Томск, 11-14 октября 2006 г. Томск Сибирский государственный медицинский университет 2006 Издание осуществлено при поддержке рффи по проекту 06-06-85082-г
| Вид материала | Документы |
СодержаниеА.В. Перова (Томск) Современные биотехнологии и будущее человечества О.Е. Перова (Киев, Украина) |
- Ии в медицинских библиотеках труды научно-практической конференции г. Томск, 20-23, 632.51kb.
- Сибирский государственный медицинский университет, г. Томск 2 ООО «Биолит», г. Томск, 44.77kb.
- Сибирский государственный медицинский университет, г. Томск Полуэктова Т. В., Коломиец, 93.3kb.
- Клиническая секция Устные доклады, 121.8kb.
- Г. Томск, Московский тракт, 2 e-mail: fpk@ssmu net, 912.48kb.
- Н. А. Корнетов Сибирский государственный медицинский университет, г. Томск, 390.07kb.
- Учебное пособие Томск 2006 Чайковский Д. В. Информационные технологии управления. Учебное, 1860.35kb.
- Методические рекомендации для студентов, интернов, ординаторов и врачей Томск-2008, 3401.18kb.
- Сибирский государственный медицинский университет, г. Томск Лившиц И. К., Белобородова, 73.14kb.
- Замощина Т. А. 35 years of studying lithium salts pharmacology Zamoschina T. A. Сибирский, 110.14kb.
А.В. Перова (Томск)
Современные биотехнологии и будущее человечества
В настоящее время мы являемся свидетелями того, как возросшая технологическая мощь человечества не только изменяет окружающую среду, биосферу, но и существенным образом меняет фундаментальные характеристики человека, превращая его в собственный функциональный элемент и материал производства.
Ю. Хабермас, представитель современной деонтологической этики, отмечает, что размах биотехнологического вмешательства ставит перед нами этические проблемы, которых ранее не существовало; выдвигаются вопросы совершенно особого рода, которые затрагивают этическое самопонимание человечества в целом. «Хотим ли мы по-прежнему осознавать и понимать самих себя нормативными существами, то есть существами, которые ждут друг от друга взаимной солидарности, ответственности и равного уважения? Какую ценность должны представлять мораль и право для социальной среды, если ее можно перестроить на основании свободных от норм функционалистических понятий?» [1. C.26].
В своей книге «Будущее человеческой природы. На пути к либеральной евгенике.» он отмечает противостояние двух позиций по вопросу генно-технологического вмешательства: натуралистической, отражающей какие бы то ни было ограничения в данной практике, и консервативной, отстаивающей право на неизменный геном. Автор, явно не симпатизирует первой, не соглашается полностью и со второй позицией, предлагая собственный, третий путь рассмотрения этого вопроса.
Для того чтобы дискуссия по этой проблеме не оказалась безрезультатной, необходимо перейти к мировоззренчески нейтральным высказываниям о том, что в равной степени является благом для каждого, поскольку только такие высказывания могут претендовать на рациональную приемлемость для всех граждан, считает Хабермас.
Говоря о необходимости нормативного самоограничения, он в то же время отмечает, что оно не должно быть направлено против генно-технологического вмешательства, как такового. Важно различать способ и цель такого вмешательства.
Консерваторы, как известно, требуют закрепить в законодательном порядке право на неизменный геном. Однако это может преградить путь практике генной терапии, уже вошедшей в нашу жизнь и связанной также с изменением генома. (Генная терапия – это применяемый по медицинским показаниям метод лечения тяжелых наследственных заболеваний посредством введения в организм искусственной генетической конструкции). Следует признать, что в ней присутствуют и евгенические элементы (так называемая «негативная евгеника»). В отличие от негативной, позитивная евгеника – это улучшение человеческой природы не по медицинским показаниям, а на основе субъективных предпочтений. И насколько этически приемлемой, по мнению Хабермаса, является генная терапия, включающая в себя элементы негативной евгеники, настолько неприемлема позитивная евгеника, имеющая своей целью селекцию человеческих личностей. И хотя грань между ними достаточно тонка, ее можно установить.
В чем же она заключается? Еще Аристотель сравнивает техническую практику, с одной стороны, и практики культивирования (например, возделывание поля крестьянином, выращивание сельскохозяйственных животных) и терапевтическую (направленную на исцеление больного), с другой стороны. Логика технической практики связана с вторжением, интервенцией в природу с целью найти средства для осуществления своих планов. Терапевтическая же практика и практика культивирования имеют одну важную общую черту: они опираются на логику адаптации к собственной динамике саморегулирующихся природных систем.
Отсюда становится ясно, по каким основаниям можно провести грань между генной терапией, связанной с негативной евгеникой, и генно-технологическими вмешательствами, связанными с позитивной евгеникой. Во-первых, по цели. Генная терапия получает свое этическое оправдание, исходя из своей цели – терапевтической, направленной на исцеление. Тогда как позитивная евгеника не связана с терапевтическими целями и проводится целиком на основе субъективных предпочтений. Во-вторых, они отличаются по тому, относится ли врач-генетик к будущему ребенку, как к адресату коммуникации. Когда проводится генная терапия, врач относится к эмбриону, как ко второму лицу, которым он когда-нибудь станет, и в ситуации возможного предельного зла (тяжелой наследственной болезни) его положительный ответ предполагается. Во втором же случае не предполагается никакого консенсуса.
Программа позитивной евгеники, по сути, противоречит либеральным ценностям и ограничивает автономию индивида. «Потому что, как только взрослые начнут рассматривать желательный генетический арсенал потомков как продукт, форму которого можно изменять, придумывая по собственному усмотрению подходящий дизайн, они начнут использовать в отношении собственных творений, полученных в результате генетической манипуляции, такой тип управления, который вторгся в соматические основы спонтанного отношения к себе и этической свободы другой личности; этот тип управления, как представлялось прежде, допустим лишь по отношению к вещам, но не по отношению к другим людям.»[1. C.24]. Подобная практика ограничивает этическую свободу человека, его возможность быть самим собой. Человек, созданный на основе патерналистского, по сути, решения другого лица не может «воспринимать себя как единственного автора собственной жизни.»[1. C.76].
Литература
1. Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. На пути к либеральной евгенике? – М.: Весь мир, 2002.