Geum.ru

Лекции по курсу «Теория ценных бумаг»

Вид материалаЛекции

Содержание


Кравченко Е., Шолохов Д., Бочкарева Т. Новый порядок на Уолл-стрит
Чайка Федор. Дьявол в законе Додда – Фрэнка
Свопы, да не те.
Не правило Волкера.
Как бы без рейтингов.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7

Кравченко Е., Шолохов Д., Бочкарева Т. Новый порядок на Уолл-стрит1


Сенат США одобрил радикальную финансовую реформу. Население больше не будет платить за финансовый кризис, уверяет Барак Обама.

Cенат США в пятницу проголосовал за самую радикальную финансовую реформу со времен Великой депрессии. Американских налогоплательщиков больше не попросят платить за ошибки Уолл-стрит, приветствовал законопроект президент США Барак Обама. Он должен подписать законопроект на этой неделе. «Благодаря законопроекту мы сможем ужесточить стандарты во всей финансовой системе», — заявил министр финансов Тимоти Гайтнер. Это самое сильное ужесточение регулирования, поскольку оно позволит сворачивать деятельность любой финансовой корпорации, считает бывший министр финансов Генри Полсон. Реформа даст новые рычаги для предотвращения следующего кризиса, уверен председатель ФРС Бен Бернанке. В соответствии с законопроектом регуляторам предстоит скорректировать все сферы работы финансовых корпораций — от выпуска банковских карт до инвестиций в хедж-фонды.

Банкам Уолл-стрит придется отделить от основного бизнеса операции по внебиржевым деривативам, в том числе свопам «кредит-дефолт». Объем рынка внебиржевых деривативов составляет $615 трлн. Впрочем, частично банки смогут сохранить этот бизнес — например, у них будет возможность работать с деривативами, которые хеджируют их собственные риски. Рынок внебиржевых деривативов станет более прозрачным, поскольку значительная часть сделок будет проводиться через биржи или клиринговые фирмы.

Фондам прямых инвестиций и хедж-фондам придется проходить регистрацию у регуляторов и раскрывать отчетность. Эти требования не затронут фонды венчурного капитала. Будет учрежден первый федеральный регулятор для надзора за страховыми компаниями, которые находятся в ведении штатов. Банкам придется держать больший запас капитала на случай нового кризиса, но на выполнение этого требования у них есть несколько лет.

Банкам будет запрещено торговать на собственные средства (исключение — сделки для клиентов). Они также не смогут неограниченно наращивать бизнес и сократят участие в бизнесе фондов прямых инвестиций и хедж-фондов. Все это сулит банкам падение прибыли.

Законопроект увеличит полномочия Федеральной резервной системы США (ФРС), которая будет главным регулятором деятельности больших финансовых корпораций. Подобное расширение полномочий ФРС происходило только в 1946 г., когда в ее компетенцию была введена борьба с высокой безработицей. Законопроект предполагает учреждение бюро при ФРС, которое будет заниматься регулированием рынка ипотечных кредитов и рынка кредитных карт. Его полномочия не будут распространяться на автодилеров, сумевших пролоббировать такую возможность. Будет также учрежден совет, в который войдут представители федеральных регуляторов. Он станет мониторить весь финансовый сектор, а не отдельные компании. Компании с высоким риском ожидает более строгий контроль.

Чтобы предотвратить масштабные вливания бюджетных средств в ослабленные компании, как это было с AIG, и разрушительные банкротства, как в случае с Lehman Brothers, законопроект предусматривает возможность «организованной ликвидации» финансовых компаний, оказавшихся на грани банкротства.

Власти смогут брать их под свой контроль и ликвидировать, при этом расходы будут компенсированы продажей активов, а в случае необходимости — и за счет комиссий, которые придется платить другим финансовым компаниям.

Роль ФРС в принятии решений вырастет. Именно позиция центробанка будет определяющей при рассмотрении вопроса о разделении той или иной финкорпорации, которая угрожает стабильности финансовой системы. Рост влиятельности ФРС увеличит политическое давление на нее и спровоцирует атаку лоббистов, уверен профессор Нью-Йоркского университета Томас Кули. Проводить реформу будет минфин и регулирующие органы, которые должны теперь решить, какие компании могут считаться «системно важными»: именно они подпадут под усиление регулирования, и для них будут увеличены стандарты по капиталу.


Чайка Федор. Дьявол в законе Додда – Фрэнка1

Перестройка. Новый закон о Wall Street, в конечном счете, реформирует финансовую систему США. Случится это, однако, не так быстро, как того все ждут.

Сложно найти инвесторов, банкиров, политиков и юристов, блогеров-экономистов, которые бы  отзывались о законе положительно. В лучшем случае эксперты приводят длинный перечень недостатков, а в графе «достоинства» пишут только одно слово – «отсутствуют». В худшем – просто называют этот многострадальный закон беззубым, бесхарактерным, не способным предотвратить следующий кризис. Но откуда берутся такие наивные ожидания? Это все равно, что рассчитывать на исчезновение коррупции в России после переименования милиции в полицию.

