Содержание: Предисловие

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 48

упомянут папским легатом Симоном де Брионом как один из

главных возмутителей спокойствия на факультете. В его <Во-

просах к третьей книге "О душе"> {Quaestiones in tertium de

amma, ок. 1268) находит выражение теория единства разума

во всех людях. Нижайшей, так сказать, интеллигенцией в

иерархии отделенных интеллигенций, последовательно исхо-

дящих от Бога, является разум человеческого рода, в котором

можно различить два аспекта - деятельный и возможный ра-

зум. Он действует, правда, в индивидуальных человеческих су-

ществах, а эти последние преходящи и смертны.

Учение Сигера Брабантского стало главным объектом

критики в небольшой работе св. Фомы Аквинского "О един-

стве разума против аверроистов" (1270). Фома доказывал,

например, что, если бы эта теория была истинна, было бы

неверно говорить, будто Том или Джек разумеют, тогда как

является очевидным фактом, что разумение есть функция

того или другого индивидуального человеческого существа.

Кроме того, что монопсихизм подвергся атакам теологов -

таких, как Бонавентура и Фома, - он оказался также среди

доктрин, осужденных парижским епископом в 1270 г..

Видимо, Сигер ответил на трактат Аквината. Если это дей-

ствительно так, то его работа не сохранилась; отрывки из этого

сочинения цитируются Агостино Нифо как относящиеся к

трактату "О разуме" (De mteQectu). И поскольку эти пассажи,

кажется, не были взяты им из сочинения Сигера "О разумной

душе" (De anima mteUectiva), то можно сделать вывод, что

трактат De mteUectu являлся другой работой и представлял со-

бой непосредственно ответ св. Фоме. В ней Сигер продолжал

защищать свое учение о единстве разума во всех людях, в то же

время пытаясь ответить на возражения св. Фомы. Однако в со-

чинении De агата inteUectiva, написанном позже De inteUectu,

хотя и при жизни Фомы, Сигер несколько изменил свою

позицию. В то же время непохоже, чтобы он внес в свое учение

значительные изменения, поскольку в конце 1276 г. он должен

был предстать перед судом инквизиции Франции. Сигер поки-

нул Францию и был уже за ее пределами, когда в марте 1277 г.

епископ Парижский почел своим долгом (в ответ на предло-

жение папы Иоанна XXI изучить заблуждения, распростра-

ненныев университете, и доложить о них) осудить сразу 219

разного рода положений.

Сигер уехал в Италию и, по-видимому, обратился к су-

ду Святейшего Престола. Неясно, что именно произошло,

хотя, кажется, обвинение в ереси с него было снято. Умер

он в Орвието. Рассказывают, что он был убит своим обе-

зумевшим секретарем. Поскольку о его смерти упоминается

в письме Джона Пекама, написанном в конце 1284 г, то,

вероятно, она имела место в том же году.

Ван Стеенберген придает большое значение обращению

Сигера к христианской вере. Если бы он не был или не стал

верующим христианином, то, конечно, очень трудно было бы

объяснить тот факт, что Данте не только помещает его в Рай,

но и вкладывает хвалу по его адресу в уста св. Фомы Аквин-

ского". Нелегко установить, однако, в какой мере сам Си-

гер придерживался тех учений, которые ассоциируются с его

Аристотелизм и факультет искусств i

именем. Ибо в De опта mteQectiva он прямо заявил, что ос-

новное дело философии - изложение скорее мнений фило-

софов, чем истины, в работе же, посвященной некоторым

книгам аристотелевской "Метафизики", он заметил, что мне-

ния Аристотеля не должны утаиваться, даже если они проти-

воречат истине. Очевидно, если Сигер всерьез отождествлял

философию с изложением и разъяснением теорий мыслите-

лей прошлого, мы имели бы такое же право приписывать

ему лично те взгляды, о которых он упоминал, как и заклю-

чать, что историк, давший объективное изложение идей

Ницше, сам был ницшеанцем. В то же время ясно, что Акви-

нат не принимал всерьез подобные декларации преподавате-

лей факультета искусств. Он обращался не столько к сочине-

ниям, сколько к тому, что реально преподавалось студентам,

как он выражался, в углах и закоулках. Кроме того, инквизи-

тор Франции, вероятно, имел основание считать, что Сигер

излагал некоторые теории, например теории единства разу-

ма, вечности мира и непосредственной эманации от Бога

только одного сущего"", как истинные, а не просто как от-

стаивавшиеся философами прошлого. Инквизитор должен

был по крайней мере заподозрить, что это так и что необхо-

димо дальнейшее расследование. Возможно, конечно, сам

Сигер был твердо убежден, что его дело - просто разъяснять

мнения философов прошлого, особенно Аристотеля. Однако

его заявления об этом вполне могут объясняться и соображе-

ниями осторожности. 'Мы не знаем, что было на самом деле.

