С. Е. Хрыкин Сайт «Ирпенская буквица»: Издание: авторская редакция составителя. Книга

Вид материала

Книга

Содержание Страшный час Сон в полдень Волшебный сад 30 июля –19 августа 1926 Метафизическая груша

Подобный материал:

• В. Х. Лобас «Культура Сходу» Сайт «Ирпенская буквица»: Издание: В. Х. Лобас «Українська, 815.26kb.
• Н. Д. Колбун «Заключение и литература» Сайт «Ирпенская буквица»: Издание: Н. И. Околитенко,, 284.53kb.
• Ирпенская буквица, 117.9kb.
• Ирпенская буквица, 1004.26kb.
• Ирпенская буквица, 853kb.
• А. Г. Шишов Медицинское изучение и предупреждение летных происшествий. Авторская редакция, 535.15kb.
• Рабочая программа уроков изобразительного искусства и трудового обучения в 1 классе, 173.25kb.
• И. В. Курчатов Сайт «Военная литература»: Издание: Головин И. Н. И. В. Курчатов. М.:, 1411.84kb.
• Книга уникальное издание. Это фактически «целительский», 3202.4kb.
• Е. П. Блаватской ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ (пер с англ. Л. Крутиковой, 5151.33kb.

9 июля 1926


* * *


Просекой узкой и тенистой

Меня к опушке вывел гном,

Где средь орешника ветвистого

Окаменела даль кругом.


Какая широта глухая! –

Здесь воздух глубже, чем вода.

Прости, я жил, тебя не зная,

И не увижу никогда.


Закрученные повилики,

Растянутые облака,

И гном читает мне из книги,

Какая есть в любви тоска.


9 июля 1926


* * *


Есть очертанье и дыханье

В глубокой липовой тени,

Сад засыпает без сознанья,

И если можешь – то усни.

Перемещаясь, пятна света

Бегут, бегут на сенокос… –

В календарях сегодня лето

Увидеть в детской довелось:

Оно раскрашенной картинкой

Лежало в дымке над трубой,

Оно в малиннике – косынкой

И вешней юбкой голубой,

На чучеле моя рубаха… –

Но близкий локоть, но рукав

И тело брошено с размаха

Среди сухих, горячих трав.


9 июля 1926

__________________________

* Впервые опубликовано в сборнике: Игорь Юрков, «Стихотворения», 2003, «Амфора/Геликон Плюс», Санкт-Петербург.


* * *


Как много шума и движенья,

И дождик, в комнате темно…

За всё, что есть, за свет, за тени

Благодари, открыв окно.


Да, нам дано всего немного

Лишь для того, чтоб мирно жить,

И вот благодаришь лишь Бога,

Что есть за что благодарить.


12 июля 1926


* * *


Слабость в белой повилике,

Слабость в облаке дневном,

И стихи в любимой книге

Говорят нам ни о чём.

Что осталось от движенья? –

Ветер спал, не шевеля,

Протянулись всюду тени,

Как верёвка от белья.

Календарное затишье:

Домик спит средь облаков,

Да и ты как будто лишний

В этом мире дураков.


12 июля 1926


* * *


На улицу ложится тень,

На самом деле кончен день

И длинным золотым потоком

Полны бульвары и дворы,

Сухой соломинкой жары

Закат на склоне невысоком.


Нагромоздясь, стоят дома.

Живые, что сошли с ума,

Гуляют с палкой иль девицей,

И спорят чинно, и тайком

Заходят в тот пустынный дом,

Что называется больницей.


Там доктор в рыжем парике

С часами круглыми в руке

Глядит на всех, поднявши брови,

Глядит сквозь коридор зеркал…

О доктор, если бы я знал,

Кто ваше сердце остановит.


14 июля 1926


* * *


Среди рябин пустеет пристань,

За частокол ушла заря,

В шатре осеннего царя

Оборонила ты монисто.

Цыганка, есть такая страсть –

В краю, где жёлтые деревья,

В сухой ковыль лицом упасть

И целовать следы кочевья.

