Geum.ru

Модели широко известно в нашей стране и за рубежом

Вид материалаДокументы

Содержание


От иронии к юмору и вниз
Монологи с...
Подобный материал:
1   ...   19   20   21   22   23   24   25   26   ...   37

на ногу, переговариваемся. "Мотор!" Главный персонаж идет глядя в детство...

"Силя-анс!!!" Я вздрагиваю, как и женщина с польской бабушкой. "Вернитесь на

исходное место!"

Гримеры и парикмахеры бездельничают. Только жене ирландского посла

подкрашивают губы. Режиссер лавирует меж нами. "Начинайте движение!..

Мотор!.. Силя-анс!!!" Наконец нам объясняют, что второй раз "Молчать!"

относится не к нам, а является текстом одного из актеров. Массы постепенно

заканчивают возмущаться тем, что им не объяснили это раньше, и болтают уже

без умолку и после первого "Силянс!"

Во время пауз массы курят, отходят от партнеров к тем, с кем болтали за

завтраком, ведут себя расслабленно. Вот когда нас надо снимать! Впрочем,

некоторые слишком естественны - сидят на полу, потому что туфли не всегда

подходят по размеру, даже если подходят к костюму. У кого-то пропало 150

франков. Пострадавший ищет их в карманах жилета, пиджака, брюк, в карманах

брюк соседа - он примерял его костюм. Больше пострадавшего суетится

маленький уродливый "швейцар". Он известный статист. Снялся в нескольких

десятках фильмов. Мне подсказывают: "Его всегда приглашают на съемки фильмов

по романам Гюго - он изображает обитателей двора Чудес. В фильмы о

концлагерях. Об Америке - он в них затюканная "шестерка" или доносчик".

Нас опять переставляют. От меховой дамы меня переводят к вегетарианцу.

Режиссер просит нас быть естественными. Никто не знает, как надо себя вести

в Лиге Наций в 37-м году. Вспомнив, что Саша говорил о "литовской послихе",

я стараюсь припомнить историю. Это еще до того, как Европа бросила СССР и

Сталину пришлось подписать с Гитлером Пакт. Литва еще не советская. Но

Клайпеда скоро будет принадлежать Третьему рейху. С вегетарианцем мы

изображаем прогерманских литовцев.

- Вы завтра снимаетесь? - спрашивает он меня, элегантно держа под руку.

Я не знала, что можно и завтра.

- Надо навязывать себя. Я завтра буду. Вот только бородку побрею.

Бородка у него серж-гинзбургская - трехдневное небритье. Я говорю, что, к

сожалению, не могу отрастить к завтра бородку.

- Ну так вам другую шляпку дадут! - не моргнув говорит он.

Работать статистом - значит, быть пионером, то есть всегда готовым. Вот

мы стоим у служебного входа на улице, и мы готовы. Мы - это я, вегетарианец,

Саша и русская девушка Кира. Саша хорошо относится к соотечественникам: "Я

единственный, кто дает работу своим... Мы должны создать свою мафию.

Русскую. Как все..." Сделать это тут же нам не удается. Наш тесный кружок

разбегается - сверху кто-то бросает банку кока-колы, и она приземляется

прямо в центре зародыша нашей русской мафии. О, видимо, нас приняли за

членов "Памяти"! Хотя людям со скейтами вряд ли известен этот даже глагол -

"помнить", - не то что организация. Помнить все-таки - думать. Люди с

досками на колесиках, роллер-скейтеры, которыми кишит уже Трокадеро, заняты

как раз обратным - отбиванием мозгов. На мою память сразу приходит Хармс с

идеей о яме негашеной извести. Поделиться ею с членами "разбитой" русской

мафии мне не удается - массы зовут. Массы идут на зов, то есть к автобусам.

Музей Токио в трех минутах ходьбы. Но нас группами отвозят туда на

гигантских автокарах. Вот на что тратятся миллионы бюджета! Аренда

автобусов, стоянки, шоферы. Их завтраки!.. Режиссер, встречающий нас,

отбирает только женщин и кричит, чтобы все мы убрали с глаз долой сумки.

После исчезновения 150 франков все прижимают имущество к груди и похожи на

беженцев. Русская девушка Кира произносит слово "сумка" во множественном

числе, массово мысля, и получается: "Куда же нам деть наши саки*?" Саша, в

двух канотье сразу, советует спрятать за машины и накрыть. Это задает тон, и

наша русская компания начинает изощряться в знаниях "черных" частушек.

