Geum.ru

Тезисы, присланные на конкурсный отбор

Вид материалаТезисы

Содержание


Использованная литература
Основные этапы стрессовой ситуации и последующей депрессии немцев.
Динамика численности.
Ямшанова О.А.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   17

Использованная литература:

1. Чернова Т.Н. Проблема политических репрессий в отношении немецкого населения в СССР (обзор отечественной литературы) // Репрессии против советских немцев. Наказанный народ. - М.: 1999.

2. Бугай Н.Ф. Депортация народов в СССР: история и современность // Конфедерация репрессированных народов Российской Федерации, 1990– 1992: Документы и материалы. - М.: 1993, с.30– 63.

3. Сталин И. О Великой Отечественной Войне Советского Союза. – Киев, Укр. Госиздат, 1946.

4. Жданов А.А. Речь на заседании Верховного Совета СССР. – Правда, 1942, 19 июня; Калинин М.И. О коммунистическом воспитании и воинском долге. – М.: Воениздат, 1967; Ярославский Е.М. Борьба славянских народов против германского фашизма. – Большевик, 1941, №13, с.10-22.

5. Правда, 1942, 23 февраля.

6. Эренбург И. Г. Война. 1941—1945. — М.: КРПА Олимп; Астрель; ACT, 2004, с.130.

7. ЦА ВЛКСМ, ф.I, оп.5, д.142, л.23-24; Крайнюков К.В. Оружие особого рода. – М.: Воениздат, 1977, с. 351-352; Алтунин А. Повесть о тревожной молодости. – М.: Воениздат, 1981, с. 105; Смирнов С.С. Брестская крепость. - М.: Воениздат, 1973, с. 272-290; Левин Имм. Записки военного переводчика. – М.: Воениздат, 1981, с. 51.

8. История Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941-1945. В 6-ти т. – М.: Воениздат, 1960, т.I, с. 465.

9. Тематика и программа политзанятий с рядовым и командным составом разведподразделений. – ЦАМО СССР, ф.1615, оп.01, д. 231, л. 141; Тематика политзанятий. – ЦАМО СССР, ф.1376, оп.01, д. 57, л. 91.

10. Политдонесение политотдела 22-й армии. – ЦАМО СССР, ф.32, оп.11310, д. 33, л. 375; Политдонесение политотдела 137-й стрелковой дивизии. – ЦАМО СССР, ф.1360, оп.1, д. 65, л. 84.

11. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. – М.: 1978, т.2. с. 382.

12. Селиванов А. Российские немцы: зигзаги судьбы. - www.rusedina.org.

13. Герман А.А., Курочкин А.Н. Немцы СССР в «Трудовой армии». – М.: Готика, 1998.

14. Герман А.А., Плеве И.Р. Немцы Поволжья. - sgu.ru.

15. Ленин В.И. Полн. Собр. Соч., т. 45, с.346.

16. Депортация немецкого населения СССР в начале 1940-х гг.: механизм принятия решений. -www.wolgadeutsche.ru.

17. Герман А.А. Немецкая автономия на Волге: 1918-1941. 2 изд., испр. доп. – www. rusdeutsch.ru.

18. Герман А.А. Большевизм и российские немцы. -

19. Психология массовых коммуникаций Ричард Харри. - www.bisnesbook.ru; Ольмерт поступил честно – но так ли хороши его планы? – www.base.ijc.ru; За дедушку. - www.vremya.ru.


Черказьянова И.В.

(Санкт-Петербург).


Депортация советских немцев: психологические последствия и влияние на гражданскую идентичность немецкого населения СССР


Депортация целых народов, как одна из форм вынужденной миграции, имеет наиболее глубокие последствия в сфере материальной и духовной, как для всего населения, так и для отдельного индивидуума. Принадлежность к репрессированному народу стала важным критерием самоидентификации немцев. На примере российских немцев можно утверждать, что отголоски депортации могут отзываться в нескольких поколениях – в старшем поколении (жертвы), их детей (малолетние жертвы), внуков и правнуков (носители исторической памяти).

В 1930–1950-е годы массовые переселения людей в СССР стали привычным явлением. Исследователями подсчитано, что в этот период депортации подверглись более 40 групп населения и полностью 15 народов. Репрессирующая повседневность становилась нормой.

Депортация советских немцев была многофазной, ее хронология подробно изложена в литературе. Первые группы немцев стали принудительно выселять еще до начала войны. 28 апреля 1936 г. СНК СССР принял постановление «О выселении из УССР и хозяйственном устройстве в Карагандинской области Казахской АССР 15 000 польских и немецких хозяйств». Первыми в военный период пострадали немцы Крыма, дважды пережившие депортацию. Массовая депортация немцев началась осенью 1941 г. после издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа. Она продолжалась и в условиях военных действий (например, из Ленинграда и области), и после их окончания (например, Эстония). В основе всех этнических депортаций в СССР лежало недоверие властей к гражданам собственной страны.

Проблема социально-психологических последствий депортации многогранна, требует анализа на разных уровнях и в различных сферах жизни общества и личности, т.к. трагедия затронула все стороны жизни человека. В значительной степени именно депортация предопределила весь дальнейший ход развития немецкого этноса.

Основные этапы стрессовой ситуации и последующей депрессии немцев.

Выселение – расставание с родными местами, это лишение связи с прошлым (домом предков, могилами родных), это сразу переводило людей в разряд бездомных, создавало неуверенность, тревогу за будущее. Этап связан и с тяжелыми условиями следования к новому месту, и с условиями, при которых происходили сборы семей перед отправкой, создавшими предпосылки для их существования в первые месяцы после выселения.

Следующий этап – поселение на новом месте и адаптация к новым условиям. Это была драматическая встреча с новой, часто чужой культурой, другим менталитетом старожилов, непривычными природными условиями.

Возвращение в родные места вскоре после отмены режима спецпоселения или поездки в родное село по прошествии многих лет. Этот этап в жизни немцев рассматривается в литературе в основном как проблема восстановления Республики немцев Поволжья. Но практически нет исследований, направленных на изучение состояния отдельных семей и отдельной личности, вернувшихся или пытавшихся вернуться домой. Режим спецпоселения, запрет на возвращение в родные места вселял в людей чувство обреченности. В бывших местах расселения немцев стала исчезать память о пребывании здесь некогда другого населения.

Отдаленные последствия депортации проявляются на разных уровнях –этнической общности, семьи и отдельной личности.

