Хранитель

Вид материала

Документы

Содержание Theory of Leisure Class, op. tit. Оно препятствует подмене социологического анализа наивными мо­ральными суждениями. Некоторые функции политической машины Но этих причинных объяснений недо­статочно. Примеч. автора. Примеч. автора. Структурный контекст 92 Опять, как и в предыдущих случаях, мы не будем рассматривать возможныедисфункции политической машины. — Примеч. автора. Encyclopedia of the Social Sciences Progressive Democracy Примеч. автора.

Подобный материал:

• Художник В. Бондарь Перумов Н. Д. П 26 Война мага. Том Конец игры. Часть вторая: Цикл, 6887.91kb.
• Г. Н. Кондакова Главный хранитель музейных фондов, 4056.71kb.
• Елене Георгиевне Боннэр исполнилось 85 лет. Елена Боннэр является одним из основателей, 1282.61kb.
• Реферат: Семья хранитель и носитель духовности, 174.32kb.
• Добро и зло: нравственные ориентиры человеческого бытия, 113.1kb.
• Обзор книжных коллекций фонда редких книг библиотеки музея-заповедника «Бородинское, 86kb.
• Т. Белина Посвящается Джин Флорес, сотруднице Организации Объединенных Наций, которая, 2693.54kb.
• Правила игры 6 Что такое пкм? 10 Волшебный компот, 2407.26kb.
• «Здесь люди подтверждают судьбы, стажи, Порою даже даты позабыв, Решить проблемы позволяет, 23.52kb.
• Творческие коллективы показали программы в номинациях: «Российская деревня хранитель, 759.95kb.

Модель престижного потребления

Явная цель покупки товаров потребления — это, конечно, удов­летворение потребностей, для которых эти товары непосредственно предназначены. Так, автомобили явно предназначены для определен­ного вида перевозок; свечи — для освещения; деликатесы — для пита­ния; раритетные произведения искусства — для эстетического удоволь­ствия. Поскольку эти товары на самом деле имеют такое применение, в основном считали, что оно охватывает весь диапазон социально важ­ных функций. Веблен действительно полагает, что таковым было обыч­но преобладающее мнение (до эпохи Веблена, естественно): «Целью приобретения и накопления обычно считают потребление накоплен­ных товаров... Это по крайней мере осознают как экономически оп­равданную цель приобретения, учитывать которую как единствен­ную и вменяется в обязанности теории»™.

Хотя, в сущности, говорит Веблен, как социологи мы должны идти дальше и рассматривать латентные функции приобретения, накоп­ления и потребления, а они весьма далеки от явных. «Но лишь когда потребление товаров рассматривается в смысле, весьма далеком от его наивного значения [т.е. явной функции], можно сказать, что оно дает побудительную причину, которой неизменно обусловлено накопле­ние». И среди этих латентных функций, помогающих объяснить ус­тойчивость и социальную локализацию модели престижного потреб­ления, приводится та, которая символизирует «финансовую мощь и вследствие этого приобретение или сохранение репутации». Прояв­ление «щепетильного умения разбираться» в преимуществах «пищи, напитков, жилья, услуг, украшений, одежды, развлечений» вызывает не только непосредственное удовольствие от потребления «лучших» в отличие от «худших» товаров, но также приводит, что, как считает Веблен, гораздо важнее, кповышению или подтверждению социального статуса.

Парадокс Веблена заключается в том, что люди покупают доро­гие товары не столько потому, что они лучше, а потому, что они доро­гие. Ибо в своем функциональном анализе он выделяет именно ла-

⁸⁸ Veblen, ^ Theory of Leisure Class, op. tit., стр. 25. — Примеч. автора.

