Серпантин
| Вид материала | Документы |
СодержаниеПарк Победы Почему нет? |
- Программа «орленок next» Специализированная зимняя смена «Новогодний серпантин» (02., 65kb.
- Колбёшин Анатолий Иванович Заслуженный артист России. Художественный руководитель Ярославского, 15.41kb.
- Методи І форми реалізації основних напрямків виховної роботи, 48.96kb.
- Конкурс детского творчества «Новогодний серпантин», 72.44kb.
- Программа 6 классы кл рук-ли 6-х классов 10. 00 Цдб "Новогодний серпантин". Конкурсно-игровая, 56.82kb.
- Новогоднние приключения в сказочном лесу или Злыднин Новый год, 187.69kb.
Парк Победы
Я родился в коммунальной квартире, все жильцы которой умерли во время блокады. Мою маму в трехлетнем возрасте вывезли на Большую землю – в последнем эшелоне, уходившем из города. Ей до сих пор снится пикирующий самолет, стреляющий по вагонам. Я был знаком с людьми, пережившими блокаду уже во взрослом возрасте, они не хотели о ней говорить. Елена Феликсовна только сказала как-то, что скопившиеся за ночь трупы убирались с тех улиц, где по утрам проезжал Жданов. Моя няня, тетя Муся, прожила все блокадные годы в городе и сошла с ума. Она вообразила, что у нее был сын Боренька, погибший от прямого попадания бомбы. У нее никогда не было ни детей, ни мужа. После войны сумасшествие прошло, но при приеме на новые места работы она продолжала писать в анкетах, что во время блокады у нее погиб сын.
Теперь все эти люди, которых я знал, уже умерли. Просто от старости. С шести лет я жил у Парка победы на Московском проспекте. До войны там не было никакого парка, там находился кирпичный завод, в сорок втором переоборудованный в крематорий. Там сжигали трупы умерших от голода и бомбежек, там были сожжены сотни тысяч тел – не было ни сил, ни средств везти умерших в этом районе на край города, на Пискаревку. Пепел покрывал землю полуметровым слоем, а после победы пруды в парке устроили там, где были самые большие воронки от фугасов. Мы ничего об этом не знали. Мы купались в этом парке. Теперь там не купается никто.
Когда мне было лет двадцать пять, я ходил в музей истории города, но все документы на те темы, что я искал, были в спецхране, не помогло и знакомство с научными сотрудниками. Я хотел понять. Пять лет назад, летом, я гулял в Парке победы с дочкой. Возвращаясь домой, мы прошли мимо аттракциона – там расположилась компания, жарили шашлыки, пили и танцевали. Играла музыка. Никогда раньше я не обращал на такие вещи внимания, а тут остановился и сказал – знают ли они, что тут было во время войны. – Знаем, ну и что? – Ничего, сказал я, и мы ушли.
Почему нет?
Я вообще люблю Тибет. Климат мне подходящий. Снега, прозрачный морозный воздух, виды. Яки. Древние монастыри, тайные библиотеки. Опять же, пещеры, в которых сидят Великие Древние Люди в состоянии сомати. Я в буддизме мало что понимаю, в ламаизме тем более, но книжки по восточной мудрости читать очень люблю.
Потом у меня ум за разум заходит, и глаза в кучку. Я хожу по квартире в страшном волнении, и все курю, курю... Всё это слишком велико для меня. Я не могу сказать, как один Великий Человек (не древний): "У меня не голова, а Дом советов, всё вместит". У меня она не вмещает. Вот я читаю сейчас непонятно каким ветром занесенного в наш дом Эрнста Мулдашева. По-моему, они с Эриком фон Деникеным похожи. Оба пишут воспоминания о будущем. Прочел, что у первого Будды между пальцами были перепонки, доходившие до середины пальцев, ноги похожи на утиные лапы, а член виден не был, потому что в спокойном состоянии убирался в специальное отверстие, как у коня. После этого я забегал по помещению в еще большем волнении – и все курил, курил... Честно говоря, я всегда думал, что Будда – это царевич Гаутама. Шакьямуни, Сиддхартха, вполне историческое себе лицо. Ну, не знаю. Потом я прочел, что дельфины – это потомки древних лемурийцев, или мутировавших атлантов, ушедших жить под воду. Ну, может быть. Мне дельфины всегда были симпатичны не менее чем тибетские ламы. Однажды я был в дельфинарии на Красном море, и там погладил дельфина афалину. Он (или она, я не знаю, у них с членом - как у Мулдашевского Будды) на меня пристально посмотрел, грустно как-то, и вдруг запищал. Пасть приоткрыл, и запищал – тихо так, нежно. Я даже отпрянул. Теперь думаю – вот, может, это была такая встреча двух цивилизаций. Может, они меня поняли, а я лично их не понял, только грустно стало до невозможности.