Впервые беженке дано

Увидеть, как пусты и голы

Вдали раскинутые сёла,

Как мутно грязное окно.


14 июля 1926


СОВЕСТЬ


Дорожка кварца, полумрак воды,

В вершинах суховатый блеск звезды,

И шелесты, и шумы, и движенье.

Сказать «прости» тебе не в силах я,

И вот гляжу, как голубеют тени,

Как медленно уходит жизнь моя.

По каплям так сбегает сок горячий,

Сбегает вниз по листьям и ветвям,

Так пузыри среди воды стоячей

Послушны ветру, солнцу, облакам,

И мы глядим на озеро ночное,

Сквозь полумрак зелёный нам видны

Те образы, которые не стоят

Названья, человеческие сны:

Убогие, растянутые лица

Немеющим лепечут языком,

Глаза, которым наше солнце снится,

И наша жизнь у них зовётся сном.

Безбровые, печальные химеры

Со дна души приходят в домик твой…

О, не гляди на этот образ серый,

Не говори о будущем со мной.


15 июля 1926


* * *


По коленцам, по суставам

Тень разъятая лежит,

И бежит дорога вправо

Мимо ветел и ракит.

За шоссейною дорогой

Блеск воды и горький дух.

Погоди ещё немного,

Свет заката не потух.

Мне Россия нынче снится

Тем оврагом да леском,

Да печальною водицей,

Да проезжим кабаком.

Да и в самом деле, много

Сердцу вольной широты,

Если ночью за дорогой

На могилах спят цветы.


15 июля 1926


^ СТРАШНЫЙ ЧАС


На высоте горит зелёная звезда,

А погляди немного ниже…

Жестокая, ужели никогда

Твой мир,

Твой страшный мир я не увижу.

Весь воздух вдавлен, выкачен… –

Текут,

Текут в пространстве звёзды и планеты.

Какая страсть их связывает тут?

Как холодно в их белом свете.

Налившись фосфором, огромные миры

Мерцают тяжело у берегов,

А там на горизонте, там горят

Обломки чёрные миров.

Нам изменяет всё.

На разных полюсах

Единой жизни мы подвластны,

И сыплется сухой, печальный прах,

И вечно длится сон ужасный.

О, не гляди, не спрашивай у звёзд

Значенье этой жизни ложной,

Есть умирание, зачатие и рост,

Но всё понять живому невозможно.


17 июля 1926


ЭЛЕГИЯ


Закат, закат.

Висит огромный глобус

В разрезе скал.

Проверь себя: ни нежности, ни злобы,

– И ты устал.

Остановись, отсюда дует ветер,

Здесь жар поник,

К твоей звезде, единственной на свете,

Протянут пик.

Там, может быть, на той звезде зелёной,

Средь белых гор

Пришлец чужой, усталый и влюблённый,

Глядит в простор,

И видит он вдали звезду иную,

Где ты живёшь,

Где мир кругом, пока он существует,

Пустая ложь.


17 июля 1926


* * *


На огонь летит мотылёк,

Вечер кончен. –

Какая досада.

Сыплется лунный песок

Над огромным, бормочущим садом.

Точно слышен шёпот, прибой,

Точно катятся мутные дали… –

Отчего-то мне скучно с тобой,

Мы, наверное, очень устали.


17-19 июля 1926


* * *


Вот от луны дорожкой дальней

Бежит вода.

Ты говоришь мне «никогда»,

Мой друг печальный.

Гляди: луна в соседний сад

Светить не может,

Там тоже тихо говорят,

Там любят тоже.


17 июля 1926


СЕВЕР


Север: льдинки, хрустали,

Свет какой-то издали,

Облака на юг уплыли

К незнакомой пристани…

. . . . . . . . . . . .

Мне не много надо –

Хлеба и воды.


18 июля 1926


ОТРЫВОК


…Все беженцы уедут на восток,

На небе облака восходят,

Есть в этот час покой в природе,

Какой-то жалобный упрёк.


