Г. Н. Кенжебалина оценочные глаголы в коммуникативной деятельности носителей русского языка курс лекций
| Вид материала | Курс лекций |
- И. М. Кобозева (мгу им. М. В. Ломоносова) Курс лекций, 14.82kb.
- Русская разговорная речь предварительные замечания, 601.14kb.
- Развитие коммуникативной компетенции студентов на уроках русского языка, 64.22kb.
- Вгпу, Воронеж Языковая личность носителя русского языка в современной повседневности, 117.62kb.
- «Формирование коммуникативной направленности личности на уроках русского языка, литературы, 517.25kb.
- Жаркова Людмила Павловна, учитель русского языка и литературы 2011 год Одной из ключевых, 199.61kb.
- Адаптация иноязычной лексики в системе языка и восприятии носителей (на материале лексики, 729.09kb.
- Тема: Формирование коммуникативной компетентности в условиях двуязычной среды, 467.64kb.
- Формирование коммуникативной компетентности студентов-переводчиков на занятиях по стилистике, 322.08kb.
- Т. И. Петрова маоу сош №4 г. Тобольска Формирование коммуникативной компетенции, 37.46kb.
Г. Н. Кенжебалина
ОЦЕНОЧНЫЕ ГЛАГОЛЫ
В КОММУНИКАТИВНОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НОСИТЕЛЕЙ
РУССКОГО ЯЗЫКА
Курс лекций
для студентов и магистрантов
филологических специальностей
Павлодар
Кереку
2010
Министерство образования и науки Республики Казахстан
Павлодарский государственный университет им. С.Торайгырова
Г. Н. Кенжебалина
Оценочные глаголы
в коммуникативной деятельности носителей русского языка
Курс лекций
для студентов и магистрантов
филологических специальностей
Павлодар
Кереку
2010
УДК 81’367.625(075.8)
ББК 81.2 Рус -923
Р89
Рекомендовано к изданию учебно-методическим советом факультета филологии, журналистики и искусства Павлодарского государственного университета им. С. Торайгырова
Рецензенты:
С. К. Шаймарданова – кандидат филологических наук, профессор ПГУ им. С. Торайгырова;
Н. Г. Шафер – кандидат филологических наук, профессор Павлодарского государственного педагогического института;
Г. Е. Имамбаева – кандидат филологических наук, доцент кафедры журналистики и русской филологии Инновационного Евразийского университета
Кенжебалина Г. Н.
К35 Оценочные глаголы в коммуникативной деятельности носителей
русского языка : курс лекций для студентов и магистрантов/
Г. Н. Кенжебалина. – Павлодар : Издательство «Кереку» ПГУ
им. С. Торайгырова, 2010. – 99 с.
Специальный курс лекций по дисциплине «Оценочные глаголы в коммуникативной деятельности носителей русского языка» разработан для магистрантов и студентов филологических специальностей. В курсе лекций излагаются теоретические основы речевой коммуникации, лингвистической семантики и прагматики русского языка, рассматривается категория оценки в философии и языке. Особое внимание уделяется проблеме описания языковых единиц с точки зрения антропо - и этноцентрической научной парадигмы. Предлагаемый подход к комплексному анализу языковых фактов проиллюстрирован на примере оценочных глаголов русского языка, весьма содержательной в семантическом и прагматическом плане группе слов, играющей важнейшую роль в коммуникативной деятельности носителей русского языка.
УДК 81’367.625(075.8)
ББК 81.2 Рус-923
Кенжебалина Г. Н., 2010
ПГУ им. С. Торайгырова, 2010
За достоверность материалов, грамматические и орфографические ошибки ответственность несут авторы и составители
Предисловие
Коммуникативная деятельность (общение) – это сложнейший и интереснейший феномен человеческой жизни. Именно в общении человек наиболее ярко проявляет свою социальную, этническую, возрастную принадлежность и личностную сущность. В отличие от животных, наследующих приемы общения биологическим путем, коммуникативная деятельность человека имеет общественный характер, является частью его культуры и истории.
Коммуникативная деятельность человека в качестве объекта научного исследования представляет собой разноплановый и многоаспектный фрагмент действительности. Осмысливая рассматриваемое нами явление, О. Я. Гойхман пишет: «Слово «коммуникация» одно из многих иностранных слов, которые в настоящее время широко употребляются в русском языке. Оно происходит от латинского слова communico, что означает «делаю общим, связываюсь, общаюсь», поэтому наиболее близким к нему по значению является русское слово «общение». От слова «коммуникация» происходят такие слова, как «коммуникабельность» (способностьк общению, общительность), «коммуникабельный» (общительный человек, а также «коммуникативный» (относящийся к коммуникации; например коммуникативный тип высказывания» [1, c. 6]
Общение между людьми происходит с помощью языка – главного инструмента человеческого мышления и познания, поэтому коммуникативная деятельность человека непосредственно связана с понятием речевой коммуникации. Современная лингвистическая наука характеризуется тенденцией максимально обогащать семантические исследования знаниями о человеке и мире, закодированными в значении языковых единиц, и тем смыслом, который приобретают языковые единицы в процессе коммуникации.
Оценочные глаголы русского языка представляют собой класс глаголов, которые выражают, характеризуют и дифференцируют оценочную деятельность человека – один из важнейших видов осмысления и познания им окружающей действительности. В них как в зеркале отражаются ценностные приоритеты и установки, которые пронизывают мировосприятие и миропонимание народа, нашедшие воплощение в русской ценностной картине мира.