Депортации предшествовало обвинение немцев в их политической неблагонадежности, что было заявлено в указе от 28 августа 1941 г. Причины выселения были надуманными, но государство наложило клеймо потенциальных предателей на сотни тысяч советских граждан немецкого происхождения.

Одновременно с депортацией была ликвидирована Республика немцев Поволжья. Тем самым политический статус этноса был понижен, это породило современную проблему восстановления республики.

Немцы были лишены собственного жизненного пространства, что особенно ярко проявилось после отмены режима спецпоселения, – людям некуда было возвращаться.

Состояние «пришлости», временного пребывания сменилось отчаянием после издания указа 1948 г. о вечном поселении. Постепенно в сознании стал формироваться образ новой родины, которой стали Сибирь или Казахстан.

В условиях депортации и режима спецпоселения наблюдается рост религиозности немцев, т.к. религия стала играть компенсирующую роль и замещала утерянные ценности путем символической трансформации социальной системы, в то время как в жизни все оставалось без перемен.

Депортация оказала разрушительное влияние на культуру и образование немцев. С ликвидацией республики были закрыты все национальные учебные и культурные заведения, а немецкий язык превратился в общественном восприятии в язык врагов. В результате выселений резко сузилось в целом образовательное пространство. Неравенство в области образования выразилось в том, что в первые годы после депортации подавляющее большинство детей спецпереселенцев не имела возможности посещать школы, в т.ч. и из-за незнания русского языка. По итогам Всесоюзной переписи 1989 г., немцы занимали одно из последних мест по уровню грамотности, в то время как в 1939 г. они стояли на пятом месте.

Последствия депортации на уровне отдельной семьи выразились, прежде всего, в разрыве семей, изменении традиционных поведенческих ролей ее членов и самого характера семьи. Традиционно многодетная немецкая семья в результате мобилизации в трудармию мужчин, а затем и женщин оказалась обезглавленной, что создавало предпосылки для развития сиротства при живых родителях. Разрушение семей, начало которому положила депортация, было завершено в ходе мобилизации в трудармию.

В результате смешения немецкого населения с другими этносами появились предпосылки к тому, что семья перестала носить однородный национальный и конфессиональный характер. Привычными становились межнациональные браки, союзы с представителями других конфессий.

На уровне отдельной личности также произошли серьезные изменения. Были утрачены многие нравственные ориентиры и ценности, шла профессиональная инволюция. Негативный опыт, приобретенный немцами в 1941–1955 гг., проявился в нежелании быть немцем. Пережившее все тяготы и унижения старшее поколение долгие годы молчало о своем прошлом. Многие не дожили до того времени, когда о пережитом стало возможным говорить открыто. Воспоминания, опубликованные в последние годы, пронизаны болью и страхом.

Насилие, которому подвергся весь немецкий народ, не изгладилось в памяти ни самих репрессированных, ни их потомков. Принадлежность к депортированному народу стало одним из факторов самоидентификации российских немцев. 1941-й год породил многие современные проблемы немцев, в т.ч. эмиграцию немцев в 1990-е годы.


Абдуллаев Чингиз Али оглы

(Баку).


Депортации немцев из Азербайджана


Прожив, много лет в Азербайджане немцы лицом к лицу, столкнулись с Горькой Истиной. Они всегда вовлекались в бурные события связанной с нестабильной политикой и царской и советской России. Именно исторические событие тяжело влияло жизнь немцев на Кавказе. На протяжении более ста лет немцы создали свое хозяйства, школу и культурный центр. И в один миг после начало войны 1941 года они стали для Советского Союза чужими. Рассматривая на долгой исторической дистанции жизнь и судьбу немецких переселенцев в Азербайджане, а потом, как принято, было их называть, советских немцев, нельзя без горечи и стыда сознавать вину нашей собственной страны перед целыми поколениями золотых тружеников, специалистов, очень много давших нашей республике. Октябрь 1941 г. стал роковой чертой между прежней их равноправной жизнью и страшным существованием отверженных, чужих, какими они стали по принятому закону в течение нескольких дней на долгие-долгие годы. Немцы из Азербайджана уезжая на фронт до конца бились с фашизмом, освобождая от него обе родины – историческую и новую. Многих из них и по возвращении ожидала горькая участь выселенцев, многие погибали, вернувшись израненными и больными. Но были среди «бывших» азербайджанских немцев и такие, кто возвратился сюда навсегда, с болью и обидой в сердце, но с искренней привязанностью к родной для них азербайджанской земле. В советский период сталинская депортация немцев была не неожиданной и не новой. Повторилось то, что сделал последний царь Николай 11 во время Первой мировой войны.

На Кавказе операция по депортации была начата 1 октября. Бывшие немецкие колонии – в Ханларском, Шамхорском,Тоузском и Казахском районах были окружены и взяты в кольцо с целью предотвращения попыток к бегству. Немцам дали на сборы 3 дня. В Анненфельде (Шамхоре) окружение длилось пять суток, до тех пора, пока все не были выселены из своих домов. Разрешалось брать с собой только личные вещи не более 20 кг. Тогда всем казалось, что это ненадолго. Немцы убирали свои дома и дворы, запирали дома на замок, а ключи отдавали близким и знакомым. Старинные пианино, предметы интерьера, мебель, выписанные ранее из Германии, отдавали за гроши Выгоняли на улицы скот. Пешком, глотая слезы, они двинулись на вокзал для отправки по железной дороге в Баку. Уходили с достоинством, молча, не оглядываясь на покинутые очаги. Целую, неделю после отъезда, выли их верные собаки, тоскливо мычали коровы в напрасном ожидании ласковых рук хозяек. С 18 октября началась депортация немцев на пароходах, теплоходах и баржах из Баку до Красноводска, и далее, в Казахстан. В холодные ноябрьские дни 1941 года все было кончено. Если до начало Второй мировой войны в 1935-1936 годах арестованных семьями высылали в отдаленные регионы СССР, в частности в Беломорско-Балтийский комбинат, то с 1937 года их в большинстве случаев расстреливали. На граждан немецкой национальности, в отличие от азербайджанцев, которым навешивали ярлыки «врага народа», «предателя родины», «пантюркиста». «панисламиста», навешивался в основном ярлык «агента германской разведки». В те годы судьба азербайджанских немцев в советский период стала частью трагедии всего азербайджанского народа, который понес громадные потери в годы репрессий. Репрессии и в конечном итоге полная депортация, в 1941 г., немцев из Азербайджана, это не только преступление против мирного гражданского населения, но и всего Азербайджана. В период советской властью и ее карательными органами были совершены грабежи в учреждениях и хозяйственных объектах, принадлежащих немецким колонистам. Варварски уничтожены личные имущества граждан, в частности библиотеки, произведения искусства, фотографии и переписка. Советский режим в 1956 г. на ХХ съезде КПСС, признал ошибочным выселение целых народов, в т.ч. и немецкого, обвинения с советских немцев как необоснованные и огульные, были законодательно сняты лишь в 1964 г.1 Идеология реабилитации в 50-60-х годах являлась политической фикцией руководства СССР. Репрессированные или члены их семей, оставшиеся в живых, получали различного рода справки и ничтожные материальные компенсации. Вместе с тем органы власти продолжали скрывать масштабы преступления. В 1972 г. немцам было разрешено вернуться в места прежнего проживания. Такое разрешение не могло быть полностью реализовано. Люди не могли вернуться, в свои дома, по причине их занятости другими гражданами2. Они были заселены армянами из Ирана, Турции и Армении, а также депортированными в 1948-1953 годах из Армянской ССР азербайджанцами. Поэтому, в Азербайджан вернулось лишь незначительное количество немецких семей. Из Азербайджана (согласно переписи 1939 года), депортировали около 20 тыс. немцев. Остались только женщины, которые были замужем за лицами другой национальности. Тогда их это спасло. В Еленендорфе остались две немецкие семьи-Клейн и Локк.


