К вопросу о сопоставительном изучении морфологических категорий русского и болгарского язьіков

Вид материала

Документы

Содержание К изучению древнейших славянских миней Верещагин, Крысько 1999 Культура речевого общения в деловых текстах Тобольский государственный педагогический институт им. Д.И. Менделеева 1. Указания на адресанта документа. 2. Сообщение о месте, откуда отправляется документ Далее следует указание на «коллегиальный» адресат, куда документ направляется 1. Сообщения о том, куда направляется репорт 2. Указание, откуда отправлен документ 4. Уточнение коллективного адресанта и подтверждение о полу­чении указа Напоминание о выполнении данного указа 2. Указание даты написания Ректор Аркимандрит Венiамiнъ

Подобный материал:

• Пленарные доклады, 91.5kb.
• К вопросу о сравнительно-типологическом анализе средств выражения настоящего времени, 150.72kb.
• Ь студентов необходимыми умениями и навыками анализа морфологического строя языка,, 1412.71kb.
• Аналитический отчет, посвященный потребностям в изучении русского языка в зарубежных, 569.41kb.
• Анализ лингвокультурологического поля «эмоции» в сопоставительном аспекте (на материале, 568.11kb.
• А. А. К вопросу о роли российской тюркологической школы в изучении крыма в XIX веке, 518.13kb.
• Курс 1 apya 5301 Актуальные проблемы русского языкознания, 238.15kb.
• К вопросу об изучении материалов Февральской революции в курсе «Отечественной истории», 282.29kb.
• Работников образования кафедра литературы, русского и иностранного языков Электив, 654.02kb.
• Сакральная составляющая в лексических единицах русского языка (с привлечением единиц, 320.05kb.

^

К ИЗУЧЕНИЮ ДРЕВНЕЙШИХ СЛАВЯНСКИХ МИНЕЙ

Ценка Досева

Софийский университет им. Кл. Охридского tzenka@techno-link.com

Tzenka Doseva

the Corpus of classical Old Bulgarian Manuscriptes, the Minei from Novgorod of 1095-1097 C, Putjata minei, the Nouns with the suffixes.


In the article are examined the new editions of the Old Slavonic Minei. The article pays attention also to the substantives having suffixes in the Putjata Minei \PM\ and Minei from Novgorod of 1095-1097 c. \NM\ in comparison with the Corpus of Classical Old Bulgarian Manuscripts. Many nouns are frequented in PM and MN. The most frequent formationes, occurred in PM and NM, are registered also in Classical Old Bulgarian Manuscripts.


За последние годы появились новые публикации древнерусских списков миней (Мурьянов, Роте 1999; Роте, Верещагин 1996-2006; Роте 2003-2006). Издания минейных текстов являются хорошим стимулом для последующих целенаправленных научных исследований памятников истории русского и болгарского языка и культуры.

Грандиозный проект по изданию Путятиной минеи М.Ф. Мурьянова (Мурьянов, 1998-2000) был продолжен Л. Щеголевой (Щеголева 2001), В.А.Барановым и В.М.Марковым (Баранов, Марков 2003). В.Б.Крысько опубликовал рукопись Российского государственного архива древних актов (фонд 381, № 131), или Ильину книгу, названную так Е.М.Верещагиным по имени ее писца (Крысько 2005); она архаичнее Путятиной минеи (Верещагин 2001: 255).

Ильина книга (далее Ил) содержит ряд служб на двунадесятые праздники и избранным святым с сентября по февраль, последование на Успение Богородицы (15 августа), стихиры Борису и Глебу и первомученице Христине Тирской (24 июля), последование пророку Илии Фезвитянину (20 июля). В Ил представлены корпуса оригинальных “литургических текстов Кирилло-Мефодиевской школы, восходящих ко второй половине ІХ-началу Хв.” (Верещагин 2001: 261). Это Канон Димитрию Солунскому, азбуковные стихиры на Рождество Христово, отражающие последовательность букв глаголицы; канон, три стихиры и седален Клименту Философу, авторство которых обычно приписывается Клименту Охридскому. В.Верещагин сравнивает Ил с Новгородскими минеями 1095-1097 гг., изданными И.В.Ягичем (Ягич 1886). По мнению В.Верещагина, “те песнопения, которые являются общими как для Ил (праздничной минеи), так и для Тп (повседневной минеи), (под Тп имеются в виду “типографские списки”, изданные И.В.Ягичем, – примеч. Ц.Д.), несмотря на все различия между ними, восходят к единой исходной версии текстов, а не к двум разным” (там же: 295).

В издании Ил В.Б. Крысько представил наборное воспроизведение текста, а также греческие параллели с указанием разночтений, комментарии, славяно-греческий указатель слов и форм и обратный указатель славянских лексем. Каждой странице наборного издания сопутствует страница комментария, содержащего информацию об описках писца, некоторых палеографических и лингвистических особенностях, а также сведения о лингвистически значимых разночтениях в других восточно- и южнославянских гимнографических рукописях (см. Крысько 2005: 4).

Другая минея, Путятина (далее ПМ), названная так по имени ее писца, хорошо известна специалистам. С 1919 г. хранится в Российской Национальной библиотеке в Санкт-Петербурге, в Софийском собрании под № 202. По языковым и палеографическим данным рукопись считается новгородской по происхождению. ПМ содержит чтения на май. Порядок расположения – канон, стихиры, седален – отражает древнейший тип их следования.

По мнению большинства исследователей, оригиналом ПМ была южнославянская (болгарская) рукопись, появившаяся на Руси в числе первых болгарских книг (обзор мнений см. Баранов, Марков 2003: 8-9), при этом не связаннная с традициями Константинопольского богослужения и написанная в первой половине ХІ века, а ПМ переписана с нее не позже середины (60-ых годов) ХІ века, то есть до справы богослужебных книг по Студийско-Алексеевскому уставу на Руси (Верещагин, Крысько 1999: 54). В 2001г. Л. Щеголевой был издан текст первых десяти дней ПМ. Опубликованы ПМ и греческая служебная минея в стихотворном виде в параллельном представлении; русский перевод греческого параллельного текста к ПМ; филологический и культурный комментарий; славянские и греческие ирмосы круга ПМ, зачала ирмосов в ПМ (в порядке песен и в порядке гласов). Даны в виде таблиц история фолиаций ПМ; состав служб в ПМ, в майских минеях ХІІ в. Син 166 и Соф 203; авторы канонов; обеспеченность ПМ греческими параллелями. Для некоторых чтений не установлен греческий оригинал (Нечунаева 2000, Щеголева 2001).

