Geum.ru

Ч. С. Кирвеля Утверждено Министерством образования Республики Беларусь в качестве учебник

Вид материалаУчебник

Содержание


Структурализм и постструктурализм
Подобный материал:
1   ...   52   53   54   55   56   57   58   59   ...   72

В «критической теории» франкфуртской школы отчетливо просматриваются гуманистические тенденции, стремление рассмотреть человека как носителя не универсального и всеобщего, а уникального и неповторимого, ориентация а социально действенное знание, предлагающее не только теоретическую модель социальной реальности, но и проект ее преобразования. С точки зрения создателей «критической теории», философия должна помочь индивиду сохранить свою уникальность и индивидуальность под натиском тотальности, уклониться от влияния структур, навязанных тоталитарными режимами, избегая потрясений.

Взгляды представителей франкфуртской школы свидетельствуют о том, что в социальной философии XX в. сформировался культурологический подход к теоретическому осмыслению социальных процессов. Исследовательский интерес

переместился с проблемы построения теоретической модели общества на пробле-му человека в структуре общества, с анализа объективных структур на изучение субъективности. Если в предшествующие периоды социальная философия рас-сматривала общество и историю в «горизонтальном разрезе», как объективацию субъективности, то в XX в. она представила их «вертикальный разрез», в рамках которого общество и история рассмотрены как процесс субъективации объек-тивного.

ГЕРМЕНЕВТИКА

Заметным явлением в современной западной философии стала герменевти-ка. Это собирательное название применяется для обозначения интеллектуальной деятельности, направленной на аутентичное понимание и истолкование различ-ных текстов и социально-культурных феноменов. Герменевтическими процеду-рами пользуются в лингвистике, культурологии, этнографии, истории и некоторых других сферах духовной деятельности.

Специфика философского преломления герменевтики связана с осмысле-нием фундаментальных задач человеческой жизнедеятельности. Это прежде всего обнаружение глубинных предпосылок нашей активности, поиски смысла тех явлений, которые втянуты в орбиту социальных отношений, уяснение меха-низма трансляции этого смысла от человека к человеку, восстановление перво-начального значения культурных феноменов, унаследованных нами от различных эпох и цивилизаций, наконец, понимание людьми друг друга.

Хотя активная разработка проблем герменевтики начата только новейшей философией, ее корни уходят в далекое прошлое. В древнегреческой мифологии бог Гермес служил людям вестником и толкователем воли других богов. С тех пор герменевтику стали рассматривать как искусство прояснения смысла, перевода с одного языка на другой и поиска значения. Давно замечено, что письменные тексты содержат многослойную смысловую структуру, и требуется большое ма-стерство, чтобы проникнуть в каждый ее пласт. Уже в ранней античности было широко распространено толкование текстов Гомера и других авторов. Подоб-ная практика во времена средневековья сменилась экзегетикой, иносказательной интерпретацией священных книг. Существенное развитие искусство герменевти-ки получило в эпоху Возрождения. Его приверженцы устраняли противоречия Библии, выявляли ошибочные высказывания в литературных произведениях, занимались лингвистическим анализом классических текстов. Современная гер-меневтика решительно раздвинула границы своей деятельности: наряду с тра-диционной практикой интерпретации языковых текстов сейчас ведутся поиски смысла в любых творениях человека, независимо от их конкретной природы.

Ядро философской герменевтики образует общая теория интерпретации и понимания. Большой вклад в ее создание внесли немецкие исследователи Фрид-РИХ Шлейермахер (1778—1834) и Вильгельм Дильтей. Современная герменевти-ка опирается не только на исторический опыт истолкования текстов, она вобрала в себя также некоторые идеи философии жизни, феноменологии и экзистен-циализма.

Шлейермахера заинтересовала проблема иного сознания, чужого «Я». Воз-можно ли проникнуть в духовный мир другого человека, понять его чувства

и мысли? Шлейермахер положительно отвечает на этот вопрос. Чужое сознание открывается нам, когда мы вживаемся в позицию автора текста, начинаем смотреть на мир так, как это делал он, оцениваем события, пользуясь его мерками. В таком случае достигается конгениальность (совпадение) нашего духовного стояния с тем, которое было у автора текста. Очевидно, Шлейермахер придерживался психологической интерпретации осмысления иного сознания. Важно метить, что он первым обратил внимание на несводимость знаний к логико-

дискурсивной стороне, построенной только на формальном рассуждении, — они характеризуются еще и эмоциональной наполненностью. Шлейермахер делал вывод об укорененности знаний в неповторимом духовном мире личности, придающем им индивидуальную окраску. Потому, чтобы понять смысл текста, необходимо восстановить переживания автора.

