Карельская Автономная Советская Социалистическая республика на рк национальный архив Республики Карелия пстби православный Свято-Тихоновский институт ук рсфср уголовный кодекс

Вид материала

Кодекс

Содержание ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В КАРЕЛИИ в 1950—1960–е гг.

Подобный материал:

• Расписание занятий по программе «Теория и методика архивного дела, вопросы управления, 42.4kb.
• Слова с корнем благ- в церковнославянском и современном русском языках, 525.98kb.
• -, 1068.12kb.
• Тихоновский Богословский Университет Центр педагогических исследований «Покров» Возрастная, 7228.88kb.
• Православный свято-тихоновский гуманитарный университет, 223.99kb.
• I международная конференция «вопросы эпиграфики», 111.8kb.
• Официальный язык в России русский, 4.42kb.
• Конституция Грузии (Республики Грузии) от 24 августа 1995, 625.84kb.
• Конституцию Республики Башкортостан. Раздел первый Глава 1 основы конституционного, 477.85kb.
• Еративной Социалистической Республики на всей ее территории и заявляет о решимости, 32.39kb.

ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В КАРЕЛИИ в 1950—1960–е гг.


1950—1960–е годы являлись особым периодом в деятельности Русской Православной Церкви. Наметившаяся в годы Великой Отечественной войны тенденция к религиозному возрождению и улучшению отношений церкви и государства в эти годы сменилась антиклерикальной политикой, по сути направленной на развал церкви как социального института. Послабления, допускавшиеся в церковной политике во второй половине 1940–х гг., сменились очередным витком борьбы с инакомыслием в советском обществе.

В 1950 г. в Карелии насчитывалось всего 7 действующих церквей: Кресто–Воздвиженский собор и Екатерининская церковь в Петрозаводске, Соломенская, Олонецкая, Сортавальская, Ладвинская и Заонежская церкви. В них работали 15 священнослужителей: 11 священников, 3 диакона и 1 псаломщик. 8 из 15 священнослужителей происходили из семей духовенства, 5 — из крестьян, 2 — из рабочих. Кроме того, 51 человек составлял церковный архив, в который входили в основном люди преклонного возраста: 60% — старше 60 лет, 40% — от 40 до 60 лет¹.

В конце 1940–х гг. Митрополитом Ленинградским и Новгородским, исполнявшим обязанности епархиального архиерея Олонецкой епархии, был составлен план мероприятий по усилению деятельности церковников. Он предусматривал необходимость открытия церквей в удаленных от действующих храмов районах или получение разрешения на проведение богослужений в часовнях этих районов, передачу имущества из закрытых храмов в действующие храмы епархии и т. д.² В противовес этим мерам уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви³ В. Клишко составил план контрмероприятий, включавший усиление антирелигиозной пропаганды среди населения, особенно в Петрозаводске, Сортавале, Олонце, где оживилась деятельность церкви; закрытие ряда церквей, передачу части бывших церковных зданий под культурно–просветительные учреждения, осуществление учета бездействующих церквей, усиление контроля за деятельностью священнослужителей и т. д.⁴ Этот план последовательно проводился в жизнь. Уже в 1950 г. были закрыты Шелтозерская и Паданская церкви и Олонецкий собор, переданные культурно–просветительным учреждениям; им же были отданы 7 без-действующих церквей Олонецкого района — в дер. Верховский Погост, Юргелица, Вагвозеро, Кукшегора, Коткозеро, Мегрега, Тукса. На все заявления верующих с просьбами об открытии церквей поступали отказы. В 1953 г. было отклонено 5 заявлений, в 1957—60 гг. — 20 заявлений от верующих гг. Беломорска, Кондопоги, Пудожа, д. Паданы Медвежьегорского района, с. Гридино Кемского района и др.⁵