Цель нашей работы – ознакомить студентов и магистрантов филологических специальностей с комплексным подходом к семантико-прагматическому анализу оценочных глаголов в коммуникативной деятельности носителей русского языка.
1 Теоретические предпосылки описания оценочных глаголов в коммуникативной деятельности носителей русского языка
Лекция 1.1 Семантико-прагматический аспект исследования оценочных слов
1.1.1 Семантика и прагматика языковых единиц русского языка в коммуникативной деятельности
Включение человека, его деятельности в процесс изучения языка открывает новые научные связи: психолингвистические, социолингвистические, этнолингвистические и др. Благодаря языку процесс формирования мысли доступен научному исследованию: «Человек уже произвел (первичный) философский, логический и психологический анализ, и результаты его отражены и закреплены в языке. Прежде чем двигаться дальше в любом из этих направлений, предлагаемых различными науками, необходимо извлечь все, что возможно из языка, и сделать это должна лингвистика» [2, с. 21]
Содержание языковых единиц, как известно, может быть исследовано различными способами: за многовековую историю языкознания лингвистами выработан солидный теоретико-экспериментальный аппарат, позволяющий дать весьма глубокое и разностороннее описание значения и внутреннего строения языковых знаков.
С конца ХХ столетия науку о языке, лингвистические исследования слова как основы лексической системы отличает интенсивная «антропологизация», т.е. выявление места роли изучаемой единицы в языковой картине мира носителей языка. Эта задача осложняется тем, что в процессе речевой коммуникации слово «обрастает» дополнительными смыслами и обретает иногда специфические для культуры, философии и психологии народа семантические компоненты: «В речи действуют факторы, идущие от человека, который не может быть только носителем языка или единицей социального коллектива, но всегда остается неповторимой личностью со своими неповторимыми мыслями, чувствами и устремлениями. Слова в речи функционируют не как усредненные, безликие ономатемы, они наполнены уникальным смыслом, определяемым ситуацией речи и личностью говорящего» [3, c. 6] - полагает Э. В. Кузнецова.
В настоящее время определение границы между семантикой и прагматикой языка является предметом острой научной дискуссии. Первичное противопоставление Ч. Моррисом семантики и прагматики языка, основанное на трехзначной оппозиции: семантика – «отношение знаков к объектам», прагматика – отношение знаков к тем, кто их интерпретирует», синтактика – «отношение знаков друг к другу» - представляется некоторым современным исследователям упрощенным и искусственным [4; 5]. Причиной критического отношения к столь категоричному расчленению языка на три сферы является осознание целым рядом выдающихся лингвистов неразрывной связи и взаимовлияния семантического и прагматического в значении языковых единиц.
Человеческое мышление, отражая в языке объективный мир, вносит элемент субъективности, обусловленный сложным характером познавательной деятельности человека. «Субъективный элемент сохраняется на уровне языковой интерпретации мысли и влияет на процесс отражения внешнего мира в языковой системе: в зависимости от глубины познания человеком реального мира, от правильного видения его, этот мир будет представляться в языке в более или менее адекватном виде» [6, c. 19].
Если изучение семантической стороны языкового знака имеет достаточно длительную историю в языкознании, фундаментальную теоретическую базу, созданную трудами известных зарубежных и отчественных лингвистов, разработанный комплекс эффективных методов исследования, то прагматика, как относительно недавно сформировавшая отрасль лингвистики, на сегодняшний день еще не имеет ни точно определенных границ исследования, ни общепринятого терминологического аппарата: «Можно сомневаться в том, что лингвистическая прагматика существует в настоящее время в качестве самостоятельного и целостного направления с четко очерченной и принимаемой всеми программой исследования; скорее речь может идти о нескольких различных, возникающих независимо друг от друга течениях (часто перекрещивающихся, иногда сливающихся, но нередко и сталкивающихся друг с другом), объединенных лишь самым общим представлением относительно необходимости учитывать в лингвистическом исследовании человеческий фактор» [4, c. 23]. Однако решение проблем, поднимаемых лингвистической прагматикой, открывает новые возможности для понимания природы формирования, функционирования языковых единиц в речи и соответственно их адекватной интерпретации. К числу вопросов, которыми занимается прагматика, относят проблемы, связанные с субъектом речи (говорящим), адресатом (слушающим), стратегией и тактикой речевого поведения, также исследуются формы речевого общения, отношения между коммуникантами, интерпретация речи и перформативные высказывания.
Одним из аспектов отражения взаимодействия действительности и человека является оценочный. В процессе познания мира природные данные, воспитание, образование, исторический фон, на котором протекает жизнь человека, его характер, вкусы, мировоззрение вырабатывают у человека определенную систему ценностей, опираясь на которую, он дает всему оценку. «Оценка относится к числу собственно человеческих категорий. Она задана физической и психической природой человека, его бытием и чувствованием, она задает мышление и деятельность, его восприятие искусства» [7, c. 5].
Категория оценки представлена в языке на самых разных уровнях (фонетическом, лексическом, фразеологическом, словообразовательном, морфологическом, синтаксическом). Языковые средства этих уровней с оценочным значением представляют собой определенную систему (категорию, поле) с богатым семантическим и прагматическим содержанием.
Под семантической категорией обычно понимают «типовые языковые значения с определенным денотативно-понятийным содержанием» [8, c. 6]. Семантическая категория оценки отличается специфическим аксиологическим содержанием, широкой распространенностью и свойственными только ей способами языковой репрезентации.
