Этого выпуска- модель демократии поистине комплексный сюжет для короткого предисловия! Поэтому я хотел бы ограничиться в этот раз личными впечатлениями из моей повседневной практики

Вид материала

Документы

Содержание Варианты действий Плохие перспективы Кнут и пряник На грани хаоса Соперники Соединенных Штатов Благосостояние в кредит

Подобный материал:

• Валентин соломатов, 1718.67kb.
• Я уже забыл, 793.6kb.
• Усманова А. Повторение или различие, или «еще раз про любовь» в советском и постсоветском, 1116.95kb.
• Автор сочинения: Зубайдов Хумайни, 8б класс,, 52.27kb.
• Программа зачетной работбы по модулю 2 дисциплины «Микроэкономика», 28.39kb.
• Все женщины делают это диля еникеева маленькая женская месть москва аст, 10422.57kb.
• Всборнике приведены краткие биографии студентов этого выпуска и их воспоминания, фотографии., 26.72kb.
• Экспериментальное исследование влияния асинхронного электродвигателя на ток короткого, 46.26kb.
• Четыре года назад, будучи в отпуске, мы с женой неделю гостили в Краснодаре у моей, 20.92kb.
• Хаеши биографические и генеалогические сведения, 465.86kb.

^ Варианты действий


От международного сообщества требуется разработать стратегию с целью заставить иранское правительство безусловно отказаться от производства атомных бомб. Возможность для этого еще существует, потому что Тегеран, похоже, не принял пока еще однозначных решений. Но это непростая задача, что выявилось уже в относительно ясных случаях с Ираком и Северной Кореей, которые явно нарушили режим контроля над вооружениями или открыто помышляли выйти из этого режима. В случае с Ираном такой однозначности не существует.


Интересы важнейших государств в отношении Ирана также отнюдь не гомогенны. В то время как США воспринимают Иран преимущественно как проблему распространения оружия массового уничтожения и по-прежнему стремятся к его изоляции, для государств-членов ЕС Тегеран является по меньшей мере также привлекательным торговым партнером. Поэтому Евросоюз не проводил до сих пор политику изоляции в отношении Ирана. Россия имеет в Иране ярко выраженные экономические интересы, в том числе в области мирного использования атомной энергии.


Некоторые наблюдатели считают, что Ирану следует предоставить свободу рук, поскольку он рано или поздно все равно обзаведется ядерным оружием. В этом случае задача заключалась бы в том, чтобы контролировать ситуацию и содействовать защите партнеров Запада в регионе, например, путем принятия более эффективных мер противоракетной обороны (5).


Этот подход представляется, однако, неприемлемым. Во-первых, превращение Ирана в ядерную державу имело бы последствия для безопасности региона и прямо затронуло бы интересы Израиля. Невозможно было бы исключить того, что вследствие такого развития событий другие государства, в том числе Саудовская Аравия, Турция, а также Египет, стали бы проявлять повышенный интерес к ядерному оружию. Дальнейшее форсирование Ираном его ракетных программ напрямую коснулось бы также безопасности Европы. Во-вторых, ядерное оружие Ирана имело бы также внутриполитические последствия. Это укрепило бы консервативные элиты, отвечающие за безопасность страны. В-третьих, если бы Иран в открытую обзавелся ядерным оружием, это нанесло бы, видимо, смертельный удар ДНЯО, поскольку превратило бы в иллюзию представление о том, будто этот Договор является правовой нормой, препятствующей распространению ядерного оружия. Таким образом, возможная иранская программа разработки ядерного оружия - это и вопрос о будущем режима нераспространения ядерного оружия в целом. Поэтому следует согласиться с американским Президентом Джорджем Бушем, который считает, что ядерная держава Иран неприемлема.


Второй вариант – интервенция (6). Различаются три ее возможных вида:

• война с целью смены режима по образцу военной операции в Ираке;
  
• ограниченная военная акция против иранских ядерных объектов;
  
• тайные операции, а также поддержка оппозиционных групп с целью добиться постепенно смены режима в Тегеране.
  

^ Плохие перспективы


Ни один из этих трех возможных вариантов не кажется сегодня обнадеживающим. Для масштабной военной операции нет никакой международно-правовой легитимации, а создание международной коалиции было бы практически исключено. Кроме того, войну против Ирана было бы, наверняка, далеко не так просто выиграть, как против Ирака. С учетом этого и принимая во внимание предстоящие президентские выборы, правительство Буша, по всей видимости, вряд ли отважится на это предприятие.