168

тентную функцию («дорогая цена = знак более высокого обществен­ного положения»), а не явное тождество («дорогая цена = превосход­ство товаров»). Это не значит, что он вообще отказывает явным функ­циям в какой-либо роли в укреплении модели престижного потреб­ления. Они тоже срабатывают. «Только что сказанное нельзя воспри­нимать так, будто нет других стимулов к приобретению и накоплению, кроме этого желания превзойти в финансовой мощи и тем самым за­воевать уважение своих знакомых и вызвать у них зависть. Желание большего комфорта и стремление защитить себя от нужды присут­ствуют в качестве мотива на каждой стадии...» Или еще: «Было бы рискованно утверждать, что всегда в использовании любого товара или любых услуг отсутствует полезная цель, насколько бы ни была очевидной его первая задача и главный элемент — престижное расто­чительство» и вызванное им социальное уважение⁸⁹. Просто дело в том, что эти прямые, явные функции не объясняют в полной мере преоб­ладающие модели потребления. Выражаясь иначе, если удалить латен­тные функции укрепления или подтверждения статуса из моделей пре­стижного потребления, то эти модели подверглись бы таким серьезным изменениям, которые «обыкновенный» экономист не мог бы предвидеть. В этом отношении анализ латентных функций, осуществленный Вебленом, значительно отличается от представления, продиктован­ного здравым смыслом, что конечная цель потребления — это, «ко­нечно, непосредственное удовлетворение, которое оно дает»: «Люди едят икру потому, что хотят есть; покупают «кадиллак» потому, что хотят лучшую из возможных машин; обедают при свечах потому, что им нравится спокойная обстановка». Интерпретация, продиктован­ная здравым смыслом и основанная на выделеннии явных мотивов, уступает место в анализе Веблена дополнительным латентным функ­циям, которые тоже и, возможно, даже более значимо выполняют эти обычаи. Безусловно, за последние десятилетия анализ Веблена на­столько внедрился в общественное сознание, что теперь эти латент-

⁸⁹ Ibid., 32, 101. В дальнейшем повсюду будет отмечаться, что Веблен не любит строгой терминологии. В отмеченных отрывках (и периодически в других местах) он использует термины «стимул», «желание», «цель» и «функция» как взаимозаменяе­мые. Поскольку контекст обычно проясняет предметную отнесенность этих терми­нов, большого вреда в этом нет. Но ясно, что явно выраженные цели конформности культурной модели никоим образом не идентичны латентным функциям этой кон­формности. Веблен периодически признает это. Например, «строго говоря, в рязряд престижных трат нельзя включать ничего, кроме таких расходов, которые при срав­нении представляются возмутительной тратой денег. Но чтобы включить любой дан­ный элемент в этот разряд, не обязательно, чтобы его признавал как излишнюю трату ^в этом смысле тот человек, который несет расходы» (Ibid, 99; курсив мой). Ср. А.К. Davis, «Veblen on the decline of the Protestant Ethic», op. cil. — Примеч. автора.

169

ные функции являются общепризнанными. [В связи с этим возника­ет интересная проблема изменений, происходящих в преобладающей модели поведения, когда еелатентные функции получают общее при­знание (и таким образом перестают быть латентными). У нас не будет возможности обсудить эту интересную проблему в данной книге.]

Открытие латентных функций не только уточняет понятие функ­ций, выполняемых определенными социальными моделями (что про­исходит и при изучении явных функций), но и знаменует качествен­но иной этап познания.

^ Оно препятствует подмене социологического анализа наивными мо­ральными суждениями. Поскольку нравственные оценки в обществе обычно основаны на явных последствиях сложившихся обычаев или моральных норм, мы должны быть готовы к тому, что анализ, пост­роенный на латентных функциях, иногда может идти вразрез с пре­обладающими нравственными оценками. Ибо ниоткуда не следует, что латентные функции будут проявляться таким же образом, как яв­ные последствия, обычно лежащие в основе таких суждений. Так, во многих слоях американского общества политическую машину или «политические махинации» недвусмысленно оценивают как «плохие» или «нежелательные». Основания для такого нравственного сужде­ния бывают разными, но в основном при этом подчеркивают, что политические машины нарушают законы морали: политический пат­ронаж нарушает принципы подбора персонала, основанный на бес­пристрастной оценке квалификации, а не на преданности какой-то партии или взносах в партийную казну; институт местной политичес­кой власти нарушает ту норму, по которой голосование должно быть основано на индивидуальной оценке достоинств кандидатов и поли­тических программ, а не на постоянной преданности феодальному ли­деру; взяточничество и «честный подкуп» — явно недостойное приоб­ретение собственности; «покровительство» преступности безусловно нарушает закон и противоречит нравственным устоям и т.д.