Литература

Гумбатова Т. «Жизнь немцев – колонистов за Кавказом», Баку 2005

Джафарли М. «Политический террор и судьбы азербайджанских немцев», Баку 1998


Конев Е.В. 

(Новокузнецк).


Социально-экономическое и общественное положение немцев-спецпереселенцев Томска в начальный период

Великой Отечественной войны


28 августа 1941 г. вышел указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья»1. Для расселения немецкого населения были выделены земли Новосибирской (включавших в то время современные Новосибирскую, Кемеровскую и Томскую), Омской областей, Алтайского края, Казахстана и других соседних регионов. Так, уже 17 сентября в Томск из Саратова по железной дороге прибыло 558 семей немцев-переселенцев, с общей числом 2284 человека. В этот же день каждой пассажирской семье было предоставлено не менее одной комнаты2.

Следует отметить, что в годы Великой Отечественной войны наиболее интенсивно развивалось промышленное производство на Урале и в Сибири, прежде всего за счёт эвакуированных сюда из западных регионов страны многих десятков предприятий. Движущими силами в развитии отечественной промышленности в 1940-е гг., равно как и в предыдущее десятилетие, являлись энтузиазм советских людей, а также применение в широких масштабах принудительного труда заключенных и спецпоселенцев. В связи с массовой мобилизацией в действующую армию, начавшейся с первых дней войны, в тылу не хватало рабочих рук. Эвакуированные предприятия в Сибири испытывали острую нужду в рабочих и инженерах.

Главная задача для местных властей заключалась в приеме и обустройстве огромного количества переселенцев. В Томске была создана специальная комиссия по учету и распределению рабочей силы. И уже к 5 октября 1941 г. немцы из западных областей СССР, наряду с эвакуированным населением, были распределены по предприятиям, учреждениям Томска. Однако немцев не допускали к работе на заводах оборонной и химической промышленности. В дальнейшем руководство области не успевало проводить прием и обустройство прибывавших. Сжатые сроки переселения и хлебоуборочная кампания не позволили в полной мере провести все запланированные мероприятия по расселению.

В свою очередь, 8 октября 1941 г. бюро Новосибирского обкома ВКП(б) приняло специальное постановление “О трудовом и хозяйственном устройстве переселенцев из Республики Немцев Поволжья”. Согласно ему все бывшие колхозники обязаны были вступить в колхозы, а специалисты сельского хозяйства (агрономы, зоотехники, ветеринары, механики, колхозные счетоводы и др.) должны были привлекаться к работе в колхозах, МТС и райзо. Других специалистов (врачей, бухгалтеров, педагогов, ИТР) предлагалось путем индивидуального отбора использовать на соответствующих предприятиях и в учреждениях районов. На всех специалистов, не занятых в районах по специальности, предписывалось представить в облисполком списки с подробным указанием их предыдущей трудовой деятельности, образования, стажа работы для дальнейшего трудоустройства. Кроме того, районные власти должны были предоставить переселенцам свободные дома, хозяйственные постройки и материалы для строительства домов1.

В городах легче было решать проблему трудоустройства немцев, особенно там, где имелись предприятия, выпускавшие гражданскую продукцию. Например, в конце 1941 г. в Томске на электромеханическом заводе работало 52 немца, на фабриках махорочная – 18, госшвейфабрике № 5 – 130, «Карандашная дощечка» – 5. Кроме того, с осени 1941 г. в томских вузах начали свою трудовую деятельность профессора Штауб на кафедре силикатов Индустриального института и А.П. Дульзон на кафедре иностранных языков Педагогического института. И оба весьма успешно развернули научно-исследовательскую и преподавательскую работу. Штауб, например, внес ценное предложение об использовании золы бурых углей для получения цемента2. Однако основная часть спецпереселенцев была трудоустроена не по специальности.

Необходимо отметить, что некоторые из числа прибывших немцев в Томск осенью 1941 г. были вовлечены в общественную жизнь на производстве. Например, на госшвейфабрике № 5 А.Я. Вербах, как и рабочие «Томторга» И.А. Шефер и О.Я. Шмидт, возглавила профсоюз. В декабре, во время контрнаступления советских войск под Москвой, они на своих предприятиях организовали среди работавших немцев сбор теплых вещей бойцам Красной армии. Кроме того, в октябре 1941 г. в Кировском районе Томска 6 коммунистов из числа немцев-спецпереселенцев встало на партийный учет3.

Несмотря на успешную трудовую и общественную деятельность многих немцев, наиболее важным оставался вопрос адаптации. Большинство людей, переживших депортацию, проявляло недовольство тем, что их согнали с родных мест, конфисковали имущество и переселили в отдаленные края. У спецпереселенцев отмечался также отрицательный настрой и негативное восприятие происходящего. Еще осенью 1941 г. в пути следования имели место отдельные «враждебные высказывания» в адрес правительства, хотя организованных антисоветских выступлений со стороны переселенцев не наблюдалось. В частности, «враждебные настроения» выражали высланные из Саратова в Томск И.И. Сайдетсаль, Л. Меиль, Бузик, Штауб1.