В 2003 г. в Ижевске В.А.Барановым и В.М.Марковым осуществлена новая публикация ПМ. После археографического введения представлен древнерусский текст, без деления на слова. Шрифты и оригинал-макет рукописи созданы в Лаборатории по автоматизации филологических исследований Удмуртского государственного университета. Далее следует т.н. преобразованный текст. Принципы его преобразования (транскрипции) в основном соответствуют традиционным принципам, существующим для подготовки изданий древних памятников письменности (Баранов, Марков 2003: 294-295). Издание ПМ характеризуется множеством справочников: полным указателем слов и форм; обратным указателем слов; частотным указателем начальных форм, а также словоформ и их вариантов; указателем слов, форм и их вариантов под титлом, а также слов и словоформ приписок, записей и дополнений; алфавитным указателем зачал стихов – тропарей канонов, богородичных тропарей канонов, стихир, седальнов, кондаков, ирмосов и других зачал. Текст ПМ можно читать и с экрана компьютера.

Как было сказано выше, большинством исследователей признано древнеболгарское происхождение ПМ (ср. и мнение С.Темчина, что “болгарский оригинал … очевиден и в отношении Путятиной минеи” (Темчин 2004:76). Любопытно сравнить лексику ПМ с лексикой Новгородских миней 1095-1097 гг. (далее НМ). С.Темчин, цитируя наши наблюдения в области исследования лексики НМ (см. Досева 1988, 1991, 1995, 2002), и, в частности, существительных со значением лица, высказывает следующее мнение: “лексика Новгородских миней 1095 –1097 гг. часто не находит соответствий в классических древнеболгарских рукописях (так называемом узком старославянском каноне): таковы 77 % существительных на -(ьн)ица и -овица, обозначающих лиц женского пола (40 из общего числа 52), 74% образований на -тель (67 из общего числа 90), 63 % всех существительных со значением лица (из общего числа 389), 54 % существительных с суффиксом -ьць со значением лица (36 из общего числа 67), почти 50% всех суффиксальных имен (из общего числа1300), 43 % композитов, осложненых суффиксами (98 из общего числа 230), 35% дериватов с суффиксом -ота и -ета (7 из 20)” (Темчин 2004: 78-79). Автор заключает, что “столь высокий процент расхождений сразу по многим лексическим параметрам не может быть обусловлен спецификой гимнографического жанра (которая дает лишь 15-25% лексических особенностей, о чем ниже), поэтому оригинал Новгородских служебных миней должен возникнуть не там, где писались классические древнеболгарские рукописи ХІ в. и их несохранившиеся оригиналы, а в иной языковой среде” (Темчин 2004:79).

Сравнение суффиксальных существительных со значением лица в ПМ и в НМ показывает, что лексика ПМ часто “находит соответствия” в НМ. А самые частотные имена, встречающиеся в ПМ и в НМ, зарегистрированы и в КДП.

Из 51 имен с суффиксом -ьнёкъ, -pнёкъ в ПМ 28 имен, т.е. 54,90 % не зарегистрированы в КДП; с другой стороны, 38 лексем, т.е. 74,5% имеются и в НМ.

Из 47 имен с суффиксом -тель, -ётель, -атель, -этель 24 имена, т.е. 51,06 %, отсутствуют в КДП; из них 19, т.е. 79, 16% – гапаксы для ПМ; 26 лексических единиц, т.е. 55,31% - общие с НМ.

Из 31 имен с суффиксом -ьць в ПМ 17 имен, т. е. 54, 84 % не встречаются в КДП; 18, т.е. 58, 06 % засвидетельствованы и в НМ.

Из 25 имен с суффиксом -ёца, -ьнёца, -овёца 14 имена, т.е. 56% не известны КДП; 16, или 64%, общие с НМ.

В ПМ из 49 композит, осложненных суффиксами, 36 отсутствуют в КДП, т.е. 73,46 %, а 28 зарегистрированы в НМ, т.е. 57, 14 %.

Как в ПМ, так и в НМ, композиты осложнены следующими суффиксами: у существительных м.р. -ьць (22 имена), -ьникъ (10 имен), -тель (5 имен), -ица (1 имя), -тии (1 имя); у имен ж.р. (-ица 10 имен).

Общими для ПМ и НМ являются композиты: вьседрьжётель вьседэтель боговёдьць богоносьць богословьць жёводавьць жёзнодавьць мёродрьжьць побэдоносьць самовёдьць свэтоносьць страстотрьпьць хрёсто(со)вёдьць чловэколюбьць ч№дотворьць; бого№бёёца; богопрё­тьнёкъ богословесьнёкъ ёноплеменьнёкъ мъногострастьнёкъ св­штеном№ченёкъ св­штенотаёнёкъ тьзоёменьнёкъ; богоотроковёца богородётельнёца богородёца вэньценосёца побэдоносёца хладодавёца. 58,6% - КДП

Среди редких лексем в ПМ и в НМ, отсутствующих в КДП, можно указать на сложения (первая цифра указывает число словоупотреблений в ПМ, вторая – в НМ): богопрё­тьнёкъ 2 НМ2; мъногострастьнёкъ 1 НМ2; св­штенотаёнёкъ 1 НМ 2; тьзоёменьнёкъ 4 НМ2; вэньценосёца 2 НМ1; побэдоносёца 1 НМ1; хладодавёца 1 НМ4.

