Волгоградская государственная академия физической культуры

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Методика коррекции основных двигательных действий у детей старшего дошкольного возраста, 389.62kb.
• Индивидуально ориентированная технология моделирования тренировочного процесса юных, 455.86kb.
• Автореферат разослан, 884.28kb.
• На правах рукописи, 438.69kb.
• Пути модернизации типичной региональной системы подготовки российских легкоатлетов, 458.68kb.
• План работы факультета повышения квалификации и профессиональной переподготовки фгбоу, 57.57kb.
• Индивидуализация тренировочных нагрузок скоростно-силовой направленности спринтеров, 299.7kb.
• Г. Н. Грец Смоленская государственная академия физической культуры, спорта и туризма,, 432.34kb.
• Обоснование и разработка программы специальной физической тренировки в системе реабилитации, 497.08kb.
• Решением Ученого совета, 100.63kb.

кто ответственное лицо за убытки, логически возникает и второй вопрос: почему он отвечает за эти убытки. С практической точки зрения, как мы говорили выше, вторым вопросом можно не интересоваться. Но для уяснения логической цепочки рассуждений законодателя при возложении ответственности не только на непосредственного причинителя вреда, но и на третьих лиц, необходимо получить ответ и на второй вопрос. В этом случае мы неизбежно выходим на новые, более тонкие понятия вины такие, как осмотрительность, предосторожность, разумность, и
т. д. (однако мы не говорим о понятии случай, так как нет лица способного (в силу закона) отвечать за вред, нанесенный кредитору, то нет и самой ответственности, а есть иная обязанность в норме о том, на кого возлагаются последствия случайных событий, напр. ст. 211 ГК РФ).

Проведем анализ параллельно со случаями из судебной практики. Водитель автомашины «Москвич-2141» будучи в нетрезвом состоянии и в нерабочее время совершил столкновение со встречной машиной, причинив телесные повреждения водителю автомашины «ВАЗ-2107» («Жигули») и повредив саму машину. Собственником «Москвича» является больница. Установлено, что в аварии виноват водитель «Москвича» и в соответствии со ст. 1079 ГК РФ за вред, причиненный деятельностью, создающей опасность для окружающих, будет нести ответственность владелец источника повышенной опасности, т. е. больница¹. Н. С. Малеин полагает, что в таких случаях обязанность возместить вред за утрату здоровья, повреждение машины не може쌀т рассматриватьсякак ответственность за противоправное действие. По его мнению, в этом случае закон просто налагает на невиновного владельца источника повышенной опасности обязанность возместить вред⁶³. В таком случае возникает вопрос: в связи с чем больница обязана возмещать ущерб?

Анализ норм Гражданского кодекса позволяет выделить два возможных варианта ответа.

Первый. Законодатель, перераспределив обязанность возмещения вреда с непосредственного причинителя на владельца источника повышенной опасности (мы говорим о тех случаях, когда причинитель вреда и владелец не совпадают в одном лице), тем самым для пострадавшего расширил возможность удовлетворения его требований за счет более богатого владельца источника повышенной опасности (хотя бы за счет того же источника повышенной опасности, которым он владеет). Такой предварительный вывод позволяет сделать статья 1081 ГК РФ, предоставляющая владельцу источника повышенной опасности право обратного требования (регресса) к непосредственному причинителю вреда. Как бы устанавливается правовая цепочка, по которой владелец должен быстро заплатить за все потери, а затем требовать уплаченного с непосредственного причинителя, т. е. с гражданина. Если последний действовал умышленно или по неосторожности, то будет нести ответственность в соответствии с уголовным и гражданским законода-тельством, если по халатности, то в рамках трудового (если случай не будет отнесен к категории производственного риска). При полном отсутствии вины (случай) – не будет и ответственности.

Но все вышеперечисленное будет позже, когда пострадавшему владелец источника повышенной опасности возместит вред (включая все убытки). С точки зрения наиболее полного возмещения вреда и ускорения его процесса изложенная формула представляется вероятной. Но почему бы тогда не сделать владельца источника повышенной опасности и причинителя вреда солидарными должниками? Ведь процесс возмещения пойдет еще быстрее из-за объединения их имущества?

