Geum.ru

Факультет Прикладной Политологии Магистерская диссертация

Вид материалаДиссертация

Содержание


Основной контекст развития консерватизма после 1991 года
Глава 3. Консерватизм – опыт партийного строительства Методологические критерии отбора партий
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   14
^

Основной контекст развития консерватизма после 1991 года


Консервативная идеология предполагает сама по себе опору на традицию, следование традиции (Берк говорил – опора на предрассудки своего народа). Соответственно, любая ломка национальной традиции и разрыв исторической преемственности неизбежно влияют на национальную консервативную идеологию.

Одна из главных проблема современного русского консерватизма – это, безусловно «двойной» разрыв традиции: часть консерваторов отрицает все, что было после 1917 года, часть, наоборот, опирается на традицию советского периода.

В первой половине 90-х гг. это были две разных, отрицающих друг друга традиции, поделившие консервативную среду на два лагеря.

Причем, разумеется, если либеральная идеология, начала 90-х годов, ставшая квазигосударственной и разделяемая самой передовой и прогрессивной частью общества, еще хоть как-то признавала и соотносила себя с ценностями русской «имперской» традиции (до 1917 года), то с советской традицией, по понятным причинам они находились в жестком идейном и системном противостоянии. Более того: основная оппозиционная сила 90-х гг. были именно идеология, апеллирующие к советской традиции (КПРФ и другие подобного толка).

Понятно, что в ситуации такой прерывающейся традиции, идеологического «разлома» появление серьезной конструктивной консервативной силы было очень маловероятно. Чтобы достояно выйти на политическую арену консерватизм прежде всего должен был преодолеть это внутренний разрыв. Миссия консерваторов – в осмыслении исторического опыта, восстановление прерванных связей, примирение в сознании непримиримых в прошлом идей: примирения не в смысле эклектики, а в смысле осознания их как эпизодов общей национальной судьбы.

Именно это было основной причиной, почему консервативные проекты начала 90-х годов (как на уровне партий и движений, так и на уровне идеологии и теории) терпели неудачу. Это были либо попытки «красного реванша», либо слабые «бело-монархические» движения, либо совсем нелепые попытки опереться на «традицию» постсоветского периода.

Точкой отсчета стал 1998-99 год, ситуацию переломили 2 важных системных кризиса – внутри и внешнеполитический: дефолт 17 августа 1998 года обнажил хрупкость и неустойчивость ельцинской системы полицентризма а косовский кризис дал осознание конкретной внешней угрозы.

Прежде всего, важный сдвиг произошел в массовом сознании. Именно тогда в обществе начинает складываться новая идеология (сдвиги в массовом сознании), характеризующая в том числе такими чертами, как дифференцированное отношение к Западу (прежде всего – настороженное или отрицательное отношение к США против прежней безоговорочной поддержки и восприятия Соединенных штатов как дружественной державы), принятие советского прошлого (помимо краха экономической системы этому, полагаем, способствовало также и то, что в совершаемых либеральных реформах определенная точка невозврата была все же пройдена, следовательно, можно было без опасения реванша обратиться к советскому наследию). Также следует отметить, что после того как Запад (и прежде всего – США) утратил в общественном сознании значение абсолютной истины, стало возможным иначе взглянуть на собственную традицию и собственную самобытность – не как на явный признак «недоразвитости» или «ущербности», но как особую, иную, но от этого не менее самоценную и самобытную цивилизацию. Это не значит, что данная точка зрения возобладала в обществе – но была сделана крайне важная предпосылка восстановления в общественном сознании непрерывности традиции.

Помимо сдвижек в массовом сознании, следует отметить также появление печатных работ и исследований, также подготовившими почву для формирования консервативного проекта.

В 1997 году при журнале «Москва» Михаил Смолин начинает издавать серию «Пути русского имперского сознания», в которой публикует лучшие образцы русской государственной и монархической мысли10. Таким образом началась систематизация, интеллектуальная ревизия «белого», дореволюционного консерватизма, тогда почти забытого, в эпоху безраздельно господства «красного».

Вехой в сближении «белых» и «красных» стала работа С.Г. Кара-Мурзы «Советская цивилизация», в которой советское общество было показано не как продукт модерна, но как плод традиционного общества, защищающийся от запада, а само СССР – не как разрыв с дореволюционной традицией, а как ее логичное продолжение. Шагом навстречу с другой стороны стала книга В.Кожинова «Россия век ХХ» (1999), в которой автор «протянул руку» апологетам советской традиции со стороны народников-почвенников.

Таким образом возникла почва для синтеза «белых» и «красных», постепенное срастание традиции, на базе чего уже возможно было появление сильного консервативного проекта.

Еще некоторое время шло оформление новых движений, течений и идеологий, но уже к 2002-2003 гг. можно говорить о самом настоящем «консервативном буме», который продолжается и сегодня – как на уровне партий и движений, политической практики, так и на уровне идеологий.
^

Глава 3. Консерватизм – опыт партийного строительства

Методологические критерии отбора партий


В России, с очень молодой и нестабильной партийной системой крайне трудно ранжировать даже основные политические партии по какой-либо идеологической шкале.

Строго говоря, есть два подхода к определению тому, как и какие партии можно считать консервативными.

С одной стороны, можно определить некоторые критерии и принципы, в соответствии с которыми партия относится к разряду консервативных.

С другой стороны, можно отбирать партии согласно тому принципу, что партия сама себя определяет как консервативная.

Нами был выбран второй путь. Отбирая участников по чисто формальному признаку, мы попытались реконструировать идеологию консервативных партий, постараемся выявить единую платформу и тенденции.