Geum.ru

Программа дисциплины «Экономические и политические проблемы постсоветского пространства» для направления 032301. 65

Вид материалаПрограмма дисциплины

Содержание


Независимая газета/ 19.03.2007// /courier/2007-03-19/15_abhazia.phpl
Газета "КоммерсантЪ" № 88(3664) от 24.05.2007
Подобный материал:
1   ...   17   18   19   20   21   22   23   24   ...   35

_____________

^ Независимая газета/ 19.03.2007// /courier/2007-03-19/15_abhazia.phpl

Светлана Гамова. Абхазы готовы отстаивать свою независимость с оружием в руках

Тбилиси и Сухуми не могут поделить Кодори. Косовский прецедент может изменить статус-кво непризнанных республик.


Парламентские выборы, завершившиеся вчера в непризнанной республике Абхазия, до предела накалили ситуацию в зоне грузино-абхазского конфликта, и без того оставляющую желать лучшего. За неделю до первого тура голосования (4 марта), а затем и накануне второго (18 марта) в приграничных районах (административная граница Грузии и Абхазии) были разыграны почти военные сценарии, в которых чуть ли не главная роль отводилась российским миротворцам. Напомним, в ночь на 12 марта неизвестные вертолеты (в Тбилиси утверждают, что российские) обстреляли селения в той части Кодорского ущелья, которое с подачи грузинского президента Михаила Саакашвили называется Верхней Абхазией. С осени минувшего года там дислоцируется альтернативное абхазское правительство, то есть кабинет министров в изгнании. Абхазский президент Сергей Багапш заметил мне по поводу этой «оккупированной грузинами» территории: «Наши постоянно призывают к тому, чтобы пойти и с оружием в руках выгнать оттуда грузин, меня же попрекают тем, что я не отдаю соответствующего приказа». Но, по утверждению Багапша, он не хочет «напрягать обстановку», которая к тому же может трансформироваться в новый вооруженный конфликт. По мнению руководства Абхазии, все, что происходит в зоне или рядом с зоной конфликта в последнее время, не что иное, как провокации, направленные против российского военного присутствия в регионе. Дело в том, что в апреле истекает мандат, выданный Организацией Объединенных Наций Коллективным силам по поддержанию мира СНГ. Известно, что эти силы представлены в Абхазии российскими «голубыми касками», замены которых на более лояльные Тбилиси миротворческие подразделения добивается грузинское руководство. 14 апреля Совет безопасности ООН планирует провести слушания по грузино-абхазскому конфликту, которые продиктованы не только истечением срока полномочий МС, но также петицией, положенной на стол генсеку Организации представителями стран ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия). В ней страны – члены ООН требуют вывести из непризнанных республик – Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья, «лояльных сепаратистам», – российских миротворцев и заменить их на любые другие, например украинские, обеспечив соответствующим международным мандатом. Если вопрос решится в пользу ГУАМ, о конфликтах как таковых, считают грузинские и молдавские политики, вообще можно будет забыть. Однако в самих конфликтных регионах думают иначе. Лидер Абхазии, например, заявил, что к такому повороту абхазы готовы, более того, они намерены укреплять свою армию, чтобы «отразить любую агрессию».

Синдром Косово

– Мы будем усиленно вооружаться, потому что хорошо представляем себе, что случится, если Грузия вступит в НАТО, – заметил Сергей Багапш. – И понимаем, кто может появиться тогда в зоне конфликта. Но уже сегодня мы укрепили границу с Грузией, направив туда дополнительные подразделения пограничников, а в приграничные села – отряды милиции. Эти меры приняты в связи с выборами в Народное собрание. А также потому, что грузины подтянули к нам танки и тяжелые орудия.


Местные политологи утверждают, что после того, как сформируется абхазский парламент, напряжение не спадет, а градус его накала будет напрямую зависеть от событий в ином географическом измерении – на Балканах, где ожидают решения ООН по статусу Косово. Хотя Багапш заметил корреспонденту «НГ», что на курс Абхазии судьба Косово никак не повлияет, тем не менее в случае предоставления краю независимости Сухуми использует этот факт как аргумент для собственной легитимизации. Прецедент будет создан, и на его фоне притязания Тбилиси на западный анклав зазвучат неубедительно. По крайней мере на это рассчитывают в непризнанной Абхазии.