Второй вариант ответа на поставленный вопрос: законодатель все-таки не просто налагает обязанность возмещения на владельца источника повышенной опасности, а признает его в какой-то степени виновным в причинении вреда. В ином случае не нужно было бы в ст. 1079 ГК РФ указывать на основания, при которых владелец источника повышенной опасности не несет ответственность. Например, наличие обстоятельств непреодолимой силы или противоправные действия других лиц. Указанные обстоятельства подчеркивают полную невиновность владельца источника повышенной опасности.

Для наглядного рассмотрения можно вернуться к случаю о ДТП, где больница возмещает вред за своего штатного водителя. С одной стороны, можно сказать, что водитель был не на работе, самовольно взял машину, был в нетрезвом состоянии, совершил серьезное ДТП, в общем, казалось бы, он виновен. Но можно задать ряд других вопросов: почему служебная машина не стояла в служебном гараже, почему охрана ее выпустила за ворота, почему администрация нерегулярно и формально проводит инструктаж по технике безопасности, проверяла ли администрация хотя бы раз знание водителям правил и своих должностных инструкций и т. д.? Если администрация больницы докажет, что машина помимо ее воли была угнана или выбыла иным противоправным путем из ее владения, то отвечать будет сам водитель и не только в рамках Гражданского кодекса. А если нет – то возмещать вред будет больница. Но есть ли в действиях – а точнее в бездействии – вина администрации? Думается, что есть, потому что все вышепоставленные вопросы одновременно являются согласно ст. 15 КЗоТ РФ правовой обязанностью администрации, а их неисполнение или ненадлежащее исполнение является противоправным бездействием.

Поэтому термины, применяемые законодателем, в частности, в вышеприведенных статьях ГК РФ, как то «при отсутствии вины», «независимо от вины», по нашему мнению, есть не что иное как, терминологические приемы, юридическая техника, позволяющая практикам смелее применять закон и не оставаться в плену своих сомнений: есть вина или она отсутствует. Всегда должны быть, по возможности, четкие ориентиры, достаточно ясные формулировки закона, понятные широкому кругу лиц (судьи, прокуроры, адвокаты, юрисконсульты и т. д.), которые непосредственно применяют этот закон.

Таким образом, законодатель, предписывая возмещать ущерб, например, владельцу транспортного средства независимо от его вины, не лишает ответственность одного из ее оснований (вины субъекта), а говорит нам, используя юридическую технику, что его вина слишком отдалена и качественно настолько сложна, что заниматься ее доказыванием нет смысла, и устанавливает правовую «виновную» презумпцию.

Это достаточно разумное и обоснованное предположение. Владение и использование источника повышенной опасности для окружающих в силу своей специфики предполагает, что владелец транспортного средства должен обеспечить исправное состояние своей техники, т. е. своевременно проходить технический осмотр, проводить ежедневное медицинское освидетельствование водителя, обучать его и постоянно следить за уровнем его профессиональных знаний и т. д. Обязанностей много и доказывать их исполнение в суде подчас трудоемкая задача. Поэтому закон ввел определенное предположение, что если водитель в ДТП причинил вред гражданину, то владелец все-таки не выполнил одну из своих обязанностей и значит является виновным, если не докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего¹.

Один из первых на это качество ответственности обратил внимание
Н. Г. Александров, отметив, что противоправным может быть только волевое поведение человека. За противоправное поведение ответственность может наступить лишь при наличии вины перед обществом, что исключает ответственность лиц, обладающих неполноценной волей².

Однако, делая исключение из принципа ответственности только за вину, О. С. Иоффе полагает, что возложение на невиновного владельца источника повышенной опасности (в дальнейшем ИПО) обязанности возместить ущерб представляет собой меру ответственности, основанную не на осуждении поведения, а на стимулировании определенных действий в будущем³ (совершенствование правил, техники и т. д.).

Е. А. Флейшиц, оспаривая мнение О. С. Иоффе, замечает, что владелец ИПО согласно закону обязан в равной мере (в полном объеме) возместить вред как в случае виновного и, следовательно, осуждаемого поведения, так и в случае отсутствия вины и, следовательно, в случае неосуждаемого поведения⁶⁴.