Для обнаружения смысла текста Шлейермахер предлагает метод герменев-теского круга, получивший позднее широкое распространение. Метод заключается в понимании целостного сообщения через его части и понимании частей исходя из целостного контекста. Так, слово является частью предложения, предложение — частью отдельного сообщения, а сообщение — частью всего духовного мира автора. Шлейермахеру ясно, что процесс интерпретации текста связан выявлением предпосылок его создания, которые не всегда осознает даже сам автор. Кроме того, тот, кто взялся истолковывать текст, вносит в его смысл нечто от себя. Потому процесс трактовки имеет циклический характер с постепенным нарастанием глубины постижения смысла. Есть ли здесь предел? Философ считает, что интерпретация полностью исчерпывается, когда достигает абсолютного тождества со смыслом произведения.

Последователь Шлейермахера Дильтей признавал герменевтику незаменимым средством гуманитарных исследований. Он склонялся к мысли, что пониманиe людьми явлений и событий возможно благодаря одному обстоятельству: между ними и подлежащей интерпретации реальностью помещается третий элемент — культура. Философ открыл, что в сфере культуры создаются знаки и символы, доступные нашему восприятию. Исключительно важно то, что символы служат своеобразными кодами совершенно конкретных проявлений жизни. Скажем, большое количество хорошо одетых людей на улицах свидетельствует об экономическом благополучии города. Именно знаки и символы раскрывают нам смысл действительности и делают ее понятной.

В теории герменевтики значительное место заняла выдвинутая Хайдеггером идея экзистенции как понимания. Знаменитый философ отмечает, что мышлению всегда предшествует состояние, когда человек вовлечен в ситуацию, которая только затем осмысливается. Следовательно, сам способ нахождения человека определенных обстоятельствах уже есть своеобразное понимание сложившейся ситуации.

Эта идея получила дальнейшее развитие в работах его ученика Ханса Георга Гадамера (р. 1900), пытавшегося определить условия, которые вообще делают понимание возможным. Дильтей, по его мнению, слишком сильно ориентировал гуманитарные науки на методы естествознания. Между тем очень важно учитывать целостность опыта и жизненной практики. В осмыслении действительности рядом с естествознанием надлежащее место занимают философия, история, искусство. Философ уверен, что, например, искусство добывает такую

истину, которая недостижима никаким иным способом познания. Искусство обусловливает целостность опыта и способствует ориентации человека в сфере ценностей. Игра — основное средство искусства — моделирует жизнь человека. Художественные произведения обогащают наш опыт и совершенствуют таким образом духовный мир личности.

Для Гадамера понимание — это способ существования человека, поскольку его бытие реализуется не иначе, как через целесообразную деятельность, позна-ние и оценку. Здесь явно заметна попытка философа отойти от гносеологизма предшественников и вернуть философии возможность решать вопросы бытия. В этом плане показательна трактовка им понимания как опыта. Подобная трак-товка основывается на понимании того, что действительность не только позна-ется, но и практически испытывается человеком в процессе его жизнедеятельности с целью выяснения способности этой действительности быть местом жизни и полем деятельности. Потому нам важно не познание само по себе, а целостный опыт существования в мире.

Большое значение в формировании опыта Гадамер придает традиции. Он убежден, что традиция содержит первичные, допонятийные и дорефлексивные формы освоения бытия. «Задолго до того, как мы начинаем постигать себя в акте рефлексии, мы с полнейшей самоочевидностью постигаем самих себя в качестве членов семьи, общества и государства, в которых мы живем»', — замечает философ. Роль традиции он видит в том, что она формирует предпо-нимание явлений и тем самым служит исходным базисом теоретического по-знания. Все новое возникает в границах уже имеющегося опыта.

Гадамер убежден, что в обычной жизни смысл определенных явлений осоз-нается благодаря предрассудкам, укорененным в культуре. Философ весьма критически относится к требованию Просвещения очистить разум от предрас-судков. Их уничтожение не конструктивно. Целиком оправданным будет обрат-ное: поиск и селекция правомерных и неправомерных предрассудков, ибо именно этот пласт культуры связан с предугадыванием более сложных духовных конст-рукций рационального характера.

