Лекция №1

Вид материала

Лекция

Содержание Жизнь как категория наук об обществе

Подобный материал:

• «Социальная стратификация и социальная мобильность», 46.19kb.
• Первая лекция. Введение 6 Вторая лекция, 30.95kb.
• Лекция Сионизм в оценке Торы Лекция Государство Израиль испытание на прочность, 2876.59kb.
• Текст лекций н. О. Воскресенская Оглавление Лекция 1: Введение в дисциплину. Предмет, 1185.25kb.
• Собрание 8-511 13. 20 Лекция 2ч режимы работы эл оборудования Пушков ап 8-511 (ррэо), 73.36kb.
• Концепция тренажера уровня установки. Требования к тренажеру (лекция 3, стр. 2-5), 34.9kb.
• Лекция по физической культуре (15. 02.; 22. 02; 01. 03), Лекция по современным технологиям, 31.38kb.
• Тема Лекция, 34.13kb.
• Лекция посвящена определению термина «транскриптом», 219.05kb.
• А. И. Мицкевич Догматика Оглавление Введение Лекция, 2083.65kb.

Особое место среди ценностных ориентиров научного познания занимает ценность научной объективности. Практически все ученые в качестве одной из ведущих ценностей научного познания называ­ют объективность. В частности, Макс Вебер отмечает: «Объективная значимость всякого эмпирического знания состоит в том — и только в том, — что данная действительность упорядочивается по категори­ям в некотором смысле субъективным, поскольку, образуя предпосылку нашего знания, они связаны с предпосылкой ценности истины, ко­торую нам может дать только опытное знание» (Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 412).

Существенное влияние на научный процесс оказывают этические ценности. Как уже отмечалось, основу научного метода должны со­ставлять такие традиционные нравственные ценности, как объек­тивность и рациональность. Ангажированность социальной науки политикой создавала и серьезные трудности: будучи подчиненной политической установке, наука не может должным образом оце­нивать новые факты, сохраняя свой эмпирический характер. В ре­зультате политические партии, обладая определенной гибкостью, теряют восприимчивость и гибкость, которыми они обладали до прихода к власти; кризисы политического мышления становятся

кризисами научной мысли, теряет свое социальное значение по­литическая дискуссия, которая преследует цель не столько доказать свою правоту, сколько подорвать корни социального и интеллек­туального существования своего оппонента. «Потому, — заключает Манхейм, — трудно решить, привела ли сублимация, замена прямого насилия и угнетения дискуссией... к фундаментальному улучшению человеческой жизни» (Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994. С. 46).


Итак, ценности являются неустранимым фактором социального познания. Их влияние на познавательный процесс может быть либо позитивным, либо негативным. Именно негативные последствия цен­ностных факторов побуждали социологов и философов искать пути сближения естественно-научного и социального познания, которое призвано освободиться от аксиологического субъективизма. В свя­зи с этим Макс Вебер сформулировал принцип аксиологической ней­тральности в социально-гуманитарном познании. Как основатель «понимающей социологии» Вебер видит ее задачу в том, чтобы ис­толковывать социальные явления, формировать исторические поня­тия, интерпретировать социальные действия. При этом исследователь может избирать различные пути истолкования понятий и действий: анализировать характерные черты культурных эпох, лиц, отдельных объектов (например, произведений искусства) и служить образованию исторических понятий (в контексте рассуждений Вебера это научные понятия), выявлять причины исторических событий. Второй путь — ис­толковывать содержание объекта в аспекте возможных соотнесений его с ценностью, тем самым определяя задачи исторического исследо­вания, исходя из оценки исторических фактов как предпосылки науч­ного исследования. (Вебер М. Избранные произведения. М., 1990).

Обращаясь к рассмотрению роли ценностей в социальном позна­нии, Макс Вебер подчеркивает, что социальное познание и его резуль­таты могут оказывать серьезное влияние на общественное мнение: «Любая историческая «оценка» включает в себя... «созерцательный» момент; «в ней содержится не только и не столько непосредственное оценочное суждение «занимающего определенную позицию субъек­та»; ее существенное содержание составляет... «знание» о возможных «отнесениях к ценности», т. е. она предполагает способность — хотя бы теоретически — изменять «точку зрения» по отношению к объек­ту ( Там же. С. 459). «Объективность» познания в области социальных наук характеризуется тем, что эмпирически данное всегда соотносит­ся с ценностными идеями, только и создающими познавательную цен­ность указанных наук, позволяющими понять значимость этого по­знания, но не способными служить доказательством их значимости, которое не может быть дано эмпирически. (Там же. С. 413). Тем самым Вебер утверждает, что в социально-гуманитарном познании имеет место недостаток объ­ективности, связанный с явным или неявным давлением оценочных суждений на результаты познания.