Многие из гапаксов в ПМ не встречаются в КДП. В ПМ из суффиксальных имен со значением лица 83 не засвидетельствованы в КДП; из них 69, или 83, 13 %, являются гапаксами в этой рукописи. Среди односложных имен это: богатётель възаконётель жрьтель наслэдётель плънётель полагатель; пространётель жётельнёкъ сёяньнёкъ съблазньнёкъ ©жьнёкъ; жётел­нёнъ ѕёхаётэнёнъ; защётьнёца ёсточьнёца ёсходатаёца очёстётельнёца съподвёжьнёца.

В ПМ употреблены и сложения–гапаксы, которые, как правило, не зарегистрированы в других источниках (в том числе в КДП, НМ, Ил). Это благовэстётель ч№додатель; вьсетворьць жёвоносьць равьнотворьць св­тословьць хрёст(ос)оносьць; богоповэстьнёкъ богох№льнёкъ достопрё­тьнёкъ; богоматерьнёца свэтоносёца тьзоёменьнёца; боговэтёё.

Конечно, только полное и углубленное сопоставление лексики и словообразования ПМ и НМ и других славянских списков миней могло бы пролить свет на многие спорные вопросы. Хотелось бы отметить, что опубликование словоуказателей к древнерусским спискам миней (Мурьянов, Роте 1999: 219-277; Кристианс 2001; Баранов, Марков 2003: 504-781; Крысько 2005: 666-903) будет способствовать более активному изучению древнейших славянских миней.


Литература

Баранов, Марков 2003: Новгородская служебная минея на май ХІ век (Путятина минея). Текст, исследования, указатели. Издание подготовили В.А.Баранов, В.М.Марков. Ижевск, 2003.

^ Верещагин, Крысько 1999: Е. Верещагин, В. Крысько. Наблюдения над языком и текстом Ильиной книги. // Вопросы языкознания, 1999, № 2.

Верещагин 2001: Е. Верещагин. Церковнославянская книжность на Руси: Лингвотекстологические разыскания. Под ред. и с предисловием акад. О.Н.Трубачева. Москва, 2001.

Досева 1988: Ц.Досева. Новгородские списки миней и вопрос о вокабуляре древнеболгарского литературного языка. // Tradycje Cyryla I Metodego w językah I literaturach słowianskich. Warszawa, 1988, с. 167-178.

Досева 1991: Ц. Досева. Имена со значением лица в Новгородских минеях 1095-1097 гг. // Имя и глагол в исторической перспективе. Acta Universitatis Latviensis, т. 558. Славянская филология. Под ред. В.Б.Крысько. Рига, 1991, с. 82-89.

Досева 1995: Ц. Досева. Хапакси със суфикс -тель в Новгородските минеи от 1095-1097 гг. // Tradycje Cyryla I Metodego w językah i literaturach słowianskich. Warszawa, 1995.

Досева 2002: Ц. Досева. Из лексиката на Новгородските минеи от 1095-1097 гг. (сложни имена за лица от женски род). // Преславска книжовна школа. Т. 6. Отг. ред. проф. Тотю Тотев. София, 2002, с. 220-232.

Кристианс 2001: Wörterbuch zum Gottesdienstmenäum für den Monat Dezember slavisch - griechisch - deutsch mit einem glossar griechisch - slavisch bearbeitet D. Christians. – Patristica slavica, band 8. Wiesbaden, 2001.

Крысько 2005: В.Крысько. Ильина книга. Рукопись ЦГАДА, Тип. 131. Лингвистическое издание, подготовка греческого текста, комментарии, словоуказатели. Москва, 2005.

Мурьянов 1998-2000: М.Мурьянов. Путятина минея на май (1-9 мая) – Palaeoslavica, VІ (10–18 мая) – Palaeoslavica VІІ (19 - 31 мая) – Palaeoslavica VІІІ. Cambridge, Massachusetts, 1998 – 2000.

Мурьянов, Роте 1999: M. Murjanov, H. Rothe. Das Dubrovskij Menäum. Opladen, Wiesbaden, 1999 (Patristica Slavica, Bd.5).

Нечунаева 2000: Н.Нечунаева. Минея как тип славяно-греческого текста. Таллин, 2000.

Роте 2003-2006: Gottesdienstmenäum für den Monat Februar auf der Grundlage der Handschrift Sin. 164 des Staatlichen Museums Moskau (GIM). Historisch-kritische Edition. Hrsg. von H. Rothe. Тeil 1: 1 bis 9. Februar; Т. 2: 10. bis 19. Februar. Paderborn, 2003-2006.

Роте, Верещагин 1996-2006: Gottesdienstmenäum für den Monat Dezember nach den Slavischen Handschriften der Rus’ des 12. und 13. Jahrhunderts. Historisch-kritische Edition. Тeil 1: 1. bis 8. Dezember. Hrsg. von H. Rothe, E. Vereščagin. Opladen, 1996; T. 2: 9. bis 19. Dezember. Hrsg. von H. Rothe, E. Vereščagin. Opladen, 1997; Gottesdienstmenäum für den Monat Dezember auf der Grundlage der Handschrift Sin. 162 des Staatlichen Historischen Museums Moskau (GIM). T. 3: 20. bis 24. Dezember einschließlich der Sonntage vor Christ Geburt. Hrsg. von H. Rothe. Opladen-Wiesbaden, 1999; Т. 4: 25. bis 31. Dezember einschließlich des Sonntags nasc Christ Geburt. Hrsg. von H. Rothe, E. Vereščagin. Paderborn, 2006.

Темчин 2004: С. Темчин. Этапы становления славянской гимнографии. // Славянский мир между Востоком и Западом. Москва, 2004.

Щеголева 2001: Л.Щеголева. Путятина минея (ХІ век) в круге текстов и истолкования. 1-10 мая. Москва, 2001.

Ягич 1886: Ягич И. Служебные минеи за сентябрь, октябрь и ноябрь. В церковнославянском переводе по русским рукописям 1095-1097 г. (Памятники древнерусского языка. Т. І). Санкт-Петербург, 1886.


