Уральская академия государственной службы Актуальные проблемы частного права

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15

Ю. Б. Носкова

кандидат юридических наук (УрЮИ МВД России)

Юридическая сущность представительства

В литературе можно выделить три основные концепции: концепция «действия», концепция «юридического приема», концепция «правоотношения».

Концепцию «действия» поддерживает ряд ученых. В свое время она была обоснована В. А. Рясенцевым, ее разделяли С. Н. Братусь, А. А. Пергамент, В. С. Ем и другие ученые. Представительство они трактуют как совершение сделок и иных юридических действий одним лицом – представителем в пределах полномочий от имени другого лица – представляемого^¹. Предпосылкой представительства является относительное правоотношение между представителем и представляемым, в рамках которого возникает и формируется полномочие^².

В. А. Рясенцев, обосновывая свою позицию, указывал, что «правоотношение между представляемым и представителем является лишь одной из предпосылок представительства… но само в состав представительства не входит»^³. Он пришел к выводу, что при отождествлении предпосылки представительства с самим представительством не отражается суть представительства. По его мнению, не учитывается суть представительства, которая состоит в деятельности представителя, т. е. в совершении им сделок и иных юридических действий, без чего не могут возникнуть у представляемого права и обязанности, а следовательно, недостижима конечная и решающая цель представительства^⁴. С этой позицией вряд ли можно согласиться, т. к. нет четкого определения, что понимается под составом представительства. Невзгодина Е. Л. обратила внимание на то, что правоотношение не может входить в состав деятельности, напротив, деятельность может составлять содержание последнего^¹.

Кроме того, трудно согласиться с утверждением В. А. Рясенцева о том, что суть представительства – в юридической деятельности представителя. Комиссионер также осуществляет юридическую деятельность для комитента, но представителем не является. Думается, что существо представительства заключается в том, что представитель действует не от своего имени, а от имени представляемого и в его интересе. Тогда внутреннее правоотношение, без сомнения, входит в состав представительства, т. к. полномочие является подтверждением того, что представляемый обязан признать правовые последствия действий представителя. Оформление внутренних отношений между представителем и представляемым, реализацию полномочия по отношению к третьим лицам, а также непосредственный переход прав и обязанностей на представляемого надо рассматривать как единую цепь правоотношений, необходимых и достаточных для достижения цели представительства.

Рассматривая представительство как особое правовое явление, существо которого состоит в том, что одно лицо наделяется правом действовать для осуществления гражданских прав другого, представители данной концепции раскрывают сущность представительства не полностью.

Цель представительства – возникновение, осуществление, изменение и прекращение правоотношений между представляемым и третьим лицом. Представляемый не вправе отказаться от результатов деятельности представителя, если он действовал в пределах полномочия. Из этого вытекает, что при представительстве имеется не только право представителя осуществлять деятельность в отношении третьих лиц, но и его право действовать с результатом для представляемого, а также необходимость для представляемого получать исполненное.

Можно прийти к выводу, что концепция «действия» не раскрывает юридическую сущность представительства. Поэтому В. А. Рясенцев был прав, когда в одной из ранних работ определил представительство как «отношение, в силу которого сделки, совершенные одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в пределах полномочия представителя, порождают права и обязанности непосредственно для представляемого»^².

Концепция представительства как «юридического приема» обосновывалась в свое время В. К. Андреевым. По его мнению, представительство не может быть правоотношением в своей совокупности внутренних и внешних правоотношений. Он отвергает конструкцию представительства как сложноструктурного правоотношения:

1) правоотношения между представляемым и представителем;

2) правоотношения между представителем и третьим лицом, которые выражаются в обязанностях представителя информировать третьих лиц о том, что он действует не от своего, а от чужого имени, а также представлять доказательства полномочия и содержания уполномочия;

3) правоотношения между представляемым и третьим лицом^¹.

Он считает, что представительство – это всего лишь способ приобретения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей, юридический прием, при котором правоотношения возникают благодаря действиям субъектов, которые не становятся стороной в данных правоотношениях^². Автор указывает на то, что внутренние отношения, отношения между представляемым и представителем могут и не быть правоотношениями^³.

Следовательно, эта концепция сводится к тому, что представительство по достигаемому правовому эффекту сходно с такими способами приобретения прав и обязанностей, как договор в пользу третьего лица, об исполнении третьему лицу.

Представительство, по мнению В. К. Андреева, – юридический способ приобретения и осуществления прав и обязанностей, такая правовая форма участия в имущественном обороте, при которой одно лицо непосредственно приобретает права и обязанности посредством действий другого лица^⁴.

В данном случае сущность представительства усматривается в том, что права и обязанности для одной стороны рассматриваемого правоотношения приобретаются или осуществляются (равно как изменяются или прекращаются) третьими лицами, представителями, которые участниками данного правоотношения не являются^⁵.