В законе Додда – Фрэнка 2315 страниц. Чтобы он окончательно заработал, требуется принять 243 подзаконных акта и провести свыше 150 дополнительных исследований по различным темам. «Дьявол кроется в деталях. Документ в 2000 страниц будет прочитан до конца весьма ограниченным кругом людей, но ясно одно: вся ответственность за будущие правила лежит на Комиссии по ценным бумагам, ФРС и других государственных агентствах. Это просто рай для лоббистов и юристов, и никто не знает ответа на ваш вопрос», – сказал мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг, когда его попросили оценить новый закон о финансовом регулировании. Еще грустнее становится, если верить исполнительному директору JP Morgan Джимми Даймону. Он считает, что финансовый кризис повторяется каждые пять–семь лет, следовательно, следующий «апокалипсис» мир ждет в 2015 году. А если так, то подготовиться к нему с помощью Додда – Фрэнка США не сможет – так устроен этот документ. Стоит добавить только, что лоббисты и так на славу поработали во время обсуждения законопроекта в обеих палатах Конгресса, злые языки и вовсе утверждают, что банкиры с Wall Street, понимая, что не могут развернуть процесс вспять, просто возглавили его. Такое ощущение появляется, когда читаешь этот документ. Но обо всем по порядку.


Свопы, да не те. Новое законодательство требует от участников рынка переводить операции с деривативами на биржу. Между тем это неочевидное решение – поскольку не внебиржевые контракты создали условия для обвалов рынков в 2008–2009 годах. Проблема осталась – она заключается в никем не регулируемых «плечах» – так называемых «голых» срочных контрактах без обеспечения. В документе лишь дается регуляторам указание установить лимиты по плечам в течение одного года. Вольная трактовка этого положения уже привела к всевозможным спекуляциям. К примеру, часть аналитиков ждут, что Уоррену Баффету придется закрыть свои многочисленные не­обеспеченные контракты ранее, чем истекает срок их действия, – и соответственно его компания Berkshire Hathaway понесет убытки. Действительно, Уоррен Баффет был одним из тех, кто резко возражал против ограничений по обеспечению при торговле деривативами, когда законодатели принимали документ. И тут не обошлось без лоббистских возможностей финансового гуру и сонма инвестбанкиров с Wall Street. Не исключено, что регуляторы не станут трогать вообще все ранее выписанные деривативы. Да и с самими производными все не так просто в окончательной версии закона. Из-под его регулирования «ускользнули» фьючерсы и некоторые другие контракты. Валютные свопы, форварды в список подлежащих «отбеливанию» вошли, однако у Минфина есть право такие инструменты из него исключить. Наконец, подробно расписан раздел исключений для «конечного пользователя». К примеру, вас никто не заставит выводить контракты на биржу, если: 1) хотя бы одна из сторон сделки – нефинансовое учреждение; 2) заключая срочный контракт, вы преследуете цель смягчить коммерческий риск. Таким образом, «отбеливать» придется свои операции только крупным профучастникам. Этот процесс и так в полном разгаре, без вмешательства Конгресса.


Too big to fail. Гиганты с Wall Street, как и ожидалось, оказались слишком большими, чтобы помес­титься в закон Додда – Фрэнка. Однако формально у властей появилось право принудительно реформировать и ликвидировать финансовые учреждения, «представляющие угрозу финансовой стабильности». Ранее такое право было у FDIC – аналога российского Агентства по страхованию вкладов – только в отношении банков, работающих с деньгами рядовых вкладчиков. Расширенные полномочия FDIC касаются проблемы too big to fail, из-за которой властям пришлось в 2008 году спасать за счет налогоплательщиков крупных игроков, к примеру AIG. Минус тут все тот же – отсутствие четких критериев. Изначально в документе было положение, что к таковым институтам следует отнести всех, чей капитал превышает $10 млрд. Противники резонно отвечали, что при таком ограничении из поля зрения властей выпадут до половины игроков рынка. В окончательной версии не прописана верхняя планка размера банка.

Зато главе Федеральной резервной системы Бену Бернанке придется чаще заглядывать на Капитолийский холм – законодательство усиливает контроль над его ведомством. В частности, народные избранники будут контролировать так называемые «чрезвычайные» программы купли-продажи ФРС ценных бумаг с рынка, а сами программы будут проходить аудит. Кроме того, от ФРС теперь будут требовать отчитываться перед Конгрессом обо всех кредитах, выданных банкам. Прежде такого контроля не было. Эксперты считают новое положение скорее политическим, призванным ослабить контроль президента над ФРС, чем экономически целесообразным. Однако ясно, что излишние бюрократические проволочки, несомненно, ослабят эффективность монетарных властей.


