Geum.ru

Модели широко известно в нашей стране и за рубежом

Вид материалаДокументы

Содержание


Любовная афера с фбр
Подобный материал:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   37

быть очень комичным, особенно если стоять на одной ноге. Мужчины ужасно не

любят быть застуканными со штанами в руках - либо в них, либо без, но не в

момент... А сидя вы гарантируете себе больше уверенности, так как сидя

больше "под ногами" почвы.

Мужчины всех национальностей в разноцветных трусах по колено,

надувающихся парусниками. И в городе, и на пляже. Американских женщин легко

узнать по их трусам до подмышек и лифчикам до ушей. Но это не Жан-Поль

Готье, "ретро-лук". Обычная калифорнийская спортодежда с отголоском эпохи

Рейгана плюс укрепившийся "лук" бабушки Буш. Легкая промышленность, а именно

производящая купальники, а еще точнее - только низ, веревочки, бегущие между

ягодиц, схватывающие бедра, - видимо, прогорела. Все женщины, кроме

американок, в купальниках цельных.

И вот все лежат. Но не долго. Минут через десять по прибытии все

спохватываются, вспоминая, что индустрия загарных кремов предупреждала, уже

начиная с марта месяца, о раке кожи, и начинают мазать себя разнообразной

продукцией, обогащая таким образом ее производителей. Эти производители

забывают в инструкции указывать, что - женщина! твое лицо не рожа, не три

его, как умалишенная, а совершай движения нежные, как если бы ты ласкала

любимого. В женщинах, вероятно, любви нет или чувства эти таятся в глубинах,

то есть не развиты, - мажут они свои лица озлобленно-остервеневше, будто

стараясь увеличить количество кожи, которую надо будет отрезать при

пластической операции. Так что, можно сказать, что все еще заботятся и о

хирургах, чтобы было им что отрезать. Пары, как обезьяны, заботливо втирают

кремы друг в друга, не забывая оглядываться по сторонам, когда рука касается

более интимного места, чем колено. И вот опять все лежат.

Но... "покой нам только снится!" Наступает момент, ради которого и

толпятся наверху, вдоль Ан-глийского променада, мужчины. С ними радио

Монте-Карло как раз объявляло борьбу.

Ну, они, знаете, такие не очень, как бы сказать, светлые. Да, такие

немножко серенькие, нет, не серенькие, а больше в бежевенький, да больше в

коричневый, такие как бы не беленькие, а смугленькие. A-a-a-а-а! SOS Расизм!

Но это не мой расизм, а их темперамент! На месте этих арабов можно прекрасно

представить людей с Кавказа, приезжающих в Ленинград. Они там обычно стоят у

станции метро "Невский проспект", выход к Гостиному Двору и... смотрят.

Наблюдают за девушками. Ну что такого, пусть смотрят, такие у них

пристрастия. Лучше пусть смотрят, чем... Ай-яй-яй, что такое, недержание

просто какое-то. Еще уподобься Ридли* и скажи, кто для немцев французы. Но

он ошибся - в немецких глазах французы - это почти арабы, рассказывал друг,

гостивший в Берлине. Куда я залезла, что происходит, я ведь о солнце,

пляже... Или о наблюдении? "За эту страсть можно не любить, но отказать в

ней нельзя", - так вроде Труман Капоти говорил.

"Зачем ты купила этот купальник?" - хочется спросить у каждой второй

лежащей на пляже. Они все из них вылезают. То есть на всякий случай все в

купальниках. Ясно теперь, что ТиВи - это обман: они показывали уже в начале

мая голые груди в заставках о погоде во Франции. Никто не показывает просто

так свои груди. И эта группа молодых немцев напрасно сидит - они даже не

ложатся, чтобы удобней и дальше видеть, - никто ничего показывать не

собирается. Вот одна легла на живот и, лежа на нем и на грудях же,

стаскивает свой купальник до копчика и не собирается поворачиваться. Местные

парни - они в плавках и очень загорелые - ждут не демонстрации грудей, а

разносчика прохладительных напитков. И не для того, чтобы купить у него

"кольдь дриньксь"! - прохладительные напитки по-английски с француз-ским

акцентом, - а незаметный кусочек гашиша. Покурив, они увидят не только

груди. Мужчины используют фотоаппараты как бинокли. Сразу три направлены на

одну - но у нее такая рожа, что никакие груди не спасут.