Оставаясь наготове, как пионеры.

Массы 30-х годов, мы стоим перед полукругом музея. Массы сегодняшние

толкутся на тротуаре. Мы куда красивее сегодняшних. Сегодня люди, не

стесняясь, ходят уродами. Самые уродливые - обычно и наглейшие. Вот один из

таких лезет с листом бумаги к Депардье. Он тут - в кожаной куртке, со шлемом

мотоциклиста в руке. Снимается ли он в фильме или просто интересуется

работой коллег? Подписав листок представителя сегодняшних масс, он

продолжает беседу с продюсером фильма. Кира рассказывает, что Депардье очень

хочет сниматься с советскими. Не раз прибегал он в консульство прямо в

съемочных костюмах. Работники консульства еще не перестроились и очень

пугались. Это вместо того чтобы сразу упаковать его и отправить в Москву!

Рядом с Депардье какой-то полулысый, толстоватый. Вегетарианец удивлен моей

плохой памятью: "Вы наверняка еще в Союзе смотрели "Высокий блондин в черном

ботинке". Это Ришар. Он". Может быть, но он не высокий и больше не блондин.

Жизнь разбивает мифы. А вот человек, который мифы создает, - Бернар Пиво.

Ведущий "Апострофа".

Я не бегу к Пиво с криком "Я автор!" Несмотря на огромную популярность

русских, читают по-русски немногие. Многие, правда, уже без акцента

произносят "перестройка" и даже шутят "перстрой куа?", что является вопросом

покойных генеральных секретарей из анекдота: что они там перестраивают, если

мы ничего не построили. Не бегу я и к Азнавуру, который тоже здесь и

которого я уже знаю по "Распутину". И к Кармелю не бегу, с которым снималась

в "нулевом" фильме. Это Азнавур и Кармель бегут.

Они главные персонажи, опаздывающие на кон-гресс. Мы, участники

конгресса, который закончился, поэтому мы и стоим на улице, пропускаем

Азнавура и Кармеля в цилиндрах, слишком огромных для их роста. Я в группе с

"временными" статистами. Это те, кто составляет 50% зрителей на спектаклях,

бесплатных зрителей. Друзей актеров, занятых в спектакле. Громче и дольше

всех аплодирующих, поощряющих бесталанность коллег.

О том, что рабочий день закончен, в рупор не объявляют, дабы не создавать

паники "кровавого воскресенья". Наступает самый страшный для ответственных

за массы момент - выдача денег. Платят сразу и наличными. Так же группами,

на автобусах отвозят обратно во дворец Шайо.

Нас загоняют в кафетерий и оттуда, группами по десять, спускают на

переодевание. Первыми тех, кто не участвует в съемке завтра. Я проталкиваюсь

к главной за массы и спрашиваю-напрашиваюсь: "Я завтра снимаюсь?" - "Кто

ты?" На вопрос я отвечаю демонстрацией костюма, помахиванием лисы и

покачиванием головы в синей ленте с бисером. Она узнает меня, поэтому

записывает в резерв. Для массовки хорошо быть незаметным. Ты никогда не

запомнишься зрителю, и тебя можно использовать во всех массовых сценах.

Насколько меняется темперамент масс во время переодевания в свои одежды!

Все неимоверно быстро натянули штаны и свитера, никто не мучается с

завязыванием галстука. Тем более что никто не в галстуке. Пусть мы и не

изображали толпу, костюмы скупались "милым Сашей" не у действительных

участников конгресса. У старушек и старичков. Массы тридцатых годов были

выразительней.

Деньги выдают в конвертах, выкрикивая имена, написанные на них. Мое имя,

конечно, не могут произнести. Когда я наконец сама пробиваюсь к столику и

называюсь, главная за массы говорит, чтобы я обязательно пришла завтра.

Только не в девять, а в восемь. Я так не люблю утром есть!

Дома меня не ждут голодные дети и бездарный муж. Мой "муж" разносторонне

талантлив - кормит меня ужином. Переменно открывая то левый, то правый глаз,

я смотрю Ти-Ви. Мне не хочется ни комментировать, ни возмущаться

бездарностью телепередачи. Как и тем, кто только что пришел с работы:

обычным людям, вернувшимся с обыкновенного рабочего дня... "Быть обычным -

значит быть актером; играть же определенную роль - совсем другое дело, и

дело сложное к тому же", - вспоминаю я Оскара Уайльда. Мой талантливый "муж"

смеется: "Завтра опять пойдешь?" - "Угу", - говорю я, засыпая. Побуду еще

день обычной. Быть как все стимулируется оплатой.