О том, что «мир изменится после принятия решения по Косово», сказал мне в Сухуми депутат Европарламента от Польши Сильвестр Хрущ, который, кстати, входит в комитет, занимающийся косовской проблемой. Что же касается Абхазии, то, по мнению европарламентария, «этот регион имеет больше прав на независимость, чем Косово», потому за его будущее можно побороться. «Но это будет иметь смысл только при соответствующей позиции Москвы»,– подключился к разговору иорданский журналист Маруан Судах. «Россия должна признать Абхазию, как это сделала Турция по отношению к Северному Кипру, проигнорировав мнение других стран и международных организаций»,– заключил Судах.

____________

Время новостей// 26.07.2007// a.ru/2007/131/4/183408.phpl

Иван Сухов. Один Кавказ хорошо, а два много.


Не секрет, что Россия фактически поддерживает все четыре режима так называемого СНГ-2 -- группы непризнанных государств, образовавшихся в процессе распада СССР в 1991 году. В первую очередь речь идет о Южной Осетии и Абхазии, де-юре частях Грузии, прижатых вплотную к российской границе на Кавказе и тесно связанных этнически и культурно с собственно российскими кавказскими регионами. Приднестровье, де-юре относящееся к Молдове, и Нагорный Карабах, с точки зрения международного права являющийся частью Азербайджана, связаны с Россией в меньшей степени, но тоже видят в ней по крайней мере одного из возможных гарантов реализации своего права на самоопределение.

Но российские официальные лица, включая президента и дипломатических работников, в последние несколько недель -- прежде всего из-за обсуждения судьбы Косово -- многократно подчеркнули приоритет другого международного принципа -- территориальной целостности государств. Этот принцип не позволил российским политикам широко комментировать президентские выборы, прошедшие неделю назад в Нагорном Карабахе. Наоборот, Минская группа ОБСЕ, занятая карабахским урегулированием, в которую входит и представитель России, выразила свою обеспокоенность выборами.

Принцип территориальной целостности Россия отстаивала в Совбезе ООН, блокируя резолюцию по Косово. Отказ признать самостоятельность Косово и одновременное поощрение постсоветских сепаратистских режимов может показаться примером «двоемыслия» или дипломатической уловкой: вопрос о независимости Косово, скорее всего, будет решен, и тогда Россия получит моральное право настаивать на самостоятельности постсоветских непризнанных автономий, прежде всего Южной Осетии и Абхазии.

Но сама Россия отнюдь не заинтересована в этом «параде суверенитетов». Официальное признание постсоветских сепаратистских режимов не только окончательно поссорит Москву с соседями и их западными партнерами, оно автоматически будет означать рост бюджетных затрат на содержание этих регионов, даже если они не поведут речь об ассоциированном членстве в РФ. Кроме того, признание непризнанных будет означать некий вариант урегулирования конфликтов, которые как раз в их нынешнем, замороженном состоянии рассматриваются Россией как инструмент давления на соседей.

Существует и внутренняя проблема: признание права Абхазии и Южной Осетии на самоопределение вплоть до отделения может реанимировать эту идею и на российском Северном Кавказе, где на умиротворение одной Чечни ушло полтора десятилетия и несколько десятков тысяч человеческих жизней. В нынешних условиях трудно представить себе возрождение Конфедерации горских народов, требующей независимости кавказских республик от России. Но националистические региональные элиты, принявшие под управлением Владимира Путина новые правила политического этикета, сохранились и на Кавказе, и в Поволжье. И лишний раз напоминать им о том, что право на самоопределение может оказаться важнее принципа территориальной целостности, ни к чему.

Между тем Абхазия и Южная Осетия, чьи лидеры с завидной регулярностью посещают Москву и проводят закрытые встречи с высокопоставленными российскими чиновниками, довольно неодинаково смотрят на свое будущее. Лидер изолированной и лишенной легкодоступных ресурсов Южной Осетии Эдуард Кокойты не раз заявлял о намерении воссоединить осетинский народ в составе России. Президент Абхазии Сергей Багапш при всем сходстве риторики чаще говорит о независимости своей республики, которая хотя и нуждается в российских деньгах, туристах и рынках сбыта мандаринов и мимоз, вполне способна обеспечить себя самостоятельно.

