Geum.ru

Модели широко известно в нашей стране и за рубежом

Вид материалаДокументы

Содержание


Щи кислые - солжики жареные
Подобный материал:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   ...   37

грустными глазами, они более везучи - собака вызывает больше жалости, так

как сама по себе действительно беспомощна. А вот молодой тип мог бы и ящики

еще где-то погрузить... Так думает моя мама, и я тоже. Говорят - нет работы,

и женщина идет на панель. Каждый день я вижу вывески на магазинах - нужна

продавщица. Может, временно, но нужна. А на постоянную работу чтобы

устроиться, об этом надо было думать в 14 лет и овладевать профессией на

будущее. Мир делится на хороших и плохих учеников. Хорошие идут на

постоянную работу в бюро, плохие - на временную в булочную. Есть еще одна

категория - не плохие и не хорошие. А сами по себе. Желающие принадлежать

себе, а не бюро или булочной. Таким сложнее всех. С кого требовать

улучшения? Кого обвинять в ухудшениях? Вот они, видимо, поистине свободные

люди.

Наступает очень важный момент - поход в продовольственный магазин. Мама

уже довольно насмотрелась на изобилие продуктов в маленьких лавочках и

магазинчиках. Но поход в супермаркет будет как бы кульминационным - там

всего много-много-много. Моя мамочка пережила блокаду Ленинграда, еда для

нее - это что-то большее, чем просто продукт. Во время моего детства мама

всегда беспокоилась, чтобы все было "свеженькое". Поэтому ее очень удивляет

количество свежей рыбы, разложенной на прилавке со льдом: "Она же стухнет,

если никто не купит!" Я объясняю, что все высчитано и проверено - сколько

покупателей каждый день, сколько чего необходимо. Если остается продукт, то

есть необыкновенные холодильники - самые вредные для атмосферы. Ну а если

вообще не купят, то после определенного количества дней хранения выкинут,

даже если не стухнет. Очень строгий контроль - маме это интересно, потому

что она санэпидемиолог. Невероятное количество еды ежедневно выкидывается. Я

это знаю, так как годами пою в кабаре и ресторанах всего почти мира

(Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Париж, Цурих, Сингапур даже) и вижу гигантские

мешки с выкидываемыми продуктами. Они всегда находятся близко к кухне, а

кухню всегда надо проходить, чтобы попасть в гримерную. "Боже мой, почему же

не отдать бедным? Если не нам, то ведь в Эфиопии какой голод!" - разумно

рассуждающая мама крутит в руке авокадо. Я согласна с мамой. Но великодушные

гуманисты, заботящиеся о бедных, говорят, что нет денег на перевозку

продуктов. Стоит не построить один "Мираж" (не клуб, естественно, а

самолет), и столько миллионов освободится...

Мы долго думаем, относится авокадо к фруктам или овощам. Я пытаюсь

вспомнить, что было написано в "Книге о вкусной и здоровой пище" 1957 года

издания. Из той книги я помню фразу: "Если увидите в магазине кролика -

купите!" Цинично она должна звучать для сегодняшних читателей. Но еще я

помню, что в 75-м году с баскетболистом по прозвищу Гулливер мы таки

покупали кролика и объедались им, зажаренным в духовке.

С мамой мы покупаем упакованную курочку - без лап, без потрохов, без

головы и без шеи. Лапы у курицы отсутствуют не только потому, что

несъедобны, но и по эстетическим причинам. Курицы в супермаркеты поступают с

ферм, где на каждую птицу приходится 400 кв. сантиметров. Это 20 на 20.

Ходить такие курицы не умеют. И лапы у них деформированы, поэтому и

обрезаны. Но зато их много-много-много. Маленькие лавочки не способны

конкурировать с супермаркетами, поэтому их курочки, выращенные в

естественных условиях, на природе, стоят дороже. Они, конечно, вкуснее, но

кто говорит сегодня о качестве...