^ КУЛЬТУРА РЕЧЕВОГО ОБЩЕНИЯ В ДЕЛОВЫХ ТЕКСТАХ

Г. ТОБОЛЬСКА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII ВЕКА

(НА ПРИМЕРЕ АНАЛИЗА ФОРМУЛ НАЧАЛЬНОГО БЛОКА ДОКУМЕНТАЛЬНЫХ ЖАНРОВ, ВЫРАЖАЮЩИХ ПОБУЖДЕНИЕ АДРЕСАТА)

Маргарита Степановна Выхрыстюк

^ Тобольский государственный педагогический институт им. Д.И. Менделеева;

Россия, г. Тобольск, Тюменская обл., ул. Знаменского 18 кв. 57,

e-mail: margaritavv @mail.ru


This article analyses the means of the speech etiquette of business – like manuscripts by Toolsk, Abalak and Znamensky monasteries, dated by the 2-end half of the 18-th century. They are stereotype formulas of the first, the middle and the last parts of different genres documents and their modification, paying attention to the speech etiquette rules, used by sedative groups, who were the authors of this documents and the epoch they lived and worked in.


Русская деловая письменность XVII–XVIII вв. стала привлекать внимание лингвистов в последние два-три десятилетия, когда заметно активизировалось изучение деловых текстов и их публикация. За это время сложились направления исследований: лингво-текстологическое и источниковедческое (лингвистическое источниковедение), историко-диалектологическое, историко-стилистическое. Однако вопросы речевого этикета как особая проблема изучения исследователями не ставились и анализировались лишь попутно.

Формы этикета, в том числе и речевого, возникали и развивались исторически, поэтому закономерен интерес к истокам русского речевого этикета, всем этапам его развития на протяжении многих столетий. Отсюда вытекает актуальность настоящего наблюдения, посвященного речевому этикету рукописных текстов делового характера Тобольского мужского Знаменского и Абалакского монастырей второй половины XVIII в., хранящихся в фондах № 70 и № 156 государственного архива г. Тобольска. Анализу подвергались стереотипные этикетные формулы начальной, конечной и средней частей документов разных жанров (приказов, реестров, прошений, доношений), а также их варьирование с учётом специфики и правил речевого этикета применительно к сословным группам (авторам документов) и эпохе.

Возникновение этикета как такового и речевого этикета в частности прочно связывается с развитием государства как основной регулирующей и управляющей системы общества. «Государство, подразумевающее по своей природе иерархическое строение власти и институтов власти, различные формы социальной стратификации, различные формы подчинения, нуждается в нормах и правилах поведения, которые бы на практике служили средствами дифференциации и распознавания различных социальных групп, слоёв, институтов» [Новосёлов 1994: 4]. Система чинов, рангов, титулов, званий и прочих атрибутов иерархической системы власти в обязательном порядке требует инструментария, который будет сопровождать общение представителей разных слоёв и групп, различающихся по вышеуказанным определениям.

Речевой этикет представляет собой широкую область стереотипов общения. В процессе воспитания, социализации человек, становясь личностью и более совершенно овладевая языком, познает и этические нормы взаимоотношений с окружающими, в том числе и речевых взаимоотношений, иначе говоря, овладевает культурой общения. В каждом обществе этикет постепенно развивался как система правил поведения, система разрешений и запретов, организующих в целом морально-нравственные нормы: оберегай младших, заботься о жене, уважай старших, будь добрым к окружающим, не обижай, не оскорбляй зависящих от тебя, будь трудолюбивым, совестливым и т.д. Л.А. Введенская в книге "Русский язык и культура речи" пишет: "Этикет представляет собой совокупность принятых правил, определяющих порядок какой-либо деятельности" [Введенская 2001: 15]. В семантике слов этикет и этикамного общего: ведь недаром второе значение слова этика словари определяют как систему норм нравственного поведения человека, какого-либо класса, общественной или профессиональной группы. «Словарь по этике» определяет это понятие так: «Этикет (французское etiquette - ярлык, этикетка) - совокупность правил поведения, касающихся внешнего проявления отношения к людям (обхождение с окружающими, формы обращения и приветствий, поведение в общественных местах, манеры и одежда)» [Словарь по этике 1981: 286]. Этикетных знаков великое множество в каждом сообществе. Они бывают общенациональными, бывают знаками социальной среды, или социальной группы, или узкого круга - и при этом всегда несут важную информацию: свой - чужой (не принадлежащий к среде, кругу), вышестоящий - нижестоящий, далекий - близкий, знакомый - незнакомый, желанный - нежеланный и т.д. [Введенская 2001: 17].

Естественно, что этикет и речь связаны теснейше. Об этом книга В.Е. Гольдина «Речь и этикет». «Манера речи, стиль, разрешение или запрет говорить одно и не говорить другое, выбор языковых средств как помета своей принадлежности к среде - все это заметно в наших повседневных речевых проявлениях» [Гольдин 1983: 39]. Н.И. Формановская под речевым этикетом понимает «…регулирующие правила речевого поведения, систему национально специфичных стереотипных, устойчивых формул общения, принятых и предписанных обществом для установления контакта собеседников, поддержания и прерывания контакта в избранной тональности» [Формановская 1987:11]. Степень владения речевым этикетом определяет степень профессиональной пригодности человека. Владение речевым этикетом способствует приобретению авторитета, порождает доверие и уважение. Основу речевого этикета составляют речевые формулы, характер которых зависит от особенностей общения. Любой акт общения имеет начало, основную часть и заключительную часть. В связи с этим формулы речевого этикета разделяются на три основные группы: 1) речевые формулы начала общения, 2) речевые формулы, применяемые в процессе общения, 3) речевые формулы для окончания общения.