Ограниченные военные удары по иранским ядерным объектам также были бы связаны с определенными проблемами. Им в той же мере недостает международно-правовой легитимации. К тому же в контексте ДНЯО удары по установкам, заявленным как гражданские, подняли, бы с точки зрения многих неядерных государств, вопрос о том, почему (ядерные) государства в одностороннем порядке присваивают себе право разрушать разрешенные мирные ядерные объекты. Таким образом, удар по иранским ядерным объектам мог бы стать равнозначным удару по самому режиму Договора о нераспространении ядерного оружия.


Кроме того, встает вопрос о выборе цели. Разрушение реактора в Бушере не стало бы решающим ударом по иранской ядерной программе, но вызвало бы существенные дипломатические осложнения с Россией, поскольку Москва принимает активнейшее участие в строительстве этого объекта. Установка в Натансе еще не готова. Разрушение бетонной крыши над пока еще почти пустым залом для центрифуги не имело бы особого смысла. Неизвестно, обогащает ли Иран уран в других местах, так что обстрел строительной площадки в Натансе не обязательно отбросил бы Иран назад, лишив его в целом способности обогащать уран. Следует также задуматься над тем, что бомбардировка Израилем строившегося ядерного реактора Озирак, хотя и отбросила иракскую ядерную программу далеко назад, ни в коем случае не привела к ее полному свертыванию. После нападения на свои ядерные объекты Тегеран также скорее активизировал бы, чем прекратил соответствующие усилия. В конечном счете, осталась бы попытка активно содействовать извне смене режима в Тегеране, например путем поддержки противников режима и оппозиционных групп. Такого подхода, похоже, придерживается правительство Буша, хотя комплексная политическая стратегия не просматривается. Что касается цели оказать поддержку демократическим силам в Иране, то это в любом случае предприятие, которое не сулит, по-видимому, быстрых успехов. Попытка американцев повлиять на внутриполитические дела Ирана, возможно, приведет даже к тому, что те круги, в которых принимаются решения о ядерном вооружении Ирана, форсируют ядерную программу.


Не следует также не замечать того, что в обществе, вплоть до стана иранских реформаторов и оппозиции, преобладает мнение, согласно которому Иран вправе использовать для модернизации страны самые современные технологии, в том числе ядерную технику. Поддерживается также создание замкнутого ядерного цикла. Даже в случае смены режима Иран, по всей видимости, продолжил бы свою ядерную программу, возможно, прежде всего с сугубо мирными намерениями. Но в любой момент можно было бы использовать атомную энергию также в военных целях. Тот факт, что намерение реализовать ядерную программу, которую можно использовать как в мирных, так и в военных целях, существовало уже при шахе, подтверждает, что смена режима не привела бы автоматически к отказу от варианта разработки ядерного оружия.


^ Кнут и пряник


Таким образом, остается только контроль над вооружениями и комбинация из кнута и пряника. От Ирана требуют доказать путем повышения транспарентности, что у него нет намерения разработать ядерное оружие. ЕС принял решение тесно увязать введение Ираном в действие Дополнительного протокола Международного агентства по атомной энергии, позволяющего проводить инспекции также необъявленных объектов, с переговорами с Тегераном с целью подготовить соглашение о торговле и кооперации. Иран и в самом деле в высшей степени заинтересован в подобном соглашении. Не только потому, что Евросоюз является его важным торговым партнером, но и потому, что соглашение с Европой содействовало бы также вступлению Ирана в ВТО, к чему он стремится.


Но даже введение Дополнительного протокола в действие ни в коем случае не стало бы гарантией того, что Иран надолго откажется от ядерного оружия. Однако если бы после подписания протокола Ираном МАГАТЭ решительно претворяло его в жизнь и проводило инспекции необъявленных объектов, то на пути Тегерана к тайной разработке ядерного оружия появились бы значительно более высокие барьеры.


Евросоюз мог бы пойти даже еще дальше и увязать соглашение о торговле и кооперации с требованием свернуть как программу обогащения урана, так и программу производства тяжелой воды. В качестве компенсации Ирану можно было бы предложить надежные поставки топливных стержней из России или стран Запада. Однако возникают сомнения в том, что такой подход был бы приемлемым, особенно для США. Или этот стимул мог бы полностью отпасть, и Европейскому Союзу пришлось бы сосредоточить свои усилия на том, чтобы путем дипломатического и экономического давления заставить Тегеран отказаться от создания замкнутого ядерного цикла. Во всяком случае ЕС следовало бы ясно сигнализировать Тегерану, что решение о разработке ядерного оружия привело бы к немедленному прекращению всех экономических и торговых контактов.