Усилился контроль за посещением церквей. В 1950 г. была уволена с работы сотрудник комитета радиоинформации Р. Я. Прохорова, исключен из партии казначей Кресто–Воздвиженского собора, зав. Прионежской сберкассой О.В. Егоров, наложено партийное взыскание на рабочего завода № 789 г. Петрозаводска П. Семенова за участие в ремонте Кресто–Воздвиженского собора. Были значительно ограничены разъезды духовенства для исполнения треб по населенным пунктам, в которых не было действующих церквей. В 1953 г. Митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий обратился к Патриарху Алексию с жалобой на местные власти Карелии, которые запрещали выезды духовенства в районы под страхом лишения регистрации. Несмотря на разъяснения Совета по делам РПЦ при Совете Министров СССР о том, что целесообразнее не препятствовать выезду священников для исполнения треб в районы, т.к. в противном случае это вызывает многочисленные ходатайства об открытии церквей и жалобы верующих на нарушение Конституции СССР, управляющий делами Совета Министров республики П. Семенов занял жесткую позицию в отношении церкви. Им были приняты за руководство к действию постановления партии и правительства 1920–х годов, и, в частности, постановление ВЦИК и СНК СССР от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях». Вопреки позиции Совета по делам РПЦ, в 1959 г. в республике были запрещены выезды священников в районы⁶.

Однако, несмотря на применение антицерковных мер, в дни православных праздников церковные службы в гг. Петрозаводске, Сортавале, Олонце посещало до 1760 человек⁷. Доходы церкви на протяжении 1950–х гг. росли: если в 1950 г. они составили 652,5 тыс. руб., то в 1959 г. — 1021, 5 тыс. руб.⁸

Такое положение вызвало озабоченность властей. В 1958 г. бюро Карельского обкома партии приняло постановление “О состоянии и мерах по усилению антирелигиозной пропаганды в республике”, которое обязывало партийные, профсоюзные и комсомольские организации покончить с недооценкой научно–атеистической пропаганды, придать ей боевой, наступательный и действенный характер и рассматривать ее как идеологическую борьбу научного материалистического мировоззрения против антинаучного религиозного мировоззрения. Понимая, что одними административными мерами успеха не добиться, бюро обкома партии предостерегало партийные и общественные организации от поспешности, оскорбления чувств верующих и служителей культа⁹. Постановление обозначило основные формы антирелигиозной пропаганды — лекции, научно–атеистические кружки, лектории, киноклубы и т.д.

Новый импульс развертыванию антирелигиозной пропаганды придали решения XXII съезда партии, провозгласившего переход к строительству коммунистического общества. Изменившаяся политическая ситуация обусловила отношение к церкви и религии как реакционному, идеологически чуждому социализму и коммунизму явлению. В республике развернулась широкая антирелигиозная пропаганда. При ряде районных организаций общества «Знание» были созданы научно–атеистические акции, работали кружки и клубы юных атеистов, кинолекторий «Коммунизм и религия». Учреждениям культуры предписывалось активно внедрять в быт новые гражданские обряды и народные праздники — проводы зимы, торжественную регистрацию брака и новорожденных, проводы в армию, вручение паспортов, посвящение в рабочий класс и др.

В соответствии с закрытым постановлением Совета Министров СССР от 16 марта 1961 г. «Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах» осуществлялись меры по ограничению деятельности церкви. При горкомах и райкомах партии, поселковых и сельских советах работали комиссии по контролю за соблюдением законодательства о культах, которые выявляли факты допущения несовершеннолетних к участию в богослужении, информировали общественные организации предприятий об отправлении религиозных обрядов членами их коллективов, ежеквартально проверяли деятельность религиозных общин. Информация об участии в церковных обрядах служила причиной преследования людей по месту работы или учебы.

Серьезный удар был нанесен по материально–технической базе РПЦ. Духовенство было отстранено от финансовых и хозяйственных дел в приходах, и функции управления церковными делами переданы самим верующим. Для управления церквами в Петрозаводске создано Епархиальное управление. Увеличились размеры налогообложения духовенства. Оно было переведено на твердые оклады с запретом получать особую плату за совершаемые требы. В церквах был введен квитанционный учет исполнения обрядов. В результате количество крещений детей в Петрозаводске за 1962 г. уменьшилось на 36%, или на 250 человек¹⁰. Священнослужителям запрещалось посещать квартиры мирян под любым предлогом, кроме тяжелой болезни. Церковь была лишена даже права нанимать в частном порядке художников–реставраторов для реставрационных работ с произведениями живописи без ведома органов охраны памятников.

Продолжалась политика закрытия церквей. В 1962 г. под предлогом ветхости церковного здания и отсутствия у церкви средств на капитальный ремонт, а также непосредственной близости церкви к школе, дому культуры и кинотеатру была закрыта церковь в пос. Ладва, переданная детской музыкальной школе, а также церковь в Соломенном, отданная детскому учреждению. В результате в республике осталось всего 4 церкви с 9 служителями культа: две в Петрозаводске, в Сортавале и Олонце. Попытка некоторых местных органов власти превратить закрытие церквей в массовую кампанию потребовала специального разъяснения секретаря обкома партии В. Степанова, предостерегавшего от поспешности в решении подобных вопросов и подчеркнувшего «необходимость разъяснять трудящимся целесообразность закрытия церквей»¹¹.