Все исследуемые тексты имеют своеобразную структуру и набор составных частей в зависимости от жанра. Для их описания необходимо остановиться на инструменте анализа - понятиях, используемых в данной работе. Многие из них традиционны для лингвистического источниковедения. В.Я. Дерягин при исследовании актовых текстов оперирует понятиями: клаузула, формула, формуляр, где клаузула – это «…часть документа, содержащая отдельно мыслимое и выраженное в акте действие или отношение». Формула – это «…устойчивое словосочетание, фразеологизм или, синтаксическая структура (модель предложения) с более или менее постоянным. Формуляр – «…состав и порядок следования клаузул» [Дерягин 1980: 97-99]. В формуляре выделяются три основных клаузулы:

• начальная, содержащая сведения об адресанте, адресате, «самоименование» документа, место назначения документа и дата его отправления;
  
• средняя, которую, учитывая содержательность, можно поделить на две части: казусно-мотивировочную, раскрывающую, почему создан документ, и константирующую, в которой излагаются факты, события, их оценка и делаются выводы;
  
• конечная, где указывается дата написания, должность и собственное имя написавшего или составившего документ и (факультативный признак) место создания документа. Итого: кто (автор) – кому – что (номинативно) – почему – что (подробно) – когда – кто (исполнитель в делопроизводстве – «писавший») – где.
  

В этом строгом и полном наборе сведений и состоит главная традиционная формально-содержательная особенность любого документа –

точность, Она составляет для всей совокупности жанров делового письма основное отличительное стилистическое свойство. С помощью этих понятий анализируются все виды деловых документов. Поскольку документы делопроизводства монастырей (указы, репорты, приказы и так далее) можно назвать юридическими документами, понятие клаузулы применимо к ним и предполагает выполнение правил составления их, обязательного употребления всех традиционных частей, сведение до минимума личностного начала.

Тексты позволяют проследить варьирование формул не только начала и конца, но и основного содержания в зависимости от жанра документов. Тексты указов, реестров существенно отличаются от прошений, доношений, объяснительных записок по своему содержанию и формуляру. Поэтому при последующем анализе мы особо выделяем отличающиеся тексты указов от текстов прошений и доношений. Проанализируем тексты разнообразных жанров, выделяя в них основные части.

В науке установлено, что современная официально-деловая письменность характеризуется строгостью, безэмоциональностью штампа. Вероятно, это утверждение не распространяется на современные частно-деловые документы (просьбы, пршения, заявления), написание малограмотными людьми. Безэмоциональность свойственна и большинству стандартизованных официально-деловых документов конца XVIII в. Однако документы Тобольского Знаменского и Абалакского монастырей, почти фотографически отражающие живую разговорную речь конца XVIII в., сохраняют все параметры разговорности, в том числе высокую эмоционально-экспрессивную тональность письменной речи, изобилующую глаголами. Таковы прежде всего протоколы допросов на основе предшествовавших им доношений: «…и пришедши к банЂ тутъ стоятъ ево господина капитана вестовой салдатъ i люди всего четыре человека, которыя междγ собою говорили черть де занесъ диакона з женою в чужую баню…» (И-156-25-57).

В текстах монастырских документов зафиксированы ритуальные, или этикетные высказывания. Они обычно представлены в зачине и концовке документов, в оформлении обращений, подписей: «…Указ Ея всероссiйскiя…», «…того ради ваше императорскаго величества самодержицы высокоблагородие…» (И-156-31-13), «…того ради высокопреподобiю вашему» (И-156-1-4), «…милостивое свое отеческое благоразсмотренiе..» (И-156-25-8).

Особое место занимает в стилистике текстов делопроизводства этикетные слова и словесные комплексы, которые предназначены обеспечить дань уважения нижестоящей инстанции по отношению к вышестоящим. Это проявляется, например, в наречиях с суперлятивной структурой: всевысочайше, всеподданнейше, и в определениях покорнейшее: доношение, прошение, в сложных прилагательных: всокоблагородный, высокомонарший, высокопочтенный и др. Такое титулование, строго выдерживадось в послепетровские времена в соостветсвии с «Табелью о рангах»: «Ея (его) императорское величество», «высокомонарший государь», «Его превосходительство, ваше высокопреподобiе» и др. Этикетные речевые формулы обычно имеют место в казусно-мотивированной, начальной и заключительной частях формуляра исследуемых документов.

Формулы начальных клаузул (блоков) текстов разных жанров существенно отличаются друг от друга, тогда как внутри одного жанра имеют выдержанную композицию.

Начальный блок указов состоит из следующих частей:

^ 1. Указания на адресанта документа. Эта часть начального блока всегда была представлена одним предложением: «Указъ Ея императорскаго величествα» ( И – 156-14-35). Все собранные указы написаны от лица императрицы Екатерины II после 1762 г., поэтому всегда начинались одинаково.

^ 2. Сообщение о месте, откуда отправляется документ, также очерчено одним предложением: «…канцелярiи из Тоболской дховной консисторiи Тоболского Абалакского Монастыря» (И-156-13-34), «…изъ Тоболской духовной консисторiи Тоболского Знаменского мнстря...» (И-156-13-23).

Так, из первых строк документа видим, что пунктом пересылки указов императрицы в то время была Тобольская духовная консистория – орган, контролирующий деятельность духовных заведений в городе.

3. ^ Далее следует указание на «коллегиальный» адресат, куда документ направляется: «…в мнстрское тоболского Абалакского мнстря правление» (И-156-13-77), «…в Тоболской Абалакской мнстръ» (И-156-13-54), «…в мнстрыское правленiе» (И-156-13-23), «…мнстрскомγ правленiю» (И-156-25-2).

4. Сообщение о времени написания указа: «…сего декабря 22 дня 766 годα» (И-156-25-34), «Ея iмператорскаго величества iмянной высочайшiй указъ состоялся февраля 20 сего 766 года» (И-156-25-21). Все тексты указов построены по одной и той же схеме.

Начальный блок репортов не менее строг. Он состоит из следующих частей-формул:

^ 1. Сообщения о том, куда направляется репорт: «…В Тоболскγю Дγховнγю консисторию Тоболского Абалакского мнстря…» (И-156-13- 31), «В канцелярiю Тоболскую дγховную консисторию тоболского Знаменского мнстря…» (И-156).

^ 2. Указание, откуда отправлен документ: «..iз монастырского правления» (И-156-25-16), «…iз дγховнаго правленiя…» (И- 156-11-107), «Из Тоболского Знаменскогω мнтыря…» (И-156-11-157).

3. Самоназвание делового документа: «…репорт о получении указа ея императорскаго величества» (И-156-13-110), (И-156-13-100), (И-156-13-62).