Оценка в философии и лингвистике неразрывно связана с понятиями «хорошо/ плохо» и относится к числу универсальных категорий, так как не существует языка, в котором отсутствуют данные понятия [9; 10; 11].
Оценочные высказывания являются, как и любые другие, результатом процесса порождения речи [12, c. 29].
Порождение речи определяют лингвистические, экстралингвистические и собственно прагматические факторы. Как пишет Ю. Н. Караулов: «Оформившаяся в 70-х годах ХХ века и к настоящему времени хорошо разработанная в англо - и немецкоязычной литературе «теория речевых актов» своим появлением знаменовала определенный сдвиг от статической фиксации, от гербарийно-коллекционного перечисления языковых средств, выражающих определенные эмоционально-психологические и интеллектуально-оценочные состояния говорящего (досада, радость, заинтересованность, раздражение и т. д.) – к динамическому их изучению как комплекса языковых средств, характеризующих человеческие интенциональности» [13, c. 9].
В связи с этим в последние десятилетия функционирование оценочных выражений в речевых актах стало объектом внимания в исследованиях Е. М. Вольф, Н. Д. Арутюновой., Т. В. Булыгиной, А. Д. Шмелева, М. В. Федосюка, З. К. Темиргазиной, поскольку «оценка является одной из важнейших лингвистических категорий, принимающих непосредственное участие в организации языкового общения» [14, c. 5].
В языке отражается и хранится совокупность результатов мыслительной деятельности человека, в том числе и национальные особенности культуры, носителем которой является индивид. «В семантике языковых единиц отражаются помимо денотативно-сигнификативных, коннотативных, оценочных и т.д. признаков также географические, исторические, государственные, общественно-политические, социальные, национально-культурные сведения и особенности, связанные с конкретной страной и конкретным народом» [15, c. 8].
Связь языка с культурой этноса является предметом исследования линвокультурологии – одной из молодых интегрированных наук, возникших во второй половине прошлого столетия. Тенденция к смещению акцента в лингвистических исследованиях на принцип антропоцентричности отразилась и в лексикографической практике: в описание языковых единиц все активнее включаются экстралингвистические факторы, поскольку «организация языковой картины мира, статистически представленной в языковой системе, - основная сущность словарей» [25, c. 203].
И. Б. Шатуновский отмечает: «Поразительно отсутствие реальных границ – не только между «значениями» одного слова, но также между значениями разных непредметных слов и их различных семантико-коммуникативно-синтаксически-контекстуально-прагматических разрядов. Подумать только, насколько мала, зыбка и малосущественна грань между бытием и присутствием, существованием и истиной, знанием и мнением, мнением и верой, мнением и намерением, желанием и чувством, и т.д., и т.п., как они смешиваются, постепенно и незаметно, через промежуточные разряды и употребления переходят одно в другое! Поражает зыбкость семантического «вещества», отсутствие границ между собственно семантическими, прагматическими, контекстуальными, выводными и т. д. его «компонентами», их принципиальная слитность» [17, 59].
Вопросы
1. В чем состоит сущность антропоцентического подхода к изучению языка?
2. Назовите имена ученых, являющихся основоположниками антропоцентризма в лингвистике.
3. Какое значение имеет коммуникативная деятельность в жизни человека?
4. Каковы предпосылки возникновения теории речевой деятельности?
5. Каково соотношение семантики, прагматики и синтактики языка, по мнению Ч. Морриса? Какие теории других зарубежных и казахстанских ученых, посвященные этой проблеме, вам известны?
6. Какие понятия, по вашему мнению, составляют необходимый терминологический минимум прагматики?
7. Что такое семантическая категория?
^ 1.1.2 Категория оценки в философии
Способность давать оценку была присуща человеку на самой заре появления человеческого сознания и детерминирована инстинктом самосохранения: «Человеческое мышление отождествляло живое и неживое (анимизм), придавало огромное значение аналогии, оперировало разного рода магическими образами и символами. Полет птиц, шелест листьев, плеск воды, встреча с тем или иным человеком или животным, находка той или иной вещи – все это интерпретировалось как хорошие или дурные символы, жизнь или смерть. Особой магической силой обладало слово, которое могло как принести спасение, так и навлечь несчастье, болезнь, испортить охоту, помешать пахоте или получению хорошего урожая» [18, c. 5]. Естественно, что по мере эволюции человеческого сознания его оценочная деятельность также усложнялась и развивалась: «В процессе аксиогенеза из архаического ценностного синкретизма в ходе формирования индивидуального сознания («Я-сознания») постепенно вычленялись самостоятельные виды ценностей – нравственные, религиозные, политические, эстетические, интеллектуальные и т.д., которые базировались на концептах «добро - зло», «святое - кощунственное», «справедливость – несправедливость», «ум - глупость», «красота - уродство» [14, c. 27].