1988 г., Париж

ОТ ИРОНИИ К ЮМОРУ И ВНИЗ,

К СТЕБУ

Ирония - это дистанция. То, над чем вы иронизируете, не суть ваше. Иначе

это самоуничижение. Ирония - это насмешка над миром. Чтобы иронизировать,

надо иметь твердую опору, стержень. Современный же человек как раз,

напротив, очень остро ощущает свою ограниченность, конечность (экологические

катастрофы, перенаселение, СПИД) и невозможность выхода за пределы мира.

Отсюда - тяга к оккультному, к эзотеризму, вульгарно, то есть поверхностно,

переданному в видеороликах всевозможными иероглифами, знаками, кружочками и

квадратиками... Современный человек не может иронизировать, так как

полностью погряз (может, и не желая этого сам!) в потоке информации (не

знаний, в плане понимания!), моды; он повязан всем мелкооптово-бытовым, и у

него нет сил, чтобы отойти в сторону, дистанцировать себя. Потому что нет

стороны. По Кьеркегору, юмор - это насмешка мира над человеком.

Выражение советской эпохи "здоровый юмор" почти утратило смысл. Это когда

рекомендовалось время от времени относиться к себе с юморком (то есть

позволить миру слегка посмеяться над тобой, чтобы не очень-то задаваться).

Особенно пафос поп-звезд нагоняет страху - ощущаешь, что мир действительно

сошел с оси. "Юморить" (по "Мумий Троллю") умеют над прошлым и, в общем-то,

любят это. А вот сегодняшняя жизнь, она как-то сворачивает все на стеб,

стебалово. И это не юмор. Стебалово - это пародия на иронию. Это попытка в

безнадежной ситуации все-таки зацепиться, задержаться на поверхности.

Все-таки быть над миром и ситуацией. Ан нет! Потому что стебом себя как раз

еще больше вовлекают в нее и с ней отождествляют. Хотя, разумеется, думают,

что отстраняются. Фигушки!

Помните все, конечно, джексоновскую "I'm bad"* в версии "I'm fat"**.

Это-таки ирония! Потому что не настоящие толстяки исполняли. Уж не помню

кто, но именно тем, что они были деланные толстяки, они себя дистанцировали

и таким образом иронизировали. А вот Минаев стебается над "Макареной", то

есть делает копию и отождествляет себя с ней. Он остается в том же контексте

- и музыкальном и словесном, не говоря уж об эстетическом, то есть чисто

визуальном. Артист пародийного жанра, Минаев изображает истинных

исполнителей хита (он в картинке продублирован!). То есть он делает

стебальную копию. Не знаю, насколько было смешно, когда он, работая ди-джеем

в гостинице "Молодежная", "пел" под "Модерн токинг". Но тогда он, видимо, не

ставил своей задачей смешить...

Также не пытается рассмешить нас "Белый орел" с клипом на песню "Потому

что нельзя быть красивой такой". Это скорее заявка на вседозволенность, "что

хочу, то и ворочу", а также подтверждение формулы "деньги есть - ума не

надо". Надо просто взять готовое произведение (здесь - видеоклип) и сделать

свою копию. Получается, конечно, не совсем как у Джорджа Майкла, менее, что

называется, "вкусно", но тем не менее не меньше то есть. Хотя по деньгам,

конечно, влетели в меньшую сумму. К тому же нужно учесть, что у "белого

орла", он же почетный корректор Жечков, никаких звезд типа Евангелисты и

Наоми Кэмпбелл в клипе не блеснуло, а у Дж. Майкла именно на них строится

весь пафос/бюджет.

Вот уж кто иронизирует, и очень классно, это Немоляев с версией "Бабьего

лета" Джо Дассена. И тут мне прямо бальзам на душу. Жаль, редко этот ролик

можно увидеть. Из сладкого и обожаемого всеми тетеньками произведения

Немоляев сделал что-то приближенное к ужастику, да еще в хэви версии.