^ 4. Уточнение коллективного адресанта и подтверждение о полу­чении указа: «Указъ из реченной духовной консистории июля от 6 под N 1147-м… получен того ж июля 14 чисел» (И-156-13-100). Эта клаузула в документах оказывается разорванной: причастием получен попадает в конечную клаузулу и совмещается с указанием на дату получения документа.

Начальный блок доношений – имеет более свободные части, так как большинство из них написано монахами и служителями монастыря, которые были малограмотны. Тем не менее, отметим общие формулы начального блока (зачина) большинства доношений: 1) сообщения, куда направляется доношение, 2) реже, кто его автор, 3) самоназвания документа: «В канцелярiю Тоболскγю духовную консисторiю Тоболского Абалакского мнстря из монастырского правления покорнЂишее доношение...» (И-156-25-35), «ВысокопреподобнЂйше- му Отцу Михаилу Тоболского Абалакского мнстря гдину Архимандриту Покорное доношение» (И-156-25-53), «Великому господину преωсщенному Антонию Митрополиту Тоболскому и Сибирскому доношению...» (И-156-4-49).

Начальный блок прошений состоит: из указания, кому направля­ется документ и его названия: «ВысокопреподобнЂйшемγ Отцγ Порфирiγ Тоболъскаго Абалакскаго монастыря, Гдину Архиепископу ПокорнЂйшее Прошнiе…» (И-156-4-57), (И-156-25-40), (И-156-4-56), (И-156-4-36); «ВысокопреподобнЂишемγ Отцγ Михаилγ Тоболского Абалакского мнстря господинγ иеродиакону Покорнейшее прошение» (И-156-25-40). Следует отметить, что самоименование документа с определением покорнейшее прошение выделено в тексте графически отдельной строкой. Из начальной части прошений видно, что чем ниже автор документа по социальному статусу, тем больше его обращение с просьбой, прошением, обращением осложнено этикетными формулами.

Начальный формуляр приказов также содержит не все возможные формулы клаузулы. В нём указывается адресат с его должностным определением и название документа, выделенное как заголовок особой строкой: «Тоболскаго абалакскаго монастыря казначею священнику Назарию Мингалеву Прикааъ» (И-156-71-53); «Казначею iероманах. Оеωфану Приказ» (И-156-21-40). В отдельных документах этого жанра указанную формулу предваряет указание на автора (адресанта) приказа с его регалиями: «Тобольскаго Знаменскаго монастыря ωтъ Настоятеля и Семинарiи Ректорα Архимандрита Венiамина того ж монастыря Казначею священнику Наsарiю Мингалеву Приказъ» (И-156-71-92).

Начальная клаузула промемории начинается обычно с самоназвания документа, выделенного отдельной строкой, а затем сразу же идет клаузула указания на другой важный документ, исходящий из правительственной вышестоящей инстанции, обобщённого его содержания и заключается императивом велено: «Промемория. Из тоболской полицместерскоi канторы в тоболскую дховную консиоторiю по силЂ полицмеистерской iнструкцiи I Ея iмператорскаго величества присланных ис правителствУ. Ющааго Сената I из главноi полицемеистерcкой канцелярiи многократных с прописанiем во оных iмянных Ея iмператорского величества указов велено…» (И-156-11-43).

Начальная клаузула билета включает самоназвание, поименное указание на адресата в дательном падеже, время выдачи билета (эта часть клаузула может быть в конце формуляра), указание на учреждение, разрешающее какие-то льготы: «Билет. 1748 года августа 20 дня данъ таболскому мещанину Андрею Шолкину на две топорныя с извескою барки…» (И-156-44-57); «Билет. Объявителю сего билета Ялутаровско округи мостовской волости села трушевскаго крестьянину Никифору Васильеву сыну Шылкову позволяется…» (И-156-71-15).

Формула конечного блока (концовки) документа любого жанра, как и зачин, отражала асимметричность социальной ситуации и строилась по определенной схеме.

Конечный блок указов содержит обычно следующие части:

1.^ Напоминание о выполнении данного указа: «...по ономγ первомγ Особое место занимают и индивидуально-авторские новации, вплоть до употребления народно-разговорных выражений, в том чис­ле и в составе прямой речи. Индивидуально-авторские «вольности» были, однако», ограничены более или мене строгими пределами норм речевого этикета, не допускавших невежливых форм (даже в отношении третьих лиц в явочных челобитных), не говоря уже об угрозах и бранных словах.

Этикетные формулы XVI- XVII вв. нашли известное продолжение в деловых, а также эпистолярных текстах и последующих столетий. Особенно ярко это проявилось в ХVIII в. и первой половине XIX в. В настоящее время в жанрах деловой речи этикетные формулы минимальны, однако, они и сейчас необходимы. «Ея величества Указγ...» (И-156-13-40), (И-156-13-54), «...о том в консисторiю репортовать...» (И-156-13-23).

^ 2. Указание даты написания: «...вышеписанном вЂдатъ и чинить по сему Ея iмператорскаго величества указγ 1759 гд. Маiа 23 дня...» (И-156-13-54), майа 25 дня 1759 гдλ » (И-156-13-40), «...1759 года авгγста 30 дня» (И-156-1).

3. Фамилию и имя писавшего, его должность, социальный статус. Чаще всего указы 1758-1759 гг. подписывались в монастырской канцелярии протопопом Василием Русановичем. Вместо подписи «Протопопъ василiи рЂ.сановичъ» в ряде указов позднего периода можно увидеть следующие фамилии писавших: Подканцеляристъ Прокопiи Шестаков (И-156-13-23, И-156-13-14), Архимандритъ Михаилъ семинарiи Ректоръ (И-156-13-14, И-156-13- 28). В нижней части листа указов обычно были написаны другие фамилии: «В должности Приказнаго Надзирателя канцелярист Платон» (И-156-13-23. Под ней следует еще одна: «Подканцеляристъ Прокопiи Шестаков» (И-156-13- 28, И-156-13-1, И-156-13-61), «Канцеляристъ Емельянъ Кожевниковъ» (И-156-13-89), «Архимандрит Порфирiи» (И-156-4- 77), «iеромонах i.аннъ П.вл.цкiй» (И- 156-4- 25), «Архiрейского дому намЪстикъ iеромонахъ iωаннъ Пαвлуцкiй, Тоболскаго Успенскаго собора Протопопъ Василiй Русановичъ» (И- 156-4-25).