Однако, похоже, он признавал или признал, что в случае

столкновения между философией и откровением истина на-

ходится на стороне откровения.

Ьще одна интересная фигура - некий датчанин, Боэций

Дакийский. К сожалению, о его жизни известно очень мало.

Поскольку, однако, он не только вместе с другими был осуж-

ден в 1277 r, но был назван главным защитником некото-

рых из неприемлемых положений, он, очевидно, преподавал

на факультете искусств ранее упомянутого года. Среди его

сочинений - небольшая работа "О высшем благе, или О

жизни философа" (De surnmo Ьогю sive de vita phOosophi) и

трактат "О вечности мира" (DC aetermtate mundt).

В числе положений, осужденных в 1277 г., были утвержде-

ния о том, что единственные мудрые люди на свете - филосо-

фы и что высочайшая или превосходнейшая деятельность для

человека - посвящать себя философии. Мишенью в данном

случае был Боэций Дакийский, несомненно являвшийся авто-

ром этих утверждений. В начале сочинения De surnmo Ъогю он

разъяснил, однако, что отвлекается от сверхприродного поряд-

ка и откровения и пишет просто и единственно с точки зрения

философа, имеющего дело с истинами, доступными человече-

скому разуму, который обходится без света веры. Другими сло-

вами, он задал следующий вопрос в чем состоит наилучшая

жизнь, доступная для человека в мире, поскольку мы можем

знать о ней благодаря одному лишь разуму? И данный им от-

вет, в сущности, повторил ответ Аристотеля.

В небольшом трактате о вечности мира Боэций прово-

дит некоторые различения, разъясняющие его представле-

ние о пределах философского знания. Натурфилософ, или

физик, интересуется возникновением вещей в мире, но ниче-

го не знает о творении. Отсюда не следует, что он должен

отрицать творение. Скорее, божественное творение есть те-

ма, которая полностью находится за пределами сферы его

интересов. Метафизик может доказать, что мир сотворен,

т. е. онтологически зависит от причины, запредельной ему,

однако он не способен доказать, имел ли мир начало во вре-

мени или нет. Причина этого состоит в том, что от свобод-

ного выбора Бога всецело зависит, создать или не создать

мир таким образом, чтобы существовал мысленно опреде-

лимый первый момент времени. То же, что всецело зависит

таким образом от свободного выбора Бога, без помощи от-

кровения недоступно человеческому познанию. Если судить

по тому, каков мир, то он должен быть сотворенным, однако

метафизик не может сказать ничего более определенного.

Излишне и говорить, что мы не знаем, какие мысли разви-

Аристотелизм и факультет искусств ic,

вал Боэций в утраченных сочинениях. Но если судить по тому,

что мы имеем, мы сталкиваемся с трудностью, подобной той,

которая упоминалась в связи с Сигером Брабантским. Своим

представлением о философии Сигер, возможно, обеднял ее,

сводя к разъяснению теорий Аристотеля, Аверроэса и других

мыслителей, однако это представление вряд ли было еретиче-

ским. Боэций Дакийский, возможно, продемонстрировал са-

мообольщение философа, превозносящею философствование

как высочайшую человеческую деятельность, которую разум

может открыть для себя, не будучи просвещен верой; однако

и это представление вряд ли было еретическим. Тогда можно

спросить: почему поднялся весь этот шум? Был ли епископ Па-

рижа настолько глуп, чтобы не понять, что говорили или писа-

ли такие люди, как Сигер и Боэций? Или же он был столь торо-

плив, что не дал себе труда уяснить существо проблемы? Или

существовала какая-то другая причина, способствовавшая по-

явлению осуждения 1277 г.?

4

В начале 1277 г. папа Иоанн XXI"', будучи уведомлен о том,

что в Парижском университете получают распространение

ошибочные мнения, потребовал от епископа Этьена Тампье

изучить ситуацию и доложить о результатах. Епископ спеш-

но назначил из теологов комиссию'", которая должна была

как можно скорее выполнить свою задачу. Ибо 27 марта

епископ, вместо того чтобы доложить о результатах рассле-

дования Святейшему Престолу, осудил 219 положений. При

этом не было предпринято попытки систематизировать их,

и осуждение коснулось не только философов - таких, как

Аристотель, Авиценна, Аверроэс и Боэций Дакийский, -

но и сочинений, которые были сочтены аморальными, а так-

же работ по магии и некромантии. Для полноты картины

преподавателям факультета искусств было предъявлено об-

винение в следовании теории двойственной истины, соглас-

но которой некое положение может быть истинным с точ-

ки зрения философии и ложным - с точки зрения теоло-

гии. Те, кто излагал ученикам ошибочные мнения или при-

слушивался к этим мнениям, отлучались от церкви, если в

течение семи дней не испрашивали епитимьи у епископа

или его секретаря.

