальную критику. Правда, некоторые со­циологи не хотят занимать позицию «все или ничего», которая пред­полагается при социальном конфликте. Но обычно эти потенциаль­ные тыловики попадают под перекрестный огонь враждующих лаге­рей. Их обзывают либо «простыми эклектиками», тем самым лишая оба лагеря необходимости изучить, в чем состоит эта третья точка зре­ния или насколько она обоснованна; либо клеймят как «ренегатов», отказавшихся от истин доктрины; или, что еще хуже, наверное, про них говорят, что они занимают выжидательную позицию, останови­лись на полпути и из скромности или соображений целесообразности закрывают глаза на фундаментальное противоречие между безуслов­ным социологическим добром и безусловным социологическим злом.

Но у полемики в науке есть и свои функции, и свои дисфункции. В процессе социального противостояния когнитивные проблемы пред-

83

стают в искаженном виде, так как их заставляют служить цели одер­жать верх над противником. Тем не менее, когда конфликт урегули­рован сообществом равных, даже полемика с ее перегибами, на кото­рые потрачены усилия участников этих нелепых интеллектуальных баталий, может помочь восстановить равновесие в науке. Не так-то легко установить оптимальное использование ресурсов в некой обла­сти науки, в частности, из-за серьезных разногласий по поводу кри­терия оптимальности¹⁹. Социальная конфронтация обычно становит­ся заметной в социологии каждый раз, когда какое-то направление в исследовании — скажем, изучение небольших групп или мировых об­ществ, — или отдельный комплекс идей — скажем, функциональный анализ или марксизм, — или конкретный способ исследования — ска­жем, социальное исследование или историческая социология — овла­девает вниманием и оттягивает на себя силы быстрорастущего числа социологов. Это направление в развитии, возможно, стало популяр­ным потому, что оно оказалось эффективным для решения опреде­ленных интеллектуальных или социальных проблем или близким иде­ологически. На непопулярные на данный момент области или виды работы приходится меньше именитых приверженцев и меньше дос­тижений, и этот вид работы становится менее привлекательным. Если бы не подобные конфликты, то господство теоретической ортодок­сальности и неравномерное распределение социологической работы были бы еще заметнее. Таким образом, громогласные заявления, что заброшенные проблемы, методы и теоретические ориентации заслу­живают более пристального внимания — даже если эти заявления со­провождаются нелепыми атаками на преобладающее направление раз­вития, — могут способствовать многообразию в социологической ра­боте, сдерживая тенденцию к сосредоточению на узком круге про­блем. Большая степень разнородности исследований, в свою очередь, увеличивает возможность появления научно продуктивных начина­ний, пока те не превратятся в новую ортодоксальность.

Согласие с установкой теории среднего уровня

Как отмечалось ранее, акцент на теорию среднего уровня полу­чил наибольший резонанс среди социологов, которые сами занима­ются теоретически ориентированным эмпирическим исследованием.

¹⁹ Физик и исследователь направления развития науки Элвин М. Уэйнберг эф­фективно изучил эту проблему. См. Chapter III, «The Choices of Big Science», в книге Reflections on Big Science (Cambridge, Mass.: The M.I.T. Press, 1967). — Примеч. автора.

84

Вот почему сегодня установка социологических теорий среднего уров­ня получила признание, тогда как прежние варианты — которые мы вскоре изучим — не получили. Именно в том смысле, что тогда «не пришло время», как говорится. То есть двадцать—тридцать лет назад социологи, за явными исключениями, обычно были намного больше увлечены или поиском универсальной, унифицирующей теории, или описательной эмпирической работой с малой теоретической ориен­тацией. В результате призывы принять установку на теорию среднего уровня оставались в основном без внимания.