Контроль за спецпереселенцами осуществлял НКВД. Широко использовалась практика вербовки агентуры. С помощью осведомителей и агентов карательные органы пресекали любые антисоветские высказывания немцев-спецпереселенцев. А в местах наибольшего их скопления проводилась активная идеологическая работа. В конце 1941 г. на томских предприятиях органами НКВД было заведено несколько агентурных дел на лиц, организовавших вокруг себя «антисоветскую» часть немцев. Так, на госшвейфабрике № 5 большинство немок-переселенок, работавших на этом предприятии, было недовольно акцией сбора теплых вещей бойцам Красной армии. И только под нажимом властей было проведено собрание, на котором все до одной из них внесли взносы2. При этом секретарь Томского горкома в информационных отчетах отмечал, что очень много немцев, в том числе и женщин, изъявляло желание отправиться на фронт.

За самоотверженный труд в годы Великой Отечественной войны многие рабочие были награждены орденами и медалями. Но среди награжденных почти не было немцев. В условиях отсутствия достаточных правовых оснований депортации и соответствующих нормативных актов, определяющих правовой статус спецпереселенцев, органы НКВД на местах руководствовались постановлениями центральных органов власти, регламентировавших специальный режим для переселенных людей. Сам факт насильственного переселения, статус спецпереселенца и комендантский режим приводили к тому, что немцев рассматривали как людей, опасных для Советской власти. Это и выражалось в особом к ним отношении.

Таким образом, немцы явились одной из основной рабочей силой в развитии промышленности в Томске, как и во всем Сибирском регионе, в годы Великой Отечественной войны. И они находились под жестким контролем НКВД. Несмотря на недовольство большинства немцев-спецпереселенцев депортацией и проживанием в суровых сибирских бытовых условиях, они, тем не менее, были настроены патриотично. Своим трудом в глубоком тылу немцы наряду с другими народами СССР внесли существенный вклад в общую победу над фашизмом.


Матвеева Н.В.

(Нижний Тагил).


Влияние условий труда и жизни на внутренний мир российских

немцев-трудармейцев в годы Великой Отечественной войны.


В силу своей национальной принадлежности и устойчивого экономического положения советские немцы с момента прихода к власти в стране большевиков всегда находились под пристальным вниманием государства и его карательных органов. С 30-х гг. ХХ века российско-немецкий этнос подвергнулся разнообразным видам репрессий - от раскулачивания до обвинений в шпионаже в ходе «немецкой операции». Постановлением от 28 августа 1941 года сталинский режим лишил немецкий этнос своей территории, изгнав миллионы людей из их домов, разрушив его экономическую жизнь, духовную культуру. С начала 1942 года все немцы-мужчины в возрасте от 15 до 55 лет и женщины от 16 до 45 лет, имевшие детей старше трех лет, были мобилизованы в «трудармию». В период 1941-1945гг., по подсчетам А.Н.Курочкина и А.А. Германа, было мобилизовано свыше 316 тыс. советских немцев1. К 1943г. 243тыс. трудармейцев были направлены в составе рабочих колонн на работы в важнейшие оборонные строительства, угольную и нефтяную промышленность2.

На Урале, по данным Г.Я. Маламуда на 1 января 1944г. насчитывалось 119358 мобилизованных советских немцев, в том числе в лагерях и на стройках НКВД – 68713, в зонах при промышленных предприятиях других наркоматов-506543. В лагерях НКВД режим содержания советских немцев не отличался от режима содержания заключенных. Ухудшению физического состояния способствовали антисанитария и отсутствие элементарных бытовых условий. В Усольлаге в 1942-47 гг. погибли от голода, болезней, каторжного труда на лесоповале и лесосплаве более 3500 немцев-трудармейцев. Среди первых 4945 трудармейцев, прибывших в лагерь в феврале-марте 1942 г., смертность составила 44%4. По данным политотдела Вятлага, с февраля 1942-го по 1 июля 1944 года в лагерь "поступили" 8207 немцев-"трудармейцев". За это же время убыли 5283 человека, в том числе, умерли 1428 человек. На 1 июля 1944 года численность немцев в лагере сократилась до 2924 человек. Через Тагиллаг прошло 6,5тыс. советских немцев, из них умерло 930 человек, через Богословлаг – около 21тыс., умерло более 3700 человек5.

Для большинства советских немцев размещение за колючей проволокой было неожиданно и непонятно. Особенную горечь и недоумение испытывали поколения советских немцев, воспитанных на социалистической идеологии, вступивших в ряды ВКП(б) и ВЛКСМ. Те же, кто прошел через жернова репрессий 1930-х гг. рассматривали создавшееся положение как продолжение антинемецких компаний, но чувство незаслуженной обиды и разочарования не покидало и эту часть немцев. Архивные данные свидетельствуют о том, что немцы по-разному реагировали на сложившуюся ситуацию. Из отчетов и спецдонесений Политотделов уральских лагерей можно увидеть, что в зависимости от своего поведения и психологического состояния немецкий контингент подразделялся на три группы. К первой группе относились немцы, проявлявшие открытое неповиновение власти, которое проявлялось в таких формах как саботаж, антисоветская пропаганда, дезертирство и т.д. От общей численности немецкого контингента лагеря они составляли 15-25%. Ко второй группе, составлявшей примерно такой же процент, относились немцы, чье психологическое состояние характеризовалось подавленностью, полным безразличием к происходящему. Третью, наиболее значительную группу составили трудармейцы, которые активным трудом и высокими производственными показателями пытались показать властям свою лояльность и патриотизм1.

Администрация лагеря, в свою очередь, использовала любой предлог для того, чтобы усилить психологическое давление на трудармейцев. За политнастроениями советских немцев неуклонно следил Политотдел лагеря, через политруков отрядов и инструкторский аппарат, а также с помощью проведения совещаний с секретарями партийных организаций при начальнике Политотдела лагеря. Партийные и комсомольские организации немцев в лагерях во многом были опорой власти, через которые она проводила свою политику в отношении немецкого народа, и были обязаны принимать активное участие в общественной жизни лагеря, в первую очередь, разъясняя соотечественникам необходимость их пребывания за колючей проволокой. Стоит также отметить, что по указанию политотдела ГУЛАГа от 30.03.1942г. партийные и комсомольские организации трудмобилизованных не могли производить прием в партию и комсомол, поэтому партийно-комсомольская прослойка в большинстве лагерей, где находились советские немцы, в среднем составляла 8% к числу всех трудмобилизованных2. Цена за право считать себя коммунистом или комсомольцем также была немалая. Коммунисты и комсомольцы были обязаны выполнять и перевыполнять производственные задания, вести активную общественную работу в своей бригаде. За малейшее нарушение правил следовало неминуемое наказание- исключение из рядов ВКП (б) и ВЛКСМ.

