Geum.ru

Диалог культур и цивилизаций

Вид материалаДокументы

Содержание


Т.Л. Новосельцева Уральский госуниверситет, соискатель
Подобный материал:
1   ...   91   92   93   94   95   96   97   98   ...   125

Т.Л. Новосельцева

Уральский госуниверситет, соискатель




ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ ЯПОНИИ IX – XII вв. (ЭПОХА ХЭЙАН)



Этот исторический период является одним из наиболее интереснейших в истории Японии. Цель данной работы – представить основную характеристику источников по истории эпохи Хэйан (раннее средневековье Японии), которые используются исследователями при изучении данного периода. Хронологические рамки эпохи Хэйан – 794 – 1185 гг.

Основными источниками исторических сведений об устройстве госаппарата, проводимых официальных церемоний и т. д. являются «нелитературные» дневники, авторами которых были крупные чиновники. Эти дневники предельно документальны, их авторы стремились оставить своим потомкам подробные наставления относительно обязанностей, связанных с придворной службой, но «только «литературные» произведения позволяют нам ощутить живое тепло, живое дыхание живших в то время людей» [1. C. 30]. Поэтому рассматривая источники по истории этого периода, нельзя обойти вниманием художественные произведения.

Не все этапы и не все стороны истории японского раннесредневекового общества в равной степени обеспечены письменными источниками.

Документы стали составляться в Японии в весьма большом количестве с начала VIII в., когда в своде законов «Тайхо Рицурё» было установлено, что все распоряжения, указы, отчеты должны предоставляться в письменной форме на вэньяне, а не передаваться устно, как прежде (См. законы XI, XII и XIV) [2. C. 114 – 159]. Эти документы являются непосредственными источникам по интересующему нас периоду.

Число дошедших до нас документов IX – XII – около 10 тыс. единиц. Доступ к оригиналам затруднен, т.к. охраняется правом собственности на них императорской семьи. Частично документы того времени были систематизированы и впервые опубликованы Такэути Ридзо в 1947 – 1960 гг. и являются основным источником изучения экономической и политической истории Японии периода Хэйан. Они содержат данные о населении провинций, ежегодные доклады губернаторов провинций центральному правительству, переписку землевладельцев и правительственных ведомств, документы о приобретении, захвате и разработке земель и т.д.

С середины 1970-х гг. токийское издательство «Ёсикава», специализирующееся на издании исторической литературы, приступило к выпуску серии источников по истории отдельных поместий, охватывающих период с VIII по XVI вв. и включающих, наряду с документами, выдержки из исторической и художественной литературы на древнекитайском и японском языках [5. C. 5]. В частности, первый том документов одного из наиболее изученных поместий, Курода (провинция Ига, ныне – территория города Набари в префектуре Миэ), охватывает 750 – 1145 гг. и содержит 252 документа.

Правительственные указы и императорские эдикты конца VIII – начала X вв. – дополнения к законодательству VIII в., в упомянутые собрания документов не входят, т.к. сохранились в том виде, в котором они были систематизированы в X в., и издавались отдельно.

Вторая группа непосредственных источников – дневники аристократов, писавшиеся с VII в., но получившие особенно развитие с X в. Речь идет не о литературных произведениях на японском языке, таких, как книги Ки-но Цураюки, Мурасаки-сикибу, Идзуми-сикибу и др., имеющих характер мемуаров или путевых заметок, а о дневниках в строгом смысле этого слова, содержавших записи о событиях в столице и при дворе, церемониях, поступках людей, изложение бесед и т. д. Часто такие дневники передавались по наследству и служили руководством в политической деятельности. Этот вид источников даже в Японии изучен недостаточно. Степень их достоверности выше, чем ряда документов, которые могли быть искажены, особенно если использовались в имущественных спорах или политической борьбе. Дневники, как правило, не имеют позднейших наслоений, а объем содержащийся в них информации больше, чем в других источниках, однако она ограничена столичной жизнью.