Думается, что при таком понимании существа представительства учитывается только объективный момент этого явления, тогда как внутренние правовые связи остаются без внимания. Но внешняя оболочка не может отразить суть данного явления, т. е. представительства.

Указание на то, что представительство «является зависимым от основного правоотношения, которое возникает, изменяется или прекращается в результате деятельности представителя»^¹, не дает четкого разъяснения, почему представительство не может быть правоотношением, состоящим из системы правоотношений.

В. К. Андреев считает, что представитель не есть сторона и не входит в субъектный состав создаваемых своими действиями правоотношений. С этим нельзя согласиться, т. к. представитель, действуя от имени другого, должен уведомить об этом третьих лиц, по отношению к которым направлены действия. У третьих лиц в связи с этим возникает право требовать от представителя уведомления о том, что он действует именно в этом качестве, а не как контрагент в сделке. Кроме того, представителю необходимо представить доказательства наличия полномочия и его содержания. Поэтому между представителем и третьими лицами возникают правоотношения, в которых представитель является субъектом со своими правами и обязанностями. Так, например, на представителе лежит обязанность информировать третьих лиц о том, что он действует не от своего имени, а от имени другого определенного лица, иначе он обязан доказать факт уполномочия и его содержания. Поэтому утверждения о том, что представительство – это всего лишь средство, юридический прием, не имеют под собой достаточных оснований.

Из вышеизложенного вытекает, что ни концепция «действия», ни концепция «юридического приема» не раскрывают сущности представительства как правового явления.

На наш взгляд, наиболее обоснованной является концепция представительства – «правоотношения». Ее сторонники определяют представительство как правоотношение, в силу которого сделки или другие правомерные юридические действия, совершенные одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого), непосредственно создают, изменяют или прекращают для последнего гражданские права и обязанности^². Представитель осуществляет свою деятельность в силу имеющегося у него полномочия. Деятельность представителя порождает непосредственные правовые последствия для представляемого, что предполагает наличие относительного правоотношения по представительству, в границах которого возникает и реализуется полномочие. Что же касается представительской деятельности, то в ней отношения представительства получает свою реализацию.

Признавая представительство правоотношением, необходимо решить целый ряд связанных с этим вопросов. Во-первых, определить место представительства в общей системе гражданских правоотношений. Во-вторых, охарактеризовать правовые связи представительства. В-третьих, определить элементы правоотношения представительства (субъектный состав, объект, содержание).

На сегодняшний день распространенной является концепция, в соответствии с которой гражданское правоотношение представляет собой общественное отношение, урегулированное нормами гражданского права. Эту точку зрения поддерживали С. Н. Братусь^¹, О. С. Иоффе^², В. А. Рясенцев^³ и др.

Были высказаны и другие точки зрения по поводу того, что представляет собой правоотношение.

Существует позиция, которая признает, что право регулирует не просто общественные отношения, а правоотношения^⁴ и что правоотношения – не предмет, а результат регулирования правом общественных отношений^⁵.

С. С. Алексеев определил правоотношение как форму или вид, который приобретают фактические отношения, будучи урегулированными нормами права. «Реальные жизненные отношения, урегулированные нормами права, представляют собой прочное единство фактического материального содержания и юридической формы»^⁶. В этом определении автор ведет речь не об общественном отношении, урегулированном нормами права, а о той форме, о том виде, которые оно приобретает.

О. А. Красавчиков привел вышеизложенные концепции к общему логическому знаменателю. С его точки зрения, правоотношения – это юридическая форма общественного отношения, урегулированного нормами права^¹.

Стоит согласиться с точкой зрения О. А. Красавчикова, утверждающего, что к числу правовых форм следует отнести не только такие феномены правовой жизни, как, например, «юридическая личность», но и различные виды гражданских правоотношений (как договорных, так и внедоговорных). Равно как и правовые формы различных юридических действий, самих участников гражданских правоотношений, а в известной мере – и акты юрисдикционных органов государства^².

Представительство-правоотношение является правовой формой, которая возникает в результате правового регулирования соответствующего общественного отношения. Особенностью гражданского правоотношения представительства является то, что в границах этого правоотношения происходит выступление одного лица от имени и в интересах другого. Таким образом, юридические действия по отношению к третьим лицам осуществляются одним лицом (представителем), а последствия их осуществления переходят непосредственно на другое лицо. Это, так сказать, их «отправные» юридические позиции участия в гражданском обороте и других отношениях, регулируемых гражданским правом.