Далее я узнал еще, что космические аппараты атлантов, на которых они навсегда покинули Землю перед Всемирным потопом, управлялись силой духа. Пилоты медитировали и этой медитацией направляли аппараты куда нужно. Не знаю, куда они там прилетели, где остались, на Землю они больше не вернулись. И не надо.
Лемурийцы вообще были четверорукие, ростом метров сорок, передвигались гигантскими скачками, плотности были такой небольшой, что просвечивали, и костного скелета не имели. Разговаривали они не ртом, а носом. Между прочим, поздние лемуро-атланты были гермафродитами, и на одной голове у них были два лица, одно смотрело в одну сторону, второе – в другую. Не знаю, я бы так ходить не смог.
Самые продвинутые лемуро-атланты сидят в гималайских пещерах в состоянии полной отключки уже миллион с чем-то лет, и вход в эти пещеры для непосвященных закрыт. Закрыт для всех, кроме китайцев. Китайские солдаты ни во что не верят, поэтому преград им нет, и они в годы культурной революции в эти пещеры заходили и вешали соматические мумии. За что? За шею. На всякий случай. Я всегда к китайским коммунистам относился с брезгливостью. Ну, не только к китайским, конечно. Лемурийцы и атланты сидят в пещерах, потому что сохраняют единый генофонд человечества на случай всемирной катастрофы. А эти идиоты их вешают.
После такого уже как нечто само собой разумеющееся воспринимается информация, что Моисей в промежутке между разговором у неопалимой купины и дарованием заповедей на Синае ездил в Шамбалу учиться у Великих Древних Людей, набираться мудрости атлантов, и с лемурийцами общался на протосанскрите.
А то, что обезьяны произошли от людей, я и сам знаю.
Египетского Сфинкса атланты построили. Зачем? – Откуда я знаю. И никто не знает. Даже Мулдашев не знает. Но он заходил в пирамиду Хеопса, и лезвия для бритья у него там затачивались мгновенно сами собой, и он ими прямо там брился. Ну, не знаю. Я тоже был в пирамиде Хеопса, и вывалил в самом центре кучу тупых лезвий, я их специально привез с собой из Иерусалима, хотел проверить: два часа сидел возле лезвий во тьме египетской, ждал, потом попытался побрить чуточку шею, под бородой, ни хрена не получилось, только раздражение появилось. А Мулдашеву повезло, значит.
Тутанхамон, оказывается, живой. Лежит в Британском музее, в состоянии сомати. Ну, не знаю, все может быть. Правда, я вот чего не понимаю. Мулдашев пишет, что в Непале, во время беседы с Бонпо-ламой, вкручивал тому насчет пирамид. Наступательно так, агрессивно. Почему, спрашивает Мулдашев Бонпо-ламу, в пирамиде Хеопса обнаружили Тутанхамона, а древних атлантов там не обнаружили? А? Почему?
– Не знаю... – отвечает Бонпо-лама обескураженно, и осторожно так от Мулдашева отодвигается, отъезжает от него на стуле.
Вот тут – единственное, на чем я Мулдашева подловил реально. Тутанхамона в пещере Хеопса не обнаружили. Не только атлантов там не обнаружили, понимаете, но и Тутанхамона; а знаете, почему? Почему атлантов там не обнаружили, я – врать не буду – не знаю, а Тутанхамона не обнаружили там потому, что его там отродясь не было. Тутанхамон был похоронен вовсе не в пирамиде Хеопса, а в Долине царей, и там был обнаружен, выкопан и переправлен куда надо для исследований. Правда, никто не знал, что он при этом до сих пор живой. Долина царей – это далеко от Гизы, где стоят пирамиды. И вообще, ко времени Тутанхамона Великие пирамиды стояли пустые лет тысячу, если не больше, в них никто давно уже никого не хоронил.
Вот единственное, на чем Мулдашев в моих глазах попался. А так... все может быть, почему нет? Разве я что-то говорю, с чем-то спорю?
Главное – я же не знаю, может, Мулдашев в остальном прав, может, и Блаватская во всем права, может, все правы. Я не оккультист и не специалист по Буддам с перепончатыми лапами, и с членом, который, как у коня, втягивался и вытягивался. Что я знаю? Я знаю, что ничего не знаю. Нет, кое-что я все-таки знаю... Я знаю, что мне симпатичен Тибет, симпатичен буддизм, в котором я ничего не понимаю, и очень симпатичен Далай-лама. Я его видел однажды.
Еще я знаю, что после чтения таких книг, как эта мулдашевская, мне снится всякая хрень – идолы на Рапа-Нуи, взывающие ко мне глухими голосами, и что я сижу за столом фараона, и жру, давясь, то, что отродясь в рот не брал – бычьи яйца, коровьи мозги и жареную саранчу.
И после всего этого я сам не свой становлюсь. Потом, правда, отпускает.