Не соглашаясь со всеми, Н. С. Малеин полагает, что случаи применения возмещения вреда при отсутствии вины (в том числе с ИПО ) не относятся к виду имущественной ответственности, а являются формой распределения случайно возникших убытков⁶⁵.

С этим утверждением частично можно согласиться, но все же нам ближе позиция ученых, считающих, что по крайней мере ответственность владельца источника по основанию базируется на принципе вины⁶⁶.

Известные гражданскому праву случаи возложения обязанности по возмещению случайно (невиновно) возникших убытков действительно представляют собой особую правовую форму распределения возникших убытков (ущерба). Так, почти в каждой главе специальной части ГК законодатель регулирует вопрос о риске случайной гибели и случайного повреждения имущества и даже о риске случайной невозможности исполнения договора (ст. 769 ГК РФ). Единственный случай, когда должник отвечает перед кредитором за убытки, причиненные вследствие случайно наступившей невозможности исполнения своего обязательства, – если он к тому времени уже просрочил исполнение (ст. 405 ГК РФ).

Понятие вины по своему психологическому содержанию включает интеллектуальную сторону и волевую. Интеллектуальное отношение отражается в сознании виновным общественно опасного характера своих действий и предвидение либо возможность предвидения опасных последствий этих действий. Волевая сторона выражается в его желании общественно-опасных последствий или безразличное к ним отношение, или легкомысленное либо небрежное отношение к этим последствиям при отсутствии желания их.

В хозяйственных отношениях субъекты предпринимательской деятельности всегда знают либо предполагают, имеют в виду, что нарушение обязательства вызовет или может вызвать убытки у контрагента. Конечно, нарушитель может не предвидеть конкретного размера ущерба, однако для признания его виновным достаточно даже самого абстрактного общего предвидения отрицательных последствий.

В предпринимательской сфере заранее предполагается такое предвидение, так как любой из его субъектов, вступая в указанную сферу деятельности, знает либо должен знать о том, что планка его ответственности будет на порядок выше. Статья 401 ГК РФ устанавливает фактически презумпцию вины нарушителя при осуществлении предпринимательской деятельности. Он освобождается от ответственности только в том случае, если докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы. При этом законодатель специально подчеркивает, что к таким обстоятельствам не относятся нарушение обязанности со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие денежных средств и т. д.

При неисполнении договорных обязательств убытки возникают, как правило, в результате виновного неисполнения.

Как мы уже отмечали, законодатель по отношению к предпринимательской деятельности нигде не упоминает об отсутствии вины, а употребляет словосочетание независимо от вины. А непредвидимые обстоятельства оговариваются в договоре обычно как форс-мажорные обстоятельства либо относятся к таковым законом.

Таким образом, на наш взгляд, в предпринимательской деятельности не случается взыскания убытков с невиновного должника.

Нельзя толковать указанные обстоятельства и как «вину с исключением». Непредусмотрительность должника есть не что иное, как вина в форме неосторожности. Понимая это, законодатель для предпринимателей (юридических и физических лиц) предусмотрел специальную процедуру банкротства, целью которой является именно освобождение от ответственности (несмотря на наличие вины). Таким образом, законом фактически для гражданско-правовых отношений устанавливается новый уровень вины с правилом предусмотрительности, разумности, осторожности и заботливости.Обязанность доказывания обстоятельств, в связи с которыми должник может быть судом освобожден от возмещения убытков, лежит на самом нарушителе, что наглядно видно из следующего судебного дела.

Акционерное общество открытого типа «Первый инвестиционный ваучерный фонд» обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к Российскому национальному коммерческому банку о взыскании 1.570.275 долларов США убытков, понесенных в связи с ненадлежащим исполнением банком условий договора валютного счета.

По распоряжению от 02.02.94 № 3497/94 Российский национальный коммерческий банк открыл акционерному обществу открытого типа «Первый инвестиционный ваучерный фонд» текущий валютный счет. Указанный документ подписан обеими сторонами. Согласно пункту 2.3 распоряжения все платежи со счета совершаются на основании платежных поручений клиента.

По заявлению клиента на перевод от 08.12.94 № 47, подписанному руководителем фонда и его главным бухгалтером, банк списал с упомянутого текущего валютного счета 1 570 275 долларов США в пользу компании «Джеффсон Лимитед» за проданные фонду по договору купли-продажи от 05.12.94 № 275/94 акции акционерного общества «ЛУКойл».