Исследование категории оценки в философии и лингвистике имеет многовековую историю. Первым этапом в истории изучения оценки являются исследования античных философов. Прежде всего, это работы Аристотеля, который, возражая Платону, постулировавшему тезис о существовании идеального, отвлеченного от онтологии мира блага – первопричины и конечной цели всех благ, писал: «…благо, как нечто общее, объединенное общей идеей, не существует» [19, c. 61]. Аристотель был убежден, что существуют многочисленные и разнородные категории, подводимые под концепты добра. Множественность видов добра, по мнению Аристотеля, определялась как разнообразием целей в действиях человека, так и субъективностью, индивидуальным характером требований, которые человек предъявляет к жизни. Еще одним достижением античной философии следует считать выделение лингвистического аспекта аксиологической проблематики. Так, Аристотель впервые отметил, что оценочные слова по своей природе отличны от дескриптивных, поднял вопросы о видах объектов оценки, о значениях оценочных предикатов. Кроме того, Аристотель «оставил в наследство» один из главных вопросов аксиологии, ответ на который ищут мыслители Востока и Запада вот уже в течение нескольких столетий: что является «общей мерой», единым психологическим эквивалентом, через который можно дать определение добра и зла, применимое ко всем их видам?
Как известно, средневековая схоластика на значительно время приостановила развитие научной мысли на Западе. В этот период исследования по аксиологической философии переместились на Восток, который переживал очередной виток расцвета науки и культуры. В связи с исследуемым нами вопросом, считаем уместным упомянуть работы другого великого мыслителя древности, ученика Аристотеля – аль-Фараби, продолжившего, творчески развившего и обогатившего идеи своего учителя размышлениями об этическом аспекте добра и зла. Значительным вкладом в развитие аксиологической науки являются его работы «О значениях слова разум» и «О классификации наук». В своих рассуждениях о разуме, добре и зле аль-Фараби отталкивался от общепринятого представлениея о разумном человеке, которое включает в себя положительную этическую характеристику его намерений и действий. Восточный мыслитель писал, что «рассудительность в выявлении того, что поистине является добром, с тем, чтобы вершить его, или что есть зло, чтобы избежать его, - это и есть разумение» [20, c. 4]. Если же учитывать, что тогда (как и сейчас) человек в своем эволюционном развитии определялся как “homo sapiens” - человек разумный, то с этой точки зрения способность человека к оценочной деятельности в структуре личности древние философы Запада и Востока признавали основополагающей.
Следующим этапом интенсивного развития исследований в области аксиологии являются работы мыслителей XVII века (Т. Гоббс, Дж. Локк, Б. Спиноза). Бурный расцвет естественных наук в этот период обусловил отношение к человеку как органической части вселенной. Основным объектом внимания ученых того времени было психическое взаимодействие человека и окружающего мира. Отношения человеческого «я» и окружающей действительности характеризовались как ощущения, вызываемые внешним воздействием. Постулируя идею прямой зависимости формирования положительной или отрицательной оценки от желания и отвращения, Т. Гоббс подчеркивал субъективный характер оценки: «…так как для различных людей предметами влечения и отвращения являются различные вещи, то должно существовать много вещей, которые для одних благо, а для других – зло; так, для наших врагов зло то, что для нас благо. Добро и зло, следовательно, относительны; они зависят от того, кто имеет по отношению к данной вещи влечение или отвращение» [21, c. 240].
Оценочные предикаты определялись им как интенсиональные, т. е. имеющие отношение к сфере внутреннего мира человека, его чувств и эмоций.
В основном в сфере ощущений, непосредственных реакций человеческого организма на проявления внешнего мира сфокусирована оценочная деятельность человека, по мнению Дж. Локка, выдвинувшего каузальное определение оценочных предикатов. «Добро» Дж. Локк связывает с удовольствием, «зло» со страданиями. Интенсиональные и каузальные определения оценочных предикатов являются гедонистическими. В истории философской мысли можно отметить несколько сменяющих друг друга установок, отражающих разные системы ценностей, которые формировали соответствующий тип личности. Гедонизм - одна из наиболее древних, она утверждает наслаждение как высшее благо жизни и критерий поведения человека.
Третьим большим этапом в изучении категории оценки в философии и языке можно считать работы исследователей XVIII века: развитие и переосмысление идей Локка в учении Д. Юма, осуществление перехода от гедонистических позиций к позиции разума (И. Кант), эволюционирование гедонистического подхода в сторону утилитаристской направленности (И. Бентам, Дж. Милль).
Д. Юм в оценочной деятельности человека доминантным считал переживаемые чувства, хорошее и плохое, по его мнению, заключается в характере переживаемого человеком психологического чувства: «В самом чувстве и заключается наша похвала или восхищение. Дальше мы не идем и о причине удовлетворения не спрашиваем. Мы не делаем заключения, что характер добродетелен, из того, что он нравится нам, но, чувствуя, что он нравится нам особенным образом, в сущности, чувствуем и то, что он добродетелен» [22, c. 620]. Концепция Д. Юма провела важную «черту», отделив друг от друга естественную и ценностную картины мира.
На принципиально противоположных позициях к гедонизму в своем подходе к категории оценки находится концепция долженствования, разработанная И. Кантом, который заменил принцип ощущений и чувств принципом морали. И. Кант категорически отвергал желания и ощущения в качестве мерила хорошего и плохого: «…познай самого себя не по твоему физическому совершенству (по твоей пригодности или непригодности ко всякого рода угодным тебе или предписываемым тебе целям), а по моральному совершенству в отношении твоего долга – познай свое сердце: доброе ли оно или злое, чист ли источник твоих поступков или нет…» [23, c. 380]. Таким образом, И. Кант возвел в абсолютную точку отсчета добра и зла (хорошего и плохого) вместо модальности желания (гедонистические концепции) модальность долженствования.