В связи с тем, что деятельность политических организаций во многом, хотя и в разной степени, идет вразрез с нормами морали и иногда с законом, уместен вопрос, как им удается продолжать функ­ционировать. Знакомые «объяснения» сохранения политической ма­шины здесь нам не важны. Безусловно, вполне возможно, что если бы «уважаемые граждане» жили согласно своим политическим обя­зательствам; если бы электорат был бдительным и просвещенным; если бы число кандидатов было сокращено по сравнению с десятками и даже сотнями, которых приходится оценивать среднему избирателю в ходе городских, окружных выборов и выборов в штате и во всей стра­не; если бы избиратели прислушивались к мнению «богатых и обра-

170

зованных, без участия которых», как выражается не всегда демократи­чески настроенный Брайс, «наилучшим образом сформированное пра­вительство должно быстро деградировать», — если бы в политическую структуру были внесены эти и множество других сходных изменений, то, возможно, «злые духи» и были бы изгнаны из политической ма­шины⁹⁰. Но нужно отметить, что зачастую такие изменения не вно­сятся, что политические машины обладают способностью, подобно фениксу, возрождаться из пепла целыми и невредимыми, — короче говоря, эта структура проявляет замечательную жизнеспособность во многих областях американской политической жизни.

Поэтому, если исходить из функциональной точки зрения, соглас­но которой нам следует обычно (но не всегда) ожидать появления ус­тойчивых социальных моделей и социальных структур, выполняющих позитивные функции, которые в данное время неадекватно выполняют другие существующие модели и структуры, то возникает мысль, что, воз­можно, эта поносимая всеми организация удовлетворяет при данных условиях основным латентным функциям⁹¹. Краткий обзор современ­ного анализа структуры этого типа может также послужить примером дополнительных проблем функционального анализа.

^ Некоторые функции политической машины

Не вдаваясь в детали различий между видами политических ма­шин — ведь некие Твид, Вэер, Крамп, Флинн, Хэйг далеко не одина­ковые типы начальников, — мы можем вкратце рассмотреть функ-

⁹⁰ Эти «объяснения» — «причинные» по своему замыслу. Они претендуют на то, что­
бы определить, при каких социальных условиях появляются политические машины. В
той мере, в какой они подтверждены эмпирически, эти объяснения, конечно, увеличи­
вают наши знания о том, как получается, что политические машины действуют в одних
областях, а не в других? Как им удается сохраниться? ^ Но этих причинных объяснений недо­
статочно. Осмысление функционально-результативного значения машины, как мы уви­
дим, успешно дополняет причинную интерпретацию. — ^ Примеч. автора.

⁹¹ Я думаю, излишне добавлять, что эта гипотеза выдвинута отнюдь не «в поддер­
жку политической машины». В свое время еще предстоит рассмотреть, не перевеши­
вают ли дисфункции машины ее функции и не отсутствуют ли альтернативные струк­
туры, которые могут выполнять ее функции, без того, чтобы обязательно приводить
к социальным дисфункциям в пей. Нам здесь важно подтвердить документально, что
моральные суждения, основанные целиком на оценке явных функций социальной
структуры, «нереалистичны» в строгом смысле этого слова, т.е. не учитывают других
действительных последствий этой структуры — последствий, которые могут оказы­
вать основную социальную поддержку этой структуре. Как будет указано позднее,
если «социальные реформы» или «социальная инженерия» игнорируют латентные
Функции, то в результате им грозят жестокие разочарования и эффект бумеранга. —
^ Примеч. автора.

171

ции, являющиеся более-менее общими для политической машины как определенного рода социальной организации. Мы не собираемся ни перечислять все ее разнообразные функции, ни утверждать, что каж­дая из них одинаково выполняет все эти функции.

Ключевая структурная функция местного партийного босса — это организовать, централизовать и поддерживать в хорошем ра­бочем состоянии «разрозненные ветви власти», которые наданный момент рассредоточены по нашей политической организации. С помощью этой централизованной организации политической вла­сти руководитель и его аппарат могут удовлетворить потребности раз­нообразных подгрупп большого района, которые в полной мере не удов­летворяются предусмотренными законами или культурно одобренны­ми социальными структурами.