Впоследствии почерковедческой экспертизой было установлено, что заявление на перевод и договор купли-продажи подписаны не теми лицами, которые в них указаны. По факту мошеннических действий возбуждено уголовное дело, которое приостановлено в связи с розыском обвиняемой. Об этих обстоятельствах свидетельствует письмо следственного отдела 4-го регионального управления внутренних дел Центрального административного округа Москвы от 22.03.96 № 304-а, которое было представлено истцом в апелляционную и кассационную инстанции, но ему в судебных актах не дано оценки.

Между тем обстоятельства, изложенные в данном письме, имеют существенное значение для рассмотрения спора. Суды без достаточных оснований пришли к выводу о надлежащем исполнении банком поручения своего клиента.

В соответствии с пунктом 3 статьи 110 Основ гражданского законодательства без распоряжения клиента списание средств, находящихся на счете, допускается только по решению суда, арбитражного суда, если иное не предусмотрено законодательными актами.

Списав денежные средства с валютного счета по подложному заявлению на перевод, Российский национальный коммерческий банк не исполнил обязательства надлежащим образом, чем нарушил закон и договор.

Согласно пункту 3 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, исполнившее ненадлежащим образом обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы.

Президиум обоснованно сделал вывод, что субъект предпринимательской деятельности осуществляет эту деятельность с определенной степенью риска и несет ответственность и при отсутствии его вины. Следовательно, Российский национальный коммерческий банк, нарушив обязательство, должен нести ответственность в виде возмещения убытков истца⁶⁷.

Намного труднее определить вину, когда субъектом предпринимательских отношений становится, например, государственный орган. Так, ЗАО "КВАНТ" обратилось с иском к ГНИ о взыскании суммы арендной платы за здание 120 тыс. руб. и неустойки (в этом случае как простая форма убытков) за просрочку в сумме 100 тыс. руб., а также процентов по ст. 395 ГК РФ в сумме 70 тыс. руб. и, кроме того, убытков в части, непокрытой неустойкой. В 1-й инстанции Арбитражный суд Волгоградской области удовлетворил иск частично, взыскав только сумму основного долга. В остальной части иска было отказано с мотивировкой, что ГНИ по Ворошиловскому району Волгограда является бюджетной организацией, финансируется строго по смете из вышестоящей ГНИ по городу Волгограду, которая не выделяла деньги на расходы по этой статье. Опираясь на п. 1 ст. 401 ГК РФ, суд признал ответчика невиновным и освободил его от ответственности и в том числе от возмещения убытков⁶⁸.

Представляется, что такая точка зрения суда принципиально неверна. Налоговая инспекция, заключая договор на аренду здания у истца, становится субъектом предпринимательской деятельности. Истец получает денежную прибыль, а ответчик выгоду в виде возможности использовать помещение для выполнения своих государственных контрольных функций. Обоюдная выгода и свободное волеизъявление налицо. Если иное не оговорено в договоре или законе, то стороны равны не только в правах, но и в обязанностях, а тем более при заключении гражданско-правового договора аренды.

Соответственно, на наш взгляд, аргументы, положенные в обоснование решения, незаконны, в противном случае ГНИ будет невиновной всегда как, только сошлется на отсутствие денежных средств. Такая позиция, по нашему мнению, является нарушением вышеупомянутой ст. 401 ГК РФ. Суд, несправедливо освободив от возмещения убытков должника, оставил их у кредитора, у которого еще меньше вины в том, что у ГНИ не было денег.

Отсутствие вины согласно ст. 401 доказывает лицо, нарушившее обязательство. Сторона сделки купли-продажи товара не несет ответственности за неисполнение любого из своих обязательств лишь в том случае, если докажет в процессе судебного разбирательства, что неисполнение было вызвано препятствием вне ее контроля.

Необходимо отличать препятствия вне контроля от затруднений, которые вызваны этим препятствием. Так например, торговый дом, зарегистрированный за рубежом, но имеющий представительство в России, обратился в арбитражный суд с иском к российскому внешнеторговому объединению о взыскании убытков, причиненных невыполнением объединением своих обязательств по оплате поставленного в Россию сахара.