Когда мы возвращаемся к нашему дому, маму удивляет, насколько фасад его

чище и свежее лестницы: "У вас тоже косметические ремонты делают?" Да, и то,

видимо, благодаря тому, что мэрия района заставила хозяина дома сделать

такой ремонт. Вообще, не все в городе чистят и реставрируют - это зависит от

бюджета владельца здания. Если владелец - город, то все в порядке и здание

ждет своей очереди. Правда, этот закон был проведен только в конце

шестидесятых годов тогдашним министром культуры Андре Мальро. До этого Париж

был очень-таки закопченным, как и до сих пор не вычищенная почему-то церковь

Святого Николая на пересечении улиц Реомюр и Бобур.

Вечерний город - это будто другой город. Париж ослепляет богатством.

Освещено все. Но ясно, что владелец маленькой ремонтной мастерской не

оставит в ней свет на ночь, в то время как владелец модного дорогого бутика

- оставит. Париж, таким образом, все больше превращается в город дорогих

бутиков, современных бюро. Участились случаи выселения людей из старых

домов. Их сносят, выстраивают на их месте новые - современные - и сдают под

бюро и бутики. Дороже, естественно. Население с небольшим доходом все больше

отодвигается к окраинам, за город. Так образуются гетто. В городе со

смешанным населением преступность ниже, чем в районе с населением одного

социального класса, особенно если он беден. Начавшаяся в 60-е годы и

приветствуемая населением модернизация Парижа сегодня ясно дает знать, что

город постепенно теряет все человеческие качества, то, за что Париж и был

любим.

Свой первый вечер в Париже мама заканчивает перед телевизором. Ее

поражает манера дикторов все время смотреть на телезрителя: "Как это они все

по памяти говорят?" Мама не понимает, что они говорят. По мне бы так

поменьше. Все новости-информация снабжены комментариями, то есть готовыми

для вас, телезрителя, ответами, взглядами, мнениями. Это как футболки,

которые невозможно теперь купить без надписей, или поздравительные открытки

- за вас на них и обнимают и поздравляют, а вы только подписываетесь. Еще

мне кажется, это немного глупо, что диктор таращится, как рыба, на зрителя -

на самом-то деле он читает текст, который дается ему на панно или

телеэкране. У некоторых не очень натурально получается такое чтение, и вы

видите тогда, как дрожат и бегают округленные зрачки слева направо (на

экране наоборот).

За месяц туризма с мамой я лишний раз смогу убедиться, что простые

советские мамы крепче всего впитали в сознание революционный лозунг о

равенстве. Маме даже официанта жалко: "Загоняли его, бедного!" В ресторане и

кафе она по-советски гость, а не клиент платящий, а следовательно, и "музыку

заказывающий". Недаром во время опросов общественного мнения, проводимых

ВЦИОМ, чаще всего большинство голосов отдают за что-то всеобщее,

всенародное, равное.

"Купола в России кроют чистым золотом..." - не обойдется и без Высоцкого.

Эту строчку мама вспомнит, стоя на парижском мосту... Александра Третьего!

Подарок русского царя французам сияет золотыми крылатыми конями по четырем

краям. С моста виден золотой купол Дома Инвалидов. Единственные купола в

городе, сияющие золотом. И в Версале прозорливая мама заметит, что золото на

попках амуров поизносилось, так что наполовину они негритосы. "А где же

королевские предметы? У нас-то все вплоть до зубочисток царей!" - Удивление

мамы наводит меня на мысль, что русская революция была гуманней, а народ

сознательней: здесь не украли только кровать Марии Антуанетты, и то, видимо,

потому, что нелегко ее, кроватищу, было красть. Зазывающие

сфотографироваться на площади Согласия под украденным Наполеоном в Египте

обелиском послужат темой для разговора о том, какой бизнес будет открывать

мама, когда окажется среди 30-40 миллионов безработных. Как я не верю Саше

Соколову, заявляющему, что "в Греции никто не работает, а все греки

богатые..." (интервью в каком-то из номеров журнала "Юность" 89-го года),

так я не верю, что все эти миллионы срочно захотят открыть свои лавочки и

киоски. "Глажу рубахи!", "Чиню унитазы!", "Сосу ...!" - вот эти последние,

предлагающие свой сервис, освободят, правда, занимаемые ими - по документам

- должности уборщиц гостиниц.