Гадамер осознает, что понимание явления зависит не только от его соб-ственного содержания или позиции автора, свою роль здесь играют также духов-ный склад интерпретатора и конкретные социально-культурные условия, в которых он действует. Нетрудно понять, что такой подход смещает проблему поиска смысла в новую плоскость. На первом плане оказывается продуктивная сто-рона истолкования текстов, рассматриваемых в самом широком смысле — как любых символов, свидетельствующих о явлениях культуры. Интерпретация больше не принимается за простое воспроизведение авторского видения, она становится самостоятельным сотворением смысла. Вполне естественно, что этот процесс мыс-лится бесконечным. «То, что зафиксировано письменно, свободно от случайности своего происхождения и своего автора и раскрыто навстречу новым позитив-ным связям, — убеждает Гадамер. — Нормативные понятия, вроде точки зре-ния автора или понимания первоначального читателя, в действительности представляют собой лишь пустое место, каждый раз заполняемое заново»2.

Гадамер Ханс Георг. Истина и метод // Основы философской герменевтики. М., 1988. С. 329. Там же. С. 460.

Исключительное значение в формировании и трансляции опыта Гадамер придает языку. Дело в том, что слово обозначает некий объект и предшествует его понятийному осмыслению, потому язык накапливает дорефлексивные формы опыта, он очерчивает освоенную людьми действительность и определяет исходные схемы ориентации человека в мире. Язык обусловливает также форму нашего понимания окружающей природы, исторической реальности и самих себя.

Благодаря языку оказывается возможной мысленная организация событий, наполняющая мир смыслом и делающая его доступным нашему пониманию. Кроме того, язык является важным средством упорядочения мышления. На его основе осуществляется трансляция жизненных смыслов, без которых невозможно функционирование человека и общества.

Яркие идеи Гадамера, связывающие проблемы герменевтики с теоретической деятельностью и практической жизнью, вызвали острую дискуссию. В ходе ее высказываются замечания о некритическом отношении Гадамера к традиции. Например, отмечается, что человек способен как принимать, так и отвергать устоявшиеся ценности, обосновывается интересная идея, согласно которой, чтобы понять смысл конкретного явления, надо раскрыть целостный контекст, котором оно только и могло возникнуть, предлагается отслеживать генезис смысловых систем и фиксировать смены в самой традиции.

Совершенно очевидна неординарность герменевтического подхода к осмыслению действительности. В его рамках сформулированы фундаментальные проблемы человеческой жизнедеятельности и предложены интересные способы их решения. Внимание специалистов привлекают и вопросы межличностных и межкультурных отношений, структуры смысла и способов его обнаружения, механизмы трансляции ценностей культуры, определения мотивов индивидуальных и массовых действий людей и др. Отмечается замечательная способность герменевтики переводить теоретические разработки в практическую плоскость. Как открытая система знаний герменевтика содержит богатый потенциал для дальнейшего развития.

СТРУКТУРАЛИЗМ И ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ

В XX в. в социальном и гуманитарном знании Запада возникает и развивается структуралистское движение, центром которого становится Франция. Структурализм объединяет целый ряд направлений в социогуманитарных науках (в этнологии, психологии, языкознании, литературоведении и т.д.), основанных на рассмотрении объекта в качестве структуры. Поскольку структурализм имеет отношение ко всему социально-гуманитарному знанию и не является философским течением в строгом смысле, целесообразно говорить лишь о наличии в рамках структуралистского движения философской проблематики и соответственно о ее решении методами структурного анализа. Уже само название «структурализм» свидетельствует о том, что центральной проблемой в нем является проблема структуры.

В рамках структуралистского движения понятие «структура» имеет различные толкования. Но чаще всего под структурой понимается совокупность скрытых отношений между элементами целого, которая сохраняет свою устойчивость, инвариантность при внутренних и внешних преобразованиях и изменениях. Устойчивые структурные отношения выявляются структуралистами в языке,

литературе, в традициях, в общественных отношениях и т.д. Такие отношения невозможно обнаружить в процессе непосредственного наблюдения, поэтому необходимы глубокие научные исследования, что по существу и является основ-ной задачей социально-гуманитарного знания. Процесс формирования струк-турализма как целостного явления охватывает достаточно продолжительный период, в котором условно можно выделить несколько этапов.

