Geum.ru

Анную с его собственными сочинениями, а также на творчество и мировоззрение многих современных и предшествующих ему композиторов, художников, поэтов и писателей

Вид материалаДокументы

Содержание


Концерт для кларнета с оркестром (1989)
Три пьесы для ударных (1989)
Подобный материал:
1   ...   53   54   55   56   57   58   59   60   ...   71
КОНЦЕРТ ДЛЯ КЛАРНЕТА С ОРКЕСТРОМ (1989)


Концерт для кларнета с оркестром – это заказ фестиваля «Schleswig-Holstein», и написан он для моего постоянного партнера и друга, швейцарского кларнетиста Эдуарда Бруннера. Премьера состоялась в городе Любек 8 июля 1989 года208. Потом Бруннер играл его в Мюнхене, Берлине, Дрездене... в общем, во многих городах, и сейчас продолжает играть довольно часто.

Концерт двухчастный... И по манере своего письма, и по настроению, он принадлежит к тем концертам, которые можно было бы назвать “концерт-монолог”, то есть к тем, что начались от моего Виолончельного концерта. Но ближе всего он стоит, всё-таки, к Гобойному концерту и к Кларнетному. Может быть, это связано с тем, что когда пишешь для духовых деревянных инструментов, то, всё-таки, здесь можно использовать похожую манеру письма, которая, конечно, совсем другая, если ты пишешь для струнного смычкового инструмента или для гитары, например.

В основном, здесь преобладает лирическое, тихое состояние. А музыка, которая врывается сюда, тревожная и нервная, она, пожалуй, где-то бли­з­ка таким вот quasi-драматическим моментам из первой части Кларнетного квинтета. Здесь, безусловно, есть определенные аллюзии. И еще здесь есть небольшая такая аллюзия в кульминации с кульминациями Двойного концерта для фагота и виолончели и Концерта для гитары. Но это аллюзии только по манере письма, конечно. Если взять вот эту – главную кульминацию209, то, как видите, у меня здесь тоже три очень контрастных оркестровых пласта: первый пласт – вот этот quasi-канон на главную тему, которая здесь идет в аккордах у дерева и меди; второй пласт – это струнные, которые играют кластер в тремоло, и третий пласт – это колокола с очень короткими фразами, это колокольное созвучие, это литавры с очень быстрыми пассажами и вибрафон...

Первая часть очень свободная: в ней всё время образуется вот такой непрерывный и очень связанный внутренне звуковой поток – мне хотелось, чтобы здесь создавалось впечатление, что вот музыка всё время как бы рождается заново, что она как бы непредвидима: она то вдруг становится быстрой и тревожной, то совершенно неожиданно застывает и становится простой и лиричной, и так далее, то есть здесь происходит частая неожиданная смена состояний, манеры письма, и как будто при этом сам исполнитель и дает толчок к таким переменам музыки, как будто бы он участвует в творении музыки. И это крайне важно. Я всегда говорю исполнителям на репетициях: “Вы должны играть эту музыку только так, как будто бы сами её сочиняете, как хороший джазист играет свою сольную импровизацию: чтобы была свобода и было ощущение такое, что музыка рождается непосредственно, импульсивно, если хотите, то есть совершенно и только от вашего вдохновения...”.

– И как прошла премьера?

– Как и всегда у Бруннера – очень хорошо! Играет он этот Концерт, практически, всегда замечательно. Это очень большой музыкант и выдающийся кларнетист.

ТРИ ПЬЕСЫ ДЛЯ УДАРНЫХ (1989)


Три пьесы для ударных написаны мной в разное время и по разным поводам – они не задумывались как цикл.