Концовка репортов (чаще это репорты о получении указа) содержит две части: 1) указание на дату отправления документа, 2) указание на лицо отправителя: «Подлинно посланъ за скрепою казначея иеромонаха Саввы θевраля 20 дня 1759 годγ» (И- 156-13- 18), «…репорт посланъ за срепою казначея иеромонаха Иосаоа 1759 годγ 21 дня» (И- 156-11-107).

Доношения монахов друг на друга также имеют свою конечную формулу. В ней содержатся имя и социальный статус писавшего и словосочетания-штампы, выражающие учтивость, преданность своим "начальникам". Доношения заканчиваются так: «...по сему Доношению Абалакскаго мнстря i расходу казначей иеромонахъ Оеопемптъ марта 22 дня 1764 году» (И-156-21-145, И- 156-21-148, И-156-21-147, И-156-21-150, И-156-21-151, И-156-21-16, И-70-21-152). Концовка прошений строго не определена. Чаще всего в конечном блоке прошений содержатся 1) указания на число, 2) автора прошения (просителя), 3) заключение по изложенной просьбе, 4) указание имени или имён просителей: «казначеи Иеромонахъ феωфанъ, jеромонахъ jωсифъ, jеромонахъ Герасим, jероманахъ Савва, jероманахъ Севостъянъ, jеромонахь Оеωпемптъ 1766 марта 31дня» (И-156-25-40), «Казначеи Иеромонахъ Оеофанъ» (И-156-25-40об.), «Архимандритъ Порфирiй. Подано Авг.ста 9 дня 1749 год» (И-156-4-36); «Того ради вашего высопреподобiя с покорностiю нашею просимъ вышеписанную одежду приказать намъ нижаишим искупить, и по сему нашему прошению учинит разсмотрителную резолюцию: Вашего высокопреподобiя нижайшiя послушники, Тоболского Знаменского монастыря монашествующiя: казначей Иеромонахъ Оеωфанъ jеромонахъ iωсифъ jеромонакь Савва...» (И-70-25-40).

К прошениям примыкают резолюции в императивном тоне с указа­нием её автора: «Выложитъ в какую цЂнγ станеъ на всякаго брата вышеписанное одЂянiе сγкнλ положил карγновое которое половинкою продается въ 19 рублей а въ нем 20 и 21 аршинъ бывает а холстъ не выше шести копЂек А. Михаил архимандрид» (И-70-25-40 об.). К заключительной фразе резолюции примыкает, указания на того, кому адресован документ: «Того ради вашего высокопреподобiя покорнЂише прошу на вышеписанныя потребности ис казны монастырской коликое число ваше высокопреподобие соблаговолитъ выдатъ; вашего высокопреподобiя нижаишiи посдушникъ тоболского знаменского монастыря Казначеи Иеромонахъ θеофанъ 1766 года апреля 5 дня» (И-156-21-140об.).На обороте резолюции: «для покупки къ неводу мережъ и протчаго вынято двадцать рублей, на покупку церковных требъ въ добавокъ прежде взятымъ девяти, на конюшенные припасы сорокъ руб­лей, и того семдесять рублей / А. Михаил 1766 годα апреля 5 дня». «Ректор Архимандрит. Получено 1799-го года Марта 20 дня» (И- 156- 71-52), «...1784 года iюля 19 дня ключарь iерей Мiхаилъ карпинскiй Секретарь Василiи Андронников канцелярист Гриворiй Игγ..графовъ» (И- 156- 44- 36), «Ректору 1782 годы октября 29 дня Ключарь jерей Михаилъ Канцелярист Саввλ» (И- 156-44- 77об.)

Конечная клаузула приказа сводилась к личной подписи адресанта и дате: «Михаилъ Архимандритъ анаменский. 1765 iюня 15" (И- 156- 24- 40). В случае, если приказывающей стороной была духовная консистория, подписывался документ рядом лиц: «Ключаръ iерей Мiкаилъ Карпинсiи Секретарь Василiи Андронников Канцеляристъ Григорiи Изωграфовъ»(И-156-14-6).

Конечная формула промемории подписывается одними лицами и заверяется другим лицом: «На подлiнноi промеморiи пишут Марко Бабановской канцеляристъ Аггеи Морозов» (И-156-21-140), а ниже: «Читал канцеляристъ Герасимъ Симоновъ» (И- 156-11-43); другой вариант подписи: «Подлинною Подканцеляристъ Андрiан Хмелининъ» (И- 156-11-43 об.). Эти документы нумеровались в силу их значимости и отчётности о выполнении напоминаемых государственных указов.

Конечная формула билета также подписывается коротко лицом, выдавшим его и лицом, зарегистрировавшим билет: ^ Ректор Аркимандрит Венiамiнъ (И-70-71-15); Священникь Адеξандрь Выственский (11-70-71-56) с соблюдением интервала - подпись канцеляриста и дата отчёта по исполнению билета-распоряжения, например: «Канцелярист Дмитрiи Слепцовъ, 29-го года Апреля 6-го ч. явится и отрепортовать о явкЂ его»

Таким образом, зачин и концовка скорописных документов делового характера были строго выдержаны и имели в своей структуре регулярно повторяющиеся формулы. Степень их варьирования незначи­тельна.

Блоки (клаузулы) основного содержания находятся между начальным и конечными блоками. Они разнообразны по своему содержанию в силу специфики жанра и отчасти индивидуальности писавшего. Причина написания и назначение документа излагается именно в основной его части - средней, поэтому в ней меньше всего штампов делового языка и наиболее заметно отражение живого языка.