Телеги пыльные скрипят,

И веет рожь тепло и сладко…

В такое время, говорят,

Уснувших душит лихорадка.


18 июля 1926


^ СОН В ПОЛДЕНЬ


Есть очертанье и дыханье

В глубокой липовой тени,

Сад засыпает без сознанья,

И если можешь, то усни.

Все звуки сон перемешает,

В засохшем горле душный ком,

Проснёшься – сад неузнаваем,

Всё рушится, летит кругом,

Какой-то шелест, оглушая,

Охватит ужасом, и ты

Очнёшься, в небо улетая,

Среди безмолвной пустоты.

Природе мы не доверяем:

Ей обмануть нас не впервой,

Гляди: вот тополя, склоняясь,

Вступают в разговор немой.


18 июля 1926


СЛЕПОЙ


Здесь ляжем на траву сухую,

От тополей летит воздушный пух.

Как тяжело сказать: «Я существую», –

Когда в глазах последний свет потух.

Слепой – он режет огурцы и солью

Пустое место посыпает он.

А ты, мой друг, и зол, и недоволен,

И кашляешь ты, и влюблён.


18 июля 1926


* * *


В разломе туч – провалы сини,

Земля в тяжёлых облаках,

Всех запахов, всех лёгких линий

Не передать тебе в стихах.

Дождь отошёл.

В кустах смородин,

Как сон, златая тень лежит.

О Родине, о милой Родине

И мне, Татьяна, расскажи.


19 июля 1926


* * *


Поздно, лампа зажжена.

Ты, мой друг, утомлена

Скучной небылицей,

Длинною страницей.

Белый месяц встал в окне,

Отчего-то скучно мне,

Далеко на край земли

Липы горбясь побрели.


В этот час знобит.

Кругом

Лунный свет большим желтком

Лёг на пол сосновый.

Так, молчишь, ни слова?

Платье падает с плеча,

И – затушена свеча.

Скучно, друг мой милый, –

Всё давно постыло.


20 июля 1926


* * *


Мотылёк, как дух незримый,

Веет около меня,

Облака проходят мимо.

Скучно, друг мой, без огня.


За окном лишь формы сада,

С тополей сбегает мгла.

Завтра будешь ты не рада, –

Эта ночь как все прошла.


Утомясь, и ты уснула,

Самовар давно потух.

Скоро дождик, –

потянуло

Сыростью, кричит петух.


21 июля 1926


^ ВОЛШЕБНЫЙ САД


Как будто настраивают контрабас –

Гудит пчела.

В соседнем царстве

Ещё немного осталось

На грубых столиках разной пищи.

Висят холсты, стоят столы,

Слепцы берут лопаткой вишни,

Их локти сталкиваются дружно

То с воздухом, то с соседями.

Как барельефы, деревья сада

Стоят, влеплены в воздух,

Меж них текут ключи –

Полны семенами.

Тот, горсти полные набрав

Воды студёной, жадно пьёт,

И облако к нему спустилось

Оповестить, что завтрак подан.

Но – бережливый – он сбирает

Сухие крошки, чтоб отдать птицам,

И крестится.

К нему подходит женщина,

Снимает платья, и они ложатся.


Мы заблудились в этом царстве. –

Опушка.

Пройдёшь назад – опять опушка.

Слоится воздух, с плеча –

Утомившись – падает платье.

Там, далеко, ложится горизонт.

Ни облака, ни выдоха.

О, погоди, прислушайся, дай руку!

Мне страшно:

Всё за спиной волшебный сад,

Гудение контрабасов,

Беседуют слепцы вполголоса,

Едва лепечет сад.

Ты говоришь: «Мне кажется, что там

Какой-то заговор,

Они смеются над нами,

Я устала».

Я отвечаю: «Они слепы,

Едва ль они найдут нас,

Ведь эта музыка звучит так громко,

Мы заблудились в музыке».

Там есть орган в двенадцать трубок,

Поломанный, он брошен кем-то, –

Не этот ли орган звучит сейчас?