Дистанция что надо. Да и название группы немоляевской "Бони Нем" само за

себя говорит. Немоляев не поп-звезда, и его обращение к хитам (и названиям)

попсы и есть ирония. А вот Минаев сам по себе - попса, и поэтому у него не

ирония, а просто смешливая версия, вариация на тему. Он сам остается там же.

Одиннадцать лет назад "Московские новости" опубликовали открытое "Письмо

десяти" - десяти деятелей искусств, общественных активистов и т.п.,

обращенное к западной общественности в период перестроечного начинания.

Одной из проблем в нем выдвигалась нехватка, вернее отсутствие,

копировальной техники в СССР и свободного доступа к ней населения. И это-то

якобы и являлось причиной отсутствия верной информации у масс. Отсутствие

возможности сделать копию?!!

В общем, вы поняли, к чему это я. Наша музыкальная жизнь - одна большая

копия. Большая, потому что страна у нас все еще большая, хоть и урезанная. У

нас семь "перченых" девочек-"стрелочек". Или вот еще "Аленушки". Да и

"Блестящие". Питерский "Сплин" - это "бритиш поп" (хороший каламбур

получается! Русский сплин - это английский...), ну и так далее, далее и

далее. Вы сами можете продолжить. Потому что в русской традиции очень

развито это начало: назвал - сравнил, назвал, сравнил. Сравнение служит

подтверждением состоятельности будто бы. Само по себе произведение как-то не

существует, не удерживается. А так очень удобно выводить в ряд ценностей -

этот, как тот, а эта, как та... В общем-то, похоже на принцип критика -

человека, одержимого ценностями. Который, анализируя новое произведение,

пытается поместить его в ряд уже существующих ценных, на его взгляд,

произведений и таким образом зафиксировать его в искусстве, дабы нить не

прерывалась. Но мы не критики, а жители суровой зимы, шизоидной весны и,

может быть, отсутствия лета. Поэтому мы так вот сравнивать не должны. Мы

должны ориентироваться на "нравится - не нравится".

Мне кажется, что очень многим "Бахыт компот" именно просто нравится.

Нравится Степанцов, поющий смешные песни. Стебалово Степанцова не сложно

понять. То не заумь обэриутов и поэтому не раздражает непоняткой народные

массы. Он не делает ироничных версий на суперхиты. Он пишет самостоятельные

стебальные тексты. И такое направление уже зарекомендовало себя в эстраде.

Еще чуть-чуть, и будет совсем прочно стоять на поп-ножках. Вот когда

Степанцов "хрипел" с группой "Лосьон", он мог быть расценен как некий

радикал. Но с этими "лосьонщиками"-матерщинниками далеко не уедешь. И народ

испугается. Поэтому все верно. Наш стиль - стебалово!.. Жизнь наша - копия!

Что же все мало вам?! Реальность = Утопия! Эти последние строки должны быть

адресованы мне, всем недовольной довольными всем стебками.

1998 г., Москва

МОНОЛОГИ С...

Незаконченный монолог Наталии Медведевой, прерываемый (по ее усмотрению)

Сергеем Высокосовым - ее любимым, соратником и другом, солистом и автором

многих композиций "Коррозии металла", никаким не Боровом, а суперменом и

ангелом.


Н.М. - До сих пор я путаюсь в именах лидеров росс. рока. Как фамилия

этого типа в очках, с бородой, вроде Высоцкого? А этот курчавый кто?.. До

года восемьдесят седьмого, живя уже во Франции, я даже не слушала "совьет"

рок. Гребенщиков не был моим богом. Цой не был моей совестью. А

советско-российская эстрада, "поп" местный, поражала однобокостью - песни

исключительно о явлениях природы. (Еще в Америке я получала от мамы

посылочки с пластинками "некой" Понаровской.) Да и в девяносто седьмом году

эти орущие "тетки" или пищащие "сучки с сумочками" только раздражают. Как,

впрочем, и "рэпирующий" "Мальчишник". Они не дотягивают и до среднего уровня

западноевропейских исполнителей (с американцами вообще уж не сравниваю!).