Таким образом, чтобы понять роль института местного партий­ного босса и самой машины, нам надо рассмотреть два типа социоло­гических переменных: (1) структурный контекст, который затруд­няет, а то и делает невозможным выполнение важных социальных функций морально одобренными структурами и предоставляет тем самым возможность выполнять эти функции политическим маши­нам (или их структурным эквивалентам), и (2) подгруппы, чьи осо­бые потребности остаются неудовлетворенными, за исключением латентных функций, которые политическая машина фактически и осуществляет⁹².

^ Структурный контекст: весь конституционный строй американ­ской политической системы целенаправленно пресекает любую ле­гальную возможность чрезмерной централизации власти и, как отме­чалось, тем самым «препятствует эффективному и ответственному руководству лидера. Творцы конституции, как отметил Вудро Виль­сон, установили систему сдержек и противовесов, чтобы удерживать правительство в неком механическом равновесии посредством посто­янного дружеского соревнования между ее несколькими органичес­кими частями. Они не доверяли власти, считая ее опасной для свобо­ды, и поэтому размазали ее тонким слоем и воздвигли препятствия на пути ее концентрации». Эта рассредоточенность власти обнаружива­ется не только на общенациональном уровне, но и на местах. «В ре­зультате, — как далее замечает Сайт, — котпалюди или отдельные груп­пы требуют позитивных действий, никто не обладает достаточной вла­стью, чтобы действовать. Машина предоставила противоядие»⁹³.

^{^ 92} Опять, как и в предыдущих случаях, мы не будем рассматривать возможные
дисфункции политической машины. — Примеч. автора.

⁹³ Edward M. Sait, «Machine, Political», ^ Encyclopedia of the Social Sciences, IX, 658 b
[курсив мой]; cf. A.F. Bentley, The Process of Government (Chicago, 1908), Chap. 2. —
Примеч. автора.

172

я конституции децентрализация власти не только
Заложенная в _{эффективн}ых решений и действий, но когда
издает трУД«^0С™^ _приНимаются, их определяют и окружают
^_кИе-то ^мерЬ,Л_а1СОнности. В результате появилась «гораздо более
;_o06pa*^cHi** "Lew система партизанского правления, главной
_я0йс^^веннаЯ „pvooe стал обман правительства с помощью закона.
^ьЮ которого в ' J ь демократии было лишь противовесом

" ззаконие н?°* _ой демократии. Поскольку юристу было по-

законности офии _{тию 3а}кону, пришлось призвать местно-

!яолеНО подчинить д _{чтобы вызвОЛИТЬ жертву>} что он некоторым об-% партийно^ _{ще и за ВОЗН}аграждение»^

L₃oM и сделал, да _{ческаявласть} рассредоточена. Радидостиже-

V официально и _{были ра}зработаны хорошо известные приемы,
этой явной Ц _{знакомое нам} разделение власти между не-

Г^еДй них не тальк у _{r нек0}торой степени было ограничено

сколами ветвям , _{ости и одо}брена ротация кадров. И еще

Пребывание ***** _рамки полномочий для каждой должности,

были строго опР^ функциональном плане отмечает Сайт, «руко-
\ _рСе же, как ^{в стр} _{б мо; а} поскольку оно не так легко развивается
родство лидера не ^ _{<<Босс>> осущеС}твляет его в грубой и бе-

„ конституции ^ _{ю пределами>>}9>.

зответственнои Ф Р ^ _{это звучит так:} ^_нкцм0„_аль«_Ые «ейо-

В более обоош, _{ы пороЖ}дают альтернативную (неофи-

апагпки офи^ал^ь ^ _{эффективного} удовлетворения существу-

шальную) для неск ^ ^ ^ _{Шт ее конкретН}ые исторические

_ющих »°^тР^ебНО_ы^сы* машик- ~—™ ™к аппаоатдля удовлетво-

через обобщенное обращение к большим государственным вопро­сам, а через прямые квазифеодальные связи между местными пред­ставителями машины и избирателями в их округе. Победу на выбо­рах обеспечивает избирательный участок.