Демонстративная приверженность России принципу территориальной целостности государств не может не беспокоить непризнанных лидеров. Особенно Эдуарда Кокойты: значительную часть территории Южной Осетии контролирует альтернативная администрация, лояльная Тбилиси и подчиняющаяся бывшему министру обороны сепаратистов Дмитрию Санакоеву.

Г-н Санакоев стал «альтернативным» президентом в день переизбрания г-на Кокойты на второй срок, 12 ноября 2006 года, -- за экс-министра проголосовали главным образом этнические грузины. В субботу, 28 июля, в ставке г-на Санакоева в югоосетинском селе Курта пройдет уже второе заседание грузинской госкомиссии по определению статуса Южной Осетии, которой руководит премьер Грузии Зураб Ногаидели. Вероятнее всего, комиссия попытается вдохнуть жизнь в поэтапный план интеграции Южной Осетии, разработанный еще два года назад при участии тогдашнего госминистра по делам конфликтов Георгия Хаиндравы. Г-н Ногаидели уже поручил пригласить в Курта экспертов из Москвы и Брюсселя. Московские эксперты едва ли приедут на заседание: для них Дмитрий Санакоев является непризнанным президентом непризнанной республики. Точно так же, как Эдуард Кокойты для грузинских властей.

______________

^ Газета "КоммерсантЪ" № 88(3664) от 24.05.2007

Михаил Бергман


Я был в Приднестровье 9 мая. И мне было невесело увидеть, во что превратили этот край. Из 850 тысяч людей, которые когда-то там жили, осталось от силы тысяч триста. Республику покидает молодежь, казармы российской армии в Тирасполе фактически разрушены, а те, кто там служил, никому не нужны. У каждого второго приднестровца есть российский, или молдавский, или украинский паспорт, или же все три паспорта одновременно.

Местные власти говорят: есть такая республика -- ПМР. А я хочу спросить: где она? Люди разъехались по разным странам и не хотят возвращаться.

Когда покойный генерал Александр Лебедь 15 лет назад остановил бойню в Приднестровье, он первый увидел и первый ужаснулся размерам приднестровской коррупции. В то время контрразведка исправно поставляла информацию о том, в чьих карманах оседают деньги, которые в виде помощи идут из России в послевоенный регион. Следы вели к властной верхушке, которой руководил и продолжает руководить Смирнов.

Однако долго скрывать ложь невозможно. И сегодня все наконец осознали то, что следовало бы осознать еще в 1992 году -- коррупция в непризнанной республике по-прежнему непобедима. Ее масштабы поражают воображение. Кто ответит, куда делся $1 млрд так и не выплаченных России за российский же газ? Я лично судился со Смирновым и доказывал, что за границей есть счета приднестровских чиновников и на них оседают гигантские суммы.

Сейчас это, похоже, начали понимать и в самом Приднестровье. Там появились люди, которые прямо и по адресу задают вопрос: куда сгинули газовые деньги? По телевидению идет сериал "Ментовские войны", так вот теперешнему Приднестровью грозят войны газовые. Там уже начались процессы по урезанию безграничной власти Смирнова.

Победить коррупционеров нелегко, и в этом должна помочь Россия. Тирасполь все время обращается к Москве за защитой, но Москва не должна поддерживать криминальные структуры! Это насквозь коррумпированная республика, и следует разобраться, кому в России выгоден такой статус-кво.

_________________

Время новостей// 06.08.2007// a.ru/2007/138/13/184195.phpl

Что общего между США и Нагорным Карабахом

Интервью заместителя помощника госсекретаря США Мэтью Брайза

До приезда в Москву совершил поездку в Ереван, а из Москвы он направился в Баку. В столицах Закавказья он встречался с руководством Армении и Азербайджана, обсуждая не только проблемы карабахского урегулирования.