Очевидно и то, что расследование было проведено спеш-

но и небрежно, и то, что епископ действовал слишком поры-

висто и торопливо. Однако очевидно также, что характер рас-

следования и осуждения был бы иным, если бы не было ощу-

щения безотлагательности, если бы не чувствовалось, что в

университете создалась угрожающая ситуация, и, вероятно,

если бы не было растущего давления со стороны консерва-

тивных сил. В известном смысле обсуждать положения, вы-

сказанные Сигером Брабантским и Боэцием Дакийским, вряд

ли стоило. Ведь ясно, что тогда должно было создаться общее

впечатление, будто на факультете искусств крепнет и распро-

страняется натуралистическое течение, обходящее или отвер-

гающее христианскую веру. Например, Боэций Дакийский

говорил, что, утверждая, будто высшее благо для человека до-

стижимо в этой жизни и в философии и будто он оставляет

в стороне, но не отвергает теологическое учение о том,

что сверхприродная цель человека достигается в будущей

жизни, он рассуждает просто как философ. Но даже если он

говорил искренне, то, надо думать, создавалось впечатление,

что, по его мнению, разумный человек находит счастье в фи-

лософском созерцании истины, а большее если и возможно,

то лишь в качестве, так сказать, бесплатного приложения.

Важно, что среди осужденных положений были утвержде-

ния, что христианство является препятствием для образова-

ния, что оно, как и другие религии, включает в себя мифы,

что теология не есть источник всякого знания и суждения

теологов основываются на мифах. Мы не вправе, правда, при-

писывать такие мнения Сигеру Брабантскому или Боэцию

Дакийскому. Но, вероятно, они производили впечатление

идей, которые пользовались успехом. Если именно это впе-

чатление складывалось у таких людей, как епископ Париж-

ский, то едва ли можно слишком удивляться его поступку.

Конечно, абсурдная мысль, что высказывание может быть

Аристотелизм и факультет искусств 1-7

истинным в философии и в то же время ложным в теологии,

была приписана преподавателям факультета искусств по не-

доразумению. Сигер Брабантский утверждал, например, что

если принять определенные философские посылки, то опре-

деленные заключения следуют с неизбежностью. Однако он

добавлял, что если бы эти заключения приходили в столкно-

вение с христианской верой, то истина была бы на стороне

последней. У нас нет достаточных оснований утверждать,

что он серьезно считал, будто два противоречащих друг дру-

гу положения могут быть истинны одновременно. Тем не

менее многое зависит бот того, как говорят. Человек может

сказать, что философское рассуждение приводит к заключе-

нию X, но, поскольку заключение Х приходит в столкновет

ние с теологической доктриной, оно не может быть истин-

ным; однако он может сказать это и таким образом, чтобы

создалось совершенно другое впечатление: будто действитель-

но должно быть принято именно философское положение.

Следовательно, как бы ни было осуждение 1277 г. откры-

то для критики, оно явно стало результатом общего впечат-

ления, свидетельствующего, что нехристианский философ-

ский натурализм делает успехи в Парижском университете.

Оно было также итогом усиливающегося давления. В по-

следние годы жизни Бонавентура часто обращал внимание

на недостатки Аристотеля, причем делал это весьма жестко.

И он, и Аквинат громили некоторые доктрины (особенно

учение о единстве разума), излагавшиеся на факультете ис-

кусств. Приложил к этому руку и Альберт Великий. Эгидий

Римский, августинец и теолог, около 1270 г. написал свои

"Заблуждения философов" (Errores phdosophorum), где пере-

числил заблуждения Аристотеля, Авиценны, Аверроэса, Май-

монида и других мыслителей. Консерваторы вроде Джона

Пекама жаждали крови. Несдержанный поступок Эгьена

Тампье был, несомненно, кульминацией возрастающей вра-

ждебности консервативных теологов по отношению к ради-

кальному аристотелизму факультета искусств и существо-

вавшей здесь тенденции игнорировать коллеггеологов.

В конечном итоге осуждение коснулось не только фи-

лософов с факультета искусств и даже не только Парижско-

го университета. Как мы уже отмечали, в список неприемле-

мых тезисов вошли и некоторые положения, отстаивавшие-

ся Аквинатом. Иными словами, осуждение было не просто

победой факультета теологии над факультетом искусств. Это

была победа консервативных теологов. Осуждение косну-

лось даже Эгидия Римского, который вынужден был поки-

нуть Париж и не мог вернуться, не отрекшись от приписан-

ных ему ошибочных мнений. Кроме того, в конце апреля

папа Иоанн XXI приказал Тампье распространить расследо-

вание и на факультет теологии, дабы очистить и теологиче-

ский факультет от доктринальных ошибок. Между тем че-

рез несколько дней после парижского осуждения Роберт Кил-

уордби, доминиканец и архиепископ Кентерберийский, по-

сетил Оксфорд и осудил ряд положений, сформулирован-

ных Аквинатом. Как уже упоминалось, в 1284 и 1286 гг. эти

осуждения подтвердил преемник Килуордби на престоле

в Кентербери францисканец Джон Пекам.

