Анную с его собственными сочинениями, а также на творчество и мировоззрение многих современных и предшествующих ему композиторов, художников, поэтов и писателей
| Вид материала | Документы |
Содержание«в высоте небес...» (1986) «wishing well» (1986) |
- Н. С. Хрущева на совещании писателей, композиторов и художников, созванном ЦК кп(б)У, 100.98kb.
- Внеклассное мероприятие: Учитель: Фурзикова Альбина Викторовна Цели, 69.83kb.
- Урок во 2 Аклассе по чтению. Тема урока: Сравнительная характеристика образа ветра, 74.81kb.
- 1. Полилог писателей и поэтов, 596.92kb.
- Чернигова, 4207.77kb.
- Имби Кулль История Западной классической музыки учебник, 119.44kb.
- На Парнасе «Серебряного века»», 45.13kb.
- Президента Республики Марий Эл инвесторам Уважаемые друзья! В ваших руках новое издание, 485.13kb.
- Материнства часто звучит в творчестве поэтов, писателей, художников, 17.94kb.
- Литература Класс Тема зачёта, 21.93kb.
«В ВЫСОТЕ НЕБЕС...» (1986)
Это сочинение для голоса и камерного оркестра. Я его написал к десятилетнему юбилею ансамбля «Intercontemporain» и по их же заказу.
Стихи Жоржа Батай – одного из самых больших, самых странных и загадочных, но и малоизвестных еще писателей Франции. Это был исключительно интеллигентный и высоко образованный человек. Удивительно яркая и неповторимая личность. Он очень долгое время был запрещен, потому что то, что он писал, во всяком случае, многие из его романов, всё это долгое время считалось почти порнографическим. Стихи – их у него написано мало – я взял не из его романов, а из его книги, философской книги, которая называется «Внутренний эксперимент». В ней нет ничего личного – только о человеке, только о Боге, о смерти – о ней особенно много... и вот посреди этой прозы вдруг вклинивается то одно, то другое стихотворение. Правда, и его проза, она сама по себе, тоже стоит где-то на грани с поэзией... Я взял некоторые из этих стихов и, кроме того, ввел еще один кусок его прозы, который называется «Голубизна неба...».
«В высоте небес...» написано для тенора и восемнадцати инструментов. Правда, в Париж на премьеру была приглашена почему-то певица из Лондона – Мари Анжель, хотя лучше всего, поскольку тексты очень мужские, чтобы оно исполнялось тенором. Но вот до сих пор, к сожалению, это сочинение еще ни разу не было исполнено в правильном составе.
– А как прошла премьера184?
– Ансамбль играл прекрасно, но Мари Анжель – она австралийка по происхождению – ни одного слова по-французски не знала, поэтому с произношением были сплошные мучения, и я не понимаю до сих пор, зачем они так поступили.
В сочинении двенадцать небольших частей – тексты очень короткие. И между отдельными частями есть еще интермедии.
Практически, этот цикл, в той или иной степени, связан со всеми другими моими вокальными циклами. Хотя структурно, может быть, больше всего с «Солнцем инков», потому что и там и здесь, в частности есть такая вот как бы сплошная линия интермеццо, и где-то функции этих интермеццо почти аналогичны, то есть примерно имеют общий тип структуры и общий тип драматургии.
Главная тема цикла «В высоте небес...» – это тема, которая у меня, к сожалению, наверное, во всех сочинениях провертывается – тема смерти. Она есть почти везде, почти во всех моих сочинениях. И я сейчас почему-то сразу вспомнил тексты «Осенней песни» (об этом, по-моему, мы еще не говорили). Там первое, с чего всё начинается в ней – это такие странные вдруг шумы в оркестре и слова певца, обращенные к певице, когда он говорит, что слышит страшный где-то звук, как будто заколачивают чей-то гроб...
Музыка здесь очень духовная, человечная. Всё в ней – это как видèние жизни, устремленной в небеса. Но эти небеса выше всякого голубого неба над нами. Это то последнее из небес, где только ангелы, ангелы и... Музыка, в основном, тихая. В ней гораздо меньше эффектного звукового письма, чем в тех же «Плачах», чем в «Солнце инков» и даже, чем в «Итальянских песнях». Она гораздо более интимна и почти вся написана полутонами, без больших драматических каких-то кульминаций, взрывов; всё письмо в основном исключительно мягкое...
Здесь почти в каждой строчке текстов, во всех поэтических образах очень много символики. И эти поэтические символы буквально пронизывают всё; именно за ними, практически, скрывается всё содержание цикла. Один из важнейших здесь – это, конечно, “голубизна небес” – она здесь символ духовной красоты и такой же духовной чистоты, как и в «Голубой тетради». И все поэтические понятия здесь так же символичны, как те же, скажем, образы у меня в балете «Исповедь»: “О! Мое Горе! Дай мне руку, уйдем от них...”; или, вот дальше, образ “Умирающее солнце под аркой...” и так далее. Но как и в «Осенней песне», особенно в её последней части – «Сосредоточенность», в «Высоте небес...», всё-таки, преобладает удивительно какой-то человечный и образно необычайно светлый текст.
Здесь есть и важная инструментальная идея – это партия гобоя в одном из номеров, где он используется в той же примерно функции, в которой он использован в заключительном хоре из оперы «Пена дней» – это идея такого вот пастуха, который ведет наше людское стадо, то есть фактически образ Христа.
– Чье исполнение вам понравилось у нас в стране?
– Наверное, Илмара Лапиньш, который его играл и в зале Чайковского и в Томске. Но опять-таки в “женском” варианте, хотя и в нем было много хорошего. Но всё же, по-моему, это сочинение так еще и не было исполнено по-настоящему...
«WISHING WELL» (1986)
«Wishing well», или по-русски «Пожелание добра» – это маленькое сочинение. Кстати, для такого же состава, для которого я написал цикл «Боль и тишина». Сочинение написано абсолютно “на случай” и целиком за один день. Я к нему серьезно не отношусь... Но оно по музыке хорошее сочинение, мягкое такое и красивое.
– А что это за случай?
– А это Франциско Танцер, мой друг и поэт, попросил меня, чтобы я написал на его стихи как бы “музыкальное приношение” к юбилею одного его приятеля... по-моему, из Америки. Я даже имени этого приятеля не знаю до сих пор. И вот там же, в Нью-Йорке оно и было один раз исполнено ансамблем «Continuum», где-то в марте 86185. Но с тех пор оно больше не игралось.