В концепции утилитаризма величайшей ценностью и основой нравственности считается польза. Родоначальник утилитаризма, английский философ И. Бентам считал, что смысл этических норм и принципов состоит в содействии «наибольшему счастью для наибольшего числа людей» [24, c. 142]. Хорошее/ плохое в утилитаристских концепциях определяется через полезное/ вредное.
В двадцатом веке учение об оценке было обогащено коммуникативным подходом к значению оценочных предикатов: поиски семантического десигната оценочных предикатов сменились прагматическими концепциями, объясняющими смысловую специфику оценки через иллокутивные цели речевых актов. Так, один из «пионеров» прагматического подхода к оценке Ч. Стивенсон писал, что «Слово хороший имеет эмотивное значение похвалы, благодаря которому оно «динамично и подходит для указания на наличие «благоприятствования» [25, c. 23].
Дальнейшее развитие прагматического подхода к проблеме оценочного значения выявило чрезвычайное коммуникативное разнообразие ситуаций, в которых употребляются оценочные высказывания. Оценочные слова «выражают вкусы и предпочтения, решение и выбор, они составляют ядро критических текстов, с их помощью производится квалификация и апробация знаний, умения и способностей, они составляют неотъемлемую часть советов, выговоров, предупреждений, убеждений, разубеждений, похвал, поощрений, осуждений, повышений по должности и дисквалификации. Во всех этих видах речевой деятельности прослеживается сложное переплетение оценочных значений», - писал П. Ноуэлл-Смит [26, 63].
Еще один важный вывод, к которому пришли исследователи середины ХХ века: существует принципиальное различие между описательными и оценочными значениями - оценочные значения, в отличие от дескриптивных, нельзя квалифицировать как истинные или ложные, так как они отражают субъективное отношение человека к окружающему миру. Объективные свойства предмета также участвуют в формировании оценочных значений, «оценочный подход к объекту налагается на познание его реальных свойств, отношенией и функций» [27, c. 6].
Вопросы
1. В чем заключается субъективность оценки?
- Аксиологические исследования в античную эпоху.
3. Оценка в научных изысканиях восточных мыслителей в эпоху Средневековья.
4. Аксиологические исследования западных ученых в эпоху Просвещения.
- Учение об оценке в ХХ веке.
6. Почему оценочные высказывания нельзя трактовать как истинные или ложные?
^ 1.1.3 Категория оценки в языке
В последние десятилетия категория оценки, отраженная в языке, становится объектом пристального внимания целого ряда ученых-лингвистов (Е. М. Вольф, В. Н. Телия, Г. А. Золотовой, Н. Д. Арутюновой, М. В. Ляпон, Л. В. Васильева, Л. А. Сергеевой, и др.). В поле их зрения находятся различные аспекты оценочности: семантический, формальный, функциональный, прагматический. Несмотря на это, проблемы категории оценки и её языковой экспликации остаются открытыми, в лингвистической аксиологии на сегодняшний день имеется ещё целый ряд дисскусионных вопросов.
Сложный понятийный смысл оценки обусловливает наличие многообразия классификаций и разнохарактерных подходов к анализу этой категории: «Оценка как ценностный аспект значения присутствует в разных языковых выражениях, охватывает широкий диапазон языковых единиц, при этом каждый уровень языковой структуры имеет свои специфические средства выражения аксиологических отношений» [28, c. 5].
Современные исследователи определяют оценку как вербализованный (отраженный, зарегистрированный в речевом акте) результат квалифицирующей деятельности сознания [29, c. 13] или деятельность сенсорной (чувственной, эмотивной) сферы человеческой психики [30, c. 217].
Под оценкой понимают интеллектуально-психический акт, выявляющий положительную или отрицательную характеристику предмета, обусловленную признанием или непризнанием ценности. «В формально-содержательном плане конкретное ценностное значение можно считать мировоззренческим смысловым содержанием ценностного отношения, а оценку - психологический процесс, в котором ценность «схватывается» сознанием, считать его формой» [14, c. 17].
Учение о ценностях связано с именами таких выдающихся мыслителей и гуманистов, как А. Швейцер, М. Ганди, Б. Рассел, А. Эйнштейн и др. Аксиологические проблемы находили свое отражение и в трудах русских философов (см. работы П. Флоренского, Н. Федорова, Н. А. Бердяева и др.).
Проблема соотношения ценности и оценки решается в работах А.А.Ивина [31], М. С. Кагана [32], Л. Н. Столовича [33], З. К. Темиргазиной [14], Н. Д. Арутюновой [27] и т.д. О неразрывной связи оценки и ценностей пишет В. Н. Телия: «Когнитивное содержание рациональной оценки – это мнение субъекта оценки о положительной или отрицательной (негативной) ценности обозначаемого в целом или какого-либо его свойства, основанное на неписаных, но узуальных нормах ценностной картины мира, сложившейся в данном языковом коллективе и на его жизненной философии» [34, c. 167].
Рассмотрение вопроса о ценности в нашем исследовании важно для описания «механизма» отражения системы ценностей русского народа в формировании оценочных высказываний. Система ценностей каждого народа имеет определенную структуру: «Ценностную картину мира составляет система различных ценностей, культивируемых в конкретном обществе, упорядоченных им в определенной иерархии. В ней различается инвариантная часть, содержащая общечеловеческие ценности, которые свойственны всем народам, и вариативная часть, содержащая ценности, которые обусловлены спецификой национальной культуры, особенностями социально-исторического развития народа» [35, c. 11].