В Баку и Ереване высокопоставленный американский дипломат не скупился на оценки самых разных проблем, связанных с американскими интересами в регионе Центральной Азии и Кавказа, имеющих отношение не только к урегулированию конфликтов. Скажем, в Ереване г-н Брайза заявил, что, по его мнению, «для разрешения конфликта в Абхазии нужно создать группу посредников, аналогичную Минской группе ОБСЕ». Он заметил, что «к вопросу о территориальной целостности нужно относиться осторожно».


В Баку Мэтью Брайза обсуждал с президентом Азербайджана статус переговоров по Габалинской РЛС и ПРО в целом, отметив, что «какие бы переговоры ни велись по Габалинской РЛС, являющейся собственностью Азербайджана, Баку выступает в них полноправным партнером».


Американский дипломат сообщил, что в ходе московского заседания сопредседателей Минской группы его «коллеги выступили с интересными идеями, возникшими после петербургской встречи президентов Армении и Азербайджана». «В этом процессе есть всего несколько сложных моментов, которые надо решить и можно решить,-- заявил г-н Брайза, -- необходимо лишь решение лидеров стран».


Однако после его трехчасовой встречи в Баку с главой МИД Азербайджана Эльмаром Мамедьяровым, заместитель министра Араз Азимов, по сообщению агентства Day.az, заявил о переговорах по урегулированию Карабахского кризиса, что «положение безвыходное, нет альтернативы для действий в направлении решения конфликта, здесь только один путь -- оккупированные (Арменией. -- Ред.) земли должны быть освобождены». Замминистра иностранных дел Азербайджана добавил, что «выходом из ситуации является поэтапное урегулирование проблемы, однако армянская сторона саботирует это».


Находясь в Москве, Мэтью БРАЙЗА дал интервью «Времени новостей». Американский дипломат неплохо владеет русским языком и, отвечая на вопросы обозревателя Аркадия ДУБНОВА, обходился без переводчика.


-- Господин Брайза, на днях в Ереване вы заявили, что минская группа ОБСЕ близка к урегулированию Карабахского конфликта, основанного на трех основополагающих принципах Хельсинкского акта 1975 года. Не могли бы вы более подробно изложить ваше видение этого варианта урегулирования?


-- Я думаю, что есть три главных принципа, которые повлияют на наши переговоры: отказ от применения силы, признание территориальной целостности государств и право на национальное самоопределение народов. Я считаю, что в каждом конфликте, будь то в Грузии, на Кавказе, в любом месте, в Абхазии, Карабахе, в Молдавии тоже, если люди ищут там мирное решение, то надо найти компромисс между этими принципами.


Я, к примеру, представляю страну, которая была основана сепаратистами. Спустя некоторое время другие страны признали нашу независимость, это нормально. Мы получили право на самоопределение. И тогда же, в XVIII веке, спустя несколько лет, другие бывшие колонии, уже Испании, тоже нуждались в нашей помощи, чтобы мы признали их независимость. Но мы сказали: "Нет, спасибо, это не в наших интересах". Они говорят: "Ну что вы, мы же признали вашу независимость!" Но мы ответили, что в каждом случае все подходы отличаются друг от друга.


-- Думаю, что в Карабахе будут приятно удивлены, узнав, что его сравнивают с США, как с бывшей колонией времен борьбы за независимость.


-- И в Армении тоже (смеется)...


-- И все-таки, как можно в сегодняшних реалиях найти компромисс между сохранением территориальной целостности и правом на национальное самоопределение? Я имею в виду Карабах...


-- Это задача лидеров. Право на самоопределение может дойти до обретения независимости или до автономии. И я как посредник и как дипломат не могу определить, какой статус будет, это не моя задача. Может, представители народа решат в будущем, что Карабаху хорошо быть независимым? А может, они решат, что хорошо быть частью Азербайджана с очень высокой степенью независимости?


Но это не моя задача. Могу сказать, что сегодня, согласно международному закону, мы признаем территориальную целостность Азербайджана. Идут переговоры, мы ищем компромисс...


