Geum.ru

Очень короткое предисловие

Вид материалаРассказ

Содержание


Чапаев и Буденный
Чапаев и Буденный
Чапаев и Буденный
Чапаев, Буденный и сестра Чапаева
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14

Чапаев и Буденный


Буденный стоит у себя в комнате с молотком в руках и хочет забить гвоздь. Рядышком суетится Чапаев


Ч а п а е в: Семен Михайлович, я не понимаю, как вы умудряетесь так по-идиотски держать молоток в руках.

Б у д е н н ы й: Василий Иванович, вы бы шли куда, погода такая чудесная.


Взмахивает молотком


Ч а п а е в: Семен Михайлович, да откуда у вас, простите за выражение, руки растут?

Б у д е н н ы й: Любезный Василий Иванович! Не вынуждайте меня говорить вам грубые и неприятные вещи.


Взмахивает молотком


Ч а п а е в: Ну-ну. Одно удовольствие глядеть, как вы работаете.

Б у д е н н ы й: Василий Иванович, если вы такой умный, возьмите молоток и забейте гвоздь сами.

Ч а п а е в: Ну да, с какой это стати я должен ваш гвоздь забивать? У меня дома свой гвоздь есть. Если невмоготу станет – пойду и его забью. А до вашего гвоздя мне и дотронуться противно. Откуда я знаю, что вы им делали?

Б у д е н н ы й: Да что я мог гвоздем-то делать?

Ч а п а е в: Наверняка какую-нибудь мерзость делали.

Б у д е н н ы й: Василий Иванович, я просто отказываюсь понимать ваши грязные намеки.

Ч а п а е в: Вот видите, как вы покраснели. Сделали гвоздем мерзость, а теперь стыдитесь.

Б у д е н н ы й: Я на это, Василий Иванович, ничего вам не отвечу. Просто молотком вот этим по затылку вас звездану и всё.

Ч а п а е в: Что-то я не понял. Вы кого это, Семен Михайлович, сейчас «звезданом» назвали?

Б у д е н н ы й: Никогда и никого, Василий Иванович, я звезданом не называл. Но раз уж вы сами напрашиваетесь, то я вам так скажу: вы, Василий Иванович, звездан и есть.

Ч а п а е в: Очень хорошо. Так-то вы, Семен Михайлович, платите добром за добро?

Б у д е н н ы й: Помилуйте, Василий Иванович, это кто же от вас добро видел?

Ч а п а е в: Да уж не вы во всяком случае.

Б у д е н н ы й: Я от вас, Василий Иванович, вообще ничего хорошего не видел.

Ч а п а е в: Сейчас увидите. Сейчас я вам дулю покажу.

Б у д е н н ы й: Попробуйте покажите – я по вашей дуле молотком звездану.

Ч а п а е в: Семен Михайлович, я категорически запрещаю называть меня звезданом. Что вам, других слов мало?

Б у д е н н ы й: Это вы, Василий Иванович, мастер всякие бранные слова выдумывать.

Ч а п а е в: Я, голубчик, во всем мастер. Погодите, сейчас я вам шиш смастерю.

Б у д е н н ы й: Мастерите, мастерите. А я возьму молоток да и звездану по вашему шишу.

Ч а п а е в: Семен Михайлович, миленький, последний раз предупреждаю насчет звездана. Вспомните, как быстро я выхожу из себя.

Б у д е н н ы й: А я вас разок молоточком звездану, и вы сразу перестанете быстро выходить из себя.

Ч а п а е в: Семен Михайлович, вам не кажется, что вы играете на кротости моего нрава?

Б у д е н н ы й: А давайте, Василий Иванович, по-честному: вы мне покажете дулю, а я вас за это назову звезданом.

Ч а п а е в: Это неописуемо! Я еще не успел показать ему дулю, а он уже назвал меня звезданом!

Б у д е н н ы й: А вы покажите мне дулю и будем в рассчете.


Чапаев показывает Буденному дулю, Буденный что есть силы бьет по ней молотком


Ч а п а е в (пляша от боли и дуя на дулю): А-аааааа!!!

Б у д е н н ы й (дивясь себе):Вот ведь и вправду звезданул!

Ч а п а е в: Семен Михайлович! Я же запрещал!..