Сергей Высокосов - В восемьдесят шестом году я работал техником, сначала

в Удмуртской, а потом в Московской областной филармониях. Три с половиной

тонны аппарата таскались по всем городам, заказывался специальный трейлер. И

вдвоем мы его устанавливали, настраивали. Тогда и понятия такого - "фанера"

- не было. Все - и Захаров, и группы "Браво", "Рондо", попса, по моим

меркам, работали "живьем". Кроме папы Киркорова. Он пел под "фанеру", но

всегда извинялся перед тетушками на концертах своих, что не может везти весь

оркестр. Публике очень нравились экзотичные техники. Меня, волосатого, даже

просили выходить на сцену во время концерта якобы что-нибудь поправить -

публика всегда ревела. Претендент на место министра культуры от коммунистов

был законодателем "фанеры" - Разин с "Ласковым маем".

Н.М. - Но я могу сказать, что мне также не нравятся и славянофильствующие

"дочери" Ревякина. Это занудно, и образы вoронов, коней, телег и злых духов

ближе к Гоголю из девятнадцатого века, чем к тому, что я переживаю и ощущаю

сегодня, живя в Москве или Питере. А ведь они тоже все тут живут! Как это

местная иконография у них в песнях не задействована?! Вообще, как это

получилось, что из прежних рокеров и их фэнов времен "застоя" и начала

"перестройки" - их ведь были миллионы! - никто не организовал свой "лэйбл",

"продакшн" так называемой альтернативной музыки, "другой" эстетики. Все

заняты исключительно собой, превратившись в удобоваримую, благозвучную для

всех полупопсу. Или - похоже на маленькие книжные издательства - выпускают

себя самих и близких родственников-друзей.

Сергей Высокосов - Да вообще, идет подстава и предательство. Как во

времена хипповства - люди носили соответствующую одежду, длинные волосы,

всевозможные значки с лозунгами, но вовсе не следовали их идеям. Большинство

девушек пугалось и убегало, когда их провоцировали на разговор о "фри лав".

Но так, наверное, во всем - когда движение становится массовым, совсем не

обязательно, чтобы эти массы были принципиально верны фундаментальной

идеологии движения.

Н.М. - Да, когда я вступала в пионеры, я вовсе не думала о заветах

Ильича, а думала исключительно о том, что становлюсь старше, ближе к миру

взрослых с его "запретными плодами". Но это не делает чести проводникам -

значит, они не позаботились о том, чтобы облачить идеи в новые,

соответствующие времени и потребностям формы-одежды. То же самое можно

сказать и о музыке. Противостоять можно чему угодно! Этим жутким, как из

засохшего говна, статуям персонажей сказок на Манежной площади.

Противостоять не обязательно демонстрацией. Протест может заключаться в

самoм произведении, радикально отличном, взрывчато непохожем на то, что

опровергаешь. А ты вот слушал массу кассет так называемой альтернативы, и я

послушала: единственное, что их отличает от музыки авансцены, - это

чудовищно плохое звучание. Все. Уж лучше слушать тогда хорошо звучащих "Янг

годз", а не какие-то "Сосульки-убийцы". А вообще, недавно кто-то из музмира

сказал, что соцпроблемами у нас тут будет заниматься хип-хоп, то есть черный

рэп!

Сергей Высокосов - Помимо совсем андеграундных "Сосулек" Кирилл, Люцифер

из нашего шоу, занимающийся сегодня чем-то вроде Скляра, но на менее

солидном, в плане поддержки "ФИЛИ", уровне... Вообще, ты говорила, что

где-то вычитала о том, что Генри Роллинз (экс-"Блэк Флэг" - сейчас "Роллинз

бэнд") законодатель движения "Учитесь плавать", а не Скляр... Так вот, там

были люди из Минска - "Саркастик грин", "Аутизм". Но мне лично всегда было

интересно прослушивание неизвестных групп, в плане открытия каких-то новых

звуков, звучания. А какое тут звучание, когда суперпопулярный среди

подростков и молодежи Летов (Егор) играет мимо. Таким, как он, ничего не

надо. Они как дикие люди в отношениях с аппаратурой. Дека "Яузы", катушечный

магнитофон типа "Астры"... Они про себя говорят, что из них якобы такая

энергия прет, что аппаратура ломается.

Н.М. - Мне нравится энергия Летова и образы поэтические, яркие - "очередь

засосом на холодном углу", но мне тоже очень не нравится, концертное

особенно, звучание. Сегодня, когда есть возможность слушать кого угодно, а

значит, и возможность расширения своего культурного кругозора, который и

формирует эстетический вкус, наяривать на акустической гитаре и вопить в

микрофон, подключенный к колонкам с тряпичным, в клеточку! - как в моем