Кроме того, необходимо обратить внимание на региональную безопасность Ирана. Однако ввиду геостратегического положения страны сложно убедить Тегеран в том, что он не нуждается в ядерном оружии для обеспечения своей безопасности.

Примечания

1 Что касается установки в Натансе ср. David Albright/Corey Hinderstein, The Iranian Gas Centrifuge Enrichment Plant at Natans: Drawing from Commercial Satellite Images, The Institute for Science and International Security, Washington, DC, 14.3.2003.

2 Cр. H.E. Mr. Reza Aghazadeh, Vice President of the Islamic Republic of Iran, Iran’ s Nuclear Policy (Peaceful, Transparent, Independent), IAEA Headquarters, Wien, 6.5.2003.

3 Cр. Introductory Statement to the Board of Govenors by IAEA Director General Dr. Mohamed El-Baradei, Wien, 16.6.2003; Mark Landler, U.S. leads major diplomatic push on Iran nuclear program, in: International Herald Tribune, 18.6.2003, P. 3.

4 Ср. по поводу внутриполитической дискуссии Тренерт. Iran als Proliferationsproblem, Studie der Stiftung Wissenschaft und Politik, Berlin, i.E. Иран как проблема распространения оружия массового уничтожения. Исследование Фонда "Наука и политика", Берлин

5 Cр. Kori N. Schake/Judith S. Yaphe, The Strategic Implications of a Nucklear-Armed Iran, McNair Paper Nr. 64, Institute for National Strategic Studies, National Defence University, Washington, DC, 2001.

6 Cр. Benjamin Schreer, "Who’s next?", Die USA, Iran und Prдemption, IP 6/2003, с. 55-58. [Шреер Б. "Who’s next?". США, Иран и упреждение]


Петер Бельке,

журналист,

Гамбург.

С 1974 по 2001 год - редактор отдела экономики еженедельника «Шпигель»


^ На грани хаоса

Глобализация – корень всех зол?


Это фантастический мир: поверх всех и всяческих границ люди связаны друг с другом с помощью современной коммуникационной техники. Над экватором на высоте 36000 километров зависли спутники и создают предпосылки для того, чтобы каждый человек в любом уголке земного шара имел доступ в Интернет. Предприятия поддерживают контакты со своими отделениями, клиентами и партнерами по всему миру и осуществляют свои сделки через всемирную сеть. Служащим больше нет нужды приходить в офисы, потому что они также могут выполнять свою работу дома, сидя у компьютера. Безработные находят работу по объявлениям в Интернете, и каждый человек, нажав пару раз на клавишу мыши, может получить в свое распоряжение все накопленные в мире знания. Глобальная деревня открывает перед людьми невиданные шансы, глобальный рынок ведет к процветанию экономики.


Этот сказочный мир существует как видение. Так могло бы быть, предпосылки для этого налицо: многие национальные границы, особенно в Европе, ликвидируются или становятся все более проницаемыми, поток товаров и услуг течет намного легче, а огромный прогресс в коммуникационной технике сблизил друг с другом людей, их учреждения и предприятия во всемирной сети. Но действительность не очень желает подстраиваться под это видение.


Конечно, американцы и англичане быстро завершили свою войну против Ирака и свергли диктатора Саддама Хусейна. Нефтяного шока, которого опасались многие, не произошло, американская экономика, похоже, оправляется от кризиса, биржевые курсы вновь устремились вверх, и европейские эксперты по конъюнктуре также надеются на подъем. Но мир ни в коем случае не является мирным и доброупорядоченным.


Фатальным в глобализации является не тот факт, что по миру шествует дух либерализма, пересекает границы и моря, открывает рынки, окрыляет торговлю и вызывает движение потоков капитала. Фатальность в том, что дух либерализма действует очень односторонне, что одним позволяется экспортировать, а другим нет, и что денежные потоки текут зачастую так, как того хотят спекулянты. А одна из острейших проблем, которую человечество прихватило с собой из прошлого столетия, усугубляется еще больше: бедность в странах «третьего мира».