Сцена погружается во мрак


Чапаев и Буденный


Чапаев сидит у себя в штабе, перемещая по расстеленной на столе карте оловянных солдатиков. Входит сияющий Буденный


Б у д е н н ы й: Василию Ивановичу – доброго дня, ясного солнца и чистого неба!


Чапаев мрачно зыркает на него и продолжает заниматься солдатиками


Б у д е н н ы й (по-прежнему сияя): Свежего хлеба и нежного сала!


Чапаев зыркает на него еще мрачнее


Крепкого пива и жирного рака!

Ч а п а е в: Семен Михайлович, вам известно такое выражение как «пошел вон»?

Б у д е н н ы й: Эх, Василий Иванович, вы всё дуетесь, а зря. Ведь сегодня всё это не я вам, а вы мне должны бы пожелать.

Ч а п а е в: Я вам сейчас такого пожелаю, что у вас уши отвалятся.

Б у д е н н ы й: Ну, хотя бы поздравьте меня!

Ч а п а е в: Что, вышел приказ о вашем расстреле? Поздравляю.

Б у д е н н ы й: Василий Иванович, Василий Иванович... Хотите, я вас обрадую?

Ч а п а е в: Что, у вас гангрена началась?

Б у д е н н ы й: У меня, Василий Иванович, сегодня день рождения!

Ч а п а е в: Сочувствую вашим родителям.

Б у д е н н ы й: У меня, Василий Иванович, родителей нету.

Ч а п а е в: Довели, стало быть. Я даже знаю чем. Постоянным враньем.

Б у д е н н ы й: Почему же враньем?

Ч а п а е в: Потому что. Если у вас нет родителей, какой у вас, к черту, может быть день рождения?

Б у д е н н ы й: Вы мне не верите?

Ч а п а е в: Вам? Не верю.

Б у д е н н ы й: И это вместо того, чтобы меня поздравить?

Ч а п а е в: С чем это я должен вас поздравлять?

Б у д е н н ы й: С днем рождения!

Ч а п а е в: Ничего не понимаю. Разве сегодня День Рождения?

Б у д е н н ы й: Я, Василий Иванович, даже не знаю, в самом деле вы дурак или только им прикидыветесь.

Ч а п а е в: Вы меня окончательно сбили с толку. Сегодня День Дурака?

Б у д е н н ы й: Что вам сказать, кроме как «тьфу» и больше ничего!

Ч а п а е в: Зачем же вы, Семен Михайлович, говорите «тьфу»? Это невежливо.

Б у д е н н ы й: Потому что вы до того оглупели, что не можете понять, что у меня сегодня день рождения, здравствуй, попа, Новый Год!

Ч а п а е в: Ничего не понимаю. У вас сегодня Новый Год?

Б у д е н н ы й: Так вот же вам нарочно еще одно «тьфу»!


Выбегает из комнаты


Ч а п а е в (выходя за ним): Семен Михайлович, я бы, всё-таки, хотял узнать, зачем вы всё время плевались...

Странный случай с Василием Ивановичем Чапаевым

и Семеном Михайловичем Буденным


Чапаев сидит у себя в кабинете за письменным столом. На письменном столе расстелена газета, на газете лежит небольшое зеркальце, на зеркальце мелко рассыпан белый порошок


Ч а п а е в (отрывая от газеты лоскут и сворачивая его в трубочку): Я решился... Да, я решился... Положение на фронте – хуже некуда. Немцы прут изо всех щелей... Лошадям урезали овес и они объявили забастовку. Никого к себе не подпускают, а на предложение оседлаться нагло ржут в лицо... Командующий армией уехал в Орехово-Зуево и там спился... Семен Михайлович Буденный ходит по части и рассказывает анекдоты... Кроме того, ко мне должна приехать сестра из Чебоксар, а я понятия не имею, где находятся эти Чебоксары, и откуда у меня там взялась сестра... Ничего другого не остается... Да... Ничего друго не остается.


Тянет правой ноздрей через свернутую трубочку порошок


Очень хорошо. А теперь левой... Левой, левой, левой!.. Вот так... Семен Михайлович уверяет, что это его стихи, и я ему верю – уж больно гадкие.