За шесть дней, проведенных на публичном - бесплатном - пляже города

Ниццы, была увидена единственная девушка в единственных трусах. Не

натягивающая купальник, идя плавать, не натягивающая его, идя под душ, а

гордо покачивающая своими девятнадцатилетними млечными железами.

Там были, правда, женщины-кубики, рассуждающие, видимо, так: "Если Дина

Верни лежит в саду Тюильри* посреди Парижа, почему не могу я?" - забыв, что

Дине тогда было 20 лет. Они же в бальзаковском возрасте. Имелось в виду их

материальное положение или нет, должны ли они были финансировать

возлюбленных? Мне неизвестно - любовь русских к литературе иногда

необъяснима. Так эти бальзаков-ские женщины очень свободно демонстрировали

груди, даже когда предмет демонстрации не торчал дынями в небо, а стекал под

мышки киселем. Но они были как бы поющими революционную песню о том, что им

уже нечего терять.

Мужчины, "аккомпанируемые" фотоаппаратами, больше всех не любили

булыжники пляжа Ниццы. Из-за них-то они и не могли легко так, вроде между

прочим, прогуливаться по пляжу и время от времени прищелкивать аппаратом.

Они вынуждены были стоять наверху, на променаде, и оттуда щелкать

аппаратами. Фотографии у них не получились, как и у меня, - солнце светило

прямо в объектив, и, даже когда не совсем, фото получились темными и ничего

не различить.


Спешу сообщить, что я не показывала свои груди. Но это потому, что уже с

детства я не хотела быть как все. Я купила себе купальник, обнажающий нижний

бюст - только ягодицы в нем были обнажены. Я показывала их, лежа все время

на животе, дабы наблюдать. Таким образом, я могу закончить мою зарисовку с

возгласом, что, как и все французы, я была на море!


Камнями избиты груди,

Сгорела ж...а дотла:

На Ницценском пляже, люди,

Я отпуск свой провела!

1990 г., Париж

ЛЮБОВНАЯ АФЕРА С ФБР

(фикция - реальность)

Со второго на третье октября 84-го года, жаркой лос-анджелесской ночью,

Светлана Огородникова разделяла супружеское ложе с Николаем Огородниковым.

Радостным шепотом она рассказывала су-пругу о своих успехах в вербовке

агента ФБР Ричарда Миллера. Вдруг послышался скрежет. Может, мыши? Дом

старый... Или то иссохшиеся пальмы шелестят своими панковыми головами? Но -

безветрие. На всякий случай Николай схватил пистолет и в трусах (он всегда

спал в трусах) выбежал в гостиную, к дверям квартиры (в клетках голливудских

зданий прихожих не было). "Ху? - прокричал Николай Огородников с ломовым

акцентом. - Стрелять буду!" За дверью взмолились: "Ой, не надо! Свои, свои!

ФБР!" Успокоившись, Николай распахнул дверь, как объятье.

Двадцать вооруженных до зубов янки ворвались в апартаменты и накинули на

Николая и Светлану пуленепробиваемые жилеты. Тут же послышалось жужжание

сверхсовременной модели вертолета. На нем семейство Огородниковых было

отправлено в тюрьму для особо опасных государственных преступников. По земле

их сопровождало восемь бронированных машин.

В операции участвовало пятьдесят сверхобученных десантников и

вышеупомянутый вертолет последней конструкции. Так закончилось одно из

крупнейших и наиболее смелых по размаху и тонкости ведения дел шпионское

расследование двадцатого века!


Николай Огородников - урожденный Исаак Кац. Во время финской войны отец

Изи Каца сообщил кому-то по секрету, что "мы здесь умираем от ран, а наши на

Украине умирают от голода!" Это были последние его слова. Что он говорил на

допросе в КГБ - одному богу известно. Изя, уже будучи Николаем, так

относился к этому событию: "Ну и правильно сделали. А что он подрывал

обороноспособность Красной Армии?!" Истинный патриот, Николай.