В 1961 г. в Карелии был проведен учет церквей. Учтено 156 недействующих церковных зданий, сохранявших свой вид, из них 25 являлись памятниками архитектуры. Районные исполкомы советов предложили приспособить под культурно–просветительные учреждения 8 церковных зданий, под хозяйственные нужды — 16, снести 107, из них из–за ветхости 94, из–за невозможности использовать для других целей — 12, из–за реконструкции Петрозаводска — 1¹².

Подобное решение вызвало протест деятелей культуры республики. По инициативе первого директора Музея изобразительных искусств М. Поповой 150 человек подписали заявление о необходимости сохранения богатейшего культурного наследия. Совместными усилиями церкви тогда отстояли, хотя впоследствии они все равно уничтожались. Сотрудникам музея удалось в 1960–е гг. вывезти в Петрозаводск самые ценные в художественном отношении памятники, в том числе более 2 тыс. икон, которые составили всемирно известную коллекцию музея. Часть икон была направлена в Кижи, Кемь, Олонец, Вирму, благодаря чему организовано 5 центров хранения живописи XV—XVIII вв.¹³

Активная антицерковная политика привела к значительному сокращению числа посещений церкви, крещений детей. С 1960 по 1969 гг. число крещений детей уменьшилось с 935 до 178, однако число отпеваний, напротив, даже выросло (с 522 до 1443)¹⁴. Государству не удалось решить одну из главных задач, поставленных в антиклерикальной кампании — резко уменьшить доходы Русской Православной Церкви. С 1959 по 1962 гг. доходы церкви несколько снизились, а затем стали вновь расти: с 94,5 тыс. руб. в 1963 г. до 147,3 тыс. руб. в 1969 г.¹⁵

В 1965—66 гг. лабораторией социально–педагогических исследований Карельского педагогического института была проведена работа по изучению религиозности путем выборочного анкетного опроса взрослого населения 67 населенных пунктов республики. Было опрошено 8650 человек методом закрытого косвенного анкетирования. Обработка данных показала, что среди взрослого населения республики верующие составляли 19,5%. Среди них люди старше 60 лет — 38%, от 51 до 60 лет — 30%, до 30 лет — 3%, от 30 до 50 лет — 29%. По религиозной принадлежности 91,5% составляли православные, 4% — лютеране, 3,1% — католики, 1,4% — прочие¹⁶. При этом проводившие исследование специалисты признавали, что эти результаты не могут считаться абсолютно точными.

Таким образом, хотя деятельность Русской Православной Церкви в 1950—60–е гг. была существенно ограничена, она сумела выстоять, увеличить свои доходы и сохранить свое влияние среди населения республики, значительная часть которого признавала себя верующими.