Система ценностей, оценка, ценностные ориентации находят свое отражение в культуре и языке каждого этноса. Более того, ценность является духовным и деятельностным ядром культуры. «Осознание огромной роли ценностей в развитии человеческого общества привело на рубеже ХХ-ХХI веков к тому, что многие философы стали видеть в культуре прежде всего систему ценностей и идей, обусловленную реальной историей народа и его духовно-психическим складом» [36, c. 26]. Одним из способов выявления оценочных смыслов анализируемых слов является обращение к культурному контексту русского языка.
Мы принимаем так называемое «узкое» определение оценки, непосредственно связанное с признаком «хорошо/плохо», в отличие от широкого понимания оценки (квалификации), которая определяется как «суждение познающего субъекта о предмете, опирающееся на сравнение данного предмета с избранным эталоном» [37, c. 81]. Указанное теоретическое положение обусловило критерии для определения понятия «оценочный глагол». Так, непременным условием отнесения глагола в класс оценочных является наличие в его семантической структуре компонентов хорошо/плохо. Как известно, в лингвистике существует и другое мнение по поводу квалификации оценочных глаголов русского языка. Ряд исследователей считает оценочными и ментальные глаголы думать, считать, полагать (Е. М. Вольф [6], Л. М. Васильев [38], А. М. Дмитровская [39]). Основанием для определения указанных глаголов как оценочных эти ученые считают способность глаголов думать, считать, полагать обозначать способ представления оценки, например, считать красивым; думать, что он умный. Однако, во-первых, в соответствии с этим значением, они выполняют прежде всего связочную, а не оценочную функцию. Во-вторых, «аксиологические» глаголы вводят в высказывание не только оценочные, но и другие прилагательные и существительные: считать кого-то высоким, толстым, низким и т.п.
Другим аргументом для отнесения ментальных глаголов в разряд оценочных служит, по мнению Е. М. Вольф, их способность быть основным средством введения оценочных высказываный: глаголы считать, полагать, казаться включают «в высказывание эксплицитную субъективность, указывая на присутствие оценочного субъекта и представляя оценку как относящуюся к его концептуальному миру (при неопределенно-личных глаголах этот субъект – «общее мнение») [9, c. 97].
Опираясь на философские воззрения Фр. Боаса, который был убежден в «психической общности человечества», и Лейбница, выдвинувшего тезис о наличии «универсального набора примитивов», известный лингвист Анна Вежбицкая, проведя тщательный содержательный анализ языковых фактов разных языков мира, пришла к выводу, что «языковые и культурные системы в огромной степени отличаются друг от друга, но существуют семантические и лексические универсалии, указывающие на общий понятийный базис, на котором основываются человеческий язык, мышление и культура» [10, c. 322].
О. В. Ляпон включает в оценочную ситуацию субъект (того, кто оценивает), объект (то, что оценивается) мотивы оценки, основание оценки (точку зрения, на основе которой производится оценка) собственно оценку и характер оценки.
Центральным для описания оценочной ситуации, по её мнению, представляется вопрос о главном герое оценочной ситуации – говорящем (оценивающем) субъекте, который выступает в качестве производителя оценочного акта. «Интерес к этому герою стимулирован характерной для современной лингвистики атмосферой внимания к философии «Я» говорящего, которая сменила две предшествующих – философию «имени» и философию «предиката» и поставила в фокус внимания человеческий фактор» [40, c. 9].
Оценка может быть произведена как отдельным человеком, так и исходить от определенного социума. Иными словами, субъектом оценки может быть конкретно-исторический индивид, определенная социальная группа или человеческое общество в целом [41, c. 28].
Выражение той или иной оценки субъектом зависит от его ценностной ориентации. Под ценностной ориентацией понимают «отношение субъекта к условиям своего бытия, отношение, в котором проявляется результат свободного выбора социально значимых предметов» [42, c. 265]. Ценностная ориентация обусловливает характер оценочной деятельности субъекта, отраженной в оценочных высказываниях. В философии выделяются несколько видов ценностных ориентаций: потребительская и творческая, созидательная и разрушительная и т.д. Выделение этих видов условно, так как в действительности все они взаимосвязаны и не существуют в чистом виде. Как правило, речь идет о доминировании какой–либо из них. Определяя значимость ценностных ориентаций для человека, М. Монтень писал: «Жизнь сама по себе – ни благо, ни зло; она вместилище и блага и зла, смотря по тому, во что вы сами её превратите» [43, c. 19].
Лингвистические исследования современных ученых подтверждают мысль о том, что «нецелесообразно жесткое противопоставление знания о языке знаниям о мире, между ними не существует четкой границы, и они во многих случаях взаимопроницаемы: представление о «картине мира» и оценочных стереотипах органически входит в модальную рамку оценки» [6, c. 207].
В языке оценка выражается, как известно, разноуровневыми средствами: фонетическими, словобразовательными, лексико-фразеологическими, морфологическими, синтаксическими. Системное описание различных средств языковой экспликации оценки дано в работах Е. М. Вольф [9], Н. Д. Арутюновой [27]. Последовательный и детальный анализ синтаксических оценочных средств, классификация предложений по типам объекта оценки представлены в монографии З. К. Темиргазиной «Оценочные высказывания в русском языке» (1999).
Сложность исследования семантической структуры и прагматического варьирования предмета обусловлена также трудностью разграничения оценочного и эмоционального в значении оценочного слова.