-- Таким образом, можно сказать, что тот вопрос, который, по моим сведениям, обсуждался на последней встрече президентов Армении и Азербайджана, -- о так называемом плебисците, референдуме населения Карабаха...


-- Я вижу, вы в курсе...


-- Я стараюсь. Поэтому вы, наверное, не случайно обмолвились, что дело народов -- выбрать вариант компромисса. Я правильно вас понял? Вы имеете в виду именно это: что-то типа референдума, плебисцита или то, как назвать такое волеизъявление?


-- Я предпочел бы не комментировать подробности обсуждения, которое было между президентами. Но могу сказать, что да, время от времени возникает этот вопрос. По конституции Азербайджана референдум должен быть проведен с участием всех граждан Азербайджана. Если так, то что это бы означало для статуса Карабаха, какой был бы тогда результат? И армянская сторона сейчас думает над этим, что лучше для нее, что будет означать этот референдум, если азербайджанская сторона в нем полностью участвует. А может, другое определение, другое слово? Которое отражало бы количество голосов или жителей, или бывших жителей Карабаха, которые могут принимать участие в голосовании. И это вопрос для президентов, не для меня.


-- И это похоже на задачу исчисления квадратуры круга, то есть задача не решаемая...


-- И это не главный вопрос. Я не утверждаю, что президенты решали этот вопрос. Но этот вопрос среди тех, которые должны быть решены.


-- С этой точки зрения, можете ли сказать, какое процентное соотношение между нынешними жителями Карабаха и теми азербайджанскими беженцами, которые его покинули?


-- Это тоже должно быть определено. Мы считаем, что есть право возвращения для всех беженцев, это принципиально. Но мы не можем форсировать решение этого вопроса. Президенты сами должны определить и решить: когда, каким образом, на каких условиях и так далее... Речь идет и об этом тоже.


-- После недавних выборов в Карабахе избран новый президент. Насколько новое руководство Карабаха может повлиять на решение карабахского конфликта?


-- Я еще не имел честь познакомиться с новым президентом Нагорного Карабаха. Но мы считаем, что не должно быть никакого влияния с его стороны на ход переговоров.


-- Год назад сопредседатели Минской группы ОБСЕ заявляли, что наступает очень хороший период для поисков компромисса в решении конфликта, поскольку в обеих странах наступает электоральная пауза, одни выборы позади, а до других еще далеко, и политики могут принимать решения, не оглядываясь на избирательную кампанию.


-- Да, правильно.


-- Но надежды не оправдались, ничего достичь не удалось. Судя по вашим последним заявлениям, вы снова испытываете определенный оптимизм. И это несмотря на то, что в Армении начинается очередная предвыборная кампания, впереди президентские выборы. На что вы рассчитываете?


-- Действительно, тогда была пауза. Тогда я начал работу в качестве сопредседателя Минской группы. Это хорошая работа, когда не надо работать, да? (смеется)... И мы в Минской группе сказали тогда: мы восстановим работу, когда президенты Армении и Азербайджана сами определят, какие шаги они захотят предпринять. И они это сделали осенью прошлого года -- был достигнут очень хороший прогресс на встрече в Минске в конце прошлого года (в рамках саммита СНГ. -- Ред.). Уважаемый министр Сергей Лавров принимал в ней участие...


Я бы хотел подчеркнуть, что мы, Россия, США и Франция (представители этих стран являются сопредседателями Минской группы ОБСЕ по урегулированию конфликта в Карабахе. -- Ред.) очень хорошо сотрудничаем. В мае прошли парламентские выборы в Армении, перерыва в нашей работе не было. Мы просто не очень спешно вели в этот период переговоры, чтобы дать Роберту Кочаряну больше политического пространства для маневра. Мы помним, что он пообещал -- после этих выборов мы вернемся к теме. Но этого не произошло, оказалось, что в Санкт-Петербурге (Роберт Кочарян и Ильхам Алиев встречались там 9 июня с.г. во время неформального саммита СНГ. -- Ред.) президенты так и не приняли очень важного решения. И я не могу назвать причину этого, у каждого президента есть свои импульсы, свои мотивы...