По оценкам международных финансовых институтов, таких как Всемирный банк, более миллиарда людей в мире вынуждены жить всего лишь на доллар в день. Еще двум миллиардам, имеющим по два доллара в день, живется едва ли лучше. В одной только Африке прозябает в полной нищете более половины ее шестисотмиллионного населения.


Всемирное переплетение экономик будет прогрессировать, а сегодняшняя экономика должна быть всегда также и политикой. Глобализация вызывает беспокойство и может привести к переменам. Она окажет многообразное экономическое и политическое воздействие на возникновение нового миропорядка, ожидаемого после катаклизмов прошлого столетия. Однако будут ли эти преобразования проходить гладко? Могут ли люди надеяться на то, что мировая экономика будет направлена в спокойное русло, что правительства и международные организации договорятся о разумных правилах игры, необходимых для совместной жизни и благоденствия народов?

На самом деле все выглядит не так. По ту сторону всех спекуляций и осторожных прогнозов просматриваются факты и тенденции развития, настраивающие не на самый оптимистический лад. Военное превосходство также не в состоянии ликвидировать очаги напряженности в мире (Ближний Восток, Балканы, Африка); промышленно развитые страны страдают от устаревших структур и тяжкого долгового бремени. Гигантские проблемы развивающихся и «пороговых» стран Африки, Латинской Америки и частично Азии не решены даже в зародыше.


Осталась также напасть прогрессирующего загрязнения окружающей среды, к которому человечество, очевидно, привыкло. По крайней мере, оно принимает его, пожав плечами, к сведению. Самая взрывоопасная экологическая проблема – парниковый эффект – имеет также серьезные экономические последствия. Климатологи, похоже, сходятся между тем в том, что глобальное потепление климата, обусловленное массивной эмиссией углекислого и других газов, будет вызывать все больше природных катаклизмов. Уже сегодня многие страховые компании обеспокоены теми разрушениями, которые могут вызвать во всем мире ураганы, засушливые периоды или наводнения – они настраиваются на ежегодные убытки в размере до 150 миллиардов долларов.


Как раз в проблематике окружающей среды особенно ясно просматриваются два элемента нарождающегося нового экономического миропорядка. Во-первых, это доминирующая роль США. В принятом в 1997 году Киотском протоколе к Рамочной конвенции ООН об изменении климата государства обязуются сократить эмиссию углекислого газа, сжигая меньше нефти, газа и угля. Но Соединенные Штаты даже не подписали Киотский протокол. Их выбросы углекислого газа увеличились с 1990 года на 18%.


Вторым элементом является возрастающий все больше и больше разрыв между промышленно развитыми и развивающимися странами. Большая часть эмиссии углекислого газа приходится на промышленно развитые страны, а экологические последствия расхлебывают прежде всего бедные страны, страдающие от засух и наводнений.


Если глобализация означает, что все устремляется к «единому миру», то необходимо установить новые правила игры в экономике и политике. В различных элементах и процессах, которые будут определять этот новый миропорядок, угадываются новые конфликты, которые будет вряд ли проще урегулировать, чем нынешние, а их также не удалось погасить.


Новая эра началась уже тогда, когда пала Берлинская стена, развалился Советский Союз и распалось на прежние составные части то образование, что десятилетиями считалось Восточным блоком. Попытка построить на одной пятой части земного шара сначала социализм, а потом коммунизм провалилась из-за несовершенства человеческой натуры. Утопия бесклассового общества не имела шансов в сравнении с открытой системой, принимающей человека со всеми его слабостями. Капитализм впечатляющим образом отстоял свое право на существование.


Драматический финал продолжавшейся многие десятилетия борьбы двух общественных систем оказывал не только непосредственное – в данном случае позитивное - влияние на дотоле угнетенные народы, но и в мгновение ока изменил всю политическую ситуацию в мире. Из двух сверхдержав, которые долго и временами в равновесии страха противостояли друг другу и взаимно предохраняли одна другую от слишком поспешных действий, сегодня осталась лишь одна. Контрсила отсутствует, мир находится в состоянии неустойчивого равновесия, что всегда является опасной ситуацией, поскольку в ней возможны экстремальные отклонения в ту или иную сторону.


Соединенные Штаты уже в достаточной мере доказали, что они сознают свою новую роль. Их экономическая мощь и их военное превосходство позволяют, похоже, делать все и разрешить себе многие вещи, непозволительные даже по традиционным американским представлениям – они начинают предавать свои собственные идеалы.