В первые годы Второй мировой Изя не столько учился, сколько воровал и

беспризорничал. Как-то к матери его приехала подруга - фронтовая санитарка -

и предложила Изе поехать с ней на фронт. Он тут же согласился. Ехал он,

скрываясь под лавками и на багажных полках. Так что, прибыв на место, он был

такой вшивый, что с головы вшей горстями собирал. Беспризорников в те годы

часто брали в воинские части, где они становились "сыновьями полка" и

оказывали немаловажные услуги - были прекрасными разведчиками. Таким "сыном

полка" стал и Изя Кац. Во фронтовых газетах писали о его подвигах. Но

никакого Исаака и в помине не было. Был Коля. В самом начале храбрых деяний

Изи его вызвали в спецотдел: "Какой же ты Кац? Все жиды пристроились в

тылах, торгуют и наживаются... Ты - Коля! Огородников!" Может, так его

назвали за то, что он какими-то огородными путями вывел из окружения 6-ю

армию. За что и получил медаль. А может, умная санитарка представила Изю с

самого начала Колей...

По окончании войны, увенчанный наградами, Коля был направлен в лучшее,

Суворовское, училище. К тому времени у него было четыре класса образования.

Но не тут-то было. С необузданной энергией, жаждой приключений и отсутствием

дисциплины, Коля быстро дал деру из Суворовского и примкнул к шайке воров.

В общей сложности - пятнадцать лет по тюрьмам и лагерям с

кратковременными выходами на волю. В своей среде Коля пользовался уважением.

Он был вором в законе и во время "сучьей войны" неизменно придерживался

кодекса честных и справедливых воров. После очередного разгрома воровского

мира Николай сам, видимо, "ссучился" и встал на путь исправления.

Приехав к матери в Киев, он устроился работать таксистом. В Туле,

славящейся своими самоварами (так что со своим туда ехать не надо, что Коля

и сделал), он познакомился со Светланой, на двадцать лет моложе его.

Женился.

К тому времени Коля стал загребать хорошие деньжищи. Все цыганье, а

заодно и милиция пили в доме Огородниковых. Из Москвы к Коле наведывались

следователи. Посоветоваться, как с опытным человеком. Не раз помог он

раскрыть преступление...

Однажды Колиным пассажиром в такси оказался... американец из Вашингтона.

Он сообщил ему (на каком, интересно, языке?!) сногсшибательные вещи. А

именно: таксисты в Америке имеют собственные такси, безработные ездят за

пособием на машинах, джинсы стоят десять долларов и вообще... очень много

колбасы! Коля даже в затылке не поскреб - в мгновение ока защитник Родины,

вор, осведомитель-консультант, тем не менее горячий патриот, превратился в

лютого антисоветчика. Светлана подумала, что Николай свихнулся.

Человек действий, Николай не ограничился одной руганью советской власти.

В один прекрасный день он взял билет и махнул в Москву. У ворот

американ-ского посольства он воочию убедился, что "свободы" в СССР нет.

Доказательством тому служили милиционер на посту и куча мальчиков в

штатском, провожающих каждого цепким взглядом. Пятнадцать лет тюрем

подсказали Коле, что это за люди. Вернувшись в гостиницу, Коля позвонил в

посольство США. Он сообщил, что ему необходимо связаться с послом, и

попросил, чтобы за ним прислали машину, так как идет слежка. Машина должна

была остановиться за несколько кварталов от гостиницы.

Знаками он остановил автомобиль с иностранным номером и жестами приказал

шоферу открыть багажник. В него и нырнул. Попав в посольство, Коля заявил,

что желает переехать со всей семьей - к тому времени уже был сын - в США.

Свое желание Коля объяснил давнишним несогласием с советской властью. Что

подтверждал отборной руганью, заставляя посла (?!) всячески изощряться в

манипулировании руками, взывая не говорить вслух. "Мне даже не предложили

кофе, - возмущался позднее Николай, - и отправили к выходу!" У ворот

знакомые уже мальчики поджидали его. Обвинение простое и ясное - "шпионаж в

пользу США".

Год провел Коля в особой следственной тюрьме. Но дело о шпионаже не

клеилось. Наконец к Светлане пришел "доверенный" человек. Светлана быстро

все поняла и "подписалась" - 1000 рублей (в начале 70-х годов!), и дело

будет закрыто за "отсутствием состава преступления". Через три дня Николай

Огородников был на свободе. Выехала семья из СССР по израиль-ской визе. В

конце концов, Коля был Изей.


