Geum.ru

Томск, 11-14 октября 2006 г. Томск Сибирский государственный медицинский университет 2006 Издание осуществлено при поддержке рффи по проекту 06-06-85082-г

Вид материалаДокументы

Содержание


Философско-методологические аспекты биоэтического исследования
Подобный материал:
1   ...   44   45   46   47   48   49   50   51   ...   76

Философско-методологические аспекты

биоэтического исследования



Современные исследования философов науки ориентированы на осмысление механизма и методологию междисциплинарного синтеза знаний. Специфические измерения междисциплинарного синтезирующего потенциала биоэтики возможно обнаружить, если обратиться к историко-философскому материалу. Это даст возможность реконструировать методологические основания к формированию подходов решения проблем биоэтики. Продуктивным в этом смысле, на наш взгляд, есть путь поиска исторических аналогов биоэтических подходов. Так, можно говорить о методологическом сходстве подходов к решению проблемы соотношения веры и разума в Средневековье и методологических приемах в исследовании биоэтических проблем. Существенным для такого вывода является понимание веры как формы познания человеческой витальной организации. Если обратиться к позиции Тертулиана, который отмечал, что верит, так как абсурдно, то, очевидно, что в этой мысли зафиксированы истоки особенности акта веры. В частности, такая позиция дает представление о тождественности двух сосуществующих контекстов: веры, как формы познания человеческой витальной организации и абсурда, истолкованного как противоположность познанию рациональному. Относительно биоэтики возможен также подобный взгляд — понимание витального как нерационального. Понятие абсурда включает наличие противоположного, то есть того, что не является абсурдом (смысла), а именно — рациональной составляющей. Сама фиксация противоположных измерений философского познания и попытка осмысления их в историко-философском контексте разрешает понять их не только через соотношение рациональной и нерациональной составляющей познания, но и как соотношение витального и рационального факторов в исследовании живого. Все это привлекает внимание к методологическим аспектам биоэтики, которые были проанализированы учитывая следующую логику рассуждений. Поскольку, вера в контексте взглядов апологетов средневековья является проявлением абсурда, то, понимая абсурд как проявление нерационального, а веру как форму познания нашей витальной реализации, можно предложить идею тождественности витального и нерационального. Таким образом, становится очевидной бесперспективность рассмотрения биоэтической проблематики (учитывая многоаспектность ее теоретических основ) только в ракурсе рациональных подходов в познании. Обращает на себя внимание факт участия в принятии биоэтических вердиктов и консультативная возможность представителей “непрофессиональной области” (представителей других наук, правоведов) в связи с потребностью привнесения в биоэтическое исследование разных жизненных контекстов, что можно толковать как сложное единство нерационального, (за логикой нашего исследования тождественного с витальным) с рациональной познавательной составляющей.

Именно в таком аспекте обнаруживается методологический потенциал биоэтики как аналога воспроизведения универсального методологического приема, объединение противоположных идеалов познания, которые включают в себя рациональные и нерациональные составляющие в постнекласических междисциплинарных исследованиях. Актуализация гносеологических аспектов биоэтики в таком ракурсе дает возможность рассматривать этот феномен (биоэтику) как объект философского исследования (т.е. универсальный), тогда как ее принципы, нормы и правила исторически изменяются в зависимости от общественной мысли, государственной политики и экономических условий общества. В границах предложенных рассуждений, идея осмысления когнитивных возможностей живого передвигается из биологической плоскости в философскую — вера выступает гносеологической составляющей в ее толковании как формы познания виталистической организации человека (как познающего субъекта). В таком понимании другого измерения приобретают идеи “биоцентризма”, теряя свое преимущество в современных исследованиях над идеями “антропоцентризма”, поскольку из всех живых существ верить может только человек.

Осмысление методологического потенциала биоэтики, как аналога воспроизведения универсального методологического приема в попытке объединения противоположных идеалов познания (античного, естественнонаучного, гуманитарного)[1], в современных междисциплинарных исследованиях, разрешает рассматривать этот феномен как объект философского исследования, тогда как принципы, нормы и правила биоэтики исторически изменяются, в зависимости от общественной мысли, государственной политики и экономических условий общества.

В то же время, в гносеологическом плане биоэтику определяют как область знания и совокупность ориентиров, которые формируются на границе биологии и этики, как совокупность знаний, на основе которых формируется междисциплинарная область. В.Борзенков подчеркивает, что, исследуя биологические основы моральных феноменов, то есть того, что связано с человеком, человеческой культурой, человеческими ценностями, биоэтика выходит за пределы естественных наук — в философию [2. С.132].