Высокой степенью достоверности отличается также датировка событий в дневниках, поскольку они писались по календарям, ежегодно составлявшихся для аристократов в правительственном ведомстве астрономии и календаря [5. C. 6]. С точки зрения же языка, дневники представляют наибольшую сложность для анализа: записи их краткие, написаны одними иероглифами, но грамматические правила вэньяня авторы соблюдали далеко не всегда: иногда пренебрегали ими, иногда писали по правилам японской грамматики. Есть неточность в иероглифах, пропуски, сокращения. Сложна также расшифровка названий дневников, требующая в ряде случаев привлечения дополнительных источников: название могло состоять их отдельных иероглифов наименования должности автора, псевдонима, названия его усадьбы или даже отдельных элементов иероглифов (чаще всего – ключевых), обозначавших должность.

Кроме того известно некоторое количество эпиграфических памятников – надписи на могильниках и буддийских статуях. Памятники IX – XII вв. воспроизведены в специальном томе вышеупомянутых хэйанских документов, собранных Такэути Ридзо.

Следующая группа письменных источников – шесть официальных историй, составлявшихся по китайскому образцу с 720 г. по 901 г. [7. C. 10]. Все они написаны на вэньяне, хорошим стилем, хотя и уступают по образности языка китайской династийной истории «Хань шу», что отчасти объясняется большей сжатостью изложения событий. Объект описания – политическая история правящих кругов, события придворной жизни, краткие биографии политических деятелей и поэтов. В них упоминаются или излагаются также отдельные императорские и правительственные указы, имеется материал о развитии буддизма и синтоизма.

Основная идея, пронизывающая все шесть официальных историй, – божественное происхождение императорского дома, – наиболее полно воплощена в первой из них – «Анналах Японии» («Нихон сёки»). Значительную ее часть составляют мифы. Повествование о реальных событиях основано на конфуцианском принципе наказания зла и торжества добродетели; под злом понимается ущерб императорскому дому, под добродетелью – верная и честная служба ему. Очень отчетливо это обнаруживается, например, в драматизированном описании политического переворота 645 г. «Анналы Японии» вообще более подробны и образны, чем последующие пять историй; китайское влияние здесь тоже наиболее заметно – и в стиле изложения, и в использовании китайских легенд, выдаваемых за события японской истории. Текст «Анналов Японии», в частности описание событий конца VI – VII вв., содержит бесспорно доказанные позднейшие наслоения. Они обнаруживаются при анализе стилистических особенностей самого текста, переработанного авторами-составителями, сопоставлении словоупотребления «Анналов Японии» с эпиграфическими памятниками и документами начала VIII в. Следующие пять официальных историй – от «Продолжения анналов Японии» («Сёку Нихонги»), написанного в конце VIII в. и охватывающего 697 – 791 гг., до «Хроники трех императоров Японии» («Нихон сандай дзицуроку») – в целом не противоречат данным других источников.

Насыщенными и многосторонними источниками являются произведения японской раннесредневековой литературы, значение которых в этом плане далеко не исчерпывается изучением собственно истории литературы. Романы, повести, легенды на японском языке, стихи на древнекитайском и японском языках не только передают атмосферу эпохи, но и содержат множество сведений, которые могут быть использованы при изучении этнической и социальной истории, материальной и духовной культуры, а также политических событий. Известный японовед Н.И. Конрад писал: «Хэйанская литература вся в целом теснейшим и нагляднейшим образом связана со всем существованием своего носителя – родовой аристократии. Общие черты жизненного уклада и быта этого сословия, характерные признаки его мировоззрения, объективное значение и характер самой аристократической культуры в целом полностью воспроизводится в художественных произведениях хэйанского периода. Для понимания жизни и детальностей первого сословия Японии нет ничего лучшего, как вчитаться в эти сборники стихов, дневники и романы Хэйана. Без их литературы не понять Хэйанцев, и оторванно от них не уяснить себе этой литературы» [4. C. 84].