Уже в Италии Светлана почувствовала, что червь сомнения закрался в Колину

душу. "Все сволочи, задушат за копейку, ментов больше, чем в Союзе!" -

негодовал Николай. А по прибытии в Америку Коля стал махровым антиштатником,

а заодно и антисемитом. Мысленно потрясая кулаком в адрес проклятого

пассажира - американца из Вашингтона!

На Колину просьбу "вернуться" в Советском консульстве ему сказали, что

возвращение на Родину надо заслужить. Так открывается новая страница в

Колиной биографии - шпионаж в пользу СССР под кодовым названием "Культурный

обмен".

Несмотря на более важное значение Лос-Анджелеса по сравнению с

Сан-Франциско, в нем, надо сказать, ничего, в общем-то, не было - ни

консульства, ни каких-либо советских представительств. Если не считать

задрипанного книжного магазина в пуэрториканском районе, после посещения

которого даже местные жители дрейфили. А ведь должен же кто-то "заботиться"

о советских артистах, кинодеятелях, инженерах, приезжающих с визитами.

Каждый раз посылать кого-то из Сан-Франциско слишком накладно. Почему же не

воспользоваться слезливыми эмигрантами, которые сами из кожи вон лезут,

чтобы помочь соотечественникам?!

Светлана обивала пороги консульства, задаривала подарками его прожорливых

работников и входила в доверие. Наконец над ними сжалились, и Огородниковы

оказались в "должности" представителей кинопроката.

В 9:45 утра в воскресенье на Сансет-бульваре у кинотеатра "Ориэнтал"

толпа эмигрантов. Заспанные и припухшие лица после субботних загулов в

ресторане "Миша", водки и отплясываний под "Ах, Одесса - жемчужина у моря!"

Коля Огородников организовывает бывших советских евреев у кассы - дают

"Москва слезам не верит". Светлана раздает брошюры, оповещающие о приезде

советских артистов. На стенде журналы "Родина", "Спутник"... Из

Сан-Франциско Огородниковым присылали советские фильмы для бесплатного

ознакомления общественности с передовыми достижениями советской

кинокультуры. И вот каждое воскресенье у кинотеатра, арендованного

Огородниковыми, общественность Лос-Анджелеса, ностальгирующая по киевам и

москвам, соленым огурцам и магомаевым, держала наготове по четыре доллара.

Пенсионерам, правда, со скидкой.

Кассовую выручку Светлана отвозила надежному человеку в Сан-Франциско и,

передав "под столом", получала новый шедевр советского кино. С точки зрения

доперестроичного советского права шло обычное уголовное преступление - от 10

до 15 лет с конфискацией имущества и лишением избирательных прав. Вот где

нужны на все готовые "ради идеи" люди - деньги-то были неподотчетные!

Акции Огородниковых стали расти. Так, однажды ночью им позвонили из

консульства - приехавший по обмену опытом советский инженер был пойман в

супермаркете за кражу открыток. Несмотря на поздний час Светлана бросилась

выручать товарища. В полиции она заплатила за перепуганного дядю 15 долларов

выкупа. Уминая "Кентаки фрайд-чикен" за Светланины деньги, инженер не

оправдывался - кто бы удержался не стянуть что-нибудь и покрупнее в

супермаркете, приехав в "земной рай" только на месяц?!

Огородниковы не скупились. Приезжающие из Советского Союза на гастроли

"знаменитости" приглашались в рестораны, специализирующиеся на морской пище,

на прогулки вдоль океана. У них дома стол ломился от яств: Коля работал

грузчиком на мясокомбинате и использовал там один из своих талантов -

воровал. К этому времени и Советский Союз стал "расплачиваться" с

Огородниковыми. Так, их сын ежегодно проводил лето... в "Артеке"! И сама

Светлана частенько стала наведываться в Москву - о чем и не мечтал ни один

выехавший по израиль-ской визе "предатель"! Причем платила только за проезд.

Номер в гостинице оплачивался кем-то. (Министерством культуры?! Ведь она

была представителем проката!)