Оценочность в лингвистике определяют как заложенную в слове положительную или отрицательную характеристику человека, предмета, явления. Эмоциональность как отраженное и закрепленное в семантике слова отношение, чувство говорящего к объекту речи» [44, c. 64].
На современном этапе развития языкознания эмоциональность рассматривается как один из богатейших источников развития языка и неотъемлемый компонент речемыслительной деятельности человека [45; 46; 47]. «Механизм эмоционализации коммуникативных единиц языка работает на обоих уровнях – языковом и речевом», - пишет В. И. Шаховский [48, c. 14].
Однозначного решения проблемы соотношения эмоциональности и оценочности в структуре оценочного слова, как известно, не существует. Анализ литературы, посвященной данной проблеме, выявил три основные точки зрения, на которые опираются многочисленные исследования в этом направлении. К ученым, разграничивающим эмоции и оценку, относятся В. Н. Телия [47, c. 502], И. А. Стернин [49, c. 47] и некоторые другие иследователи [50, c. 228; 51]. «Эмоции и оценка, образующие коннотативный компонент значения, не обязательно присутствуют в значении совместно, между ними нет отношений интердепенденции» [49, c. 47]. Данная интерпретация соотношения оценочности и эмоциональности восходит к традиционному разграничению Ш. Балли, В. В. Виноградовым интеллектуальной (рациональной) и аффективной (эмоциональной) сфер языка [52; 53].
Противоположной точки зрения придерживаются Н. А. Лукъянова [54, c. 94], И. Н. Худяков [55, c. 77], Л. И. Шабалина [56, c. 12]. Так, постулируя неразрывность оценки и эмоции, Н. А. Лукъянова пишет, что «…в универсальной словарной помете одобр. фиксируется представление говорящих о положительной оценке реальных явлений (рациональная положительная оценка), связанной с похвалой, с признанием предмета речи хорошим, правильным, удовлетворяющим некоторой средней социальной (коллективной или индивидуальной) норме, а эмоция, выступающая аппаратом оценки, способом её невербального выражения, оказывается как бы «поглощенной» оценкой, скрытой в ней, «свернутой в почку», которая в конкретных высказываниях «разворачивается», «раскрывается» в большей или меньшей степени… Оценочность и эмоциональность не составляют двух разных компонентов значения, они едины, как неразрывна оценка и эмоция на внеязыковом уровне» [54, c. 94].
Взаимосвязанность и взаимообусловленность оценки и эмоции И. Н. Худяков объясняет тем, что оценка «…часто сопровождается появлением определенных чувств (грусти и радости, печали и ликования, скорби и торжества, гордости и гнева и т. п.), ибо очень часто гордость и одобрение, гнев и презрение стоят рядом. Следовательно, проявление эмоций также в той или иной степени невольно вызывает оценку. И если на лексематическом уровне оценочность не предопределяет эмоциональность, то при непосредственном коммуникативном акте (в прямом обращении) оценка не может не сопровождаться эмоциями» [55, c. 82]. О тесной связи оценки и эмоции пишут Л. Н. Иорданская [57] и А. А. Зализняк [58]. Характерными являются наименования эмоций в их работах: «ощущения-оценки» [57, c. 97] и «оценки души» [58, c. 140].
Сторонники третьей точки зрения признают частичное, а не полное совпадение эмоциональной и оценочной лексики [59; 11]. «Несомненно, оценка в качестве своего основания может иметь некоторые чувства, ощущения. Но оценка также может даваться с позиции разума, её основанием может быть некоторый образец, идеал, стандарт» [60, c. 79].
Эмоциональная оценка часто вступает в противоречие с рациональной. Вынесение эмоциональной оценки отличается меньшей аргументированностью и мотивированностью выбора аксиологического знака. Трудности в определении основания той или иной эмоциональной оценки усугубляются частым отсутствием вербализации мотивов оценки. Н. Д. Арутюнова пишет о том, что мотивы некоторых видов оценки «с трудом поддаются экспликации» [61, c. 54].
Эмоциональные оценки преобладают в сфере межличностных отношений. Более рациональное отношение человека к предметной сфере обусловлено его знаниями об окружающем мире и жизненным опытом. Эмоционально-оценочное отношение человека к человеку очень часто опосредовано общим приятием или неприятием объекта оценки.
Формирование оценочных высказываний складывается под влиянием нескольких факторов: жизненной позиции субъекта оценки, ценностной установки, его психологического состояния и др.: «Если я говорю о себе по-разному, то лишь потому, что смотрю на себя с разных сторон… В зависимости от того, как я смотрю на себя, я нахожу в себе и стыдливость и наглость; и целомудрие и распутство; и болтливость и молчаливость; и трудолюбие и изнеженность… Все это в той или иной степени я в себе нахожу в зависимости от угла зрения, под которым смотрю» - писал известный философ [62, c. 11].
Информация, которая сообщается говорящим, по мнению М. Я. Блоха, может быть «фактуальной, интеллектуальной, эмотивной и импрессивной» [63, c. 64]. Таким образом, рассмотрение соотношения оценочности и эмоциональности с позиций когнитивной лингвистики позволяет рациональные оценки отнести к области интеллектуальной информации, а эмоциональные – к эмотивной: «Эмотивная часть высказывания, по существу её терминологического обозначения, связана с прямым отражением эмоционального состояния говорящего» [63, c. 64].