Несмотря на убедительность критики Вебером субъективизма оценочных суждений, имеющих место в социальном познании, провозглашенный им принцип свободы от оценок в живом процессе социального исследования реализовать невозможно. В поис­ках решения поставленной Вебером задачи Г. Мюрдаль сформулировал постулат, согласно которому ученый вправе опираться на определен­ные ценности и обосновывать их. (Постулат - исходное положение, принимаемое без строгого доказательства в рамках какой-либо дедук­тивно построенной теории, но веское и обоснованное. (Кондаков П. И. Логический словарь. М., 1971. С. 401.)) Однако при этом ученый обязан разделять фактические и оценочные суждения и открыто при­знавать факт оценивания. Тем самым ученый предлагает публике са­мостоятельно осуществлять выбор оценок. Постулат Мюрдаля всегда необходимо иметь в виду ученому, избравшему человека и общество в качестве предмета своих научных интересов и по возможности реа­лизовать его положения. Поппер отождествляет социальные и естественные науки, посколь­ку они руководствуются общими принципами: ценности научной истины, объективности и рациональности, критического анализа и проверки предположений ученых. Но он видит также и специфику социальных наук, в которых ценностный критерий — благо для всех людей - является ведущим. В свою очередь, рациональный критицизм не означает отказ от ценностных суждений: принцип «ценностной нейтральности» предполагает оценку общественных процессов с точ­ки зрения идеалов гуманизма.

Основные принципы логики социальных наук предусматрива­ют отказ от эссенциализма (т. е. претензии на постижение сущности общества и законов общественного развития); критику холизма (т. е. представления, согласно которому в каждой части общества отража­ются свойства целого) и историцизма, который Поппер называет про­рочеством (т. е. претензии марксизма предсказывать социальные ре­волюции с такой же точностью, с какой можно предсказать солнечное затмение). Нет и не может быть «единственно верной» теории, всякая теория проверяется оружием критики. Поппер усматривает в марксиз­ме противоречие между идеалами, провозглашенными Марксом, и их теоретическим обоснованием. Осуждение Марксом нищеты, бесправия трудящихся, жестокой эксплуатации не только взрослых, но и детей при полном равнодушии власть имущих и даже общественного мнения — все это получало со­чувственное понимание и оценку Поппера. В то же время избранный Марксом способ решения «загадки истории» путем социальных ре­волюций, абсолютизация классового подхода к оценке обществен­ных явлений, в том числе и культуры, «исторические пророчества», опирающиеся на экономический детерминизм и материалистическое понимание истории получили в высказываниях Поппера негативную оценку. Эта оценка тем более оправдана, что опыт реализации марксовых схем и пророчеств привел к бессмысленным жертвам и страда­ниям многих миллионов людей во всем мире. Соглашаясь с Марксом в том, что философы должны не только истолковывать мир, но и по­могать изменить его, Поппер считает необходимым «подойти к реше­нию проблем, взяв в руки оружие критики методов, рассматривать их с позиции рационального критицизма» (Поппер К. Предположения и опровержения. М., 2004. С. 558).

Поппер считает неприемлемой претензию марксизма делать предсказания о социальном и политическом развитии человечества и предлагать политические решения, способствующие этому разви­тию. Маркс утверждает, что развитие общества есть закономерный естественно-исторический процесс и, значит, все человечество разви­вается по общему сценарию. Поппер отрицает наличие всеобщих за­конов общественного развития и утверждает, что задача социальных наук состоит в выработке научных предсказаний, но не безусловных исторических пророчеств. Это не означает, что социальные науки бес­полезны, хотя они «не делают исторических предсказаний, но могут сказать нам о том, что можно, а чего нельзя осуществить в политиче­ской сфере» (Там же. С. 567). Предсказуемы также процессы, проис­ходящие в экономической сфере, правовой и некоторых других сферах хозяйственной, политической, духовной жизни общества. Соглашаясь с гуманистическими целями, провозглашенными марксизмом, Поппер убежден, что этих целей нельзя достигнуть революционными ме­тодами, так как революции разрушают институциональную и тради­ционную структуры общества и тем самым они подвергают опасности те самые ценности, для реализации которых предпринимаются.