С первой пьесой всё получилось просто: когда издательство «Deutscher Verlag für Musik» обратилось ко мне с просьбой написать сочинение для одного ударника, то я сразу решил написать пьесу для вибрафона соло – мне всегда казалось, что этот инструмент еще недооценен, а я очень люблю его, и он очень много играет, иногда, может быть, слишком даже много, в моих других сочинениях, – это как раз тот ударный инструмент, для которого и можно, и нужно писать как для солиста, потому что для него нет еще, к сожалению, хорошей литературы... почти нет. А ведь этот инструмент потенциально имеет очень большие исполнительские возможности: на нем можно играть даже полифонию и аккорды, и, может быть, даже более сложные чем только четырехголосные; потом, благодаря смене палок и смене манеры игры, возможны и довольно большие изменения тембра, краски, и некоторые, как у нас говорят, сонорные эффекты на нем очень хорошо звучат. В общем, он такой же живой и богатый возможностями инструмент, как и рояль, и другие клавишные инструменты. Я уже не говорю о том, что вибрафон – это совершенно особый, поэтичный очень тембр.

И вот, когда я написал эту довольно большую пьесу – «Черные облака», мне почему-то захотелось её продолжить, отчего и образовался такой вот трехчастный цикл. И я специально рассчитал контраст здесь. Первая пьеса – «Черные облака», она очень мелодичная и, в каком-то красочном смысле, вполне импрессионистическая – всё время краски вибрафона – это как бы самые разные “облака звуков”: и самые светлые, и темные, и даже вот такие, совсем черные “звуковые облака”. А вторая пьеса – «Возникновения и исчезновения», она, наоборот, целиком написана только для ударных инструментов, не имеющих определенной высоты, то есть полностью контрастна первой и по тембру, и по манере письма – в основном, это, как правило, только распределенные во времени отдельные импульсы – звуковые точки, короткие пассажи, и здесь совершенно нет никаких элементов вот того мелодического и поэтичного письма, которое типично для «Черных облаков»210. А третья пьеса, она называется «Лучи далеких звезд в искривленном пространстве», в цикле является своего рода синтезом и даже репризой211. Это у меня уже было в «Плачах»: там третья часть – сопрано и вибрафон, они как будто предвещают то, что будет в пятой, потому что пятая часть – тоже сопрано и вибрафон, но плюс, правда, еще колокола и другие металлические ударные – тарелки и так далее, то есть вроде бы та же тембровая идея, которая уже была, но здесь она обрастает другими голосами. И вот так же и в этом цикле: здесь идея колоколов – их краски, которая была, практически, спрятана в первой части (но она там есть, она там чувствуется), в третьей пьесе уже полностью развернута, потому что здесь довольно много тех же поэтичных звучаний из «Черных облаков», но уже переходящих к совсем другим тембрам. И кроме мелодического материала, который отражает здесь идею первой части, здесь же есть и вот тот красочный пуантилизм, который особенно развернут во второй – «Возникновения и исчезновения». И, естественно, что здесь есть и тембровый синтез: вибрафон первой части связывается с тарелками и с треугольниками из второй. Название у третьей части несколько кажется странным – «Лучи далеких звезд в искривленном пространстве», но оно, по-моему, полностью соответствует тому, что есть в музыке. Мне кажется – это название очень поэтичное и точно найденное для такой музыки...

Все пьесы были написаны с некоторым промежутком во времени. И каждая часть может исполняться в концерте как вполне самостоятельная пьеса, что в общем-то абсолютно невозможно в большинстве других моих циклических сочинений...

Я вообще люблю ударные инструменты. И вот сейчас хотел бы написать пьесу, которую давно обещал для «Les percussions de Strasbourg», потому что, когда я еще писал для них Concerto piccolo для четырех саксофонов и ударных в 77-м, по-моему, году, они попросили меня написать пьесу только для одних ударников, причем обязательно для шести исполнителей. И вот я надеюсь, что, всё-таки, в этом году мне удастся реализовать этот заказ.

– А как прошла премьера в Москве212?

– По-моему, удачно. Марик Пекарский играл очень музыкально, просто превосходно. Ну, а технических трудностей для него, как я знаю, вообще не существует. Замечательный ударник.