Тем не менее, как я отмечал в других работах²⁰, эта установка не является ни новой, ни привнесенной извне; у нее глубокие истори­ческие корни. Более чем кто-либо другой до него, Бэкон подчерки­вал первостепенную важность «средних аксиом» в науке:

Не следует все же допускать, чтобы разум перескакивал от частности к отдаленным и почти самым общим аксиомам (каковы так называемые начала наук и вещей) и по их непоколебимой истинности испытывал бы и устанавливал средние аксиомы. Так было до сих пор: разум склоняется к этому не только естественным побуждением, но и потому, что он уже давно приучен к этому доказательством через силлогизм. Для наук же следует ожидать добра только тогда, когда мы будем восходить по истин­ной лестнице, по непрерывным, а не разверстым и перемежающимся сту­пеням — от частностей к меньшим аксиомам и затем — к средним, одна выше другой, и наконец, к самым общим. Ибо самые низкие аксиомы немногим отличаются от голого опыта. Высшие же и самые общие акси­омы (какие у нас имеются) умозрительны и отвлеченны, и у них нет ни­чего твердого. Средние же аксиомы истинны, тверды, жизненны, от них зависят человеческие дела и судьбы. А над ними, наконец, расположены наиболее общие аксиомы, не отвлеченные, но правильно ограниченные этими средними аксиомами²¹.

Бэкон, в свою очередь, цитирует более древнюю версию:

А Платон в своем «Тэетете» отмечает, «что частности бесконечны, а утверждения более общего порядка не дают достаточного представления», и что суть всех наук, то, что создает отличие искусного от неумелого, заклю-

²⁰ Merton, «The role-set», ^ British Journal of Sociology, июнь 1957, 108. — Примеч.
автора.

²¹ Фрэнсис Бэкон Веруламский. Новый органон. — ОГИЗ-СОЦЭГИЗ, Ленинг­
радское отделение, 1935. Кн. I, афоризм CIV; см. также Кн. I, афоризмы LXV1 и
t-XVI. Герберт Баттерфилд замечает, что Бэкон, похоже, «своеобразно, но в значи­
тельной мере... предвидел, какую структуру суждено иметь науке в будущем». ^ The
Origins of Modern Science, 1300-1800 (London: G. Bell & Sons, 1949), 91-92. - При-
^Меч. автора.

85

чается в средних теоремах, которые в каждой отдельной области знаний берут из традиций и опыта²².

Точно так же, как Бэкон упоминает Платона как своего предше­ственника, так и Джон Стюарт Милль и Джордж Корнуолл Льюис ссы­лаются на Бэкона. Хотя он и отличается от Бэкона в логике рассужде­ний, связывающей «самые общие законы» со «средними», Милль тем не менее вторит ему, высказавшись таким образом:

Бэкон высказал здравое замечание, что значимость каждой науке главным образом придают axiomata media. Низшие обобщения, пока их не объясняют и не вбирают в себя средние законы, следствиями которых они являются, имеют лишь недостаточную точность эмпирических за­конов; тогда как самые общие законы являются слишком общими и вклю­чают слишком мало подробностей, чтобы дать достаточное представле­ние о том, что происходит в отдельных случаях, где подробностей почти всегда огромное количество. Таким образом, в вопросе о важности, ко­торую Бэкон придает в каждой науке средним законам, с ним нельзя не согласиться. Но мне представляется, что он кардинально ошибался в сво­ей доктрине относительно способа получения raKnxaxiomata media... [речь идет о «глубоком пристрастии Бэкона к полной индукции, совершенно не оставлявшем места для дедукции»]²³.

Выступая в печати почти одновременно с Миллем, но, как свиде­тельствуют исторические данные, не оказывая такого же влияния на современников, Льюис много почерпнул у Бэкона, чтобы изложить свое представление об «ограниченных теориях» в политических на­уках. Он идет дальше, утверждая, что можно разработать большое число обоснованных теорем, ограничиваясь наблюдением за опреде­ленными классами сообществ:

...у нас есть возможность создать ограниченные теории, чтобы пред­сказать общие тенденции и превалирующие законы причинной связи, которые могут быть и неверными по большей части, если их распростра­нить на все человечество, но которые имеют предполагаемую истинность, если их применить к лишь к определенным нациям...