^ Соперники Соединенных Штатов


Организация Объединенных Наций будет вынуждена смириться с тем, что США попытаются по собственным правилам игры упорядочить мир экономически и с помощью силовой политики, во всяком случае, в обозримой перспективе. Равновесие страха завершилось с распадом Советского Союза, но по той же самой диалектике, которая позволила возникнуть этим сверхдержавам, подрастут другие. В качестве кандидатов на эту роль выступают в силу своей величины и ресурсов Китай и Индия, однако Россию также не следует сбрасывать со счетов. Все три страны являются атомными державами, а, по меньшей мере, одна из них - Китай, - ставший в конце 2001 года также и членом Всемирной торговой организации (ВТО), играет все более важную роль в мировой торговле.


Проводя осторожную либерализацию экономики и поощряя индивидуальную ответственность, китайское правительство вызвало к жизни огромные силы. Экономика росла в среднем на 10% в год, но рост временно слегка затормозился из-за вспышки атипичной пневмонии или ТОРС (тяжелый острый респираторный синдром). В Китае появились миллионы новых предприятий, в страну устремляется иностранный капитал, который вкладывается прежде всего в совместные предприятия. Еще в 1990 году приток частного капитала в Китай составлял всего 8 миллиардов долларов, а десять лет спустя он превысил уже 40 миллиардов долларов.


А как обстоят дела со Старым Светом? Появятся ли в обозримом будущем на свет Соединенные Штаты Европы, которые станут наряду с США и, возможно, Китаем сверхдержавой? Обретет ли мир новое равновесие между этими силовыми центрами?


ЕС, выросший из основанного изначально шестью государствами Европейского экономического сообщества, является по сю пору рыхлым союзом государств, вряд ли чем-то большим, нежели гигантской зоной свободной торговли, однако с важной особенностью: своего рода правительством, которая называет себя Комиссией и обладает поразительными полномочиями, хотя она не имеет до сих пор демократической легитимации. Существует общий аграрный рынок, который является не рынком, а закамуфлированной плановой экономикой, и бюрократия, которая в меньшей степени содействует гармонизации многочисленных национальных особенностей, а скорее способствует их усложнению. Единой экономической и налоговой политики ЕС, не говоря уже об общей внешней и оборонной политике, не существует.


В валютной политике большинство из имевшихся до сих пор пятнадцати стран-членов Евросоюза сделали шаг в направлении подлинного союза. Евро является законным платежным средством в двенадцати государствах, а контроль за ним осуществляет Европейский центральный банк. Однако и здесь обнаруживается, что практически невозможно побудить пятнадцать членов сообщества к совместным действиям: Министр финансов Великобритании только что вновь заявил, что Лондон пока не будет переходить на единую валюту. Датчане и шведы также еще сохраняют свою валюту.


Между тем сомнения кажутся понятными. Пока еще не доказано, сможет ли функционировать общая валюта столь различных народных хозяйств, коль скоро каждая страна проводит свою собственную экономическую политику, а налоги не гармонизированы. Конституция, которую разработал Конвент под руководством бывшего французского президента Валери Жискар д`Эстена, ничего здесь не изменит.


Проект конституции д`Эстена не предусматривает демократизацию ЕС. Судя по предыдущему развитию, можно усомниться в том, что он вообще сможет когда-либо образовать подлинное правительство, которое назначается избранным парламентом, - слишком уж многочисленные рознящиеся интересы сталкиваются друг с другом в сообществе. Европейский Союз уже сегодня почти что неуправляем. После вступления других стран, которые сначала должны подняться до уже достигнутого уровня, слово «союз» полностью утратит свое значение.


Европейцы, поскольку они не едины, не могут играть независимую сильную роль в мире. В военной области, несмотря на НАТО и заверения в дружбе, они беспомощно отданы на откуп США, в экономической политике зависят от политики процентных ставок американского эмиссионного банка, от доллара и охоты американских потребителей к покупкам. ДАКС или французский индекс САС-40 подталкивает вверх или вниз не только биржа на Уолл Стрите: когда недомогает американская экономика, в Европе явно невозможно добиться подъема.