Российское внешнеторговое объединение выдвинуло возражения против иска со ссылкой на то обстоятельство, что деньги, предназначенные для оплаты подлежавшего поставке сахара, были переведены в соответствии с условиями договора в зарубежный банк, но впоследствии похищены третьими лицами со счетов этого банка и, в связи с этим, не зачислены на счет торгового дома в зарубежном банке. К моменту предъявления иска по факту хищения возбуждено уголовное дело в иностранном государстве. Внешнеторговое объединение возражает против исковых требований, ссылаясь на то, что сторона внешнеэкономического контракта не несет ответственности за неисполнение обязательств, если последнее произошло по вине третьих лиц.

Суд отклонил данное возражение ответчика.

При этом учитывалось, что стороны внешнеэкономической сделки находились в государствах – участниках Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров (1980).

Ответственность сторон по сделкам купли-продажи товаров регулируется статьей 79 указанной Конвенции, в которой предусмотрено следующее:

«Сторона не несет ответственности за неисполнение любого из своих обязательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля» (пункт 1).

«В случае неисполнения обязательств третьим лицом, привлеченным для исполнения части договора, такое неисполнение может служить основанием к освобождению от ответственности также только в случае наступления «препятствия вне контроля» (пункт 2).

Препятствие вне контроля характеризуется Конвенцией как непредвиденное, неотвратимое и непреодолимое обстоятельство¹.

Из последующих положений Конвенции следует, что сторона – нарушитель обязательств по внешнеэкономической сделке должна доказать следующее: событие, препятствующее исполнению, наступило несмотря на то, что были предприняты все необходимые и разумные меры либо для предотвращения такого препятствия, либо наступления его последствий. Например, таким препятствием могут быть стихийные бедствия, блокады, войны и т. д.

При этом факт невозможности исполнения обязательств должником не принимается во внимание, если исполнение объективно было возможно. В том случае, когда определенные события создают лишь затруднение должнику к исполнению, такие события не могут рассматриваться как «препятствие вне контроля» должника.

Российское внешнеторговое объединение не представило доказательств, что действия третьих лиц являлись «препятствием вне контроля» в смысле названной Конвенции и, следовательно, не могло быть освобождено от ответственности на основании одного факта неисполнения обязательств из-за действий третьих лиц.

Таким образом, арбитражный суд принял во внимание, что освобождение от ответственности по сделкам международной купли-продажи товаров возможно лишь в случае наступления препятствия вне контроля, не позволяющего должнику исполнить свои обязательства. В силу того обстоятельства, что российский должник объективно мог и должен был исполнить свои обязательства перед иностранным кредитором, суд удовлетворил требования истца⁶⁹.

В предпринимательских отношениях законодателем предусмотрена ответственность независимо от вины прежде всего с учетом стимулирующего фактора – участники должны стремиться к выполнению своих обязательств, развивать свою технологию, совершенствовать свое оборудование, повышать уровень безопасности и т. д.

Вина либо есть, либо ее нет. Если она есть, то мы конкретизируем, что она выступает в форме прямого либо косвенного (неосторожность или небрежность) умысла. Но как только мы не в состоянии определить причинную связь между действием (бездействием) должника и возникшими убытками у кредитора, мы называем эту ситуацию «отсутствием вины».

Несмотря на то, что законодатель в ст. 1064 ГК РФ предусмотрел возможность возмещения вреда из деликатных обязательств и «при отсутствии вины», именно эта формулировка нигде в специальных главах больше не используется. На наш взгляд, более уместно будет всегда говорить об ответственности «независимо от вины» и в ст. 1064 ГК РФ слова «и при отсутствии вины» заменить на слова «независимо от вины». В противном случае возникает противоречие между 401-й статьей ГК, предусматривающей ответственность по принципу вины и, например, ст. 1064 ГК РФ, где законодатель делает непонятное и никому не нужное исключение, или ст. 1083 ГК РФ, когда под «отсутствием вины» подразумевается ответственность, наступающая независимо от вины.

Таким образом, под термином «независимо от вины» фактически подразумевается наша невозможность установить вину. В практическом смысле в будущем, возможно, удобнее будет конструировать возмещение убытков, например в предпринимательских отношениях, не по