Не обходилось и без скандалов. Придя как-то в валютный бар, Светлана была

встречена вышибалой на дверях: "Куда прешь?! Твою м...!" "Я американка!" -

возмутилась миссис Огородникова. "Пошла ты... С твоей рожей только в

Америку!" Светлана заехала по роже вышибале. Подскочившие дружинники

хорошенько разукрасили миссис Огородникову, а заодно украли все доллары. И

все же положению этой девушки из Тулы можно было позавидовать!

В СССР она была американкой по приглашению - уж там-то ее все ждали:

приезжала она с десятью чемоданами, полными подарков! В Америке - свой

человек в Советском посольстве. А в глазах эмиграции - кагэбэшница!

Последнее Светлане больше всего льстило!

Начитавшись, а вероятнее насмотревшись шпионских детективов,

джеймс-бондовских серий, Огородниковы очень хотели сами заделаться в шпионы.

Не на таком, конечно, шик-уровне, как агент 007, но... Увитый лаврами славы,

вернувшийся в СССР Коля стал бы таможенником: то есть обыскивал бы и

воровал, а Светлана... Кто знает, возможно, ее послали бы на следующее

задание. В Японию, например. Мечты, мечты... Подходящего случая проявить

себя на деле не было!

К этому времени на сцене событий появляется агент ФБР Ричард Миллер*.

Бедный толстяк был переведен из Вашингтона в Лос-Анджелес отслужить

по-следний год перед пенсией. В его обязанности входило курирование

эмиграции третьей волны. Встреча со Светланой была неизбежна! У нее же,

помимо желания стать шпионкой, появилась мечта о романтиче-ском увлечении.

Поэтому, когда Миллер преподнес Светлане цветы, как его учили на ускоренных

курсах контрразведки ФБР, она сразу отдалась ему! Миллер не находил себе

места от счастья. Это надо же!! В по-следний год службы судьба подбросила

ему симпатичную - чего нельзя отнять у миссис Огородниковой, хоть и

одевалась она в "Зодисе"*, - давалу! Которая прямо заявила ему - видимо, во

время минета! - что является МАЙОРОМ КГБ! Светлана уверяла Миллера, что

Советский Союз не пожалеет денег и он даже сможет получить награду...

Огородниковы ликовали - наконец-то запахло жареным!

Окрыленные Миллер и Светлана упивались своим счастьем и развлекались.

Порой в кругу Светланиных друзей, где Миллер представлялся адвокатом**.

Миллер же раздумывал об игре в двойные ворота. Сказочные перспективы

являлись ему. Но сердце разрывалось - получить ли деньги с Советского Союза

или же запродать Светлану и тем самым получить повышение по службе? Вот в

чем вопрос!

Помимо "влюбленных", упивающихся своим счастьем, еще один человек

буквально визжал от радости. Это был начальник Миллера, агент контрразведки

ФБР Джон Хант. Он считал себя незаурядным в шпионских делах человеком, а его

гноили в Лос-Анджелесе. Да еще прислали Миллера, уж конечно, чтобы тот

настрочил донос о бездеятельности. Но Хант потирал руки - Вашингтон попал в

ловушку! Их человек (Миллер) в интимных отношениях с женщиной, близкой к

Советскому консульству. Продажный агент? Сообщение Миллера о том, что тот в

шаге от раскрытия крупного дела и вербовки агента КГБ на уровне майора,

Ханту было выгодно пропустить мимо ушей. Уж кто такая Светлана Огородникова,

он прекрасно знал!***

В 82-м году Джон Хант был частым гостем квартиры в западном Голливуде. В

то время, разумеется, когда Николай Огородников работал на мясокомбинате. На

суде Хант руками и ногами отбрыкивался от этих показаний Светланы

Огородниковой. Он заявил, что "пытался завербовать миссис Огородникову как

информатора ФБР, но перестал заниматься ей в конце 82-го года после решения,

что лояльность миссис Огородниковой не могла быть установлена". (Февраль

1986, "Джеральд Трибюн"). Бедная Светлана долгое время не могла очухаться от

этой травмы и ушла в запой. Ну а Хант, видимо, понял, что от этого

"тульского самовара", кроме семейных неприятностей, толку не будет. В то же

время, если бы Светлана действительно оказалась шпионкой, что толку с этого