СОДЕРЖАНИЕ

Алексий II, Патриарх Московский и Всея Руси. Послание . . . . . . .
Мануил, архиеп. Крещение карелов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Орфинский В. П. Отголоски храмостроительных традиций Древнего Новгорода на восточной периферии бывшей Новгородской земли (XVI — XIX вв.) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пивоев В. М. Роль православия в национальной самоидентификации карелов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Холм С. Исследования в области православия: к вопросу о возникающих проблемах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Корпела Ю. Государственная власть и христианизация в Приладожье в средние века . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Жуков А. Ю. Этносоциальныепоследствия христианизации Карелии (XIII —XVII вв.) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Шурупова Е. Е. Проблема «панфинской пропаганды» в православной Карелии в конце XIX — начале ХХ в. (по материалам Архангельских губернских ведомостей) . . . . . . . . . . .
Чернякова И. А. Проблема карельского языка в политике церкви в Олонецкой губернии в XIX в. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пулькин М. В. Карельский язык в Олонецкой духовной семинарии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Витухновская М. А. Карельские приходы и «панфинская пропаганда» (1906—1914 гг.) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Шикалов Е. Ю. Лестадианство в Беломорской Карелии . . . . . . . . .
Гущина В. А. Северные карелы. Старообрядчество и формы его проявления в конце XIX — начале ХХ в. (по материалам экспедиции) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ружинская И. Н. Распространение старообрядчества среди карелов Олонецкой губернии (по материалам официальной статистики 1830-х гг.) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Петрова М. И., Петров И. В. Православные карелы Кирьяжского погоста . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Смирнова М. А. Православная жизнь Кемского уезда (по материалам архангельской печати) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Тучков А. И. «За веру и Родину!»: к вопросу об особенностях идеологии белого движения (1917 — 1922 гг.) . . . . . . . . . . .
Амелина Т. П. К вопросу об основании и основателях монастырей Прионежья и Онежско-Лабожского перешейка в XV — XVII вв. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Дмитриев Ю. А. Первый карельский епископ . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Рыбина Н. В. Источники по истории формирования книжного рукописного собрания Валаамского монастяры XV — XVII вв. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пашков А. М. Малоизвестный источник по истории православных церковных приходов и монастырей Олонецкой епархии середины XIX в. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Калашникова Р. Б. Священник Александр Петропавловский — бытописатель «карельских приходов» Олонецкой губернгии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Рогозина А. А. Отношение рабочих Петрозаводска к вере и церкви в 1820—1830 гг. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Водолазко В. Н. Церковная школа и старообрядчество Олонецкой епархии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ропакова Е. Н. Строительство приходских храмов в Олонецкой и Петербургской епархиях во второй половине XIX в.: причины, инициатива, финансирование . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Бацер М. И. Строительство Святодухвоского собора в Петрозаводске . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Кожевникова Ю. Н. Просветительская деятельность монастырей Олонецкой епархии во второй половине XVIII — начале XX вв. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Савицкий И. В. Святой Федор Ушаков — помещик Олонецкой губернии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Баданов В. Г. Святой Феофан Затворник — ректор Олонецкой духовной семинарии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пигин А. В. О некоторых источниках по истории Макарьевской Хергозерской пустыни . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Савельева Л. В. Образ Богоматери в русской концептуальной картине мира . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Одинец Е. В. Житие Александра Ошевенского: вопросы текстологии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Сиилин Л. «Не скорбите убо, братия моя…»: откуда слова на свитках икон преподобного Александра Свирского? . . . . . .
Криничная Н. А. Божья кара и божье заступничество в русских народных легендах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Маркова Е. И. Олонецкие храмы в поэзии Н. Клюева . . . . . . . . . . .
Мальчукова Т. Г. Северная тема в творчестве А. С. Пушкина . . . .
Сузи В. Н. Ф. И. Тютчев — православный мыслитель и поэт . . . . .
Федорова С. В. Олонецкие духовные стихи: вопросы бытования и собирания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Рожкова А. В. Отечественные исследователи о богослужебной гимнографии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Захарова Л. С. Мотив противостояния бесам в древнерусских патериках . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ершов В. П. Фольклорно-историческая интерпретация городов на старообрядческой иконе XVII в. «Архангел Михаил-воеводы» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Сузи В. Н. Свобода в любви и проблема «свое/чужое» (христианская этика в русской культуре) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Гуркина Н. К. Олонецкие духовные учебные заведения в начале ХХ в. (по материалам ревизионных отчетов Учебного комитета Синода) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Кузнецов С. В. Православный метод образования молодежи в свете поучений святого праведного Иоанна Кронштадтского . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Никон О. Ф. Проблемы организации и проведения экскурсий по православной тематике . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ижикова Н. В. Отдуховного возрождения — к экономическому развитию . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Калачева В. А. Воспитательные воззрения святителя Иоанна Златоуста . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Дубинина Н. Н. Православная культура как источник патриотического воспитания (из опыта работы республиканского профильного лагеря «Молодость древней Олонии») . . . . . . .
Мазаева Е. В. Может ли игра в войну воспитать детей? . . . . . . . . .
Озолин Н., свящ. Церковное возрождение в Кижах . . . . . . . . . . . . .
Басова Н. О деятельности комиссии по сбору материалов к прославлению православных подвижников Петрозаводской и Карельской епархии (по материалам архивов УФСБ по РК)
Сорокина Т. В. О деятельности комиссии по сбору материалов к прославлению подвижников Петрозаводской и Карельской епархии (по материалам ИЦ МВД РК) . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Детчуев Б. Ф. Первые православные мученики Олонецкой епарихии (из истории расстрела в Свято-Троицком Александро-Свирском монастыре) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Филимончик С. И. Горожане и церковь в Карелии в 1920-е гг. . . .
Вавулинская Л. И. Православная церковь Карелии в 1950–1960 гг.