Е. Г. Борисова считает, что эмоциональное воздействие на слушающего является обязательным компонентом речевого акта: «Адресат (слушающий) воспринимает сообщение и сопоставляет его с имеющимися у него представлениями о мире. Он или принимает новую информацию и меняет свои представления, или отвергает эту информацию. При этом на него оказывается эмоциональное воздействие» [64, c. 117].
Вопросы
1. Дайте определение понятию «оценка». Узкое и широкое определение понятия «оценки».
2. Оценка в языке и оценка в философии. Сопоставьте и сравните эти понятия.
3. Что понимают под оценочной ситуацией? Назовите компоненты оценочной ситуации.
4. Оценочность и эмоциональность. Как связаны между собой эти понятия?.
5. Чем обусловлена ценностная ориентация человека?
6. Под влиянием каких факторов формируются оценочные высказывания?
7. Как вы думаете, можно ли считать ментальные глаголы оценочными?
^ 1.1.4 Принципы семантико-прагматического описания оценочных слов
Одной из актуальнейших проблем современной лингвистики остается проблема описания языкового знака. Обращенность значения любого языкового знака как к внеязыковой действительности, так и к человеку, познающему эту действительность, ставит современного исследователя перед необходимостью комплексно описывать языковые реалии.
Наиболее полного отражения внутреннего содержания языковых единиц можно достигнуть посредством использования комплекса традиционных и новых методов исследования, что позволяет обогатить структурно-семантическое описание языковых единиц знаниями о мире и человеке, носителе определенной культуры, обладающего национально-специфичными особенностями мышления, социальными и индивидуально-психологическими свойствами.
Современные исследования по семантике показали, что задача изучения языковых единиц, их адекватного описания не может быть выполнена только в рамках анализа лексической семантики. Объясняется это тем, что понимание смысла языковых единиц возможно только в конкретной речевой ситуации, и поэтому в настоящее время ученые все активнее исследуют связь и взаимодействие между семантикой и прагматикой языка, а также влияние национальной языковой картины мира на формирование и функционирование языковых единиц разного уровня [65; 66; 67].
Семантико-прагматическое описание требует освещения теоретических предпосылок обоснования методов анализа и принципов отбора фактического материала.
Как объект изучения содержательная сторона языка представляет собой сложный феномен, который не дан в непосредственном наблюдении и затрагивает малоизученные области психической деятельности человека. Вследствие этого достоверность результатов семантического анализа зависит от выбора адекватных методов исследования.
Наиболее популярным и эффективным методом анализа семантики языковых единиц считается метод компонентного анализа – «метод исследования содержательной стороны значимых единиц языка, имеющий целью разложение значения на минимальные семантические составляющие» [68]. Отмечая практическую действенность данного метода, многие лингвисты считают, что метод компонентного анализа (далее – МКА) эффективен и в решении общетеоретических проблем семантики [69; 70; 71].
Теоретической основой применения МКА является общепринятое положение о системном характере языка и, в частности, его лексики: «Признание всего словарного состава высокоразвитого литературного языка наши дней системой систем хорошо согласуется с постулатами общей теории систем [72, c. 52].
Лексико-семантическая группа оценочных глаголов входит функционально-семантическое поле оценочности и является одним из важнейших его компонентов
Компонентный анализ производится посредством вычленения минимальных смысловых единиц (сем) в семантической структуре слова. Мы руководствуемся следующим определением семы: «Минимальная единица плана содержания, соотносимая с соответствующими единицами плана выражения в синтагматическом ряду» [73, c. 274]. Для наименования наиболее важных общих сем, посредством которых происходит объединение слов в одну группу, в лингвистике используют термин «архисема» [1, c. 34].
Кроме формально-структурного описания семантики оценочных глаголов (далее – ОГ) посредством компонентного анализа, целесообразно частичное использование теории семантических примитивов А. Вежбицкой. Указанный метод позволяет, во-первых, дать подробное толкование ОГ (в особенности оценочных глаголов отношения и состояния), семантика которых осложнена обращенностью к внутреннему миру человека, к его оценочной деятельности, во-вторых, дает возможность выявить тонкие различия между глаголами с близкими, но не тождественными значениями.
Семантика оценочных глаголов исследуется в «естественной среде их обитания», в речи, в оценочных высказываниях, посредством которых производятся речевые акты. Семантико-прагматическое описание оценочных глаголов русского языка представляет собой, во-первых, разложение значения ОГ на «семантические примитивы», во-вторых, исследование ОГ в речевых актах, включающее характеристику говорящего и слушающего, анализ ситуации общения, прагматические пресуппозиции и пр., в-третьих, лингвокультурологический комментарий, способствующий более полному раскрытию содержательной стороны оценочных глаголов и их места в языковой картине мира русского народа.
^
Семантико-прагматическое описание оценочных глаголов русского языка можно представить в виде схемы, изображенной на рисунке 1.
Выделение общих и дифференциальных компонентов (сем) в семантической структуре анализируемого материала позволяет определить границы лексико-семантической группы оценочных глаголов русского языка. Уже на уровне лексико-структурного описания ОГ выявляются различия между собственно оценочными и эмоционально-оценочными глаголами.
^В описание оценочных значений, в силу их субъективного характера, обязательно включаются данные о социальном статусе и психологическом состоянии коммуникантов.
Особо необходимо выделить анализ оценочных глаголов с точки зрения национальной специфики мышления, так как формирование аксиологических значений в сознании отдельного индивида в значительной степени подвержено большому влиянию системы ценностей народа.
^