Поппер под­вергает критической оценке общественное мнение. Он убежден, что общественное мнение является реальной политической силой даже в недемократических государствах. Но общественное мнение целе­направленно формируется властью, оно может ошибаться и в то же время быть мудрее своих правителей. Благодаря своей анонимности общественное мнение является неответственной формой власти и, следовательно, представляет некоторую опасность. Однако серьезной проблемой является не только ограничение власти, но и необходи­мость защиты мнения индивида от диктатуры общественного мнения. Как видим, рассуждения Поппера содержат своеобразный сплав науч­ного мышления, философских принципов и представлений здравого смысла в анализе социальных процессов. Он последовательно прово­дит принцип критического рационализма как регулятивный принцип познания вообще, социального познания - в особенности.


Таким образом, можно констатировать, что предпосылочное знание, выполняет не толь­ко методологическую, но и регулятивную функцию, конституируя конкретно-исторические представления о нормах и ценностях позна­ния. Коммуникация в науке формирует определенную общественную атмосферу, общественное мнение, содержащее явное или неявное представление о ценностных предпосылках познания.


ТЕМА 5.

^ ЖИЗНЬ КАК КАТЕГОРИЯ НАУК ОБ ОБЩЕСТВЕ

И КУЛЬТУРЕ.

ПЛАН:

1. Понятие жизни в философии и естествознании.
   
2. Социокультурное и гумм анитарное содержание понятия жизни.
   
3. История как как одна из форм проявления жизни.
   

Понятие жизни чрезвычайно широко по объему, поскольку вклю­чает в себя все ее возможные виды как явления космического порядка. В Новой философской энциклопедии (М., 2001) жизнь определяется как «специфическая форма организации мате­рии, характеризующаяся единством трех моментов: 1) наследственной программой, записанной в совокупности генов (геном); 2) обменом веществ, специфика которого определяется наследственной программой; 3) самовоспроизведением в соответствии с этой программой (Т. 2. С. 29). Строение генома обеспечивает сохранение консервативной стороны наследственности, а его подвижная часть — изменчивость.

В социально-гуманитарных дисциплинах жизнь рассматривается в плане её социального измерения, хотя и об­суждаются вопросы об элементах социальности, например, в стадной жизни животных. Жизнь применительно к обществу и культуре осуще­ствляется через призму таких категорий, как духовная сущность, смысл, цель, возникновение, направленность, темпоральность, конеч­ность, бесконечность, познаваемость и др.

Жизнь в социальном ее аспекте возникла вместе с возникновением человека. Решающую роль в этом сыграли труд, становление сознания и языка. Труд формировал способность к целеполаганию, мысленному моделированию, выработке плана действий, определе­нию средств достижения целей. При этом происходило общение человека не только с ору­диями труда и природой, но и общение человека с человеком.

В чем же заключается сущность социальной жизни? Для Г. Гегеля основной составляющей жизни является индивиду­альная жизнь эмпирического Я, включенного в общество и приобре­тающего в связи с этим конкретное содержание.

У А. Шопенгауэра понятие «жизнь» тождественно понятию «воля», являющееся внутренним содержанием жизни. У Ницше жизнь есть форма выражения воли к власти как аккумуляция сил, имеющих как природный, так и человеческий характер.

А. Бергсон определяет жизнь как органическое целое, порож­дающее «жизненный порыв» в форме интеллекта и инстинкта, спо­собствующие пониманию жизни с целью выживания организмов. Если инстинкт в форме интуиции позволяет понять жизнь естествен­но и непосредственно, то интеллект делает это несовершенно с по­мощью логики. Философия объединяет эти два подхода.

По мнению Дильтея, жизнь есть духовный процесс, который фиксируется внутренними переживаниями, связанными друг с другом и соотнесенными с Я. По существу переживание располагается на стыке действия (поступка) и знания (понимания).

Наиболее близкой переживанию формой осознания жизни яв­ляется поэзия, поэт в своих переживаниях восстанавливает утрачен­ную при интеллектуальном познании полноту жизни.

По М. Хайдеггеру жизнь - это бытие в мире или совместное бы­тие друг с другом (сосуществование). Жизнь у него незавершенна, исторична и определяется временем.

Жизнь, по мнению Зиммеля, есть непрерывный поток в виде воплощения жизненных явлений в культурных формах и постоянное нарушение этих форм, то есть, это вечный конфликт между новыми явлениями и устоявшимися культурными формами.