Одно из крупнейших произведений мировой средневековой литературы, «Повесть о принце Гэндзи») («Гэндзи-моногатари»), позволяет составить представление об обычаях, условиях жизни хэйанской аристократии.

Крупнейшая поэтическая антология VIII в. – «Собрание мириад листьев» («Манъёсю»). Даже из лирической поэзии, передающей чувства и ощущения авторов, можно извлечь информацию об обычаях и привычках того времени – любовании луной, багряным кленом и т.д., – которые остаются элементами национальной культуры и современных японцев [3. C. 28].

Разумеется, сведения, почерпнутые из художественной литературы, как и из других источников, требуют сопоставления и проверки. В одних случаях доказательством достоверности служит неоднократность повторения факта – это относится прежде всего к обычаям и культуре. Намного сложнее проверить точность описания политических событий в исторических повестях, таких как «Повесть о процветании» («Эйга моногатари»), или в житиях монахов. Идеализация авторами своих героев часто такова, что без дополнительных данных установить подлинность даже тех фактов, которые лишены внешней фантастичности и могут восприниматься как реальные, не представляется возможным.

К числу изобразительных источников периода Хэйан относятся прежде всего произведения живописи и скульптуры. Как и художественная литература, они важны для изучения не только истории искусства, но и этноса, социальных отношений, идеологии.

Эпоха Хэйан характеризуется более широким распространением буддизма, особенно в аристократической среде, и усилением его влияния на все сферы жизни общества. Без рассмотрения буддийской скульптуры, эволюции буддийской живописи трудно изучать развитие буддизма как идеологии. Искусство, особенно с X в., все шире использовалось в религиозной жизни.

Произведения светской живописи, рассмотренные в связи с другими произведениями искусства и литературы, дают возможность выявить закономерности развития духовной культуры, а их сюжеты позволяют расширить представления об обычаях, мировоззрении, взаимоотношениях внутри общества, в первую очередь аристократического. Представить образ людей, в ряде случаев – подтвердить данные письменных источников. В Японии существуют систематизированные собрания репродукций, в частности живописи в свитках (эмаки) [5. C. 9].

К изобразительным источникам относятся также рисунки, карты, схемы. Сохранились рисунки, изображающие отдельные поместья, усадьбы, хозяйственные постройки.

Описание вещественных и естественно-географических источников дается в отчетах и докладах об археологических раскопках и полевых исследованиях.

Эпоха Хэйан – это время расцвета японской культуры. До сих пор этот период привлекает к себе благоговейное и восхищенное внимание потомков. «Предшествующие эпохи лишь готовили ее пышное цветение, на всех последующих лежал отблеск ее величия» [6. C. 3]. Во многом именно богатое культурное наследие этой эпохи и определило ту ситуацию, когда в первую очередь внимание исследователей обращалось именно к нему. Как уже было указано, большинство данных обо всем, что связано с этой эпохой, касается сословия аристократов, причем достаточно узкой прослойки столичной аристократии. Быть может именно поэтому социально-экономическая характеристика этого исторического периода в общих работах по истории Японии дается достаточно кратко, но зато большое внимание уделяется вопросам развития и достижений культуры в работах литературоведческого и религиоведческого характера.


1. Соколова-Делюсина Т.Л. Предисловие // Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник. СПб., 2004.

2. Свод законов «Тайхорё» 702 – 718 гг. I – XV законы / Вступ. ст., пер. с старояп. и коммент. К.А. Попова. М., 1985.

3. Глускина А.Е. Заметки о японской литературе и театре. Древность и средневековье. М., 1979.

4. Конрад Н.И. Японская литература. От «Кодзики» до Токутоми. М., 1974.

5. Пасков С.С. Япония в раннее средневековье. VII – XII века. М., 1987

6. Соколова-Делюсина Т.Л. «Повесть о Гэндзи», эпоха, автор// Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Приложение. М., 1992.

7. Kenneth G. Henshall. A History of Japan: from stone age to superpower. New York, 2001