Не правило Волкера. Пола Волкера, экс-главу ФРС и нынешнего советника Барака Обамы, можно назвать отцом всей нынешней реформы. Он пришел в Белый дом вместе с Бараком Обамой полтора года назад и почти сразу же стал продвигать идеи по реформированию банковской системы, причем радикальные. К примеру, предлагал разделить банки на коммерческие и остальные – чтобы первые занимались только выдачей кредитов и приемом депозитов, а прочие делали что хотят. По сути это была попытка реанимировать знаменитый закон  Гласа – Стигала образца 1933 года. Этот документ времен Великой депрессии разрешал коммерческим банкам заниматься андеррайтингом, но только через дочерние структуры и ограничивал размер прибыли от инвестиционной деятельности в 10% от всей полученной прибыли. В 1999 году Гласа – Стигала успешно похоронили, и все двухтысячные кредитные организации занимались тем, что изобретали все более изощренные финансовые продукты, соревновались друг с другом в объеме необеспеченных CDO и так далее. Инвестбанкиров к деньгам населения допускать нельзя и спасать не надо, говорил Пол Волкер. Другие предложения советника Барака Обамы касались запрета на вложения собственных средств коммерческих банков в хедж-фонды и ограничения спекулятивных операций с ними.

К примеру, в «тучные» годы прибыль Goldman Sachs от собственных операций на фондовом рынке могла доходить до 70% от всей полученной прибыли. При этом GS работал и работает с населением.
Разделить банки на обычные и рискованные не получилось. В итоге им разрешили торговать на собственные средства и инвестировать во внешние фонды суммы, не превышающие 3% от капитала. Казалось бы, Пол Волкер должен быть доволен, однако банкиры получили длительный переходный период, чтобы соответствовать «правилу 3%». Но тот же GS, не дожидаясь установленных сроков, уже перевел часть своих трейдеров в подразделение по управлению активами. И теперь трейдеры торгуют как бы не от имени банка, а от имени клиентов. Примеру GS его коллеги пока не последовали – Morgan Stanley рассматривает возможность продать свой хедж-фонд, но в JP Morgan от своего фонда Highbridge Capital пока не отказываются.
Кстати, о фокусах GS. Напомним, этой весной Комиссия по ценным бумагам и биржам США возбудила дело против него, обвинив в том, что GS принимал участие в размещении структурных инструментов Abacus 2007-AC1 и одновременно делал собственные ставки против покупателей этих инструментов. В июле банкиры выплатили $500 млн в рамках досудебного урегулирования. Теоретически теперь у инвестора появился аргумент против такой двойной игры. В реальности же инвестор к подобным инструментам интерес сейчас не проявляет да и десять раз подумает, прежде чем купить CDO, которым присвоен наивысший кредитный рейтинг. Поскольку закон Додда – Фрэнка – первый шаг к ослаблению безграничной монополии рейтинговых агентств.


Как бы без рейтингов. В законе прописана ответственность агентств за присвоенные рейтинги – инвесторы могут преследовать их в судах, если оценки окажутся неадекватными, как в случае с многочисленными выпусками CDO, которые «посыпались» летом 2007 года. Опасаясь этого, за пару дней до подписания документа президентом «большая тройка» агентств потребовала от эмитентов не указывать их рейтинги при совершении операций. Качество работы агентств хорошо иллюстрирует такой факт: свыше 93% ипотечных бумаг с рейтингом AAA, выпущенных в 2006 году, сегодня представляют собой мусорные бонды или вовсе находятся в дефолте. Либеральными веяниями из Вашингтона уже поспешили воспользоваться новые игроки на рынке рейтингования. К примеру, китайское агентство Dagong взбудоражило рынок, присвоив половине ведущих экономик мира рейтинги, которые кардинально отличаются от оценок большой тройки. В Standard & Poor’s заметили, что рейтинги от Dagong откровенно популистские. И не удивительно, поскольку методологии рейтингования эксперты Dagong не раскрыли, но сказали, что руководствуются «высоким чувством исторической ответственности», как говорится в их пресс-релизе, и другими столь же «фундаментальными» соображениями. Словом, «большая тройка» никуда не денется, потому как времени для появления альтернативных агентств требуется много.

Главными бенефициарами закона Додда – Фрэнка по американской традиции стали юристы и лоббистские конторы в Вашингтоне. Есть смысл обратить внимание на акции биржевых площадок, которые уже предоставляют платформу для торговли деривативами и, как бы странно это ни выглядело, на акции ведущих игроков Wall Street – акционеров этих площадок. Коммерческие банки вроде Wells Fargo уже поспешили заявить о грядущих потерях – законодательство значительно ограничивает, к примеру, размер штрафов по просрочкам по кредитным картам. Введение остальных требований – к размеру капитала банков, резервам по убыткам и прочих – растянется как минимум на несколько лет. Среднесрочные инвестиции в банки становятся рискованными, и не только в США: в Европе осенью ожидается принятие свода новых правил для банков в рамках «Базель-3». В целом же новое «беззубое» законодательство появилось таковым не случайно – обескровленной экономике США сейчас меньше всего нужны жесткие ограничения. С другой стороны, когда говорят о расцвете США, всегда имеют в виду именно те 66 лет, что просуществовал закон Гласа – Стигала.