С помощью первичных партийных и комсомольских организаций среди трудармейцев проводилась мощная агитационная и пропагандистская работа. Среди часто используемых форм агитационной и пропагандистской работы выделялись: организация социалистического соревнования, фронтовых бригад, сталинских вахт, увеличение числа стахановцев, разного рода слеты и совещания. Для неподчинявшихся, использовались другие методы принуждения. Например, в соответствии с приказом начальника строительства Богословского алюминиевого завода и лагеря НКВД от 6 марта 1942г. не выполнивших норму дневного задания оставляли на производстве. Выдача заработанной платы производилась только тем «мобилизованным немцам», кто не имел особых замечаний по работе и дисциплине. Стоит отметить, что и в этом случае трудармеец практически имел мизерные шансы получить кровью и потом заработанные деньги. Например, при среднем заработке трудармейца в Ивдельлаге, который составлял 120-130 рублей, приходилось удержаний на питание и накладные расходы около 140-150 рублей1. Свидания с родственниками также разрешалось только при условии выполнения и перевыполнения производственных заданий. Роль материального стимула труда «мобилизованных немцев» играла «котловка», которая в условиях низких норм питания 1942-1943 гг., оставляла заключенным Гулага очень мало шансов на выживание, так как необходимых продуктов питания практически не оказывалось в рационе. К злостным нарушителям применялась высшая мера наказания - расстрел. Используя все вышеперечисленные методы, администрации лагерей Урала удалось добиться того, чтобы средняя норма выработки среди трудармейцев держалась на уровне 110%-130%. Достигалась эта цифра, в том числе, и за счет работы стахановцев - «тысячников», «пятисотников», «двухсотников», комсомольских и коммунистических фронтовых бригад, которые, добившись этого звания, фактически подписывали себе приговор и обязывались ежедневно, ежемесячно перевыполнять норму выработки2. Изощренной формой выполнения и перевыполнения плана стала сталинская вахта-это выход на работу передовых бригад в дни особо важных политических событий, накануне праздников или в тех случаях, когда требовалось особо срочно выполнить заказ строительства. Только в 14 отряде Богословлага, где в период 1942-1945гг. находилось 80% трудмобилизованных немцев за первое полугодие 1944г. было проведено сталинских вахт: в честь подписания новогоднего отчета уральцев товарищу Сталину-129 вахт; в период социалистического соревнования в честь 26-й годовщины Красной Армии-210; в дни предмайского социалистического соревнования-283; в течение фронтовых декадников, предшествовавших подписанию полугодового рапорта уральцев товарищу Сталину-158 вахт3. Для выполнения и перевыполнения нормы выработки некоторые трудармейцы пытались рационализировать свой труд, усовершенствовать рабочее оборудование. В результате это позволило увеличивать производительность труда до 1000%4. Однако, в целом, по строительству промышленных объектов на Урале, в которых были заняты трудмобилизованные немцы, план систематически срывался из-за нехватки квалифицированной рабочей силы, отсутствия сносных бытовых условий, холода, голода, физического и морального истощения немецкого контингента.

Таким образом, являясь юридически свободными людьми, советские немцы в годы Великой Отечественной войны оказались людьми «второго сорта», занимавшими промежуточное положение между заключенными и свободными гражданами СССР. Находясь в нечеловеческих условиях, большая часть немцев предпочла честный, добросовестный труд на благо унизившей их Родины. Все это страшное время представители российско-немецкого этноса жили надеждой на то, что с окончанием войны, изменится и их положение, власть и страна поймет и оценит жертвы, принесенные советскими немцами на алтарь Победы. Однако, до сих пор, реабилитация российских немцев полностью не завершена, что стало одной из главных проблем развития российско-немецкого этноса на территории современной России.


Можан Н.И.

(Тара).


Из истории организации сельхозучастка № 2 лагеря «Богословлаг»

(с. Старинка Называевского района Омской области)


1941 - 1 сентября. Омский обком ВКП(б) принял постановление о приеме немецких переселенцев. 1941 – 14 сентября. В Омск прибыл один из первых эшелонов с депортированными немцами Поволжья.

1942 – 14 февраля. Постановление ГКО СССР «О мобилизации немцев-мужчин призывного возраста от 17 до 50 лет, постоянно проживающих в областях, краях, автономных и союзных республиках». Создается трудармия.1942-1945 - за этот период из 20 районов Омской области в рабочие колонны было мобилизовано 12475 немцев.

Была создана сеть исправительно-трудовых лагерей с военной дисциплиной, специально созданной комендатурой и охраной. Оставшиеся в живых, не могут забыть тех дней, когда они, бросив все нажитое, с детьми и стариками, испытывая громадные лишения, в товарных вагонах, прибывали в места поселения. Не сразу образовалось село Старинка. 1942-1945 годах это сельхозучасток №2 Богословлага на территории Называевского района, управление которого находилось в г. Краснотуринске Свердловской области. Богословлаг занимался строительством Богословского алюминиевого завода (БАЗстрой).

Сельхозучасток №2 производил и снабжал сельхозпродукцией заключенных и трудармейцев, рабочих г. Краснотуринска: капустой, свеклой, огурцами, морковью и др овощами, имея свое подсобное хозяйство: крупный рогатый скот, лошадей, необходимый инвентарь для производства продуктов животноводства для проживающего здесь персонала: охраны, комендатуры и др лиц. Сельхозучасток №2 имел несколько производственных цехов. По книге приказов за 1946 г. Пр. № 74 от 28.04.1946 упоминается о разделе сельхозучастка №2 на три производственных участка – Балтика – зав. Участка Гензе Г.И., находился в 4-5 км. от центр. д. Большая Сафониха, где находилась комендутура. Старинка – зав. уч. Цых И.И. На Старинском участке было три больших барака для проживания сезонных рабочих, огражденных колючей проволокой и охраняемых сотрудниками НКВД. Рабочие трудармейцы жили только в летнее время. В зимнее время контингент трудармейцев резко сокращался, а в летнее возрастал. Путиловский сенокосный участок – зав. Лапп Г.Г., не было бараков для работавших, которые ежедневно, после окончания работы, возвращались в бараки центрального участка Этим же приказом производится закрепление земель и техники. Так Старинский участок сеял: 440 га. зерновых, 22 га. овощей.Имелись следующие трактора: 1-ЧТЗ, механизаторы Кельм и Гоман; 1-НАТИ – Деркин и Гетман;; 3 – СТЗ – Виль, Далингер, Дейлов. На Балтике было 408 га зерновых и 23 га овощей. Из тракторов 1- ЧТЗ - механизаторы Бастрон и Ке Нати – Штоль, Гартунг; 3 – СТЗ – Райтер, Эдельман, Шнель.