Как реликвии, я буду хранить растворимый кофе, чай и зубную пасту,

привезенные мамой "хоть как-то помочь тебе за границей". Для простой

советской мамы я все еще за границей, вот уже 15 лет. Как странно мне

слышать сожаления людей о тех, кто должен жить за границей... Это же такой

шанс! Не туристом обежать туристские же достопримечательности, а именно

жить. Узнать другую культуру, ритм, обычаи. Чтобы себя узнать! И чтобы стать

более зрячей к своему дому, пусть он и не является зафиксированным местом

жительства вот уже пятнадцать лет.

1990 г., Париж


P.S. СССР уже не существует, как и советский пятачок. Местные дикторы ТВ

так же пялятся в зрителя якобы. Но согласно последним высказываниям первого

Президента РФ - мир хочет быть разнообразным и не хочет под диктовку

Клинтона жить, смеяться и т.п. Разнополярности, многополярности... Ха! сидя

перед компьютером и творя каждый свой виртуальный мир! Главное - суметь

отличить потом реальный от виртуального.

1999 г., Москва

ЩИ КИСЛЫЕ - СОЛЖИКИ ЖАРЕНЫЕ

"Архипелаг ГУЛАГ" я читала зимой 74-го года в Москве. Только-только

изданный за границей, я возила в метро толстенный том первый, будто

испытывая судьбу: заберут меня или нет? Наверное, в 16 лет, в поисках острых

ощущений, не особенно задумываешься: а не будут ли они настолько острыми,

что опасными для жизни? Еще какое-то неверие (в связи с непониманием,

видимо) в значимость "Архипелага" придавало смелости и подталкивало на

опрометчивые поступки. Требовать от шестнадцатилетнего человека

принципиальных и закоренелых взглядов - глупо. Это как раз тот возраст,

когда можно все отрицать, но ответов еще не знать. Еще можно... С другой

стороны, я согласна с Эрнстом Юнгером (немецкий писатель-философ, одно время

национал-большевик, анархист и одиночка), сказавшим, что люди в общем-то не

меняются, а наоборот. Действительно, какие-то жизненные понятия у меня

остались теми же, что и в 16 лет. Дурацкая вера в справедливость, в то, что

самые важные - люди таланта, деньги не важны, вера в героя, то есть

романтизм (в смысле идеализма, а не "палатки-костра-водки-гитары")...

Поэтому мое отношение к Солженицыну, собственно, не изменилось, а

закрепилось. Тот факт, что я "знакома" с ним с 16 лет, видимо, позволяет мне

не испытывать трепета перед его именем. Да и вообще, наше поколение, мне

кажется, ни перед кем его не испытывает, и фраза: "Нет кумиров в своем

отечестве" - распространяется на весь мир. То, что телевидение заменило

сегодня библию - истину и правду, - что оно у многих в спальнях - то есть вы

у себя в постели "принимаете" и президента, и звезду, и писателя, и

философа, - позволяет такое "короткое" отношение к этим "гостям".

Укорачивает дистанцию и, разумеется, притупляет значимость и важность

событий и персонажей. Сколько раз за день умирают перед глазами, проходят

голодные и обездоленные или, наоборот, - озаренные славой... Впечатление

подчас, что вы сами уже выступили и на концерте Майкла Джексона, и вы сами

сказали, что будем бомбить Ирак, и вы сами едете в шикарном автомобиле к

своему дому, а не персонаж "Санта-Барбары"... И эти слова, произнесенные

Солженицыным по француз-скому телевидению в программе "Бульон культуры",

получается, были сказаны вам, как бы с глазу на глаз... Не затаив дыхания,

внимаете вы им, не думаете, что для многих людей, видимо, этот человек

"живой миф", профет и мессия.

Действующие лица спальни:

Домашняя хозяйка (живет в Париже, коллекционирует работы рус.

художников).

Переводчица (проездом в Париже из Питера).

Коммерсант (в прошлом работник научно-исследовательского ин-та, тип

одновременно "физиков и лириков", занявшийся коммерцией не так давно).

Аналитик (программист-информатик, полуукраинец, живет в Париже).

Художник (собирательный персонаж, живет в Париже).

Певица (живет в Париже, действие происходит в ее спальне).

Персонажи экрана:

Солженицын А.И.

Бернар Пиво - ведущий программ "Апостроф", "Бульон культуры".

Глюксман - профессиональный диссидент.

Гер?а - журналист.