Первый период (20—50-е годы XX в.) характеризуется становлением самого структурного метода, разработка которого началась в лингвистике и связана с работами известного швейцарского ученого Фердинанда де Соссюра (1857—1913). В качестве основных положений структурного метода применительно к языку можно выделить следующие:

1) в каждом языке необходимо различать два уровня: первый — это язык как определенная знаковая система, существующая независимо от субъекта (ме-таязык), язык в «чистом виде»; второй уровень — эмпирическое проявление язы-ка в речевой деятельности конкретных индивидов (разговорный язык или речь);

2) всю смысловую полноту слова, входящего в язык как в систему, можно обнаружить не методом изучения его истории, а через выявление его отноше-ний с другими словами, определение его места в системе. Действительно, такие «реляционные» (системоприобретенные) отношения существуют в знаковых системах. Например, запрет движения могут обозначать различные знаки: крас-ный сигнал светофора, жест регулировщика, дорожный знак. Их смысл — запрет движения — зависит не от качественных характеристик, не от материала, из кото-рого они сделаны, а от их местонахождения в системе;

3) язык как знаковая система имеет два измерения: синхронное, характе-ризующее язык как застывший во времени, взятый в его теперешнем состоя-нии, и диахронное, где язык рассматривается в историческом разрезе через сопоставление его теперешнего состояния с предшествующим; по мнению струк-туралистов, синхронное измерение является приоритетным;

4) язык — это важнейшая из знаковых систем, поскольку он не является результатом индивидуальной творческой деятельности, а дан человеку уже гото-вым, с его помощью упорядочивается хаос разговорной речи;

5) лингвистический знак приобретает значение только через соотношение со знаком, стоящим к нему в оппозиции, например, слово «сладкий» приобре-тает смысл только через оппозицию «горький». Такие отношения между поня-тиями получили название «бинарных оппозиций». На эту систему отношений следует обратить особое внимание, поскольку вокруг нее будет затем вестись Дискуссия в постмодернизме;

6) язык является самодостаточной системой, которая существует незави-симо от географической, социальной, культурной и других сфер. На основе перечисленных выше принципов первоначально сформировалась структурная лингвистика, которая внесла существенный вклад в исследование языка.

Второй период развития структурализма охватывает 50—60-е годы XX в. и характеризуется распространением структурного метода и отдельных идей структурной лингвистики на другие отрасли социально-гуманитарного знания. Именно на этом этапе при обосновании возможности использования идей и мето-дов структурной лингвистики в других областях знания возникла необходимость ответить на целый ряд вопросов, которые относятся к разряду философских:

что представляет собой познавательный процесс, что обусловливает его объективность и общезначимость, какая роль отводится при этом субъекту, какова сущность последнего и др. Став объектом философского осмысления, структурный метод постепенно превращается в философскую систему, порождает определенное философское мировоззрение.

Данный период развития структурализма связан с работами таких мысли-лей, как Клод Леви-Строс (р. 1908), Мишель Фуко (1926—1984), Жак Лакан 901—1981), Ролан Барт (1915-1980) и др.

С точки зрения структуралистов, между науками о природе и социально-гуманитарными науками нет никакой разницы, поэтому применяемые научные методы тоже должны быть одинаковыми. Социально-гуманитарные знания могут считаться научными только в том случае, если: 1) эти знания будут иметь формализованный вид, вид теоретических моделей логико-математического типа; 2) если они будут соответствовать критерию строгости и доказательности; 3) если в их содержании будут найдены абстрактные структуры, обеспечивающие их объективность и общезначимость. Подобные рассуждения являются распространением позитивистских принципов на социальное и гуманитарное знание, сциентистской программой методологии гуманитарных исследований. Подход, разработанный

структуралистами, с одной стороны, отражает переход гуманитарных наук с эмпирического уровня развития на теоретический, а с другой — открывает возможность использования компьютерной техники и, шире, логико-математических моделей при исследовании социально-гуманитарной проблематики.