На Старинском участке было 3 барака для рабочих, огражденных колючей проволокой и охраняемых сотрудниками НКВД. Существовал строгий режим: трудармейцы должны были регулярно омечаться в комендатуре, без разрешения не покидать казарм, существовала система наказаний. Так в 1946 г. согласно приказу № 81 от 10 мая за несвоевременный выход на работу – опоздание на два часа, дело было передано в Называевский народный суд для привлечения к ответственности по указу. Таких приказов много: наказание кузнеца за отсутствие на рабочем месте в течение 1,5 часов, за изготовление в мастерской калош из камер.

День Победы трудармейцы встретили с большой радостью – многие надеялись на скорое возвращение домой. Но им, из немногих народов, не было разрешено вернуться на постоянное место жительство. Получили лишь право воссоедениться с семьей. Одно из заявлений 1947 г. на воссоединение с семьей - начальнику санотдела завлага т. Волкову от мед фельдшера Вибе Абрама Гавриловича: «Имея преклонный возраст и длительный стаж работы в условиях лагерей, я чувствую себя утомленным и будучи оторван от семьи мне тяжело к тому же с 1932 года оторван от семьи, по этому мое желание Вам понятно. Прошу не отказать в моей просьбе, дать согласие на выезд к моему сыну Вибе Рудольфу Абрамовичу, работающего на 2-ом сельхозучастке Богословлага МВД. В Называевском районе., Омской обл.; на что мне им-же (сыном) выслан вызов через переданный начальником 2-го с.участка Богословлага МВД от 22 августа».

Пр. № 94 от 25 мая 1946 г., где предоставлялось 6 рабочих дней трудармейцу для перевозки детей. Пр. № 96 от 25 мая 1946 г. Дортману для перевозки семьи из Любинского р-на 4 дня. И с этого времени таких приказов было очень много. А с 6 июня 1946 г. Приказом № 104 приписывалось начальнику участка всем приезжающим на постоянное место жительства предоставлять жилье, лишь после санитарной обработки, а сан. Врачу Михайловой М.И. установить строгий контроль за санитарной обработкой прибывающих семей. И лишь с мая-июня 1946 года в приказах исчезло название трудармеец и появилось чернорабочие, трактористы ит.д. Имеется приказ № 112 от 15 июня 1946 года о зачислении по вольному найму.

Но не смотря на то, что закончилась война, немцы не были полностью освобождены и продолжали находиться под комендатурой. О первых жителеях села Старинка отмечено в Приказе №187 от 30 ноября 1946 г..Семьи жили в бараках перегораживая их. Затем стали возводить землянки. Фамилии первых поселенцев Старинки: Виль, Шмидт, Штайнмарк и др. Постепенно жизнь, несмотря на трудности, налаживается, появляются дети, для которых сибирская земля стала родиной. В 1947 г. построено первое здание школы. Обучалось 32 ребенка. Первой учительницей была Зубакина Евдокия Филипповна, затем Синевы Аркадий Сергеевич и Валентина Ильинична. В 1950 г. участки были ликвидированы.

Ничинается индивидуальное строительство жилья. Первые борозды и распределение участков под строительство были размечены комиссией в составе члена месткома Вибе Рудольфа Абрамовича, конюхов Суппеса Эдуарда Яковлевича и Леенвебера Адама Ивановича. Начинается строительство производственных и административных зданий: центральной конторы, ремонтной, столярной, токарной мастерских, автогаража на 2 машины, скотных дворов. 25 мая 1953 года участок Богословлага ликвидируется. Старинка в связи с реорганизацией относится к совхозу «Называевский», которое реорганизовано в АО «Старинское». Директором с 22.04.1966 по 16.08.1989 был Вибе А.А., при котором Старинка преобрела нынешний вид. В 1976 г. он награжден Орденом Трудового Красного Знамени (№ 1111759). 1956 - Медаль за освоение целинных земель, 1996 - За доблестный труд в Великой Отечественной войне.

Абрам Абрамович Вибе родился в с.Екатериновка Константиновског р-на Сталинской обл. в Украине в 1929г. В семье Абрама Яковлевича фельдшера, мать Елены Петровны Классен. Отец А.А. Вибе, Абрам Яковлевич родился в 1864 г., был репрессирован в 1932 г. Из заявления Вибе А.Я. Начальнику отряда Управления п/я АВ.261 г. Магадана: «Так как в архиве Сталинской области вследствие войны документы не сохранились, я вынужден обратиться к вам с просьбой выслать справку о том сколько лет от и до освобождения отработал в лагерях МВД. Арестован я был в 1932 г. 3 октября село Екатериновка Константиновского района Сталинской области. Осужден по статье 58 (7/17). Сроком на десять лет. В лагерях отбывал начиная с Урала 1933-1934 год; 1934-1935 – Ерофей Павлович; 1935-1936 – Биробиджан; 1936 – 1937 – Вяземск – Красицкая; 1937 – 1938 – 1939 – 11 Хабаровск – Красноречка; 1939 – 1940 – Тунгуский мост; 1940 – 1941 Комсомольск – Алдан, Хандыга Дальстрой; 1943 – 1944 вторично в экспедиции Верхоянск; 1945 -1946-1947 Аркагала уголь и Магадан. В виду того что в военное время из лагерей дальнего Севера не освобождали, я был задержан и до особого распоряжения и был освобожден в 1947 год из лагеря Дальстроя МВД. Справка требуется для предьявления в райсобес для пенсии. 30 июня 1960 г. я реабелитирован».

Разные судьбы у репрессированных немцев, но их объединяют те испытание, которые им довелось пережить, и из которых они сумели выйти достойно.


Источники

Называевский муниципальный архив Ф.121О.1Д.4 Л.10 - 109.

Интервью с Вибе Риммой Абрамовной. Личный архив Вибе Р.А.


Москалюк Л.И.

(Барнаул)


Языковое поведение российских немцев, переселенцев военных лет,

в Алтайском крае


Объектом нашего исследования является речевое поведение немецких переселенцев, депортированных в Сибирь во время Второй мировой войны после издания указа «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». После расформирования автономной республики сотни тысяч немцев были принудительно выселены из постоянного места проживания и направлены в Сибирь. Часть из них была расселена вместе с русскими, часть в старожильческих немецких селах на Алтае.