...можно расширить область теоретической политики в соответствии с истинным отражением фактов, сузив область наблюдений и не выходя за рамки изучения ограниченного класса общностей. Приняв этот ме-

²² Francis Bacon, ^ The Advancement of Learning, Works, изд. Basil Montague (London:
William Pickering, 1825), II, 177; см. также 181. — Примеч. автора.

²³ John Stuart Mill, A System of Logic (London: Longmans & Green and Co., 1865),
454—455; Милл четко применяет ту же самую концепцию к законам социальных из­
менений как средним законам, ibid., 520. — ^ Примеч. автора.

86

тод, мы сможем увеличить количество верных политическихтеорем, ко­торые можно получить из фактов, и в то же время придать им больше полноты, жизненности и содержательности. В отличие от сухих и пустых обобщений они напоминают Media Axiomata Бэкона, являющиеся обоб­щенными выражениями фактов, но тем не менее достаточно близкими к реальности, чтобы служить руководством в жизненных делах²⁴.

Хотя эти ранние формулировки отличаются в деталях — контраст между Бэконом и Миллем особенно заметен, — все они подчеркива­ют стратегическую важность классифицированного ряда эмпиричес­ки подтвержденных теорий.

После тех ранних версий сходные, хотя и не идентичные форму­лировки были выдвинуты Карлом Маннгеймом в понятии «principia media»; Адольфом Леви в тезисе, гласящем, что «социологические средние законы» связывают экономический процесс с социальным; и Моррисом Гинзбергом в исследовании подхода Милля к средним законам в социологии²⁵. На данный момент, таким образом, суще­ствует достаточно данных, указывающих на то, что теории среднего уровня в социологии отстаивали многие из наших интеллектуальных предков. Но, видоизменяя кредо искателя предвосхищений, можно сказать: если задействованная в этой ориентации философия не так уж нова, она по крайней мере верна.

Едва ли вызывает сомнение тот факт, что широко известные фор­мулировки Бэкона не были приняты социологами, поскольку не было социологов, чтобы исследовать уместность его концепций. И лишь немногим более сомнительным является то, что формулировки Мил-

^{^ 24} George Cornewall Lewis, A Treatise on the Methods of Observation and Reasoning in
Politics op. cit., 11, 112; см. также 200, 204—205. — Примеч. автора.

²⁵ Эти формулировки были недавно упорядочены Сеймуром Мартином Липсе-
том в его Введении к американскому изданию: T.N. Marshall, ^ Class, Citizenship and Social
Development (New York: Doubleday, 1964) xvi. Ссылки сделаны на Karl Mannheim, Mensch
und Gesellschaft in Zeitalter des Umbaus (Leiden, 1935), Man and Society in an Age of
Reconstruction (New York: Harcourt, Brace & Co., 1950) 173—190; Adolf Lowe, ^ Economics
and Sociology (London: Allen & Unwin, 1935), Morris Ginsberg, Sociology (London:
Thornton Butterworth Ltd., 1934). Когда эта книга уже была готова для печати, я обна­
ружил подробное изложение тех же самых исторически предшествующих формули­
ровок вместе со строгим критическим разбором: С.А.О. Van Nieuwenhuijze, ^ Intelligible
Fields in the Social Sciences (The Hague: Mouton & Co., 1967), глава 1: «Поиск управляе­
мой социальной единицы — есть ли средний уровень?» В этой работе поднят целый
Ряд серьезных вопросов о теориях среднего уровня; все они, на мой взгляд, способ­
ствуют пониманию проблемы, и на каждый из них можно дать такой же серьезный
ответ. Но поскольку эта книга находится сейчас в производстве, данное мнение не-
^в°зможно подтвердить подробным анализом, которого вполне заслуживает изложе­
ние Ньювенгейзе. — ^ Примеч. автора.