^ Благосостояние в кредит


В настоящее время американская экономика растет не столь динамично, как обычно, но во многих европейских странах ситуация выглядит намного хуже. Самая мощная европейская экономика – германская – вряд ли вырастет в этом году. В целом по еврозоне рассчитывают на рост валового внутреннего продукта на 0,4%-1,0%. В отличие от этого, экономика США - по оценке Министра финансов Сноу - должна вновь вырасти во втором полугодии на 3,5%. В ближайшие пять лет предполагается экономический рост от 5% до 5,5%.


И опять складывается такое впечатление, будто все ждали того, что американская экономика вновь наберет обороты и потянет за собой европейские народные хозяйства. Многие экономисты сомневаются в том, что это удастся. Они указывают на то, что американцы уже длительное время живут с превышением своих возможностей. Так называемый баланс по текущим операциям у США пассивный, их импорт растет.


В американском бюджете, который при Президенте Билле Клинтоне сводился со значительным профицитом, зияет дыра примерно в 400 миллиардов долларов. Одни только издержки войны в Ираке оцениваются более чем в 70 миллиардов долларов, а сумму последующих затрат никто не отваживается подсчитать. Дефицит бюджета может, вероятно, вырасти в ближайшие десять лет до 1,8 триллиона долларов, поскольку Джордж Буш вынужден финансировать свои имперские амбиции и свою миссионерскую борьбу с «государствами-изгоями», а также обещанное снижение налогов за счет все новых и новых долгов. В текущем году он вынужден будет занять дополнительно 380 миллиардов долларов.


Не вызывает сомнений, что благосостояние США финансируется в значительной мере в кредит. Это можно хорошо проделывать до тех пор, пока во всем мире инвестиции осуществляются в долларах. Ближневосточные государства, которые продают свою нефть главным образом за доллары, так же, как и азиатские страны, вложили свои деньги по большей части в американские государственные облигации. Центральный банк Японии, например, также вложил в них более 360 миллиардов долларов и является, таким образом, самым крупным кредитором Соединенных Штатов Америки.


До тех пор, пока Соединенные Штаты пользуются доверием во всем мире, кредиторы сохраняют спокойствие. Но у американской экономики могут возникнуть трудности, если, скажем, Саудовская Аравия станет в будущем продавать нефть за евро, или если японцы выведут в панической реакции свои деньги из США.


До сих пор гигантские долги явно не беспокоили ни правительство, ни граждан. Американские потребители также живут, превышая свои возможности. Они набрали кредитов на сумму свыше восьми триллионов долларов. Это ведет к тому, что они выплачивают в настоящее время 14% своих доходов в виде процентов по кредитам и в счет их погашения. Ныне Президент Буш вознамерился уменьшить в следующие десять лет налоговое бремя на своих соотечественников на 350 миллиардов долларов.


Правда, Буш залезет таким образом в новые долги, однако, с другой стороны, толчок, приданный потреблению, может способствовать желанному подъему экономики. Процентные ставки и без того низкие. К этому добавляется относительно низкий курс доллара по отношению к евро, который сложился во втором квартале этого года: экспортные шансы американских предприятий улучшились, поскольку их продукты становятся за рубежом дешевле, а импорт притормаживается.


С обратной стороны, это означает, конечно, что сильный евро мало помогает европейцам и в особенности такой ориентированной на экспорт стране, как Германия. Хотя предприятия и могут покупать, например, нефть на более выгодных условиях, но при дальнейшем повышении курса евро у многих экспортеров возникнут трудности. Но и без них возникают сомнения в том, что даже сильный импульс роста из США мог бы помочь таким странам, как Германия, решить их структурные проблемы.


Сообщество обеспокоено тем, что дотоле самое мощное народное хозяйство ЕС сталкивается с большими трудностями, пытаясь предотвратить сползание к рецессии. В одном из актуальных анализов Европейского Союза говорится, что в Европе в целом «общая картина скорее мрачная». Но самую большую обеспокоенность у всех стран-членов Евросоюза по-прежнему вызывает германская экономика.


На самом деле дефициты, которые явным образом превышают оговоренные в Маастрихтском договоре пределы, образовались также, к примеру, в бюджетах Франции и Португалии. А реформы, скажем, социальной системы, вызывают во Франции или Австрии столь же яростные протесты, как и в Германии. Однако поскольку Германия, поражавшая некогда своим экономическим чудом, ныне, похоже, не в силах больше в достаточной мере обеспечить своих граждан работой и спасти свои социальные системы, выглядит там самым мрачным образом.