Там есть ещё пила на дворике,

Она звенит, когда постучать пальцем,

Быть может – это пила.


Мы медленно прошли на дворик.

Как он неузнаваем, как широк.

Ты скажешь имя или названье –

Уже гудит оно,

Гудит оно.

Но где же пила? – Пилы нет,

А музыка звучит, течёт, как река,

Не нарастая ручейками.


Садовник вспоминает: горячий песок,

Чужие плечи, грудь женщины,

Которая подталкивала лодку,

Сердясь на ивы.

Большие мальчики выловили рыбу,

Её назвали «Лето».

С тех пор садовник не выходил из сада,

И с каждым чучелом здоровался,

И вежливо деревьям уступал дорогу.


А музыка звучит, течёт, как река,

Не нарастая ручейками.


24 июля 1926


* * *


Ты всё ещё дышишь так трудно,

Так жалобно смотришь в окно.

Прости, я мечтал безрассудно,

Что каждому счастье дано.

Ты кашляешь.

Слабые пятна

Заката легли на кровать.

О, если б вернуться обратно,

Вновь мыслить, решаться, желать!

С усильем глаза поднимая

На облак печальную нить,

Ты думаешь: жить умирая –

Уж лучше и вовсе не жить.


27 июля 1926


* * *


В просвет деревьев край полночный

Пустым мерцаньем освещён.

Чего ты ждёшь? О чём хлопочешь?

Летит земля, бормочет клён.

Нет истины печальней этой:

Всё умирает день за днём,

Как жёлтая полоска света,

Как ты с своим пустым трудом

Писать, пока не перельётся

Весь мир в знакомую тетрадь,

И знать, что это сердце бьётся,

Пока тебе дано дышать,

И, может быть, другим желанней

Твоих стихов дышать самим.

Пиши, мечты тебя обманут,

Затем, что ты поверил им.


27 июля 1926


МАКИ


Тяжелеют маки, уходят, качаясь.

– Спокойный сон, прекрасный сон!

Ты позовёшь – не отвечают,

Лишь тёмный шорох со всех сторон.

По стебелькам стекают соки,

И, напоив дурманом цветы,

Те стебельки летят высоко

В края горячей пустоты.

И кажется: чучело на огороде,

Солома покалывает бок,

Слепого лирника выводит

Любовь на речку и на песок.

И он берёт рукой загорелой

Пригоршни золотых песков,

Он чувствует, как лёгкое тело

Бабочки вянет среди угольков.


28 июля 1926


АВГУСТ


На огородах зреют помидоры,

Отяжелев, кузнечики поют,

И пыльные деревья разговоры

О самом тайном с облаком ведут.

Среди купален в длинных золотых тенях

Зародыши безмолвно умирают.

Конец всему. –

На низких берегах

Подсолнечник поломанный сгорает.

Неописуемо в разрезе рукавов

В горячем теле бродит нежность,

И ты понять должна, что не хватает снов,

Что смерть близка и неизбежна.


28 июля 1926


* * *


Напоён горячим соком,

Мак цветёт среди песка,

В небе дальнем и высоком

Проплывают облака.


Друг, о дальнем и о тайном

В этот вечер не мечтай,

Спой мне лучше о печальном

И на картах погадай.


Нагадаешь мне дорогу

В синем поле до зари,

А о сердце, ради Бога,

Ничего не говори.


^ 30 июля –19 августа 1926


* * *


Тайная тропа улитки

Красным светом залита,

Окно в саду широко открыто,

И комната твоя пуста.

Что делается на свете? –

Туча зашла за дубок,

В отвесном закатном свете

Бежит дорожка вбок.

Пригибая траву, ползёт улитка

Туда, к зелёной воде.

Окно в саду широко открыто,

И нет тебя нигде.


30 июля 1926


АВГУСТ


Падают яблоки, падают звёзды,

Идёт кругами вода.

Август:

огромный синий воздух

И над трубой – звезда.


Вбок убегает прямая дорога.

Холодно мне, скучно мне.