Политическая организация упрочивает свою связь с обычными людьми через искусно сотканную сеть личных отношений. Политика превращается в личные связи. Начальник избирательного участка «должен быть другом каждому, притворяясь, что сочувствует бедола­гам, и используя в своих добрых деяниях все средства, которые руко­водитель предоставил в его распоряжение»⁹⁶. Начальник участка по­стоянно выступает как друг, который познается в беде. В нашем по большей части обезличенном обществе такая машина через своих местных агентов выполняет важную социальную функцию, внося лич­ный оттенок в разного рода помощь нуждающимся и облагораживая ее. Корзины с продовольствием и рабочие места, юридические консуль­тации и советы, как обойти закон, урегулирование случаев легких нарушений закона, предоставление политической стипендии для уче­бы в местном колледже смышленому бедняку, помощь понесшим ут­рату — это тот ряд кризисных ситуаций, когда тебе нужен друг, а боль­ше всего — такой друг, который знает что кчему и может что-то при­думать, — и всем этим занимается всегда готовый прийти на помощь начальник избирательного участка.

Чтобы адекватно оценить эту функцию политической машины, важно отметить не только то, что помощь оказывают, но и то, как ее оказывают. В конце концов, для оказания такой помощи существуют другие организации. Благотворительные организации, отделы соци­альных услуг для обитателей трущоб, курсы юридической помощи, медицинская помощь в бесплатных больницах, департаменты помо­щи населению, иммиграционные власти — эти и многие другие орга­низации для того и существуют, чтобы оказать самую разную помощь. Но в отличие от профессиональных методов работника сферы соци­альной защиты, которые обычно в сознании получателя могут быть связаны с холодным, бюрократическим оказанием ограниченной по­мощи после подробного изучения законных оснований на получение помощи «клиентом», существуют непрофессиональные методы на­чальника избирательного участка, который не задает вопросов, не тре­бует соблюдения юридических правил, определяющих право на по­мощь, и не «сует нос» в частную жизнь⁹⁷.

^% Ibid., 659. — ^ Примеч. автора.

⁵⁷ Во многом такой же контраст с официальной политикой благотворительности обнаруживается в щедром и неполитическом распределении пособий по безработице Гарри Хопкинсом в штате Нью-Йорк под руководством Франклина Делано Рузвель-

174

Для многих потеря «самоуважения» — слишком высокая плата за положенную по закону помощь. В отличие от работников, професси­онально занятых улучшением культурно-бытовых условий населения, которые глубокой пропастью отделены от жителей трущоб — ведь эти работники часто принадлежат к другому общественному классу, эт­нической группе, имеют другое образование, — работник избиратель­ного участка — «свой человек», который понимает что к чему. Снис­ходительная щедрая дама едва ли может соревноваться с проверен­ным и понимающим тебя другом. В этой борьбе между альтернатив­ными структурами за выполнение номинально той же функции оказания помощи и поддержки нуждающимся именно политик явно лучше вписывается в группы, которые он обслуживает, чем обезличенный, профессиональный, социально далекий и зажатый в тиски юриди­ческих правил работник сферы социального обслуживания. А по­скольку политик иногда может влиять на официальные организации по оказанию помощи и манипулировать ими, тогда как работник сфе­ры социального обслуживания практически не имеет влияния на по­литическую машину, это лишь способствует большей эффективнос­ти его усилий. Наверное, наиболее доступно и проницательно эту функцию описал заинтересовавшемуся этим Линкольну Стеффенсу руководитель административного района в Бостоне Мартин Ломас-ни. «Я считаю, — сказал Ломасни, — что в каждом районе должен быть кто-то, к кому любой может прийти — что бы он ни натворил — и получить помощь. Помощь, понимаете ? Не эти ваши законы и право­судие, а помощь»⁹⁴.

«Обделенные классы», таким образом, представляют собой одну из подгрупп, для которых политическая машина удовлетворяет по­требности, неадекватно удовлетворяемые официальной социальной структурой.

Для второй подгруппы, подгруппы бизнеса (прежде всего «боль­шого», но также и «малого»), политический босс выполняет функ­цию предоставления тех политических привилегий, которые ведут к

та. Как сообщает Шервуд: «Официальные благотворительные организации резко кри­тиковали Хопкинса за эту неположенную деятельность, утверждая, что «это непро­фессиональное поведение», когда раздают такие пособия, не изучив тщательно каж­дого кандидата, его собственные финансовые ресурсы или ресурсы его семьи и, воз­можно, его религиозные взгляды. «Гарри послал эту организацию