Тянет порошок левой ноздрей


А, вообще-то, если разобраться, то не так уж всё и плохо... Да... Совсем не так уж плохо. В конце концов, немцы тоже люди... И лошади тоже... лошади. Им природа предопределила ржать, вот они и ржут. Хоть матом не ругаются... Где еще и спиваться, между нами, как не в Орехово-Зуево?.. Семен Михайлович очень недурно рассказывает анекдоты, если сравнить их со стихами, которые он якобы пишет... Завтра же куплю атлас и найду в нем Чебоксары. А если не найду, а сестра всё равно приедет, то ее всегда можно зарезать... По-хорошему зарезать, по-родственному...


Снова тянет порошок


А вот еще лучше придумал – сейчас напишу рапорт в Орехово-Зуево на имя командующего и попрошу перевести меня... скажем, в лошади. Или в немцы. Нет, просто подам в отставку, уеду в Чебоксары и буду там спиваться в свое удовольствие. Не хуже этого хрыча-командующего в его идиотском Орехово-Зуево.


Открывает крышку чернильницы. Из чернильницы высовывается голова Буденного


Г о л о в а Б у д е н н о г о: По здорову ли будете, Василий Иванович?

Ч а п а е в: Из всех ваших выходок, Семен Михайлович, эта глупейшая. Так уж не обессудьте за нее поплатиться.


Хватает шашку и отрубает Голову Буденного от чернильницы


Г о л о в а Б у д е н н о г о (катясь по полу): Бес в него вселился, что ли?

Ч а п а е в (чувствуя угрызения совести): Однако... Не переусердствовал ли я во мщении?


С расскаянием отбрасывает шашку в сторону и тянет по-новой порошок

Нет, не помогает. Придется утешиться дедовским методом.


Откупоривает графинчик с водкой. Из графинчика вылезает Вторая Голова Буденного


В т о р а я Г о л о в а Б у д е н н о г о: Согласитесь, Василий Иванович, что вы поступили дурно.

Ч а п а е в: Вот я вам покажу, как поучать меня!


Вскакивает из-за стола, бежит за брошенной шашкой, но тут из-за шкафа выбегает Нога Буденного и дает Чапаеву пинка. Чапаев падает на пол и сильно расшибается


В т о р а я Г о л о в а Б у д е н н о г о: С вами, Василий Иванович, и в цирк ходить не надо.

Ч а п а е в (приходя в ярость): Как вы смели?! Меня?! Красного командира?! Без пяти минут немца?! И без трех минут спившуюся лошадь из Чебоксар?! В такое мягкое, такое чувствительное место?!!

В т о р а я Г о л о в а Б у д е н н о г о (неожиданно декламирует): Стряхнув седые волосы с манжет, приятно покататься на салазках...

Ч а п а е в (с изумлением для себя подхватывает): В китайских песнях и корейских сказках почти всегда отсутствует сюжет.

В т о р а я Г о л о в а Б у д е н н о г о: Но нам и дела до сюжета нет...

Ч а п а е в: Мы дни проводим в половецких плясках! Мы всюду ходим в карнавальных масках...

В т о р а я Г о л о в а Б у д е н н о г о: Которые скрывают наш портрет...

Ч а п а е в: Нам не страшны ни меч, ни арбалет – мы головы храним в картонных касках...

В т о р а я Г о л о в а Б у д е н н о г о: Мы не нуждаемся в путанских ласках и гордо презираем звон монет...

Ч а п а е в: Под звуки мандолин и кастаньет...

В т о р а я Г о л о в а Б у д е н н о г о: Мы в инвалидных движемся колясках. Из всех цветов, имеющихся в красках...

Ч а п а е в: Мы выбираем изумрудный цвет.

В т о р а я Г о л о в а Б у д е н н о г о: В конце туннеля примечая свет...

Ч а п а е в: К нему бредем мы в марлевых повязках...

Х о р о м: И лихо мчимся с горки на салазках, стряхнув седые волосы с манжет!

Ч а п а е в (счастливо вытирая лоб): Давно хотел спросить вас, Семен Михайлович: ваша фамилия от слова «будка» происходит?

В т о р а я Г о л о в а Б у д е н н о г о: От слова «Будда». Ее через два «д» писать надо. Подекламируем еще чего-нибудь?

Ч а п а е в: Давайте!


Открывает рот, но в этот момент комната начинает кружиться каруселью, разбрасывая по сторонам героев.