Практическое функционирование биоэтики гарантируется социальной институализацией биологической деятельности. В странах Запада, Украины, России активно создаются комитеты по биоэтике на разных уровнях, начиная от местного и заканчивая национальным. Так, например, в США, Конгресс образовал национальный Комитет при Президенте страны, который нарабатывает систему государственного контроля за соблюдением этических норм и правил. На местном уровне, в соответствии с федеральным законом, в состав Комитетов, кроме специалистов, должны быть включенные правоведы и представители общества. Таким образом, осуществляется экспертиза, которая охватывает все без исключения исследования, которые проводятся на людях. Закон наделил эти Комитеты правом отвергать проекты и даже запрещать проведения исследований, если обнаруживаются нарушения биоэтических норм и правил.

Современные междисциплинарные направления привлекают исследовательское внимание к феномену биоэтики, который формировался и возникал в плоскости науки и религии, науки и гуманизма, знания и общечеловеческих ценностей. Проблемы элиминации субъективных аспектов исследователя в процессе научного познания актуализируют «человекоразмерность» как обязательную характеристику постнеклассического знания. Именно «человекоразмерность» становится основанием для переосмысления совокупности методологических принципов, которые являются основополагающими для естественных наук. При таких условиях, в рассмотрении современных междисциплинарных тенденций, нужно отметить, что системообразующая и интегрирующая роль философии направляет исследовательское внимание также и к аспектам каузальности.

Речь идет как о влиянии “причинной идеологии”, так и о наличии непричинных детерминант, которые, в свою очередь, включаются для объяснения причинного действия. Например, в биоэтических исследованиях можно наблюдать один и тот же специфический характер причинной рациональности, которая применяется к природе, которую “подвергают допросу” в научных экспериментах. Но, в попытках исследовать специфику объекта биоэтики причинная методология проявляет свою ограниченность. Анализируя проблемы эвтаназии, абортов, специфики лечения тяжело больного пациента, отображена схожая структурность исследования — принудительное преобразование объекта познания с такого, которым он является в действительности, на такой, которым его делает исследователь (подход не отличается от подхода естественника-экспериментатора). Объектом в исследовании возникает именно искусственный, а не живой объект. Уместно было бы вспомнить М.Мерло-Понти: ”Декарт, Спиноза, Лейбниц, Мальбранш, каждый по-своему оценивая взаимодействие каузальных отношений, признавали и второй тип Бытия … Рядом с внешним бытием существует бытие субъекта, или души, бытие его идей и отношения между идеями, внутреннее отношение к истине, и этот универсум такой же большой, что и другой, или, скорее он охватывает его…” [3. C. 60]

Вспомним, что в античные времена от существующих взглядов на развитие отличалась концепция греческого историка ІІ ст. до н.э. Полибия, в границах которой была указана предпосылка преодоления “дурной бесконечности” циклов изменения форм государственности, на фоне представлений о циклическом развитии. Такой же двойной потенциал несет в себе самое наличие феномена биоэтики, что, (как и концепция Полибия), включает в процесс биоэтического исследования и предшествующие стандарты, построенные на представлениях причинной парадигмы, а также речь идет и об учете непричинных детерминант. Такая деятельность присуща современным биоэтическим комитетам, где “неспециалисты” выполняют роль нейтрализатора “причинной идеологии”.

В границах предложенного анализа рассматривается реальность самой научной системы, которая сделала возможным наличие таких познавательных форм, как биоэтика. Современную науку характеризует «внимание» к существующим общекультурным традициям, при обращении естественников к гуманистической проблематике. Концентрация внимания на духовности, как на причине бытия человека, ставит объективное пересечение к проникновению теоретического мышления в другие сферы жизне-проживания. Возникает потребность философского осмысления разнообразия подходов к познанию переходов форм живого (состояние комы, статус эмбриона, состояние человека преклонного возраста перед добровольной эвтаназией…) и перспектив такого существования, в связи с использованием на практике новейших технологий.


Литература

1. В.М.Розин. Типы и дискурсы научного мышления. – М.: 2004. – 244 с.

2. Биоэтика: проблемы и перспективы. – М., 1992.

3. Цит. по В.В.Кізіма Сизигійна раціональність (єдність причинних дій і метапричинних впливів) // TOTALLOGY – ХХІ. Постнекласичні дослідження (дев’ятий випуск). – К.: 2003. – С.55-188.