Андронников - переводчик.

Албанский писатель


Небольшая комната - диван, постель вечного студента (матрас), кресло,

стул. Посередине - столик, заставленный чашками "ЛФЗ", пакетами печенья,

сладостей. На стенах - картины, плакаты, в том числе и советские. Над

постелью: "Повернуть ход истории вспять не дано никому!" - плакатный рабочий

указывает рукой на постель, покрывало которой с аппликацией серпа и молота.

Все персонажи у телевизора. Передача уже началась.


Домашняя хозяйка. Хорошенький! Худенький. Без пуза... Но помню, я была в

ужасе от его предыдущего выступления у Пиво, когда он заявил, что всю жизнь

мечтал играть в теннис, аж в лагере!

Художник. У меня от него аллергия! (Встает на стул в позу памятников

Ленина.) Но он стал цивилизованней. Для Запада!

Бернар Пиво. Александр Солхенищин! Первый во-прос к вам: как вы?

Солженицын. У меня все хорошо. Дела идут плотно. Но когда на Родине они

плохи, можно ли думать о своих...

Певица. На Родине они плохи сейчас. А он все о семнадцатом годе!

(Полулежит на постели, курит.)

Солженицын. Все сегодняшние невзгоды России - в семнадцатом году.

Певица. После семнадцатого года уже три поколения выросло и четвертое

подрастает!

Коммерсант. А он весь в прошлой борьбе...

Переводчица. Жаль, за переводом не слышно самого... Еще этот старый

Андронников, он у де Голля переводил, с такой плохой дикцией...

Домашняя хозяйка. А у него трепет перед Солженицыным. Боится лишь бы

какое слово употребить... Поэтому не все и переводит... Но этот, Глюксман,

чудовище, под горшок остригся, а?

Переводчица. Он похож на Бабу Ягу!

Певица. Это еще ничего! Раньше у него были длинные волосы, один нос

торчал... Худой, как будто болен СПИДом...

Аналитик. Солженицын, конечно, далеко от Толстого не ушел...

Бернар Пиво. Когда? Когда? Когда?

Солженицын. В мае девяносто четвертого года.

Певица. Необходимо, чтобы в России до мая прошли выборы, а то он внесет

такую сумятицу в и так уже затуманенные умы...

Бернар Пиво. Значит, ровно через двадцать лет! А почему же раньше вы не

ехали?

Солженицын. Не мог бросить начатую работу. Не мог вернуться туристом. В

России негде было жить. Только два года назад получил паспорт.

Аналитик. Да на кой он нужен, паспорт этот неизвестно какого государства.

А теперь еще и выбирать надо! Во, придумали! У Советского Союза хоть было

соглашение о двойном гражданстве, а у СНГ...

Певица (поет). Гэ-гэ-гэ!

Бернар Пиво. Не думаете ли вы, что пока ваш дом строился, Александр

Солхенищин, российский разрушился?!

Певица. Вот это да! Ну Пиво выдал пафос!

Солженицын (машет руками). Он разрушался начиная с семнадцатого года!

Аналитик. Действительно, чего торопиться, раз уж семьдесят лет гниет!..

Вообще, это маразм! Прямо, ничего там не построено?!

Домашняя хозяйка. Я вот там университет закончила, самый такой

факультет... журналистики... никого не брали... Дочь врага народа... Жена

врага народа...

Певица. Почему у русских, на каком бы социальном уровне они ни

находились, все сводится к ДАЧЕ?! Это же уму не постижимо! И Руцкой, вон,

разоблачал коррумпированных, а сам тем временем... ДАЧУ строил!

Переводчица. И Собчак залез на дачу нашего бывшего главного обкомовца. За

трехметровый забор!

Певица. Как узко они видят власть! С крыши дачи!

Художник. Мухи навозные! (Опять на стуле, за его спиной на стене - карта

Советского Союза.) Я бы сказал - видите, что за моей спиной?! Вот это все

МОЕ! А им шести соток хватает!

Переводчица. По-моему, ему дали все десять гектаров!

Певица. Народ, о котором они все так заботятся, никогда, в конце концов,

именно этого и не прощает. Раз ДАЧА - символ зловещий и авторитарный! Тем

более эта дача его в логове всех номенклатурщиков! Землю-то ему дали,

подарили. Ну и что, что строит на свои деньги!