Чапаев и Буденный


Кабинет Чапаева. Чапаев сидит на стуле с помятым и задумчивым видом, гладя рукою лежащее на столе голое зеркальце со следами вчерашнего порошка


Ч а п а е в (горько): Не осталось... ничего не осталось... В такие-то минуты и понимаешь, что надо жить, но очень уж не хочется.


В комнату врывается Буденный


Б у д е н н ы й: Василий Иванович!..

Ч а п а е в (не глядя на него): А для чего жить? Это просто дурная привычка, от которой нужно избавляться.

Б у д е н н ы й: Василий Иванович, послушайте!

Ч а п а е в: От всего можно избавиться. Ведь писал я ребенком в постель, а теперь, вроде, больше не писаю.

Б у д е н н ы й: Василий Иванович, умоляю вас, выслушайте наконец!

Ч а п а е в: Так и жизнь. Что в ней, если разобраться, хорошего? Одни странности и непонятности. Вот, разве не странно – осень, а все птицы куда-то разлетелись...

Б у д е н н ы й: Нет, Василий Иванович, как вам это понравится?

Ч а п а е в: Скоро холода грянут, а деревья, дуры, все листья посбрасывали...

Б у д е н н ы й: Василий Иванович, вы слыхали новость?

Ч а п а е в: Того и гляди, медведи в спячку впадут. Это они умеют. Ты им декрет о земле – а они в спячку. Ты им декрет о мире – а они снова в спячку. Еще и лапу нарочно сосут в знак издевательства.

Б у д е н н ы й: Василий Иванович, вы радио сегодня включали?

Ч а п а е в: Про других животных и говорить не хочется. Про барсука вспомнишь – тошнит. Про хорька вспомнишь – наизнанку выворачивает.

Б у д е н н ы й: Неужели вас не волнует последнее известие?

Ч а п а е в: Хорошо хоть утконосов у нас нет – я бы, наверно, себе вены вскрыл.

Б у д е н н ы й: Это очень животрепещущее известие!

Ч а п а е в: Не понимаю только, почему меня всё это так расстраивает. Мне что, больше всех надо?

Б у д е н н ы й: Ваше равнодушие даже странно.

Ч а п а е в: Если хотите знать мое мнение, то пропадите вы все пропадом!

Б у д е н н ы й: К чему такая грубость? Сами же напрашиваетесь на ответное оскорбление, а потом плакать будете.

Ч а п а е в: Хоть травою все порастите, хоть плесенью покройтесь – мне абсолютно наплевать в вашу сторону.

Б у д е н н ы й: Василий Иванович, вы заметили, что я вас еще ни разу по-настоящему не бил?

Ч а п а е в: Подыхать будете, тонуть будете – вот я вам руку протяну!


Делает известный жест рукою и сбивает Буденного с ног


Б у д е н н ы й (встает, потирая ушибленное место): Придется, всё же, Василий Иванович, избить вас до посинения.

Ч а п а е в: Ну, как? Понравилось? Повторить? Вот я вам руку протяну!


Делает тот же жест рукою и снова сбивает Буденного с ног


Б у д е н н ы й: Да что ж это такое, в конце концов!

Ч а п а е в: И таких жестов у меня с тысячу!

Б у д е н н ы й: Тогда я лучше на полу лежать останусь.

Ч а п а е в (немного успокаиваясь): Странно, всё-таки, устроен человек. Сегодня я такой злой, что могу убить старика-нивалида. А вчера был такой добрый, что мог родить ребенка.

Б у д е н н ы й: Вы кого тут стариком-инвалидом называете?

Ч а п а е в (опустив глаза и заметив Буденного): Семен Михайлович, здравствуйте! Что вы тут на полу лежите?

Б у д е н н ы й: Ничего, Василий Иванович, я просто немного устал.

Ч а п а е в: Устали – так идите спать. Зачем же в моем кабинете лежбище устраивать?

Б у д е н н ы й: Я, вообще-то, пришел к вам новостью поделиться.

Ч а п а е в: Интересная у вас манера делиться новостями. (Распаляясь по-новой): Прокрасться в чужой кабинет, развалиться там на полу и молчать, как мышь – это, по-вашему, называется делиться новостью? Давно хочу вас спросить: вы родом не из Молдавии?