Элементы народно-разговорного языка очевидны в документах, авторами которых являлись сами монахи и крестьяне, приписанные к монастырю: в прошениях, доношениях, объяснительных записках и др. Их просьбы и прошения исходят из необходимости решения проблем повседневной жизни, поэтому проявление разговорного начала в них очевидно. Подчас письменный текст фотографически достоверно передаёт живую речевую ситуацию. Так, показателен пример одного из доношений монаха, жалующегося на другого монаха по причине недостойного его поведения в бане: «... i онъ аркановъ пришел ко мнЂ а веника с собою не принес, i напал на меня i зачалъ отнимать веникъ i я ему не отдал i говорилъ я ем. что ты в бан. iдешь а веника с собой не несешь он ухватил за волосы i с полка бросил на полъ i я справился i ушел на полокъ i онъ еще вторишно на меня бросился i и ударил кулаком в шоку i я ем. Говорю за что ты меня бьешъ i онъ за волосы ухватил i с полка бросилъ i едва я жив остался…» [И-156-65-43]. Автор под влиянием чувств и впечатлений излагает суть своего письма, забывая об официально-деловом характере документа. Вспоминает об этом лишь в конечной его части, в которой сразу появляются и формулы делового языка с традиционными штампами: «…того ради высокопреподобию вашему доношу на показанного арканова в вышеписанном ево наглом нахожденiи в банЂ, млстивно прошу оборонить и защитить, i вывести ево iз ызбы от меня нижайшаго i о том еще прош. вашего высокопреподобiя чтобы в похвалных ево арканова словах взять подписку чтобы на меня нижайшего напрасно i нагло не напал и не убилъ i посеем. моем. доношению учинить млстивое свое отеческое благоразсморение… о семъ прошу дiаконъ убогiи козма Фокинъ 1766 году декабря 8 дня» (И-156-25-58 об.).

Документы других жанров подтверждают большую свободу выбора языковых средств в средней части, тем самым давая широкий доступ проникновению в тексты монастырского делопроизводства народно-разговорных элементов. Приведем примеры формул среднего блока из других жанров. Прошение: «Понеже потребнонамъ нижаишимъ монашеского одиянiя, а имянно на кавтаны исподние сукна по пяти аршинъ с половиною, на подкладъ тех кафтановъ крашенины по двенатцети аршинъ, по клобуку, камилавке, по башмакамъ, чулкамъ, холста на свитки по дватцети аршинъ, точию не имЂем на что искупить, того ради вашего высокопреподобiя с покорностiю нашею просим…» (И-156-25-40). Приказ: «за хлЂомъ послать на томъ же архиереискомъ дощаникЂ за хлЂбомъ написанныхъ в реестрЂ людей, а десятого человЂка нанят, и велЂть с ашлика солодъ забирать и перемолотiй на муку ячмень а догрузить на вагае рожжю и овсомъ чего ради отравитъ съ ашлика хлЂба на вагай ибо на ашликь дощаникь ради мЂлкой воды дойти не можеть» (И-156-24-40). Промемория: «...а здЂлатъ те надворные печи в безопасных мЂстах и о том хозяевам обявить с подписками, а кто такiя опасныя в кухнях печи за тем запрещенiем топить отважился те тоть часъ сломать, а кто их топили брать под караул и поступать по указом без упущения и чтоб в к.хнях и в надворных печах чищенье труб происходило...» (И-156-11-43). Сообщение: «…о беглом сибирских моих нижнотагилских заводовъ жителе Иване Степанове Морозо†что он будучи в бегах в расколническом монашеском званiи скитаясь по разным местамъ а по поимкЂ от того расколническаго заблужденiя познавъ истину к церкви святой обратился…» (И-156-40-6). Договор: «1764 года марта 27 дня тоболского змаменского мнстря монастырскя крестьяня Михаило Петр Зимины Анисимъ волгинъ подрядились того ж Знаменского манастыря у казначея еромонаха θеопемпта вытоптать вырезать кирпича в ряды составить выправить и высушишь в решетках пятдесять тысячь...» (И-156-21-140).

Таким образом, анализ формул начального, конечного и средне­го блоков документов позволяет сделать вывод о сложном характере языка документов, включающих в себя переплетение строгих канцелярских штампов, элементов высокой книжности, стилистически сниженной народно-разговорной речи на нейтральной стилистически немаркированной языковой основе.

Способ оформления той или иной разновидности актовых источников, складывавшийся на протяжении длительного времени, определяется различными факторами, в том числе его содержанием и целевой установкой. Писец при составлении документа отбирает из того набора устойчивых формул и клише, которыми он располагает, те, что в наибольшей степени могут способствовать решению поставленных задач. Поэтому те или иные варианты в структуре документа являются показательными и отражают устремления автора. В прошениях просьба о снисхождении и милосердии приводит к использованию определений «милостивый», «милосердный» и др., а также наряду с традиционными «пожалуй меня» ряд других: «смилуйтесь», «умилосердитесь», и т.п., а также обусловливает введение дополнительных формул «возри на наши слезы милостиво», «по своему милостивому рассмотрению» и др., что усиливает эмоционально-экспрессивное воздействие на адресата и способствует достижению цели. В челобитных основное стремление автора - довести до сведения определенную информацию о том или ином событии, сложившейся ситуации и так дальше. Поэтому автор на данном обстоятельстве акцентирует свое внимание (а также на негативных последствиях к которым может привести та ситуация, в которой он находится, а с этим связаны все варианты формулы, зафиксированные в текстах. Особое место занимают и индивидуально-авторские новации, вплоть до употребления народно-разговорных выражений, в том числе и в составе прямой речи. Индивидуально-авторские «вольности» были, однако», ограничены более или мене строгими пределами норм речевого этикета, не допускавших невежливых форм (даже в отношении третьих лиц в явочных челобитных), не говоря уже об угрозах и бранных словах.

Этикетные формулы XVI- XVII вв. нашли известное продолжение в деловых, а также эпистолярных текстах и последующих столетий. Особенно ярко это проявилось в ХVIII в. и первой половине XIX в. В настоящее время в жанрах деловой речи этикетные формулы минимальны, однако, они и сейчас необходимы.