У О. Шпенглера жизнь - это действительность, «созерцаемая в ее образах» и формах, проходящих три этапа: юность, расцвет, упадок.

Взгляды Ортеги-и-Гассета в чем-то созвучны гегелевским представлениям: жизнь - это, прежде всего, индивидуальное сущест­вование. Но это не трансцендентальное Я, а конкретная, ни на кого не похожая, развивающаяся драматичная жизнь, в ходе которой ме­няются ценности, установки, ситуации, мировоззрения.

Культурно-историческое и гуманитарное осмысление жизни происходило не только в лоне социальной философии в ее классиче­ском виде, но и в психологии, социологии, этике, культуре в целом.

Огромное значение в понимании сущности жизни имеет поиск смыла жизни. У каждого человека рано или поздно возникает потребность понять смысл своего бытия, осознать свою жизнь не как цепь случайных, разрозненных событий, а как цельный процесс, имеющий определенное направление, смысл, преемственность в форме основной линии жизни.

Поэтому существует позиция, что жизнь - это по-человечески осмысленное существование в противовес прозяба­нию - бессмысленному существованию, ничем не отличающееся от существования любого животного.

В то же время исследования психологов показывают, что чем активнее и глубже включается человек в общественную жизнь, тем важнее для него понимание общего смысла своей жизни. В частности осознание своей полезности дает основание считать свою жизнь пол­ной смысла и счастливой.

Смысл жизни не преподносится человеку в готовом виде, это всегда трудный напряженный поиск, результат рефлексии, поскольку данный поиск происходит исключительно во внутреннем мире чело­века и только потом может стать смыслом жизни масс людей.

В духовной культуре человечества существует традиция поис­ка сущности и смысла жизни через противопоставление жизни смер­ти. При этом всегда предполагается, что смерть - зло, жизнь - благо. Социальный философ Э. Фромм вывел даже своеобразную формулу взаимосвязи этих понятий: чем больше проявляется стремление к жизни, тем слабее разрушительные тенденции, ведущие к смерти.

В рациональной европейской традиции, где такая ак­центировка просматривалась наиболее рельефно, вера в сознатель­ную, жизнь после смерти считалась проявлением примитивного соз­нания, не обладающего научным знанием. В европейской философской традиции существовали также по­пытки приписать бессмертие совершенной душе (разуму), в проти­вовес несовершенному, смертному телу (Сократ, Платон, Аристо­тель). Здесь же существовала тенденция смягчения трагизма смерти через трактовку се естественности и неизбежности (Эпикур).

В целом же, по мнению Б. Спинозы, разумный, свободный че­ловек думает больше о жизни, чем о смерти. В эпоху Просвещения, когда жизнь стала ассоциироваться с прогрессом, возникли пред­ставления о ее бесконечности. В XIX в. возникают пессимистические настроения во взглядах на жизнь как социальное явление: А. Шопен­гауэр, Ф. Ницше и О. Шпенглер предрекают ее гибель.

Во многих восточных культурах жизнь и смерть уравнены, здесь нет такой поляризации, оба этих мира равноценны: у тибетцев и егип­тян отношение к смерти толкуется как закономерное завершение опре­деленного жизненного цикла, то есть не воспринимается как трагедия.

В частности, у древних египтян земная жизнь человека пред­ставлялась как подготовка к загробной жизни. У китайцев и японцев существует культ предков, в основе которого лежит убежденность в том, что человек продолжает свою жизнь в потомках и умирает окончательно вместе с исчезновением рода.

Во многих современных европейских версиях жизни и смерти намечается тенденция, с одной стороны, использования последних научных данных, с другой - проникновение и влияние восточных мис­терий. После смерти человек освобождается от физической оболоч­ки, но продолжает жить в эфирном и духовном теле, постепенно мигрируя в астральный (вселенский) бесконечный мир. Науке на основании дальнейших исследований предстоит самой разобраться, что здесь вымышлено, а что действительно происходит с телом и сознанием (душой) человека на стыке жизни и смерти.

Актуальной, особенно в связи с развитием современной ме­дицинской науки, остается вопрос - «право на жизнь и право на смерть»: нужно ли помогать в безболезненной кончине обречен­ному больному человеку (эвтаназия). Одни говорят, что такая пози­ция имеет право на существование, другие исходят из формулы — «пока есть жизнь, есть надежда».