Б у д е н н ы й: Вот еще одна новость! По-вашему, я похож на молдаванина?

Ч а п а е в: Вы очень похожи на молдавнина. Посмотритесь в зеркало.

Б у д е н н ы й: Чтоб я еще своими поступками потворствовал вашим шуточкам!

Ч а п а е в: Вы что же, Семен Михайлович, боитесь своего отражения?

Б у д е н н ы й: В жизни не слыхал ничего глупее!

Ч а п а е в: На вашем месте я бы тоже боялся. Не такая уж это приятная штука – глянуть в зеркало и увидеть в нем молдаванина.

Б у д е н н ы й (поднимаясь на ноги): Мне бы плюнуть вам в лицо... Да так я, видимо, и сделаю!


Плюет Чапаеву в лицо и выходит из комнаты


Ч а п а е в (утираясь): Постойте, а как же новость?

Г о л о с Б у д е н н о г о за с ц е н о й: Новости пусть вам ваша сестра из Чебоксар сообщает!

Ч а п а е в: Обиделся, что ли? Ну и пусть обижается. Все можете обижаться! Мне на это –


Делает всё тот же жест рукою, но, осознав, что остался в комнате один, безнадежно ею машет


Чапаев, Буденный и сестра Чапаева


Кабинет Буденного. Хозяин кабинета сидит на столе и считает ножки стула, который стоит перед ним


Б у д е н н ы й: Одна, две... Черт, снова сбился! Одна, две, три...


В кабинет входит Чапаев в сопровождение какой-то женщины


Ч а п а е в: Семен Михайлович!

Б у д е н н ы й (вздрогнув): Ну, не тьфу ли на вас? Из-за вас я опять сбился!

Ч а п а е в: А чем вы таким занимаетесь?

Б у д е н н ы й: Ножки у стула считаю. Одна, две...

Ч а п а е в (женщине): Вот видишь, Лиза, я был прав. Семен Михайлович – именно тот человек, который нам сейчас нужен.

Б у д е н н ы й: Кого это, Василий Иванович, вы ко мне привели?

Ч а п а е в: Это, Семен Михайлович, моя сестра из Чебоксар, Елизавета Ивановна Чапаева-Неупокой.

Б у д е н н ы й: Мне очень приятно, Елизавета Ивановна.

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Мне тоже.

Б у д е н н ы й: Мне, Елизавета Ивановна, настолько приятно, что я готов сквозь землю провалиться.

Ч а п а е в (сестре): Ну что, Лиза, прав я был насчет Семена Михайловича?

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Совершенно прав, Вася.

Б у д е н н ы й: А в чем, позвольте узнать, дело?

Ч а п а е в: Вы понимаете, Семен Михайлович, Лиза, естественно, остановилась у меня. А мне минут на десять-пятнадцать отлучиться надо.

Б у д е н н ы й: В чем же дело? Олучались бы себе.

Ч а п а е в: Вы что, наших бойцов не знаете? Они и так уже чуть ли ни в окна стали лезть. Пока я буду в отлучке, они с Лизой такое сделают, что мне будет страшно возвратиться. Вот я и говорю ей: пойдем, Лиза, к Семену Михайловичу. Он настолько идиот, что совершенно безопасен.

Б у д е н н ы й: Это что же, намек, Василий Иванович?

Ч а п а е в: Помилуйте, Семен Михайлович, разве мои слова похожи на намек? Так вы присмотрите за Елизаветой Ивановной?

Б у д е н н ы й: С удовольствием присмотрю.

Ч а п а е в: Можете даже без удовольствия присматривать. Главное, чтобы ничего не случилось. Вы меня понимаете?

Б у д е н н ы й: Я вас отлично понимаю.

Ч а п а е в: Я знал, что могу на вас положиться. Лиза, не скучай, я скоро вернусь.


Уходит


Б у д е н н ы й: Вы когда приехали, Елизавета Ивановна?

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Сегодня.

Б у д е н н ы й: Поездом или другим видом транспорта?

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Поездом. Можно присесть на этот стул?

Б у д е н н ы й: Нет-нет, ни в коем случае! Я у него ножки считаю, а если вы на него сядете, я совсем собьюсь. Как вам у нас нравится?