Но могу сказать одно: до конца этого года есть шанс. Я был в Ереване, я буду в Баку, и мы еще станем свидетелями духа конструктивного сотрудничества, хотя я не предскажу того, что решение будет найдено в этом году. Может быть, будет перерыв из-за выборов в Армении, Азербайджане, здесь, в России, в будущем году, но мы не сдаемся.


-- Вы бы очень сильно удивили и меня и очень многих людей, если бы предсказали такой успех.


-- Когда вы приводили пример Соединенных Штатов как страны, основанной сепаратистами, и вспоминали то, как хотели этим воспользоваться другие страны тогда, не имели ли вы в виду прецедент решения проблемы Косово? Недавно кто-то из высокопоставленных представителей США заявил, что если Косово получит независимость, то этот прецедент не будет иметь никаких последствий для решения других конфликтов на территории СНГ. Хотелось бы понять логику этого отказа. К примеру, президент Путин настаивает на том, что аналогии совершенно очевидны, и пытается объяснять, почему. Американская сторона пока не объяснила точно, почему же нельзя проводить подобные аналогии...


-- Мы не говорим, что нельзя, мы говорим, что не надо. Это не должно быть, но не запрещается. Если кто-то хочет, чтобы Косово стал прецедентом, то оно и будет прецедентом для него, для этого человека. Думаю, что многие здесь в России, и даже уважаемый президент Путин, лучше меня понимают Кавказ, и он не хочет, чтобы Косово стал прецедентом для Кавказа, это было бы ужасно, и для Северного Кавказа тоже.


Я просто не вижу логики -- если одна группа сепаратистов получает независимость, то значит, все группы сепаратистов в мире получат независимость, и так будет до конца мира? Здесь нет логики. Это разные ситуации. Иначе зачем мы ведем переговоры по Карабаху, если проблема Карабаха может быть решена по аналогии с Косово?


-- Почему вы концентрируетесь на примере Косово для Карабаха? Насколько я понимаю, Путин в первую очередь имел в виду аналогии Абхазии и Южной Осетии с Косово.


-- Косово не может быть прецедентом и для решения конфликтов в Грузии. Я только что принимал участие в очень интересных переговорах с российскими заместителями министра иностранных дел Карасиным и Грушко. И мы все согласились с тем, что то, что происходит в Косово, не должно повлиять на решение конфликта в Карабахе. Потому что эти конфликты далеки друг от друга. Поэтому, если мы сохраняем эту логику и Косово не станет прецедентом для Карабаха, значит, не существует универсальных прецедентов вообще.


Что касается Грузии, то там ситуация уникальная, как и вообще уникальна каждая такая ситуация. И мы надеемся, что стороны там шаг за шагом приближаются к ситуации, когда Южная Осетия получит автономию в составе Грузии. Это наше желание, наша политика. При этом я не утверждаю, что так и будет, но мы к этому стремимся. Это совершенно возможно сейчас.


-- Вы видите какие-то проблемы в предоставлении Южной Осетии независимости в составе Грузии? Если видите, то с чьей стороны?


-- Ну, конечно, есть и другие подходы, другие взгляды.

-- А у господина Санакоева, пользующегося поддержкой Тбилиси?


-- О, это интересный вопрос. Мы просим грузинское правительство обращаться ко всем осетинам Южной Осетии: тем, кто поддерживает Кокойты, и тем, кто поддерживает Санакоева. Мы говорим, что ни Санакоев, ни Кокойты не являются легитимными руководителями, потому что никогда там не было таких выборов. Я не знаю, кто из них легитимнее.


-- Но все-таки в Южной Осетии выборы были...


-- Да, но какие выборы? Они не соответствовали никаким нормам.


-- На пространстве СНГ, кажется, еще не было ни одних выборов, которые бы полностью соответствовали нормам ОБСЕ.


-- Да, выборы в Армении в этот раз были уже лучше.


-- Ах, вот как?


-- И в Грузии были выборы нормальные, более-менее отражали... Еще один пункт по выборам в Южной Осетии -- трудно сказать, что правительство контролирует ситуацию, если в выборах не участвовали беженцы. Нормально, когда в выборах в Южной Осетии принимают участие жившие там ранее грузины.

_______________