Аналитик. Это если доллар - тысяча двести рублей, за пятьдесят тысяч

долларов можно такой дом отстроить... А что такое пятьдесят тысяч для

Солженицына? Плюнуть.

Солженицын. ...писатель, он должен объединять!

Переводчица. А сам разъединил всех и разделил - на жертв и палачей!

Коммерсант. Нет. У него все и палачи и все жертвы.

Домашняя хозяйка. Наивны эти надежды на всеобщее покаяние. Да и просто

чудовищны! Безобразие!

Певица. На Красную площадь все, на Лобное место!

Домашняя хозяйка. Тише! Не слышно же! У всех, если уж о православных, для

этого есть церковь и священник, к которому можно пойти и покаяться. В

молитве человек просит прощения у Бога, и Бог каждого прощает! Тайно и

наедине! Бог для этого есть!

Коммерсант. А Солженицын себя и видит Богом!

Домашняя хозяйка. Это все пахнет китайской революцией! И потом, вон уже

были эти цирковые сжигания партбилетов! Да и почему же все себя должны

ощущать виновными и обиженными? У меня вот семья пострадавших, и то я

помалкиваю!

Аналитик. Он вот забывает, что, как он верит в Бога, люди верили в идеи

коммунизма!

Домашняя хозяйка. Местные великие не покаялись. Ни Арагон, ни Сартр, ни

Пикассо, ни все эти леваки! А они были куда идейней! Только здесь уже я и

услышала действительно сформулированные в идеи речи, от местных! В

Московском университете в шестидесятые годы никто не обращал внимания на

это. Диамат зубрили для экзаменов. Для диплома! Это же смешно!.. Он мог бы

действительно объединить "наших", русских, растолковав им наконец эту фразу

Ленина "цель оправдывает средства", а то что это за безобразие: раздирание

на куски, захваты территорий и людей! Либо верните границы восемнадцатого

года!.. Гера, он все-таки иногда пытался понять что-то, вещая из Москвы!

Солженицын. ...псевдодемократия... хаотичность... парламент советский...

нет, я не буду выдвигать свою кандидатуру в президенты.

Аналитик. Конечно, что за ерунда: президент! Он будет Царь и Бог и Дух

Святой!

Переводчица. Да, вся его жизнь, выходит, посвящена его месту в истории.

Домашняя хозяйка. И для таких целей нет ничего лучше, чем еврейская жена.

Она у него из прекрасной семьи. Мать ее, Екатерина Фердинандовна... отец -

генерал... Наша милка сексапилка! Она была очень хорошенькой! И сейчас

видно! В "Колесе" у него, когда этот тип изменяет жене, он как раз описал,

как это все с ней происходило. Она ему открыла все прелести альковной

жизни...

Переводчица. Поэтому он ближе к Толстому, чем к Достоевскому. У него

много плотского и земного. Можно даже сказать материализма. Это, возможно,

от постоянного присутствия женщины - женщины куда более земные в силу своих

биологических начал: продолжение рода, инстинкт его сохранения.

Домашняя хозяйка. Ну, Пиво беспардонный... перебивает... Он как посредник

поясняет вопросы. А во-просы не по делу! Какое наше дело до его детей? Где

они будут жить? Где хотят пусть живут! Кто они такие?

Коммерсант. Как же? Они с детства у него привлечены к его труду! Помните,

в восьмидесятых, как они у него, маленькие, заполняют карточки его словами,

словообразованиями... Язык Солжа!

Переводчица. У него плохой язык. Просто не эстетичный. Обустроить.

Коммерсант. Это слово Ленина.

Переводчица. Вот именно - это очень старо. И просто звучит некрасиво.

Напрашивается что-то некрасивое - обус... обос... Лингвистический просчет!

Как и во многих сегодняшних аббревиатурах, использовании иностранных слов.

Солженицын (изображает руками круги, которые сужаются, поднимаясь

пирамидально вверх). Демократия должна развиваться снизу, постепенно.

Коммерсант. Ну да: а на самой вершине сидит Солженицын. Просвященная

диктатура Солженицына, а демократия пусть внизу растет.

Солженицын. ...зловещие силы...