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Мне у вас очень нравится. У вас здесь очень много мужчин.

Б у д е н н ы й: Да, это основная масса, из которой мы формируем ряды нашего войска. А вы очень похожи на брата, Елизавета Ивановна.

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Правда?

Б у д е н н ы й: Совершенная правда. Когда вы вошли, я даже подумал, что у меня в глазах двоится.

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Какие тонкие комплименты вы умеете делать, Семен Михайлович.

Б у д е н н ы й: Комплименты, Елизавета Ивановна, это пустяк. Если бы вы меня в деле увидали!

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: А каков вы в деле?

Б у д е н н ы й: Решительный и бесповоротный. Елизавета Ивановна!

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Что?

Б у д е н н ы й: Елизавета Ивановна!

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Ну, что же?

Б у д е н н ы й: Елизавета Ивановна, если вы, не сочтя за двусмысленность, станете раком, я сделаю с вами удивительную вещь!

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Вы, оказывается, озорник, Семен Михайлович.

Б у д е н н ы й: Еще какой! Помнится, в детстве...

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Ну при чем тут ваше детство?

Б у д е н н ы й: Вы правы, детство тут совершенно ни при чем. Наплюйте на мое детство и становитесь раком.

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Нет-нет, Семен Михайлович, я на такую шутку уже четырнадцать раз ловилась.

Б у д е н н ы й: Вам, Елизавета Ивановна, до сих пор, видимо, попадались бесчестные люди. Так что раком, Елизавета Ивановна, раком.

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Нет-нет, Семен Михайлович, мы это уже проходили.

Б у д е н н ы й: Рачкуйте, Елизавета Ивановна.

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Удивляюсь ненасытности вашей особы. Мой брат о вас совсем другое рассказывал.

Б у д е н н ы й: Ваш брат, Елизавета Ивановна, извините на добром слове, идиот. Вы это знаете?

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Конечно, знаю. Он ведь рос на моих глазах.

Б у д е н н ы й: Так не заставляйте меня искать фамильное сходство и становитесь раком.

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Боже мой, какое гнусное предложение!

Б у д е н н ы й: Сделаем вид, Елизавета Ивановна, что этих слов я не расслышал. Итак, вы становитесь раком.

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Не смейте меня гипнотизировать!


Смотрит на часы и становится раком. В комнату входит Чапаев


Ч а п а е в: Семен Михайлович, вы что это, позвольте узнать, собрались делать с моей сестрой?

Б у д е н н ы й: Бегите за пивом, Василий Иванович, я пока с раком разберусь.

Ч а п а е в: Я вам сейчас по морде за пивом сбегаю. Что означает увиденная мною сцена?

Б у д е н н ы й: Елизавета Ивановна очки потеряла и вот ищет.

Ч а п а е в: А вы?

Б у д е н н ы й: А я помогаю ей искать.

Ч а п а е в: Сзади?

Б у д е н н ы й: Василий Иванович, если бы вы были интеллегентным человеком, вы бы знали, что женщин пропускают вперед.

Ч а п а е в: Лиза, что это за фокусы? Ты же никогда не носила очков.

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Под давлением обстоятельств, Вася, люди меняются.

Ч а п а е в (гневно кивая на Буденного): Ты вот это дополнение сзади называешь обстоятельством? Может, тебе еще подлежащим хочется сделаться?

Б у д е н н ы й: Боже мой, какие у вас познания, Василий Иванович!

Ч а п а е в: Я сейчас не с вами разговариваю, окончание вы усатое!

Б у д е н н ы й: И очень хорошо. Так я продолжаю считать ножки у стула. Одна, две, три... Помогайте, Василий Иванович. Елизавета Ивановна, помогайте.

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: Я бы помогла, да, боюсь, брат мой будет против.

Ч а п а е в: Я категорически против. Лиза, немедленно идем отсюда.

Е л и з а в е т а И в а н о в н а: До свидания, Семен Михайлович.


Оба уходят. Голос Чапаева за сценой: «Сегодня же уедешь поездом назад в Чебоксары!» и Елизаветы Ивановны: «Вася, неужели ты не рад меня видеть?» Голоса стихают


Б у д е н н ы й: И чего, спрашивается, приходили? Только со счету сбили. (Принимается считать по-новой): Одна, две, три...