Представительство-правоотношение как правовая форма выступает способом существования соответствующих общественных отношений, оно связывает три самостоятельных субъекта. Представляемого, права и обязанности которого устанавливаются, осуществляются, изменяются и прекращаются представителем; представителя, который эти права и обязанности устанавливает, осуществляет, изменяет и прекращает; третье лицо, по отношению к которому права и обязанности устанавливаются, осуществляются, изменяются или прекращаются. В этом аспекте представительство можно охарактеризовать как средство «юридической трансмиссии прав и обязанностей между представляемым и третьим лицом»^¹. Поэтому представительство можно назвать средством организации определенного правоотношения между представляемым и третьими лицами. Отмеченное обстоятельство является тем признаком, который определяет существо представительства.

В теории гражданского права правоотношения принято подразделять на имущественные и неимущественные. В юридической литературе главенствующее место занимает концепция, согласно которой предметом гражданско-правового регулирования являются только имущественные и личные неимущественные отношения (как это установлено теорией и закреплено в законе, ст. 2 ГК РФ). В соответствии с п. 1 ст. 2 ГК РФ гражданским правом регулируются те личные неимущественные отношения, которые связаны с имущественными. По-видимому, отсюда следует, что личные неимущественные отношения, не связанные с имущественными, гражданским правом не регулируются. Исключение из предмета гражданского права личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными, представляется малообоснованным.

О. А. Красавчиков в структуре предмета гражданского права, кроме личных неимущественных отношений, выделяет организационные отношения. Приобретая правовую форму, они «как бы обслуживают иные гражданские правоотношения, представляют собой определенное организационно-правовое средство, используемое сторонами в целях упорядочения своих основных (имущественных и личных неимущественных) отношений, т. е. «организационных». В одних случаях организационные правоотношения являются организационной предпосылкой формирования, изменения или прекращения той или иной гражданско-правовой связи субъектов, в других – организационно-правовое отношение является одним из элементов существующего гражданско-правового отношения^². Существует и другое мнение, согласно которому организационные права и обязанности не образуют самостоятельного обязательства, а являются лишь стадией создания имущественных отношений, которые в данный момент еще не установлены^³. Но при этом сторонники этой точки зрения признают, что в процессе формирования имущественных отношений (когда они еще не возникли) устанавливаются юридические контакты, имеющие гражданско-правовое значение^¹. Существование прав и обязанностей, которые направлены на установление имущественных отношений в момент, когда последних еще нет, не опровергает, а наоборот, подтверждает наличие организационных связей в гражданском праве.

С помощью представителя устанавливаются и осуществляются имущественные и неимущественные правоотношения. Однако нельзя согласиться с тем, что правоотношения представительства становятся имущественными в случае, когда полномочие дано на осуществление имущественных прав и обязанностей^². Имущественное право, обязанность представляемого и полномочие на их осуществление не тождественны – последнее представляет собой возможность осуществить первое^³. Полномочие, являясь основным элементом содержания представительства, носит неимущественный характер.

К настоящему времени представительство является достаточно развитым юридическим явлением. Однако историческое восприятие этого правового института проходило неоднозначно. Спорным является вопрос зарождения идеи представительства. Существуют две точки зрения. Приверженцы одной полагают, что представительство было основано римским правом^⁴. Сторонники другой точки зрения придерживались противоположного мнения, считая, что представительство порождено правом «новых народов»^⁵

Любое правоотношение, в том числе и представительское, имеет экономическую предпосылку, поэтому следует отметить взаимосвязь представительства и посредничества.

В науке гражданского права можно выделить несколько позиций по вопросу соотношения посредничества и представительства. Все известные точки зрения можно условно разделить на две группы. К первой относятся суждения, согласно которым представительство на определенном этапе своего развития перерастает в посредничество^⁶. Ко второй группе относятся суждения о том, что посредничество предстает в узком (простое посредничество) и в широком смысле, включающем помимо названного еще и представительство^¹.

Исследователи отмечают, что простое посредничество ограничивается содействием заключению сделок, под которым понимают совершение фактических действий^². Фактическое посредничество, по-видимому, ведет свою историю из древних времен и обязано своим появлением и развитием торговым отношениям. Известно, что римское право, принципиально отрицавшее представительство, находило в то же время возможным совершение сделок через посредство нунциев^³.

Н. О. Нерсесов проводит целую классификацию различных видов фактического соучастия при заключении сделок. К первой группе он относит юриста для обличения юридического акта в надлежащую форму; посредника (маклера), подготавливающего заключение сделки, которая совершается самими контрагентами. Ко второй группе относятся лица, вручающие вещь приобретателю по поручению отчуждающего. К третьей группе относятся почтовые телеграфные учреждения и вообще посыльные (nuntius)^⁴. Однако нунций играет роль только фактического посредника, который в качестве посланного помогает лицу в передаче волеизъявления отсутствующему контрагенту. Таким образом, задача фактического посредника – оказывать лишь техническое содействие, способствовать заключению сделки между сторонами.