Понимание жизни за пределами ее биологических смыслов вовсе не отрицает важнейшего влияния природного (в частном случае) биологического на развитие социальных явлений и про­цессов. Без учета данного фактора трудно понять и духовную (со­циальную) составляющую жизни.

Духовная составляющая жизни не может развиваться без тес­ной связи с биологической (природной) ее компонентой, ибо природа со всех сторон окружает человека и общество: солнечное тепло, гра­витационное и электромагнитное поля, атмосферная оболочка земли, гидросфера одинаково охватывает все страны, всех жителей планеты. Для изготовления любой вещи необходимо сырье, являю­щееся составной частью природы, многие человеческие качества, поступки определяются врожденными, генетическими факторами.

Природные факторы, действующие на такие параметры че­ловека, как физиологические характеристики, физический облик определяют расовую и этническую специфику тех или иных наро­дов, которая также оказывает влияние на их социальную жизнь (привычки, традиции, нравы).

Удельный вес влияния природного фактора на тс или иные соци­альные явления разный в зависимости от специфики данных социаль­ных явлений и от той среды, в которой они проявляются, но данное влияние есть всегда и для того чтобы глубже понять сущность соци­альной жизни необходимо рассматривать и этот фактор.

Поэтому постоянная, забота о связи биологической (природной) и социальной составляющих жизни, постоянное поддержание этой связи в рамках определенного равновесия, оптимума является приоритетной задачей каждого конкретного общества и всей цивилизации в целом.

2. Социокультурное и гуманитарное содержание понятия жизни.
   

Понятие жизни сопоставимо с понятием бытия вообще, человече­ского бытия — в особенности. Для человека быть — значит жить. Но как жить? Эрих Фромм считал, что человек должен быть, прежде всего, самим собой. А быть самим собой — это пре­жде всего быть человеком, реализовать в себе человеческое, человеч­ность вообще, а уж затем - реализовать себя, т. е. то, чем наградила тебя природа. Быть — значит отдавать, существовать — значит брать. Быть — значит существовать в соответствии со своим предназначени­ем и человеческой сущностью.

Жизнь как бытие человека, общества, как история отдельной лич­ности или история общества рассматривается в философии жизни — направлении в философии, сосредоточившем свое внимание на про­блеме человека, выявлении его основных, фундаментальных свойств. Неклассическая философия, начиная с Шопенгауэра, обращается к рас­смотрению категории жизни преимущественно с точки зрения бытия человека, стремится определить основные ценности жизни. Правда, Шопенгауэр видит в жизни космическое всеобщее, абсолютное и бес­конечное начало мира, обладающее активностью, волей, составляю­щей сущность жизни. Человек — носитель этой космической силы, и ее основные черты - ненасытная жажда, равнодушие к протекающим в мире процессам — делают человеческую жизнь трагичной. Шо­пенгауэр считает, что жизнь большинства людей протекает подобно жизни животных в жестокой и неумолимой борьбе за жизнь. В ней не имеют счастья ни нищие, ни богатые. Меняются лишь формы страда­ний, сумма же их остается одной и той же.

Для Ницше жизнь — это вечное движение, становление, рост, подъ­ем, увеличение мощи и борьба, основным двигателем которой яв­ляется воля к власти. Вслед за Шопенгауэром Ницше усматривает в воле к власти основу всей мировой эволюции.

Жизнь, утверждает Ницше, это борьба слабых и сильных воль. Он утверждает, что есть высший и низший типы человека и что при определенных обстоятельствах одиночка может оправдать существо­вание целых тысячелетий.

Ницше убежден: все возвращается и именно в том виде, в каком это явление когда-то существовало: повторятся его собственная жизнь и творчество, вернется в варварское состояние об­щество. Идея круговорота в истории не нова и имеет своих последователей.

В психоанализе Фрейда сущностные характеристики жизни и ее про­явлений выводятся за рамки сознательного в бессознательное. Имен­но в недрах бессознательного разворачиваются истинные проявления жизни, мало изученной, но чрезвычайно значимой. Это первичные влечения - влечение к жизни (сексуальное влечение, предназначен­ное для того, чтобы придать жизни видимость бессмертия); и влечение к смерти как к первичному и естественному состоянию, возвращению в неживое. С социокультурной точки зрения жизнь рассматривается как ду­ховное явление, т. е. жизнь человека является человеческой, если она духовна. Предметным воплощением духовности является культура, увековечивающая жизнь человека как создателя и носителя духовных ценностей.