Ситуация, сложившаяся в 1277 г, побудила Альберта Ве-

ликого, находившегося в Кельне, нанести специальный визит

в Париж, чтобы защитить ортодоксальность своего ученика

Фомы Аквинского. И хотя Килуордби сам был членом доми-

никанского ордена, доминиканцы в целом все более перени-

мали образ мыслей Фомы и были готовы сплотиться для за-

щиты репутации их знаменитого собрата. Поэтому им не

понравилось, когда францисканец УИЛЬЯМ из Аамяря. опубли-

ковал свои критические замечания против Фомы - Correcto-

rium fratris Thomae, - где возражал против многих положе-

ний Фомы. Доминиканцы посчитали, что это "Исправление"

на самом деле является "Искажением", и опубликовали не-

сколько "Исправлений Искажения" (Correctoria corruptorii).

Было бы, однако, большой ошибкой толковать парижское

и оксфордское осуждения просто как проявления борьбы ме-

жду двумя религиозными орденами. В своей основе они были

результатом понимания реальной или мнимой опасности, ис-

ходившей от набирающего силу духа языческого рациона-

лизма, который отдавал христианской вере и теологии лишь

Аристотелизм и факультет искусств 140

словесную дань. Однако, как и бывает в тех случаях, когда при-

нимаются панические меры, признаки ереси или по крайней

мере опасного учения обнаруживаются в самых неожидан-

ных местах. Когда в начале нашего века Римско-католическую

церковь охватил модернистский кризис, пострадали далеко не

только такие авторы, как Луази. В сеть подозрений и разобла-

чений попалось много совершенно безобидной рыбы. Сход-

ным образом и Фома Аквинский, ополчившийся против авер-

роизма и обвинивший группу преподавателей факультета ис-

кусств в распространении ошибочных мнений среди студен-

тов за рамками программных лекций, после смерти и сам по-

страдал от парижского и оксфордского осуждений. В глазах

консерваторов христианский аристотелизм Фомы был зара-

жен ядом, который с наибольшей очевидностью делал свое

черное дело на факультете искусств.

Последствия этих осуждений, разумеется, не следует преуве-

личивать. И в Париже, и в Оксфорде они были актами местных

духовных лиц, и применимость их была также локальной. Кро-

ме того, в средние века такие осуждения не воспринимались с

той степенью серьезности, с какой они воспринимались в

чрезвычайно централизованной и авторитарной Церкви позд-

нейшего времени. Некоторые теологи, несомненно, восполь-

зовались возможностями, предоставленными выдвижением

обвинений против их соперников. Однако это не имело ничего

общего с господством террора, возобладавшим в результате

модернистского кризиса, пусть даже академической карьере

некоторых людей (например, Сигера Брабантского и Бо-

эция Дакийского) и был положен конец.

Реакция против распространения греко-исламской фи-

лософии вообще и аристотелизма в частности, реакция, ре-

зультатом которой стали осуждения, имела одно последст-

вие, о котором следует упомянуть, - а именно, движение

"назад к Августину", особенно распространившееся среди

францисканских мыслителей. Правда, они апеллировали не

только к самому Августину, но и к таким мыслителям, как

Александр из Гэльса и Бонавентура. Однако мысли этих по-

следних рассматривались как правоверное развитие взгля-

дов Августина.

Джон Пекам, конечно, был приверженцем августиниан-

ской традиции и оппонентом томизма. То же можно ска-

зать и об Уильяме из Ламара. Таких же взглядов, хотя и не

столь полемически окрашенных, придерживался Матфей из

Акваспарты. С 1275 до 1276 или 1277 гг. Матфей препода-

вал в Париже, а затем в Италии. В 1287 г. он был избран

генералом францисканцев, а в следующем году назначен

кардиналом. Умер он в 1302 г. Матфей считал Августина

кладезем мудрости и придерживался августиновской тео-

рии ощущения, согласно которой ощущение хотя и предпо-

лагает воздействие физического объекта на орган чувств, но

акт ощущения должен быть приписан одной лишь душе.

Иначе говоря, в ощущении душа деятельна по случаю того,

что орган чувства испытывает воздействие физического объ-

екта. Далее, Матфей развивал августиновскую теорию боже-

ственной иллюминации, утверждая, что архетипические

Blog

Содержание: Предисловие