Анкетированию с целью определения степени сохранения и употребления немецкого диалекта были подвергнуты жители семи сел Немецкого национального района Алтайского края. Для обследования были отобраны села, в каждом из которых представлена одна из шести диалектных групп бытующих на Алтае. Для сравнения были взяты села, средством коммуникации в которых служат несколько различных немецких диалектов.

Языковая ситуация российских немцев на Алтае, как и на территории всей нашей страны, различается в зависимости от того, проживает ли данное национальное меньшинство компактно или дисперсно. В условиях компактного проживания этнические немцы образуют относительно замкнутые языковые сообщества

Мультилингвальный тип сообщества с доминирующим русским языком долгое время был представлен на Алтае в селах и поселках городского типа с компактным проживанием немецкого населения. Множество таких сообществ возникло на Алтае в результате депортации немецкого населения во время войны.

В настоящее время все бывшие немецкие села Алтайского края, представлявшие до начала 90-х годов гомогенные и мультидиалектные типы диалектных сообществ, в которых проживало как старожильческое немецкое население, так и депортированные во время войны, превратились в мультилингвальные сообщества в результате массовой эмиграции этнических немцев в Германию.

В каждом мультилингвальном сообществе немецкие диалекты, которые вступают в языковые контакты друг с другом и с русским языком, играют различную роль в жизни российских немцев. Их роль очень важна для реконструкции отношений, характеризующих социальную структуру языкового сообщества, и того влияния, которое оказывает на них употребление того или иного языка/диалекта.


Великая Т.С. (Саратов).


Процесс адаптации советских немцев в условиях спецпоселения

(1941-1945 гг.)


Процесс адаптации к новой среде является сложным даже при благоприятных условиях переселения и требует мобилизации всех психологических ресурсов личности. Успех адаптации зависит от ряда причин: природно-климатических условий; культурных отличий от местного населения – в менталитете, религии, обычаях и традициях, а также от психологических и социально-экономических причин. Наиболее ярко это проявляется в случаях вынужденной эмиграции, что в полной мере ощутили на себе советские немцы, депортированные в годы Великой Отечественной войны.

Процесс вживания немцев-спецпереселенцев в инонациональную среду протекал весьма болезненно. Как вспоминают участники депортаций – в течение первых двух лет шло психологическое привыкание к новому образу жизни. Именно этот период стал самым тяжелым для переселенцев с физической и моральной точек зрения. Быт всех спецпоселенческих групп долгое время оставался неустроенным, климатическая и хозяйственная адаптация протекала тяжело. Основными проблемами для большинства переселенческих семей стали дефицит жилья, отсутствие одежды и обуви, голод, недоступность медицинской помощи.

Советские немцы первоначально были трудоустроены в местных колхозах и совхозах. Большая часть немцев до выселения была занята в сельском хозяйстве, что позволило им быстро включиться в аналогичный трудовой процесс. Труднее пришлось бывшим горожанам и представителям творческой интеллигенции, которые не могли устроиться на работу по прежней специальности. Отличительными чертами немцев-переселенцев в новой социокультурной среде были трудолюбие, дисциплинированность и ответственность. Эти качества помогали им преодолевать климатические и хозяйственные трудности1. Но трудовые успехи переселенцев власти признавать не спешили. Только в послевоенное время представители спецконтингента попадают в число передовиков производства, стахановцев.

Один из аспектов удачной адаптации – это отношение местного населения к прибывшим. Видя бедственное положение переселенцев, многие местные жители старались им помогать. По свидетельству Б.Г. Лейман, когда заболел ее брат, русская женщина каждый день приносила кусочек хлеба, что помогло ему встать на ноги2. Были, конечно, случаи негативного отношения к немцам. Так, Э.А. Бенгардт рассказывает: «Когда мы стали приближаться к деревне, местные ребята кричали «Немцы с рогами!», называли нас «Геббельсом», «Герингом», а мы даже не знали, кто это»3. Но необходимо отметить, что в целом местные жители не испытывали к немцам негативных чувств.

Вынужденное переселение немцев неизбежно породило и такое явление как «культурный шок» или «стресс аккультурации»4 – это неотъемлемая составляющая миграционного процесса, связанная не только с материальными трудностями и неустроенностью быта, но и с особенностями культурной адаптации. В этих условиях от возможностей приспособляемости зависело культурное сохранение этноса. Однако очевидно, что сразу после переселения задачи культурного развития, образования для самого народа не были первоочередными, на первый план выдвинулись проблемы хозяйственно-бытового устройства.

В целом, процесс адаптации в условиях спецпоселения в 1941-45 гг. был направлен на физическое выживание этноса, адаптация рассматривалась немцами-спецпереселенцами только как вынужденное материальное и трудовое обустройство, не предполагавшее замену культурных ценностей. Лишь с 1945 г., после принятия СНК СССР 8 января двух секретных постановлений «О правовом положении спецпереселенцев» и «Об утверждении положения о спецкомендатурах НКВД», этот процесс получает иное значение – приспособление к инонациональной среде на длительный срок.


Фаузер В.В.

(Сыктывкар).


Немцы в Республике Коми до и в годы Великой Отечественной войны.


Аннотация. Рассматривается динамика численности немцев в Республике Коми, дается периодизация их вынужденной и добровольной миграции, используются общенаучные и специальные методы исследований.


Динамика численности. В конце XIX в. в России жило около двух миллионов немцев. Но на Европейском Севере их число было невелико. В Вологодской губернии, куда входила южная половина нынешней Республики Коми, проживало всего 226 немцев. При этом в Усть-Сысольском уезде, а в коми деревнях тем более, немцев вообще не было. Это подтверждают и данные Первой Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года. Из 170,7 тыс. человек только 155 человек не входило в основное большинство, состоящее из коми, русских и ненцев, немцы при этом не отмечаются. В 1926 г. впервые в национальном составе выделяются немцы, их численность составила всего 15 человек (в Сысольском – 7, в Усмть-Куломском – 5, в Усть-Вымском – 1, в Ижмо-Печорском уезде – 2 челолвека).