В поисках ответа на гносеологический вопрос о возможности объективного социально-гуманитарного познания структуралисты обращаются к кантовской философии. Именно Кант впервые задал аналогичный вопрос относительно теоретического естествознания. В связи с этим представители структурализма пересматривают кантовское понимание трансцендентальности. С точки зрения Канта, трансцендентальность характеризует формальные, априорные предпосылки познания, обусловливающие объективность знаний. Но в то же время, по Канту, трансцендентальность означает познавательную и эстетическую активность субъекта, который с помощью априорных форм конструирует предмет познания, предмет науки и искусства. По мнению структуралистов, такое понимание трансцендентальности должно быть пересмотрено, всякую субъективность (творческую активность субъекта) следует исключить. В противном случае становятся невозможными рационализация и интеллектуализация гуманитарного знания.

Социально-гуманитарное познание осуществляется на основе естественного языка, который содержит в себе метаязык — объективные структуры, не осознаваемые субъектом, являющиеся, по существу, всеобщими законами, управляющими мышлением, жизнью разума. Именно эти структуры определяют наше видение мира, обеспечивают объективность и формализованность гуманитарных знаний. Получается, что сам язык как знаковая система содержит в себе априорные формы. Поэтому лингвистическая проекция на различные отрасли гуманитарного знания не только возможна, но и необходима. Кроме того, культуру и ее проявления можно рассматривать как самостоятельные знаковые системы, которые не только интерпретируются с помощью языка, но и сами подчиняются правилам семиотических (знаковых) систем. Что касается обще-

521

ственного и индивидуального бытия, их тоже можно рассматривать как явления, обнаруженные и зафиксированные с помощью языка. Для структуралистов нет сомнения в приоритете языка над субъектом в силу наличия в языке объектив-ных структур. Субъект познания при этом рассматривается как точка пересече-ния различных знаковых систем: искусства, религии, моды и т.д. Речевая практика понимается как выявление объективных структур данных языков, а не как субъективно-творческий процесс, на чем настаивали феноменологи и экзистенци-алисты. Таким образом, из познавательного процесса исключается не только субъективность, но и сам субъект — в нем нет потребности. Осуществляется свое-образное «убийство субъекта», поэтому не случайно структурализм был назван французским феноменологом П.Рикером, «неокантианством без трансценденталь-ного субъекта». Таким образом, структурализм предлагает свой, особый вариант априоризма, согласно которому способы функционирования интеллекта и фор-мы организации знания принадлежат не самому разуму, а находятся вне его, обусловлены внешними факторами, т.е. априорные формы выведены за рамки субъекта.

Где же искать механизмы функционирования знаковых систем? Чтобы от-ветить на этот вопрос, структуралисты обращают внимание на то, что на уровне сознания человек пользуется знаками, строит из них предложения, тексты и т.д., но правила, по которым он это делает, остаются неосознанными. Человек мо-жет даже не догадываться об их существовании. Исходя из этого, структурали-сты отмечают, что структуры бессознательного — это и есть скрытые механизмы функционирования знаковых систем. Бессознательное — это не проявление иррационального (внерационального), оно рационально и логично. Иррацио-нального, по существу, нет, вся духовная жизнь человека рационализирована. Структуры бессознательного — это структуры самого интеллекта, носящие об-щечеловеческий характер. Играя роль априорных форм, они обусловливают объективность познания. Эти скрытые закономерности, которым бессознательно подчиняется человек, являются глубинными пластами культуры, которые сами структуралисты называют по-разному: «эпистема» или «дискурсивная формация» (М.Фуко), «ментальные структуры» (К.Леви-Строс). Согласно структурализму в любом случае связь сознания человека с миром опосредована механизмом фун-кционирования знаковых систем, поэтому невозможна независимая и суверен-ная деятельность человеческого «Я». Данный вывод направлен против классического европейского рационализма с его идеалами независимости, авто-номности разума, который вместе с тем является условием обнаружения чело-веком своего собственного бытия: «Мыслю, следовательно, существую». Логика приводит структуралистов к другому выводу: «Мыслю и обнаруживаю свое бытие только благодаря наличию объективных структур». И если на поверхности мы наблюдаем развитие идей, то это не результат активности человеческого разу-ма или духовной сферы в целом. Причины следует искать в глубинных изме-нениях самих объективных структур, в недрах самой культуры. В рамках своей программы структуралисты не отказываются от рационализма, они расширя-ют его до неорационализма. Суть последнего состоит в признании культурно-исторической обусловленности человеческого знания, в идее исторически меняющихся предпосылок познавательного процесса.