М. Р. Саркисян справедливо замечает, что торговое посредничество сочетает в себе функции простого посредника и представителя^⁵.

В науке гражданского права в отношении торгового посредничества сложились следующие взгляды. Майфат А. В. определяет посредничество как вид правовой деятельности, осуществляемой одним лицом (посредником) в интересах другой стороны (клиента), способствующей вступлению клиента в правоотношения с третьими лицами, при этом посредник оказывает фактическое содействие другим лицам в приобретении и реализации гражданских прав и обязанностей, а также в их изменении и прекращении. Для посредника не возникает правовых последствий по отношению к третьим лицам^¹.

Т. Е. Магнутова определяет посредничество как деятельность управомоченных лиц, направленную на оказание торговых, информационно-коммерческих услуг, в заключении и исполнении сделок по перемещению товарных запасов^².

По мнению Л. Е. Невзгодиной, «посредничество – это вид установления и реализации гражданских правоотношений между двумя лицами при участии третьего, понимая под установлением юридическую трансмиссию прав и обязанностей между представляемыми и третьим лицом»^³.

М. Р. Саркисян определяет торговое посредничество в качестве правового института, регулирующего отношения в сфере оказания услуг, направленного на содействие в установлении правовых связей между клиентами путем совершения посредником правомерных действий юридического и фактического характера^⁴. Следует признать мнение М. Р. Саркисян о том, что в содержание посреднических услуг следует включать не только деятельность, связанную с подысканием партнеров, содействием в продвижении товаров и услуг на рынок, но и деятельность по совершению сделок, т. е. любые правомерные действия.

Что же касается представительства как вида посредничества в экономическом смысле, то следует согласиться с мнением В. А. Рясенцева о том, что экономическую основу представительства составляет посредничество^⁵. Думается, что представительство можно признать одной из форм посредничества. Таким образом, посредник может совершать как фактические, так и юридические действия от своего или от чужого имени, но в чужих интересах. Когда посредник совершает юридические действия от имени представляемого, он является представителем.

Современная система экономического оборота между производителями товаров и услуг, между ними и потребителями, основанная на разделении труда и специализации производства, невозможна без представительства. Представительство дает возможность удовлетворить насущные потребности жизни людей.

Потребности в философии определяются как «нужда или недостаток в чем-либо необходимом для поддержания жизнедеятельности и развития организма, человеческой личности, социальной группы, общества в целом; внутренний побудитель активности»^¹. Интересы социальных субъектов (личности, социальных групп) и общества в целом зависят от уровня развития данного общества, а также от различных специфических социальных условий их деятельности. Основанием их развития является взаимосвязь между производством и потреблением материальных и духовных благ. Процесс удовлетворения потребностей не заканчивается, а ведет к зарождению новых. Осознанные обществом, социальными группами, индивидами потребности выступают в качестве их интересов.

Собственной деятельности в сфере гражданского оборота лицу бывает недостаточно, чтобы действовать в своем интересе и удовлетворять свои потребности. Различные субъекты гражданского оборота предпочитают участвовать в гражданских отношениях через посредников.

Производитель продукции поручает своему агенту закупать сырье, наследник доверяет аукционисту продажу с торгов унаследованного имущества, оптовик продает свои товары через торгового представителя или посредника. Все эти лица по разным причинам (болезнь, отдаленность места деятельности или жительства, непрофессионализм, юридическая безграмотность, отсутствие специальных познаний, отсутствие дееспособности и т. д.) не могут или не хотят действовать самостоятельно, а предпочитают воспользоваться помощью лиц, которые совершают сделки с третьими лицами за них, от их имени, по их поручению и в их интересах. Суть деятельности посредников всегда одна и та же: они способствуют привлечению третьих лиц к участию в деловом обороте.

Участие посредников породило различные правовые явления, в том числе представительство как универсальную правовую форму посредничества.

При представительстве происходит замена одного лица другим. «Понятие о юридической замене лица составляет основную, фундаментальную идею представительства»^². Оно является средством расширения сферы юридической деятельности лица. Посредством представительства расширяются и облегчаются возможности приобретения и реализации субъективных прав и обязанностей, а для недееспособных граждан представительство является естественным и основным средством участия в правовых отношениях. Необходимо отметить, что с помощью представительства, кроме приобретения и реализации материальных благ, осуществляются процессуальные, а также некоторые другие, по отраслевой принадлежности, субъективные права и обязанности. Поэтому представительство выступает как универсальное средство и «важная гарантия»^¹ реального и полного осуществления прав и исполнения обязанностей субъектами права.

Blog

Уральская академия государственной службы Актуальные проблемы частного права