Не приходи, ради Бога,

Позабудь обо мне.


1 авг. 1926

_________________________

* Впервые опубликовано в сборнике: Игорь Юрков, «Стихотворения», 2003, «Амфора/Геликон Плюс», Санкт-Петербург.


* * *


Всю ночь шумел высокий клён

И в шахматы друзья играли,

Далёко вспыхивали дали,

Сад бормотал как бы сквозь сон,

И в комнатах на длинный пол

За тенью тень ложилась прямо,

А тот, кто выиграл, нашёл

Кусочки звёзд под тополями.


1 августа 1926


* * *


Вот и август – погляди,

Наверху от звёзд не видно неба,

Белеет дорога, и там впереди

Страна, в которой никто не был.

Ты выходишь, накинув платок,

Ты всё-таки чему-то рада,

Глядишь, и тучи на восток

Летят над побелевшим садом.

«О, если бы ещё прожить

Такую ночь, тогда б я знала,

Что можно многое забыть,

Что незабвенным я считала».


1 августа 1926


* * *


Славянин-соловей:

Играет лёгкая дудочка,

И тропинка бежит вдаль.

Вот краюшка хлеба

И закрученное облако,

И в глиняном кувшине вода.

Вода отдаёт теплом и пылью,

В ней плавает соломинка.

– Дед перекрестится, подует

И отопьёт глоток.


5 августа 1926


* * *


Висит паучок в небе.

Август.

Везут звонкие бочки,

Из хлеба гонят вино.

Сядь у плетня, позади

Спеют подсолнечники.

Немного нам нужно вина,

Немного тёплого хлеба,

Немного тебя, красавица,

Остальное у нас есть своё.


5 августа 1926


^ МЕТАФИЗИЧЕСКАЯ ГРУША


Мне всё не верится в пространство,

Мне невмочь

расхлёбывать их выпуклые тени.

Завален формами, нагромождён,

Течёт осенний воздух.

Есть в этом мире форм и очертаний

Какая-то таинственная связь

Меж существующим сегодня и вчера.

Вот полные корзины –

в них тепло

И суховатый, слабый запах,

Они пусты на взгляд – они полны

Вчерашними плодами.

Ты помнишь вкус и цвет, и на ощупь берёшь

Пригоршню воздуха, и называешь грушей

Кусочек синевы – собрание семян,

Зачатых в эту осень.


7 августа 1926


* * *


Воробьи расклевали вишни,

Падают яблоки в сад.

В незнакомом небе всё выше,

Всё печальней закат.

Как длинны золотые тени!

Воздух рушится над тобой.

От купален ведут ступени

В сон, в зелень, в покой.

Плывут пузырьки, летят паутины

Над голым плечом высоко.

Пулей в стеклянные глубины

Падает яблоко.


9 авг. 1926

__________________________

* Впервые опубликовано в сборнике: Игорь Юрков, «Стихотворения», 2003, «Амфора/Геликон Плюс», Санкт-Петербург.


УТРО


Посмотри: как в воздушном шаре,

В пузырьке опочила вода.

Это утро: ломкие льдинки

Облаков, и дорога в овраг.

Обтекая холмы, движет воздух

Целый вихрь семян и лучей,

Можно видеть, как падают звёзды

Лёгкой пыльцей в ручей.

Погляди:

мотылёк –

блеск

в разрезе

Два крыла, и течёт синева,

Надувая платье воздушным шаром,

Обвевая деревья.

Будет жарко.

Ну, а нынче – пыльная кисть

Белой смородины, жалобные губы,

И купальщица бросается в воду.


9 августа 1926


* * *


На паутине висит червячок,

Над трубой синева и акация

Как немного мне нужно, дружок,

Чтоб дышать, чтоб писать, чтоб влюбляться.

На огромном косом полотне

Широко разлетаются дали.

Как мне живо, как молодо мне

Все стихи тополя нашептали.

Ты устала, а вот погляди,

Как струятся воздушные реки. –

Если песне живётся в груди,

Значит, жить суждено ей навеки.