Оценить влияние репрессий и депортации на динамику немцев в Коми крае позволяют переписи населения 1939 и 1959 гг. Так в 1939 г. в крае проживало 2617 немцев, в т.ч. в Сыктывкаре – 122 и на селе – 2495 (0,8% от всего населения). В результате принудительных миграций к 1959 г. численность немцев увеличилась до 19805 человек (2,4% от всего населения). По численности немцы стали пятыми, уступая русским, коми, украинцам и белорусам. Хотя на самом деле прирост в 17188 человек не отражает истинных масштабов вынужденной миграции немцев в Коми край. По разным источникам смертность вынужденных переселенцев в период следования и в местах вселения была в разы выше, чем ее естественный уровень.

В последующие годы численность и доля немцев в Республике Коми постоянно снижалась: в 1970 г. она составила – 14647, в 1979 г. – 13339, в 1989 г. – 12866 и в 2002 г. 9246 человек. Доля немцев уменьшилась с 2,4 в 1959 г. до 0,9% в 2002 г. Скорее всего перепись 2010 г. зафиксирует дальнейшее снижение численности и доли немцев в составе населения республики.

Периодизация. Первая немецкая «волна» дошла до Коми края во время Первой мировой войны. И уже тогда немцы оказались на Севере не по своей воле. В Усть-Сысольский уезд сослали более трехсот немцев, австрийцев и представителей других народов Австро-Венгрии и Германии. Весной 1916 г. в Усть-Сысольск начали ссылать пленных офицеров и солдат австрийской армии. В феврале 1917 г. их было уже полтысячи, и под Усть-Сысольском был устроен специальный лагерь. Однако во время гражданской войны почти все пленные покинули Коми край.

Вторая «волна» связана с проведением в конце 1920-х – начале 1930-х гг. коллективизации и политики «ликвидации кулачества как класса». Значительную часть раскулаченных отправили в Коми автономную область. Среди спецпоселенцев-раскулаченных немцы по численности уступали только русским. Жили они компактно в спецпоселках Прилузского, Сысольского, Усть-Вымского, Усть-Куломского, Корткеросского и Койгородского районов. Около села Ношуль был даже поселок Немецкий.

Третья «волна» пришла в республику с началом Второй мировой войны. Тогда большинство немцев отправляли уже не на спецпоселения, а в лагеря. А после августа 1941 г., когда Президиум Верховного Совета СССР издал указ «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья», была начата массовая высылка. В своем большинстве немцы имели статус «трудармейцев». Но они не по своей воле стали ими, призванные в годы войны на службу через военкоматы, но попавшие не на фронт, а в лагеря системы НКВД. «Формально «трудармейцы» не были заключенными, но условия труда и содержания у них ничем не отличались от условий концлагеря. Там был конвой, лагерный режим, люди гибли массами». Последнее немецкое «переселение» в Коми пришлось на вторую половину 1940-х гг. Тогда немцев выселяли из пограничных районов Прибалтики, Молдавии, Белоруссии и Украины. Отправили на Север и немцев-репатриантов, вывезенных в годы войны в Германию и соседние страны. Репрессированными оказались все российские немцы, родившиеся до 1955 года – после лагерей людей высылали на вечное поселение, там же оказывались и родившиеся у них дети.

Условно четвертой «волной» можно считать не приток, а начавшийся постоянный отток немцев из республики. Получив в начале 1960-х гг. «вольную» немцы в массовом порядке стали переезжать либо в места своего исхода, либо к родственникам, проживающим вне Севера, либо на этническую родину – в Германию. Однако в последнее время наметилась пока мало исследованная тенденция – возвращение немцев на исконную родину, т.е. в места своего рождения.

Все рассматриваемые годы немцы по-разному оценивали свою этническую принадлежность и гражданскую идентичность и этому есть свое объяснение.


Ямшанова О.А.

(Караганда).


Архивные данные о социально-политическом положении и трудовом использовании немцев в годы Великой Отечественной войны на территории Центрального Казахстана


Начало Великой Отечественной войны коренным образом изменило положение немецкого населения всей страны. Решило судьбу немецкого населения СССР Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 26 августа 1941 г. «О переселении немцев из Саратовской, Сталинградской областей и Республики немцев Поволжья» и Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». Официальным поводом к принятию данных документов, в условиях развернувшихся военных действий, явилось «наличие среди немцев десятков тысяч диверсантов и шпионов пособников Германии». Началась депортация немецкого населения. Исследователем В.И. Пассатом очень четко было дано объяснение причин депортации немцев - «их эвакуация была превентивной мерой - наказание за возможное или вероятное предательство, а по сути дела – за принадлежность к национальности».

Выселение немцев осуществлялось стихийно, одновременно с нескольких районов. В результате депортации к концу 1941 г. в новых местах вселения было размещено около 1 млн. 120 тыс. немцев, что составило 80 % их численности в СССР на 1939 г. На территорию Центрального Казахстана немецкое население прибывало из Москвы, Ленинграда, Куйбышева, Московской, Тульской, Куйбышевской, Запорожской областей, Орджоникидзевского, Краснодарского краев, из Грузинской, Армянской и Азербайджанской ССР.

Анализ архивных документов, воспоминаний депортированных позволяет сделать вывод о том, что на местах не были готовы к приему и расселению депортированных. Тяжелые условия в пути следования сменились высадкой людей поздней осенью и зимой в степи под открытым небом. Медицинское обслуживание было крайне неудовлетворительным. Многие семьи теряли своих родственников в дороге, многие в первые месяцы жизни в местах вселения. О потерях среди немецкого населения мы можем только догадываться, т.к. как таковой учет не велся. Тяготы депортации усугублялись невыносимым морально-психологическим состоянием, связанным с тем, что немцы, как нация, в одночасье стали «врагами народа».

В документах Карагандинского Обкома и исполкома КП Казахстана отложились отдельные сведения об обустройстве, размещении и трудовом использовании немецкого населения в регионе. О положении немецкого населения на территории Центрального Казахстана в первые дни войны достаточно красноречиво говорят данные политдонесений: «…6 июля в пос. Самарканд колхозница Леншмидт пошла в очередь за хлебом. Когда подошла к магазину стояла большая очередь за хлебом. Большая часть из них была трудпереселенцы. Одна из рабочих женщин вытолкнула Леншмидт из очереди, а стоявшие в очереди рабочие кричали: Уходи, для вас немцев – хлеба нет…».

В архивных фондах ГАКО отложились всевозможные справки о «контрреволюционных проявлениях чуждых элементов», как правило немцев - по организации саботажа, призыву к организованной борьбе с советской властью и т.п. Вопрос об однозначном подтверждении или опровержении данных сведений достаточно сложный. Можно сказать с уверенностью, что среди немецкого населения активно искали «врага» и очень многое делалось, чтобы его найти.